Сплетенье судеб

Часть 2 (главы 2,3)

Глава вторая

Рауль

В этот день он так и не съездил в больницу к Анжеле и не позвонил ей, хотя понимал, что завтра придётся поговорить об участии Иришки в съёмках. Предлагать что-то девочке, не заручившись согласием родителей, было бестактно, хотя Рауль и сказал Стиву, что решать будет сама Иришка. Он надеялся, что Анжела и Жак не станут возражать.

Днём позвонила Ирина и сообщила, что они прилетают послезавтра утром, потому что возникли какие-то проблемы с билетами на завтра. Рауль даже обрадовался, что встреча немного откладывается, потому что ещё один день отдыха был совсем не лишним. К тому же вечером он ждал сценарий, и нужно было хорошенько изучить его, прежде чем соглашаться на участие в проекте и втягивать в него Иришку.

Звонок раздался около шести часов, и, взглянув на экран, он увидел молодого человека с толстой папкой в руках.

Рауль открыл дверь, и парень приветливо улыбнулся ему:

- Господин Легран, добрый вечер. Я привёз вам сценарий.

- Да, спасибо. Где я должен расписаться?

- Простите, вы не поняли… Я не посыльный.

- А кто же вы? – с удивлением взглянул на него Рауль.

- Я Мишель Ленар, режиссёр будущего фильма…

- Вообще-то я не привык общаться с режиссёром до того, как просмотрю материал…

- Может быть, вы просмотрите сценарий, а я подожду за дверью?

Рауль рассмеялся:

- Ну зачем же так… Проходите, раз уж вы здесь. Стив знает о том, что вы сами решили привезти мне сценарий?

- Нет, я не сказал ему о своём намерении.

- И правильно сделали, иначе не получили бы мой адрес. Пройдём в кабинет, господин Ленар.

- Можно просто Мишель.

- Просто будет, когда познакомимся поближе, а пока… пока хотелось бы взглянуть на ваш проект.

Он устроился за столом и кивнул гостю на кресло по другую сторону:

- Садитесь, пожалуйста. Вам придётся подождать некоторое время. Я ничего не намерен обсуждать, пока не просмотрю сценарий.

- Да-да, конечно, - Ленар протянул Раулю папку. – Я подожду.

- Почему вы так смотрите на меня? Ах, да… не соответствую вашему представлению о герое фильма? Вы правы: я немного похудел, но за две недели постараюсь набрать вес.

- Немного? Да вы выглядите так, словно прибыли из лагеря смерти.

- Я не хотел бы это обсуждать. Если вас смущает мой вид, можем сразу же завершить наше общение.

- Меня не смущает ваш вид, хотя немного удивляет то, что вы так нервно реагируете на мои слова. Я уже говорил Стиву и, надеюсь, он передал вам мои слова, что в роли пилота вижу только вас.

- Почему, позвольте узнать?

- Странный вопрос. Потому что именно таким вижу героя. Ваша карьера, господин Легран, это чаще всего выстрелы из пушки по воробьям.

- А вот это уже интересно. Хотелось бы поподробнее…

- Пожалуйста, можно и подробнее. У вас есть несколько хороших фильмов, а в основном всякая чепуха, не стоящая внимания. Вы – актёр от Бога, а растрачивали себя на боевики и триллеры. Не говорите мне, что вы их любите, читал я ваши интервью…

- Но я, в самом деле, люблю триллеры, - усмехнулся Рауль. – Хотя подозреваю, что теперь симпатии к ним у меня поубавится…

- И очень хорошо! Вы достойны большего, намного большего. С хорошим режиссёром вы смогли бы сыграть лучшие роли вашей жизни.

- А хороший режиссёр – это, конечно, вы?

- Может быть, вам это покажется излишне самоуверенным, но я знаю, на что способен, и знаю, на что способны вы. И вместе мы сможем снять такое…

- Замечательно… Но, может быть, вы дадите мне возможность просмотреть сценарий, а потом мы поговорим о том, как нам вместе потрясти мир?..

- Да, простите, я увлёкся. Читайте, я помолчу.

Рауль раскрыл папку, и окружающий его мир пропал. Уже через десять минут он знал, что не только согласится сыграть эту роль, а будет биться за неё, даже если этот мальчишка разочаруется и пожелает снять другого актёра. В сценарии был полностью сохранён текст Сент-Экзюпери, и при этом чувствовался колоссальный потенциал для творчества и импровизации. Он забыл о присутствии Ленара, забыл обо всём на свете, листая страницу за страницей, и, только дойдя до последней строчки, поднял голову от листков и взглянул на Мишеля совершенно новыми глазами.

- Кто написал сценарий? – спросил Рауль, полагая, что услышит какое-то известное имя, потому что в его руках давно не было такого прекрасного материала.

- Я, - спокойно ответил Ленар. – Если не считать Сент-Экзюпери… Ну, как, теперь вы согласны поговорить со мной, обсудить условия контракта?

Рауль покачал головой и впервые заметил растерянность в глазах Мишеля.

- Мы не будем обсуждать условия контракта, пусть этим занимается Стив, а я подпишу его, не глядя.

Облегчение, которое он увидел на лице молодого режиссёра, было наградой ему за эти слова.

- Вы меня напугали, - открыто улыбнулся Ленар. – Вы так сказали по поводу контракта, господин Легран…

- А вот теперь можно просто Рауль. Насколько я знаю, Мишель, съёмки начнутся через две недели. Постараюсь за это время привести себя в порядок. Я недавно попал в переделку, очень серьёзную, отсюда и выгляжу на все сто лет…

- Это как раз не имеет значения. Пилот может быть худым или толстым, но у него должны быть ваши глаза. Знаете, каким я вижу финал? Вы произносите заключительный текст Экзюпери, ваше лицо приближается, план становится всё крупнее, и, наконец, остаются только глаза. Постепенно сквозь них начинают проглядывать звёзды… мириады звёзд… И звучит музыка, такая, словно звенят бубенцы, пятьсот миллионов бубенцов. Потом ваши глаза становятся совсем прозрачными, и медленно, среди звёзд, возникает лицо Маленького принца… Оно приближается и занимает весь экран… улыбка – лёгкая, как воздух, и экран гаснет…

Он замолчал. Молчал и Рауль, перед глазами которого отчётливо прошла описанная Мишелем картина…

- Вот что, Мишель, - наконец, нарушил он молчание, - если возникнут финансовые проблемы, я готов принять участие в проекте и как продюсер. Мне нужен ваш фильм, так что располагайте мной во всех отношениях.

- Спасибо! Я так рад, что вы согласились, ужасно боялся, что откажете. Большие актёры не любят работать с новичками. Вот только с мальчиком у нас пока проблема, - вздохнул он. – Правда, Стив сказал, что его может играть девочка, и даже предложил кандидатуру, но я не очень хорошо понял: он имел в виду кого-то из ваших родственников?

- Да, внучку моей жены. Послезавтра она возвращается из Ниццы, я попробую поговорить с девочкой. Если она согласится, то думаю, что лучшей кандидатуры нам не найти.

- А внешность? Ведь Маленький принц должен быть очень красив. И не просто красив, а красив неземной красотой, что-то в нём должно быть такое, чтобы сердца зрителей замирали от нежности и любви. Вы согласны со мной?

- Безусловно, - улыбнулся Рауль, включая ноутбук. – Смотрите, вот Иришка.

Он развернул экран и показал Мишелю фотографию девочки. Тот смотрел, как зачарованный.

- Невероятно! Если чуть-чуть укоротить волосы и осветлить, будет идеальная внешность… А если девочка ещё и сыграть сумеет…

- Если захочет, то наверняка сумеет. В любом случае, вопрос об её участии может решиться только послезавтра. Если не смогу уговорить, будем искать другой вариант.

- Не хочу, - замотал головой Мишель. – Хочу работать с этим ребёнком.

- Поверьте, я тоже, - засмеялся Рауль.

Мишель ушёл только в начале одиннадцатого. Они обсуждали сценарий, обговаривали детали, моменты съёмок, и Рауль почувствовал, что в лице этого мальчика, которому было всего лишь двадцать семь лет, он обрёл настоящего единомышленника. Проводив Ленара, он допоздна читал и перечитывал сценарий, и перед глазами вставали кадры будущего фильма.

От этого занятия его оторвал телефонный звонок.

- Да, - ответил Рауль, продолжая пролистывать сценарий.

- Почему ты не пришёл ко мне сегодня? – голос Анжелы заставил его отложить папку. – Я ждала тебя.

- Ангел, мне показалось, что лучше сейчас не попадаться тебе на глаза.

- Боишься, что буду приставать? – пошутила она.

- Нет, не боюсь, просто хотел дать отдохнуть от моей персоны.

- Да ладно тебе, Рауль Легран, прекрати говорить чепуху. Мне никогда не был нужен отдых от тебя. Сегодня уже поздно, а завтра я тебя жду, и попробуй только не прийти.

- Даже и пытаться не буду. Завтра я и так собирался навестить тебя. У меня к тебе есть разговор, это касается моей работы.

- С удовольствием выслушаю. До завтра, Рауль, спокойной ночи.

- До завтра, Ангел, приятных тебе снов.

- Я продолжаю видеть всё тот же сон. Там всё очень грустно, и я просыпаюсь, чувствуя себя Луизой. Ты обижал меня в той жизни, Рауль.

- Ну, Ангел, я не могу быть в ответе за ту жизнь, верно?

- Верно, - вздохнула она и отключила телефон.

Только сейчас Рауль почувствовал, что страшно устал. Время было позднее, и, если он хотел немного привести себя в порядок, не мешало отоспаться как следует, а не сидеть полночи, изучая сценарий фильма. Он заснул, но и во сне продолжал видеть звёзды и розу, которая капризничала, отворачивая свои лепестки от влюблённого в неё Маленького принца… Но потом звёзды погасли, и ночь развернула перед ним картины далёкого прошлого…

Лунная ночь

Граф уехал и увёз тело своего друга. Что сталось с телом барона, Лу не знала. Тереза сказала ей, что у него не нашлось родственников, так что оплакивать его смерть было некому. Наверное, его похоронили на местном кладбище или отправили в принадлежавшее ему поместье. Но это не волновало Луизу. Она чувствовала себя виноватой лишь по отношению к Шарлю, который погиб из-за неё. Дни шли, а боль не проходила, и тяжесть вины давила ей на плечи, не давая свободно дышать. Если бы она могла повернуть время вспять, ни за что не вступила бы в игру со смертью, не дала бы надежду маркизу на взаимность и не согласилась бы стать его женой. Но время бессердечно, и не в нашей власти изменить его ход…

Этьен прислал письмо, в котором сообщал, что задержится в поместье Шарля, и вернётся лишь через две недели, но и это не огорчило Лу. То, что сказал ей граф перед отъездом, она приняла как приговор всем своим надеждам. Теперь о том, чтобы явиться к нему ночью, не могло быть и речи. Он выгонит её и будет прав. Зачем ему девчонка без роду и племени, запятнавшая себя кровью? Иногда Лу хотелось покончить разом со всем, последовав за своей судьбой, предсказанной цыганкой. И всё-таки расстаться с Этьеном по доброй воле у неё не было сил. Она ждала. Скоро всё решится. Он привезёт невесту или объявит о свадьбе, и тогда Лу пойдёт навстречу смерти и с радостью примет её.

В эти две недели Лу повзрослела так, словно прошло много лет. От её озорства не осталось и следа. Она бродила по дому как тень той девочки, которая носилась по окрестностям с распущенными волосами, оглашая их своим смехом. Иногда она, как и раньше, в сопровождении Люка, выезжала на прогулки верхом, но лишь потому, что жалела Фею, скучавшую по ней и не желавшую подпускать к себе кого-то, кроме своей хозяйки. Но и на этих прогулках она была молчалива и грустна, и ничто не приносило ей радости – ни столь любимый прежде запах леса, ни пение птиц, ни звон ручья… Её личный мир рухнул, и всё, что когда-то имело значение, потеряло свой смысл. Она остро ощущала своё одиночество в этой жизни, отсутствие близких людей и понимания. Любовь к графу по-прежнему терзала её сердце, но теперь в ней не было и намёка на радость. Она была уверена, что Этьен никогда не простит ей смерть Шарля, что его тень будет стоять между ними, и не позволит им сблизиться. Граф уже пожалел о том, что подобрал её когда-то, и всё, что было раньше – их прежняя дружба, его любовь к ней как к дочери – ушло в один день, оставив в душе пустоту и безнадёжность.

Как и обещал, Этьен вернулся через две недели. Лу по-прежнему встречалась с ним три раза в день за общим столом, но они почти не разговаривали друг с другом, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. К тому же скоро новое горе посетило их дом: заболела Тереза. Она простудилась, лежала в жару, и вызванный из Парижа лекарь выражал серьёзное беспокойство по поводу её жизни. Луиза ухаживала за ней, не отходя от постели. Тереза оставалась единственным человеком, который относился к ней тепло, и Лу была благодарна ей за это и платила искренней любовью. Дни шли, а Терезе становилось всё хуже и хуже. Она умерла в начале осени, медленно угасла, словно свеча, так же тихо, как и жила.

Замок оделся в траур. Граф ходил мрачнее тучи. Сестра столько лет была его другом, в какой-то мере заменила ему мать, умершую очень рано, и теперь, потеряв её, он чувствовал себя осиротевшим. У Луизы сердце разрывалось от боли, когда она видела его измученное лицо. Ей так хотелось утешить его, успокоить, но даже заговорить с ним она боялась. Между ними словно выросла стена, и теперь, после смерти Терезы, ей казалось, что она стала ещё выше и крепче.

Но время шло, и в какой-то мере лечило раны. Постепенно жизнь в замке вошла в свою колею. Граф занимался делами, Лу взяла на себя заботы о доме, следила за слугами, пытаясь хоть в чём-то заменить Терезу. Их отношения не стали прежними, но отчуждение было уже не таким сильным. Иногда они вновь катались верхом вместе, объезжали виноградники, или просто прогуливались по лесу.

Однажды, когда Лу уже исполнилось восемнадцать лет, граф пригласил её на верховую прогулку, сказав, что хочет проехаться вдоль реки и посмотреть, в каком состоянии находится его охотничий домик, расположенный на берегу. До домика было далеко, и, когда они приблизились к нему, стало уже совсем темно. В этот день Фея почему-то нервничала, и Лу приходилось постоянно успокаивать её, натягивая поводья. Они уже подъезжали к домику, когда хруст ветки напугал Фею, и она понесла. Лу была прекрасной наездницей, но лошадь словно сошла с ума, и справиться с ней было бы не под силу и мужчине. На пути оказалось поваленное дерево, Фея споткнулась, не заметив в темноте препятствия, вскинулась на дыбы, и Лу, не удержавшись, вылетела из седла прямо под копыта лошади. Ударившись спиной об землю, оглушённая падением, она не успела отодвинуться, и сильный удар пришёлся ей в плечо. Страшная боль пронзила её, и всё исчезло…

Лу очнулась с непонятным чувством. Болела и кружилась голова, плечо онемело, словно чужое, но, несмотря на это, всё тело девушки было охвачено какой-то сладкой истомой. Она с трудом приоткрыла глаза, чтобы понять, что с ней, и увидела огромную, полную луну, светившую в окно, и озарявшую комнату своим призрачным светом. В этом свете всё казалось сказочным и волшебным, и главным волшебством были чувства Лу, которая лишь теперь поняла, что лежит в объятиях мужчины, и его руки ласкают её обнажённое тело, и его губы скользят по коже, даря ей неведомые доселе ощущения… 

Она лежала, боясь пошевелиться, боясь спугнуть происходящее чудо. Двенадцать долгих лет она ждала этого мужчину, мечтала о нём каждый день и каждый час, и вот теперь испугалась, не зная, как вести себя – притворяться бесчувственной или ответить на его ласки. Но когда он шепнул её имя, коснувшись губ нежным поцелуем, она не выдержала и ответила ему. И мир взорвался и рухнул, и волшебство стало явью, и не было преград между ними в эту лунную ночь. Русые волосы Этьена спутались с огненными волосами Лу, руки сплелись, и тела стали едины.  И прежде чем исчезли все мысли, растворившись в вихре ощущений, Лу успела подумать, что теперь и костёр не сможет  её напугать…

Ночь плыла в колдовском свете, и луна, заглядывая в окна охотничьего домика, следила за мужчиной и женщиной, улыбаясь загадочной улыбкой…

Лу проснулась и прошептала:

- Этьен…

Но рядом никого не было. Она лежала в своей постели в замке, и напоминанием о прошедшем дне служило лишь больное плечо. Она поднялась и спустила с плеча сорочку. Всего лишь синяк. Рука работает, значит, кости целы. Но как же всё остальное – лунная ночь, охотничий домик и граф, обнимающий её? Неужели это был всего лишь сон? Она упала, потеряла сознание, и граф привёз её в замок, где слуги уложили её в постель…

Разве сны могут быть столь реальны? Сны туманны и редко запоминаются, а она помнит каждое мгновенье вчерашней ночи. Разве сон может подарить такие ощущения? Лу казалось, что она сходит с ума. Если граф будет вести себя так, словно ничего не случилось, ей придётся поверить в то, что она стала жертвой собственных фантазий… А задать Этьену прямой вопрос Лу не могла, не смела.

Переодевшись, она спустилась к завтраку, со страхом ожидая встречи с графом. Но её опасения были напрасны: стоило ей спуститься, как появилась экономка, мадам Флори, и передала ей записку от Этьена. Она развернула её и прочла:

«Луиза, неотложные дела заставляют меня уехать в Париж. Надеюсь вернуться недели через две-три. Если придётся задержаться, сообщу с гонцом. Этьен».

                                                     Глава третья

Рауль, Анжела

«Интересно, что сегодня снилось Анжеле?» - думал Рауль, проснувшись и вспоминая обрывки своего сна. А ещё он со вздохом вынужден был признать, что граф поступил не слишком благородно. Впрочем, там, во сне, ощущая себя Этьеном, он не мог совладать с собой. Когда Луиза упала под копыта лошади, и, бросившись к ней, он увидел бледное лицо с закрытыми глазами, паника, охватившая его, была столь сильна, что он сам чуть не потерял сознание. Подхватив Лу на руки, он донёс её до охотничьего домика, где собирался тщательно осмотреть девушку, чтобы выяснить, целы ли кости. Он положил её на постель и осторожно раздел. Удар копытом пришёлся по плечу, и там уже проявлялся синяк, но перелома вроде бы не было. Что же до ушиба головой, то граф надеялся, что последствия его не будут слишком тяжёлыми: там, где Луиза упала, росла густая трава, смягчившая удар при падении. Лу дышала ровно, и скоро должна была прийти в себя. И тут Этьен увидел её – увидел так, словно впервые в жизни. Она лежала перед ним обнажённая и ослепительно прекрасная в лунном свете… И он не выдержал, стал ласкать её тело, а, когда губы Лу ответили на его поцелуй, совладать с собственными демонами уже не было сил… Ночь захватила его в плен, утопив в наслаждении все правильные мысли, и он любил эту женщину так, как будто она была первой женщиной в его жизни. А потом, когда Лу заснула или опять лишилась чувств, он осторожно завернул её в одеяло и отвёз в замок. Поднявшись к ней в комнату незамеченным, уложил девушку в постель и вышел, чувствуя себя последним негодяем. Написал короткое письмо и умчался в Париж, не представляя, как посмотрит ей в глаза при встрече.

Да уж, порядочностью в поведении графа и не пахло, и Раулю пришла в голову мысль, что все неприятности последних месяцев могут быть расплатой за грехи прошлой жизни. Отогнав её от себя, он поднялся, собираясь позавтракать и отправиться к Анжеле в больницу.

Он хотел заехать за цветами, но застрял в пробке, и, пока ждал, позвонила Анжела:

- Доброе утро, Рауль. Надеюсь, ты едешь ко мне, как обещал.

- Еду, Ангел, вернее, торчу в пробке.

- Только не вздумай покупать цветы! Их совершенно некуда ставить. Жаку хватило одного дня, чтобы завалить розами палату. К тому же твой лотос по-прежнему радует меня.

- Как? Неужели он ещё не отцвёл?

- Тот цветок отцвёл, а новый распустился, как раз перед моим возвращением. Так что выбирайся из своей пробки, и не заезжай ни в какие магазины.

- Договорились. Ангел, что тебе сегодня снилось?

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что мне снился охотничий домик и лунная ночь…

- Понятно… Опять один сон смотрим… И ты ещё сомневаешься в том, что это наша прошлая жизнь?.. Но если ты видел тот же сон, должен знать: всё, что произошло, пригрезилось Луизе или было на самом деле?

- Увы, было… Не устоял господин граф. Я уже думал утром, не расплата ли за мои грехи в прошлой жизни то, что случилось за последние месяцы…

- Не понимаю я этого Этьена, - вздохнула Анжела. – Если девочка так нравится ему, если он теряет голову от неё, почему бы не жениться? Что его останавливает: происхождение Лу или то, что он назвал её своей дочерью? Так после ночи в охотничьем домике, казалось бы, поздно думать о ней, как о дочери… Вот ведь в этой жизни я тебя всегда понимаю, а в той не могу понять…

- Ангел, только одно хочу повторить: Рауль Легран не отвечает за поступки Этьена де ля Феб… До недавнего времени я и понятия не имел о том, что существовал такой человек… О, слушай, между прочим, забавная мысль пришла мне в голову: если граф существовал, наверняка можно найти где-то упоминание о нём… Хотя… мало ли было в те времена подобных графов… Всё, детка, я отключаюсь, пробка рассасывается. До скорой встречи!

Когда он, наконец, появился в палате, Анжела сидела, поджав под себя ноги, и просматривала книгу.

- Привет, Рауль, - весело сказала она, подставляя щёку для поцелуя. – Смотри, Мадлен привезла книгу. Как тебе?

- Очень красивое оформление. За тобой экземпляр с автографом автора.

- Можешь не сомневаться, получишь, - Анжела рассматривала его, улыбаясь.

- Ну, что скажешь? – усмехнулся он в ответ.

- Не так уж и плохо. Когда я видела тебя полтора дня назад, выглядел ты намного хуже.

- Да уж… Я и чувствовал себя намного хуже… Ты знаешь, что завтра наши возвращаются?

- Конечно, знаю, я же говорю с ними по телефону. Даже не верится, что завтра всех смогу обнять. Иришка меня закидала вопросами. Между прочим, Валерий звонит ей регулярно, и она уже считает его своим женихом.

- Ангел, я как раз об Иришке хотел с тобой поговорить.

Анжела с удивлением взглянула на него:

- В каком смысле?

- Как ты посмотришь на то, чтобы твоя дочь стала кинозвездой?

- Это шутка такая?

- Нет, Ангел, не шутка. По правде сказать, я сейчас волнуюсь, как мальчишка перед экзаменом. Мне нужна Иришка, так нужна… Я получил в руки, может быть, главный сценарий своей жизни…

- Так, понятно, ты, в самом деле, чересчур взволнован, даже голос изменился. Успокойся и объясни внятно, что за сценарий, и какую роль ты предлагаешь сыграть моей дочери.

- Роль Маленького принца, - тихо ответил Рауль.

- Но Маленький принц – это ты, - возразила Анжела.

- Детка, я – твой Маленький принц, а для этой роли я безнадёжно стар. Но я могу сыграть пилота, если найдётся чудесный ребёнок на роль мальчика.

- И ты хочешь, чтобы его сыграла Иришка?

- Не просто хочу… Анжела, я никогда ни о чём тебя не просил всерьёз, но сейчас я тебя умоляю: позволь мне уговорить Иришку сниматься!

- Да успокойся ты, ради Бога! Разве я возражаю? И Жака уговорю, если он будет против. Всё зависит от Иришки. Сам понимаешь, заставлять её делать то, что она не хочет, нет смысла…

Он не дал Анжеле договорить, схватив её руку и прижав к губам.

- Ангел, если бы ты знала, как я боялся, что ты мне откажешь…

- Разве я могу хоть в чём-то тебе отказать, Рауль Легран?.. Пора бы уже понять, что твои просьбы для меня сродни приказу, даже не обсуждаются… Эй, Рауль, да у тебя слёзы на глазах… с ума сошёл… Успокойся, родной мой… - голос Анжелы дрогнул.

- Прости. Что-то мне в последнее время выдержка начала изменять… Но, Ангел, я об этом проекте мечтал всю жизнь. Вчера говорил с режиссёром. Ты не представляешь, как он видит всё! Точно так же, как я. И он тоже слышит звёзды… Совсем молодой парень, никому не известный. Знаешь, что он мне сказал?

- Откуда мне знать? – улыбнулась Анжела, наблюдая, с какой горячностью Рауль рассказывает о будущем фильме.

- Он сказал, что моя карьера в кино – это, в основном, выстрелы из пушки по воробьям.

- Неправда! – возмущённо воскликнула Анжела. – У тебя прекрасные фильмы, и актёр ты великолепный!

- Ты необъективна, моя дорогая, а он смотрит со стороны. Думаю, что он прав, хотя я всегда делал только то, что хотел. Мне было наплевать на награды и почести, или почти наплевать, лишь бы заниматься тем, что мне нравится. Но этот проект может стать чем-то особенным в моей жизни. Я чувствую это, вижу…  Я всю жизнь шёл к нему, Анжела.

- Я так рада за тебя, Рауль… Осталось только уговорить Иришку и научить её играть, верно?

- Нет, научить ребёнка играть невозможно. Её просто нужно будет ввести в сказку, а дальше она сама, интуитивно сделает всё так, как нужно, и даже лучше… Ангел, подскажи, как мне уговорить её.

- Даже не знаю… У Иришки сейчас все мысли о Валерии… Слушай, Рауль, а если позвонить ему и попросить, чтобы он одобрил эту идею?

- Позвони, пожалуйста.

- Прямо сейчас и позвоню, - Анжела взяла телефон и, вызвав Валерия, довольно долго ждала ответ.

Наконец, Валерий отозвался:

- Анжела? Рад тебя слышать! Не мог дозвониться до тебя в последнее время, и Жак что-то непонятное говорил по поводу телефонов, которым не разрешают пользоваться в больнице. Ты уже дома?

- Нет, ещё в больнице, но телефоном могу пользоваться. Как дела, Валерий?

- Всё нормально. Ты знаешь, что я часто звоню Ирише?

- Конечно, знаю, и очень благодарна тебе.

- Это я тебе благодарен, что ты дала мне её телефон. Так приятно знать, что ты нужен… Наверное, я кажусь тебе смешным…

- Ничуть. У меня, кстати, к тебе просьба, связанная с Иришкой.

- А что случилось? – в голосе Валерия прозвучали тревожные нотки.

- Всё нормально, просто мы с Раулем хотим попросить тебя об одолжении. Вполне вероятно, что скоро Иришка сама позвонит тебе, чтобы спросить совета. Рауль хочет, чтобы она снялась в его следующем фильме. Роль прекрасная, но пусть Иришка сама тебе расскажет, если захочет. Может быть, она решит сделать из этого тайну, чтобы потом удивить… не знаю. Но спросить твоего одобрения по поводу съёмок в кино наверняка пожелает. Ты для неё сейчас главный человек в жизни. Пожалуйста, дай согласие.

- А для неё это не будет слишком тяжело?

- Валерий, ну если я, мать, согласна, можешь быть уверен, что всё будет нормально. Для Рауля это очень важно, и для меня тоже.

- Хорошо, Анжела, не беспокойся. Если Иришка меня спросит, я скажу, что буду рад увидеть в ней кинозвезду.

- Отлично! Спасибо тебе, Валерий! Счастливо!

- Всего доброго, Анжела!

Анжела отключила телефон и улыбнулась Раулю:

- Ну, вот, считай, что мы подключили тяжёлую артиллерию.

- Спасибо, Ангел, теперь я уверен в успехе.