Плакса

Глава 2

— Как насчет завтрака? Кажется, вы своими криками воскресили мой умерший от похмелья организм, — Мари хватается одной рукой за голову, а другой тянет меня за собой.

Мы вместе спускаемся на первый этаж. После душа и этой стычки я уже полностью прихожу в себя.

— Что у нас на завтрак? Ром с колой? — спрашиваю, наблюдая за реакцией подруги.

 Мари зеленеет и прикрывает рот рукой, затем поворачивается и грозит пальцем.

— Молчи, несчастная. А то отдам тебя моему брату на растерзание.

Нашла, чем пугать. Я его не боюсь.

— А что, он у тебя местный мучитель? — закатываю глаза.

— Нет, он мой рыцарь и защитник, между прочим, — Мари тепло улыбается, произнося эти слова.

Сердце сжимается при мысли о том, как мой рыцарь и защитник легко смог предать.

— Рыцарь, как же, — хмыкаю я.

Сажусь на стул и, выпрямляя спину, закидываю ногу на ногу.

— Ты его речь слышала? Совсем манер нет, с благородной дамой так разговаривать.

Мари, хихикая, качает головой и открывает холодильник, залезая внутрь почти наполовину. Интересно, она поместится туда целиком?

 Вообще, эта кухня какая-то огромная. Для гигантов, что ли? Я в ней чувствую себя прям лилипутом. Зато очень светлая, с большими окнами и высокими потолками. Здесь даже уютно, цвета все бежево-кофейные. Кофе!

— Мари, знаешь, за что я бы сейчас душу отдала?

Она оборачивается, поднимает брови и смотрит удивленно.

— За большую чашку свежего кофе. Это было бы идеально. Сваришь? — воодушевленно спрашиваю я.

Чувствую, как рот наполняется слюной от одной только мысли о нём.

— Почему я? Ты хочешь, ты и вари, — машет рукой на плиту и продолжает рыться в холодильнике.

— Но я же гостья, ты сама сказала. А гости не готовят. Ну пожалуйста, — строю жалобную мордашку и хлопаю глазками, вдруг поможет.

Люблю натуральный кофе, а вот варить его терпеть не могу. Мари поднимает палец вверх и тяжело вздыхает.

— Ладно, гостья, только сегодня.

Она поворачивается к шкафчикам и начинает доставать все необходимое: пачку с заветным прошком, турку, сахар и корицу. Выглядит многообещающе.

Опускаю голову на сложенные руки и смотрю в окно. На улице светит солнце. Чувствую себя хорошо, действительно хорошо. Похмелье не в счёт. Никто не достаёт своими нравоучениями, и боль в груди ощущается чуть меньше. Скоро приду в норму. Всё-таки, уехать было хорошей идеей.

Кажется, пахнет чем-то горелым? Черт! Поворачиваюсь в сторону плиты.

— Мари, ты, что жаришь кофе, а не варишь его?

— Блин, опять убежал! — она смотрит озадаченным взглядом на коричневую лужицу, которая уже начинает стекать на пол.

Подскакиваю и бросаюсь к плите, чтобы снять с неё турку и поставить в раковину.

— Выключи, идиотка!

Мы наталкиваемся друг на друга, турка падает и, зазбрызгивая содержимое, оказывается на полу. Судорожно провожу руками по ногам, чтобы смахнуть горячие капли.

— Горячо! Твою мать! Ничто так не бодрит, как горячий кофе… опрокинутый на ноги? Верно? — практически визжу я, наблюдая, как Мари обмахивает свои ноги полотенцем.

Мы смотрим на пол, на себя и снова на пол. Начинаем нервно хихикать, а потом дико смеяться. Не очень доброе утро, по всем пунктам.

— Да уж, бариста из тебя отстойный. Не устраивайся работать в кафе. Никогда. Ты сваришь посетителей, — говорю, продолжая вытирать с себя уже остывшую жидкость.

— Я и не собиралась, собственно говоря. Если все еще хочешь кофе, теперь вари его сама. Это явно не для меня, — Мари кидает мне ещё одно полотенце.

— Кто же варит его тебе? — отправляю полотенце обратно.

— Starbucks. А вообще, дома мне кофе обычно варит…

Она переводит взгляд за мою спину и замолкает, улыбаясь кому-то.

— Я, — звучит надменный голос одного местного придурка.

Медленно оборачиваюсь. Ну конечно. В дверном проеме появляется мистер «Злые Глазки». Он раздраженным взглядом окидывает беспорядок, который мы устроили.

— Что, малявки, ничего самостоятельно сделать не можете?

Вот противный.

— Крис, хорошо, что ты пришёл. Свари нам кофе, пожалуйста, — начинает щебетать Мари.

У неё идеально получается копировать мордочку кота из «Шрека». Надо будет взять пару уроков. Крис тяжело вздыхает, смотрит на сестру и ерошит ей и без того спутанные волосы.

— Хорошо. Только убери тут всё сначала.

Боже, я сейчас умру от этой семейной идиллии.

Семья. Точно, надо бы и своим родителям позвонить. Где мой телефон? Они волнуются, наверное. Хотя… Я всегда была достаточно самостоятельной девочкой. Скорее всего, им просто все равно. Записку же я оставила. Значит, меня не похитили инопланетяне и не загрызли волки в лесу. А что? Всё может быть. Я всего лишь уехала непонятно куда, непонятно к кому. Хотите узнать, что было в моей записке? Все просто:

«Уехала к подруге, когда вернусь, не знаю. Даяна».

И зачем им волноваться? Верно?

— Эм, мне нужно позвонить. Я скоро.

Мари кивает, а её братец делает вид, что меня вообще здесь нет. Ну и прекрасно, игнорирование меня вполне устраивает. Я и не собираюсь заводить тут друзей. Точнее, собираюсь, но такие напыщенные индюки, как он, точно не входят в список «потенциальных друзей».

Поднимаюсь обратно в комнату, где проходила наша пиратская вечеринка. С большим трудом нахожу свой рюкзак и беру мобильник. Два пропущенных звонка. «Номер не определён». И одно сообщение. Давно уже не перезваниваю и не беру трубку с незнакомых номеров, так как это может быть кто-то из сладкой парочки предателей. Сообщение тоже от незнакомца:

«Возьми трубку. Нам надо поговорить. Просто выслушай меня. Пожалуйста».

Не знаю точно от кого оно, да и плевать. Не собираюсь никого из них слушать.

Что тут можно объяснять? Если хоть один дорожил бы мной и нашими отношениями, то ничего этого бы не случилось. А раз случилось, то они мне не нужны. Черт. Как я уже устала думать об этом. Больше всего боюсь, что в самом деле поверю в их невиновность, пойму и прощу.

Нет. Этого не будет. Мне нужно абстрагироваться. Не хочу думать и вспоминать о них. Пускай будут счастливы. Я не желаю им ничего плохого, честно. Но пусть отстанут от меня. Благословения, как бы смешно ни звучало, они моего не получат. 

Все это время сжимаю телефон так, что остаются красные отметины на ладонях.

Успокойся, Даяна, все в прошлом. Здесь они тебя не достанут.

Остается поговорить с мамой. Надеюсь, она не начнёт свою любимую лекцию на тему «Всеобщего прощения», а мы просто быстро поговорим. Прижимаю телефон к уху и слушаю гудки. Она берёт трубку почти сразу.

— Привет, милая, — мамин тон отстраненный, как у робота.

Все время теряюсь при разговорах с ней. Не знаю почему, но мне как-то неловко. Наверное, поэтому я всегда и избегаю общения с ней.

— Привет, мам, — мямлю я.

— Как ты? Уехала так внезапно, но молодец, что оставила записку.

Ни единой нотки волнения. Она уверена, что ей не стоит беспокоиться. Как всегда.

— Все хорошо. Я гощу у подруги. Побуду здесь какое-то время.

— Конечно, если ты считаешь, что тебе это нужно. Может, ты все обдумаешь и согласишься наконец-то…

— Мам! Извини, мне пора. Поговорим позже, — быстро вешаю трубку.

Вот и поговорили. Жаль, что у меня телефон без крышки, которой можно было громко хлопнуть, завершив разговор. Вместо этого бью телефоном себя по лбу и пытаюсь выравнять дыхание.

Почему она не может понять и быть на моей стороне? Зачем заставляет мириться с ними? Неужели не понимает, сколько боли они мне причинили?

Так, хватит жалеть себя. На моей стороне должна быть только я, больше никто не нужен.

Дверь приоткрывается, и Мари просовывает внутрь свою белокурую голову.

— Пойдем, будем тебя кормить королевским завтраком, — подмигивает она и тепло улыбается.

 Сразу становится легче. Хорошо, что сейчас я здесь, далеко от дома и своих проблем.

Спускаемся на кухню, где уже нет беспорядка. Пахнет кофе, тостами и яичницей. Мой живот подает недвусмысленный сигнал, что все это его очень радует.

— Так ты всегда такая стерва или только когда голодная? — говорит Крис, сидя за столом с чашкой кофе в руках.

— Голод тут совершенно ни при чём, все дело в самовлюблённых придурках.

Он смотрит на меня и иронично выгибает бровь. Сажусь напротив и беру в руки кружку с кофе.

— Значит, ты на самом деле миленькая принцесса?

— Конечно. Ты таких милашек ещё нигде не встречал, — злобно скалюсь ему в ответ и делаю глоток черного счастья.

— Ага, для таких милашек, как ты, в подвале должен быть изолятор, — он возвращает злую усмешку.

Да что не так с этим парнем? Он специально меня бесит?

— Крис, да что с тобой? Можешь вести себя не как идиот? — вторя моим мыслям, Мари строго смотрит на брата и садится между нами.

Он не может вести себя не как идиот, потому что он и есть идиот.

— Конечно могу, но не с мелкими злостными вредителями, — смотрит на меня, а я не отвожу взгляд от кружки и тихонько смеюсь.

Он говорит о моем маленьком сюрпризе? Пытаюсь изобразить саму невинность и делаю заинтересованное лицо.

— О чём это ты?

— Ты знаешь, о чём, принцесса. С рук тебе это не сойдёт.

Улыбаюсь, но, когда поднимаю на него взгляд, замираю. Крис смотрит зловеще. Чувствую, как вокруг стало холоднее. Мы же шутим, верно?

Но что-то теперь я не уверена в этом. Неужели он правда так сильно злится из-за такой детской проделки? Мне становится не по себе. 

Крис дьявольски ухмыляется и переключает внимание на свой завтрак. Встряхиваю головой, пытаясь прогнать это странное чувство. Нельзя показывать, что меня пугают его угрозы. Что он сделает? Ничего. Верно?

 Завтрак окончательно избавляет нас с Мари от всех симптомов похмелья. Глаза светятся, а на щеках играет здоровый румянец. Ну вот, мы снова две милые девушки, а не зомби-пираты. На выходе из кухни бросаю косой взгляд на мистера «Злые Глазки», но он снова включает режим игнорирования, что меня, повторюсь, вполне устраивает.

— Твоя комната, — Мари мило улыбается и указывает рукой в направлении двери, за которой я буду жить до конца лета.

Это моя комната? Круто.

 Так, стоп. Это прямо по соседству с несносным братцем, а значит, скорее всего, у нас совместный балкон. Этот тип всё-таки немного пугает, хотелось бы поменьше с ним пересекаться.

— Там совместный балкон? — спрашиваю я резко.

— Он разделен, не волнуйся. Да и Крис ненавидит этот вид, так что даже не пользуется им, — пытается успокоить меня подруга.

— Зачем тогда он выбрал комнату на этой стороне? И почему, кстати, ты не заняла комнату по соседству? Вид же и вправду чудесный.

Это действительно удивляет — чем им обоим так не нравится сад?

— Я не помню, — она заметно грустнеет, и это говорит о том, что всё она помнит, просто не хочет рассказывать. — Раньше он ему вроде нравился. Крис любил играть там на гитаре, а соседняя комната действительно была моей, но потом все изменилось, — вижу боль в ее глазах. — Не бери в голову. Располагайся,  — Мари натянуто улыбается и уходит.

Становится не по себе оттого, что из-за меня ей пришлось вспомнить какие-то плохие моменты. Но любопытство все же заставляет задуматься: что именно произошло?

Остается надеяться, что Мари захочет поделиться этим со мной и расскажет сама.

Ступни приятно щекочет белый пушистый ковёр, лежащий посреди комнаты, пока исследую новое для себя пространство. Спальня очень светлая, в золотисто-бежевых тонах, тёплая и солнечная. До обеда явно не поспишь.  Из мебели здесь: большая двуспальная кровать, стол и шкаф из светлого дерева и белый туалетный столик с круглым зеркалом. Не мой стиль, но совсем неплохо. Хорошо хоть нет ничего розового. Терпеть не могу этот цвет.

Балконная дверь открыта и занавески колышутся на ветру. Солнечные лучи падают на светлый пол и так и просят выйти наружу.

 На улице тепло, даже жарко. А от вида, который открывается передо мной, захватывает дух. Как можно его не любить? Огромный красивейший сад плодовых деревьев — яблони, груши, вишни, персиковые деревья и какие-то ещё, которые не могу разглядеть. Видно, что часть деревьев посажена уже давно, они более старые и их ряды не совсем ровные; другая часть молодая, как под линейку. Между ними проходят мощеные дорожки, расставлены скамейки и есть даже маленький пруд.

Запах волшебный. Делаю глубокий вдох, и на губах расцветает улыбка. Очень надеюсь, что это будет прекрасное окончание лета.

— Ди! — слышу голос Мари из комнаты и иду к ней. — Приехали родители, хочу вас познакомить. Сразу. Чтобы не произошло больше никаких недоразумений, — она хихикает, вспоминая утренний инцидент.

— Недоразумение было одно, и это твой брат! — выхожу из комнаты и врезаюсь во что-то твёрдое и пахнущее цитрусами и корицей.

Черт. Серьёзно? Поднимаю глаза и жду гневную триаду. Но вместо этого Крис наклоняется и тихо ласково шепчет:

— Поосторожнее с высказываниями, принцесса, а то я могу и откусить твой дерзкий язычок, — щёлкает зубами возле моего уха и я подпрыгиваю от неожиданности.

Довольно хмыкая, Крис проходит мимо и спускается по лестнице. Встряхиваю головой, прогоняя оцепенение.

Надо быть осторожней с этим типом. Он то злится и орет как ненормальный, то флиртует со мной. Это же был флирт? Или он просто смеётся? Мысли путаются. В любом случае, лучше держаться от него подальше, потому что сейчас я как-то странно себя ощущаю.

 Мари качает головой, явно недовольная чем-то. Надеюсь, не мной. 

Семейная идиллия.

Вот что первое приходит в голову, когда я вижу Коллинзов всех вместе. Мистер Коллинз хлопает сына по плечу, а затем целует дочь в макушку. Миссис Коллинз чуть ли не со слезами обнимает Криса. Вся его напыщенность исчезает, и остаётся лишь милый парень, который, улыбаясь, обнимает свою мать.

— Милый, какой сюрприз. Так рада, что ты всё-таки смог приехать, — она кладёт руку ему на щеку и улыбается, вызывая улыбку в ответ.

В это время Мари и мистер Коллинз стоят, приобняв друг друга за плечи, и наблюдают за этой сценой. Сразу видно, что Мари папина дочка, а Крис любимчик мамы.

И тут Коллинзы обращают внимание на меня, неуверенно мнущуюся у подножья лестницы. Становится неловко от того, что я нарушаю семейное воссоединение. Мари замечает панику на моем лице. Она, конечно, не знает всех переживаний, но думаю, догадывается, что отношения с родителями у меня не самые близкие. Подруга берет все в свои руки.

— Мама, папа, познакомьтесь — это моя близкая подруга, Даяна Митчелл. Мы учимся вместе. Я говорила, что приглашу её погостить.

После подобного представления рассчитываю, что неловкость исчезнет, но ошибаюсь. Все равно очень нервничаю.

Миссис Коллинз подходит ближе, улыбаясь тёплой материнской улыбкой. Не такой лучезарной, как своим детям, но все же я чуть не таю.

 — Мы очень рады, Даяна. Чувствуй себя как дома, — она обнимает меня. 

Уже еле сдерживаю слезы.

Да что же это такое. Ну ты и плакса, Даяна.

Мистер Коллинз протягивает ладонь, тоже широко улыбаясь.

— Добро пожаловать.  

В этот момент замечаю, как Мари похожа на него своей улыбкой. А цвет глаз он подарил сыну. Ледяная бездна. Стараюсь унять нервную дрожь в теле и отвечаю на рукопожатие.

— Спасибо, что разрешили погостить. Ваш дом очень красивый, а сад просто прекрасен, — лепечу я, стараясь произвести хорошее впечатление, тем более, что сказанное чистая правда.

— Спасибо. Как насчёт кофе? Крис, порадуешь старика? — мистер Коллинз смотрит на сына.

Крис кивает, не слишком успешно пытаясь спрятать улыбку. Всё-таки он рад быть дома, это видно. Мужчины вместе покидают холл, а Миссис Коллинз сжимает мою руку, привлекая внимание.

— Милая, если тебе что-то понадобится, обращайся, не стесняйся.

Киваю ей, смущенно улыбаясь. Приятно, когда хоть кто-то немного заботится о тебе, а не думает, что ты и так справишься со всем сама.

— Чем собираетесь заняться? Выпьем кофе вместе? Крис отлично его готовит, — она смотрит на меня, а затем на дочь.

— Сегодня у нас день лени, мам. И нет, спасибо, мы только недавно завтракали, — отвечает Мари, зевая, и я подхватываю её действие.

— Тяжёлая ночь? — интересуется мама Мари, смотря на дочь с прищуром.

— Точнее, бурная ночь и тяжёлое утро, — отвечает Мари. Переглядываемся с ней, сдерживая смех.

— Ладно, отдыхайте, девочки. Как же всё-таки здорово быть молодыми, — миссис Коллинз, смеясь и пританцовывая, идёт в сторону кухни.

— Увидимся позже, мам, — кричит ей вслед Мари.

И мы снова синхронно зеваем.

— Думаю, нам стоит поспать, — произносит Мари, потирая глаза.

Действительно, снова начинаю чувствовать сонливость. Хотя десять минут назад была бодрой и готовой пробежать марафон. Ну, или не марафон, а стометровку трусцой, но все же.

— Отличная идея, — бубню я.

Забрав рюкзак, вхожу в свою спальню и бросаю его на пол возле кровати. Ставлю телефон на зарядку и проверяю, что звук выключен. Задергиваю шторы цвета темного золота и комната погружается  в приятный полумрак. Мне нравится эта атмосфера загадочности и богатства. Расправляю кровать и провожу рукой по мягкой простыне — так и хочется завернуться в неё. Раздеваюсь, укладываюсь в свою роскошную постель и закрываю глаза. Чувствую себя здесь настоящей принцессой.

«Принцесса» — звучит бархатный нежный голос в моей голове. Вижу ледяные глаза, смотрящие на меня, прежде чем проваливаюсь в сон.