Неистовый квартет. Часть 2. Превратности любви и магии

Глава 1. Часть 2

На следующий день Сезар явился в идеальное время: не на рассвете, но и не сильно поздно. Грайсерцы как раз начали выходить на улицы, однако толп еще не было.

Похоже, Сезар не сомневался, что отряд примет предложение. По крайней мере, когда четверо друзей вышли следом за ним на улицу, то увидели ждущую возле трактира повозку.

— Решил, что не стоит вас утомлять пешей дорогой, ведь силы понадобятся для сражения, — объяснил Сезар и ловко вскочил на козлы.

— Вы такой заботливый! — восхитилась Бланка.

Карл подсадил ее на повозку, затем помог Доре, после которой залез скорчивший постную мину Фриц. Сам Карл собрался идти следом, сославшись на то, что животные его боятся.

— Ты не устанешь? — осведомилась Дора.

Ответом была чуть высокомерная улыбка.

— Эта лошадка устанет быстрее.

Действительно, кобыла то и дело настороженно косилась на Карла, пока Сезар на нее не прикрикнул, подкрепив слова ударом плетки.

Борта повозки были высокими, а дно — выложено сеном, чтобы мягче сиделось. Мысленно Дора похвалила Сезара, но все же забеспокоилась: уж больно тот старался угодить четверым путешественникам, которые (Дора откровенно оценивала их компанию) выглядели обычными бродягами.

Но, так или иначе, они уже согласились. Теперь стоит только оставаться настороже и ждать, что будет дальше.

Сезар щелкнул вожжами, крепкая лошадка пошла сначала медленно, а после свиста и еще одного удара, перешла на рысь. Карл размеренно бежал следом за повозкой и, похоже, даже умудрялся дремать на ходу, по привычке бывалого воина и путешественника используя для сна любую свободную минуту.

Бланка кончиками пальцев перебирала струны лютни, то ли сочиняя новую песню, то ли прикидывая, какую можно использовать против монстра в грядущем сражении. Фриц, нахохлившись, точно мокрый ворон, мрачно молчал.

Ну, а Дора с интересом осматривалась. Конечно, на окраине Грайсера мало что приковывало взгляд, разве что вам очень хочется полюбоваться кучами навоза и радостно валяющимися в грязи свиньями. Но, как ни странно, хрюшки показались Доре довольно милыми. Еще она заметила забавную чугунную вывеску сапожника — башмак с глазами и улыбкой.

Лучи утреннего солнца позолотили крыши домов, ветерок вертел флигели, путался в вывешенном за окнами для сушки белье. Город казался свежим, точно умылся ключевой водой.

— Вы впервые в Грайсере, донья Дора? — тоном, приглашающим к приятной беседе, спросил Сезар.

— Да. Более того, я впервые в Алиссене, — сообщила Дора,

— Тогда, думаю, вам здесь понравится. — Обернувшись, Сезар подмигнул. — Я люблю алисснцев, они веселый, добродушный народ, не такой фанатичный, как элизарцы. И, что особо приятно, в Алиссене у Трибунала нет такой обширной власти, как в моем родном Элизаре. Мучениями вырывать у людей признание в связи с Нечистым, а потом сжигать бедняг на потеху толпе — это отвратительно.

Дора тут же напряглась, гадая, уж не кроется ли в словах Сезара тонкий намек. Или он хочет добиться от новых знакомых признания в ненависти к Инквизиции, чтобы потом донести в ближайшее отделение Трибунала?

Вопреки ожиданиям Доры, Фриц не бросился сразу же перемывать на пару с Сезаром косточки Инквизиции, а продолжал без всякого выражения смотреть в пространство. Дора тоже решила смолчать, зато Бланка радостно выпалила:

— Вы правы, Элизар такая чудесная солнечная страна! Цветущие деревья, фрукты и песни в южной ночи под гитару… Но иногда элизарцев будто охватывает безумие: как только случается что-то плохое, они тут же ищут невинного человека и радостно сжигают, словно приносят жертву злым языческим богам… Кстати, Дора тоже из Элизара…

Бланка осеклась, наконец, заметив, как Дора делает большие глаза и прижимает палец к губам. Но, что сказано, то сказано, из песни слов не выкинешь.

— Чудесно встретить землячку в чужой стране. — Сезар, казалось, восхитился искреннее.

Они уже выехали за стены Грайсера и миновали одну из деревенек, липших к городу, точно комары к грибнику на болоте. Лошадь мерно бежала по широкой дороге: в последние дни стояла жара и земля стала почти каменной. Можно было не опасаться, что колеса угодят в лужу или еще что, поэтому Сезар стал оборачиваться чаще.

Вот и сейчас он посмотрел на Дору с нескрываемым любопытством.

— Я не считаю себя элизаркой, — резче, чем хотела, сказала Дора. — Эта страна не была ко мне добра, так что не хочу о ней говорить.

Стараясь исправить оплошность, Бланка поспешила сменить тему. Правда, не слишком удачно.

— Мы много слышали в городе о герцогине Соланж. Она, правда, столь прекрасна, как говорят?

Мечтательно сощурившись, Сезар расплылся в улыбке.

— Краше ее светлости я женщины ни разу не встречал. Ее золотые локоны освещают жизнь всех ее слуг, точно солнце…

Сезар продолжал восхвалять герцогиню Сфорца, но Дора сомневалась в его искренности: как еще может говорить слуга о своей госпоже? Не скажет же он, что она — уродлива или так себе, симпатичная, но ничего особенного.

Когда Сезар выдохся и замолчал, Дора спросила его про историю Грайсера, стараясь повести разговор так, чтобы болтать ни о чем.

Сезар с видимым удовольствием рассказал несколько легенд об основании города, затем на дороге начались колдобины, и ему пришлось сосредоточиться на управлении повозкой.

Подпрыгивая на очередной рытвине и пребольно ударяясь задницей о дно повозки, Дора мысленно разделяла ненависть Фрица к герцогине Сфорца. Жадная стерва позаботилась только о дорогах возле города, а на остальных — пусть люди трясутся.

Оставалось крепко держаться за борт повозки и завидовать Карлу, который посапывал как ни в чем не бывало.

Во время очередного толчка задумавшийся Фриц покачнулся и упал на Дору, лицом угодив точнехонько в ее грудь.

Прекрасно зная, что последует дальше, Дора занесла кулак для удара. Но Фриц, вместо того, чтобы как обычно воспользоваться возможностью и облапать, отодвинулся, с совершенно спокойным видом обронив:

— Прошу прощения.

И отвернулся.

— Ой, Фрици, ты не заболел? — обеспокоенно спросила Бланка и даже потянулась, чтобы прижать ладонь к его лбу, проверяя, нет ли жара.

Уклонившись от ее руки, Фриц проворчал, что с ним все хорошо.

Решив поднять ему настроение и вернуть в их компанию веселье, Дора демонстративно приложила руку к сердцу.

— Ты оскорбил меня до глубины души! — со всей доступной ей театральностью произнесла она тихо, чтобы Сезар не расслышал за стуком колес.

Получалось так себе, не пленять Доре зрителей с подмостков балагана, но все же она продолжила драматичным шепотом:

— Сколько раз ты признавался мне в любви, а теперь не хочешь даже прикоснуться! Предатель! Бессердечный ловелас!

Бланка уже давно хихикала, прикрыв рот ладошкой. Обладавший острым слухом Карл фыркнул, будто едва сдерживал смех.

Фриц пусть и криво, но улыбнулся.

— Не верю. Мало чувства и огня. Позже прорепетируем этот монолог.

Сразу стало веселее, и оставшееся время в пути они обсуждали грядущее сражение с монстром. Удалось добиться от Сезара подробного описания следов на трупах, и был сделан вывод, что, наверняка, дело придется иметь с оборотнем. Фриц объяснил Доре, не разу не сталкивавшейся с такой нечистью, что оборотни делятся на высших, рожденных от родителей-оборотней, и низших, обращенных из людей.

— Вообще, странно все это, — рассуждал Фриц, поглаживая подбородок. — Оборотни звереют и нападают на людей только в полнолуние. По словам дона Сезара, жертв находили в разные дни, но точно не в полнолуние…

— Может быть, это все же не оборотень? — предположила Дора.

— Но следы когтей и то, что трупы лишь терзали, не ели… все указывает на оборотня, — возразил Фриц.

— В любом случае, я приготовлю балладу о бароне-вервольфе и песню волчицы, — заметила Бланка, перебирая струны лютни.

— Как жаль, что я не могу ничем помочь вам, — сокрушался Сезар. — О чудовище люди Ее Светлости так ничего и не узнали, а те, кто узнал, могут рассказать лишь привратнику Рая Петру.

Дора здорово сомневалась, что Сезар на самом деле так расстроен, ведь не ему лезть в пасть к монстру.

После полудня они проехали небольшую деревеньку и остановились на проселочной дороге — совсем рядом чернела громада леса.

— Если отсюда идти на северо-запад, то попадете точно на ту поляну, где был найден последний труп, — напутствовал Сезар. — Вы сразу ее узнаете по сломанной березе. Клянусь, моя честь дворянина навеки замарана тем, что я не могу пойти с вами. Увы, Господь не наделил меня волшебными силами или телесной мощью. Я бы только мешал вам.

Совершенно не запыхавшийся после двух часов бега Карл бросил на Сезара косой взгляд, но воздержался от порицания. Зато заговорил Фриц.

— Какие вы можете дать нам гарантии? — сухо спросил он. — Иногда случается так, что ты приносишь заказчику голову чудовища, он же делает вид, что знать тебя не знает.

— Ох, моя дырявая башка! — Сезар картинно ударил себя по лбу, затем достал из-за пазухи свиток, скрепленный сургучовой печатью.

— Здесь написано, что Ее Светлость поручает вам избавиться от чудовища и обещает награду. На печать наложил заклинание придворный маг, ее невозможно подделать, так что она удостоверяет вашу честность.

— Почему же придворный маг, раз он так силен, сам не занялся монстром, — буркнула Дора.

Сезар хохотнул.

— Увы, бедняга уже очень стар и годен лишь на то, чтобы скреплять печати.

Никто в отряде не проявил особого желания забрать свиток, поэтому Дора присвоила себе почетную миссию хранить его.

Засовывая документ в сумку на поясе, Дора бросила на Сезара мрачный взгляд.

— Если вздумаете нас надуть, я нашлю такое проклятие, что не только ваш придворный маг, но и никакие ворожеи не снимут.

Карл обнажил в кровожадной ухмылке белоснежные зубы.

— Тебе не придется напрягаться, Дора. В случае обмана я просто переломаю блистательному дону ноги.

Ответная улыбка Сезара вышла весьма натянутой.

— Не сомневайтесь, я не посмею опорочить имя моей госпожи ложью. Ведь она — образец чистоты.

Пожалуй, только Дора, стоящая к Фрицу ближе всех, расслышала его шепот.

— Именно этого мы и боимся.

По крайней мере, Сезар не подал виду, будто заметил скрытое оскорбление своей хозяйки. Все так же улыбаясь, он спросил:

— Когда вас ждать?

Пожав плечами, Карл ответил за всех:

— Трудно сказать, охота всегда может затянуться.

Он не стал говорить, что и сами охотники вполне могут стать добычей. Правильно — не надо пугать удачу дурными предсказаниями.

— Когда мы закончим дело, то вернемся в гостиницу. Посылайте каждый день узнать, на месте ли мы.

— Если не вернемся через десять дней, можете не ждать! — бросил Фриц.

— Я от себя лично и от лица Ее Светлости желаю вам удачи. Личный духовник мадам Сфорца будет неустанно молиться за вас.

Похоже, Фриц собрался сказать что-то едкое, но Карл нарочно спрыгнул с телеги так, чтобы зазвенеть всем оружием.

— Идем, солнце уже высоко, а ночью по лесу, где обосновался оборотень, лучше не шастать.

Он легко, точно пушинку, поднял Бланку с телеги и поставил на землю. Протянул руку Доре, но та предпочла слезть сама. Фриц соскочил следом за ней и, с холодной вежливостью поклонившись Сезару, первый зашагал к лесу. Остальные простились и тоже двинулись следом.

— Как будем искать монстра? — деловито спросил Карл.

— Если бы у нас был хотя бы клочок его шерсти, я могла бы использовать заклинание. — Дора пожала плечами.

— Тогда действуем по старинке — доберемся до места последнего убийства и посмотрим на следы. — Карл ускорил шаг.

— Будьте начеку, — пробормотал Фриц, хмурясь. — Странный какой-то этот монстр все же…

— Я вся на чеку! Прямо чика! — весело сказала Бланка, потрясая лютней, которую сняла с плеча и несла в руках.

— Что значит «чика»? — озадаченно спросил Карл.

— Это — я, когда начеку! Только что придумала, — похвасталась Бланка.

Дора хихикнула.

Уже возле деревьев все, не сговариваясь, обернулись: повозка резво катила прочь, уже добралась до деревни на холме и вскоре скрылась за домами.

— Удирает, сверкая копытами, — пошутил Карл с совершенно непроницаемым лицом.

Бланка заулыбалась, Фриц заметил безрадостно:

— Залил нам этот прохиндей меда в уши. Не удивлюсь, если чудовищ тут несколько.

— Нам часто приходилось идти в бой против того, о чем мы ничего не знали. — Бланка, как всегда, верила в лучшее и первая вошла под зеленые своды леса.