У последней черты (второй роман трилогии «Ветер перемен)

14.

Саянский поглядывал на часы. Через десять минут у него назначена встреча с Галиной, женой его племянника. Она позвонила сегодня утром и взволнованным голосом сказала, что ей надо сообщить ему что-то очень важное.  Странно для чего ей понадобилось назначать ему встречу в кафе. Можно вполне было поговорить  в офисе их компании, где она работала  в бухгалтерии. Или дома в их уютной столовой. Полина наверняка напекла сегодня его любимых пирожков на ужин. Хотя, вспомнил Саянский, Галина, кажется на диете. Так же, как и его жена.  Ох, уж эти женщины. Вечно озабочены всякой ерундой.

Саянский просматривал меню, прикидывая, что заказать Галине. Себе он попросил порцию пельменей. Галина, наверное, посмотрит на него с осуждением. Но, что поделать, он страшно обожает все мучное и при этом нисколько не полнеет. В свои пятьдесят четыре у него до сих пор фигура юноши. Просто  невозможно при таком подарке природы  не согрешать грехом чревоугодия.   Немного поколебавшись, Саянский решил на свой страх и риск заказать Галине свежевыжатый апельсиновый сок и фруктовый салат. Обычно этот набор  заказывает Юлия, когда им приходится посещать кафе или рестораны. Впрочем¸ в последний раз это было давненько.

Галина появилась в кафе ровно в семнадцать ноль- ноль, как они и договаривались.

- Приятно видеть в такой молодой леди такую предельную пунктуальность. - Саянский отодвинул стул и помог  Галине сесть.

- Во мне еще много есть черт, которые могут не менее приятно удивить вас, - прощебетала Галина, очаровательно улыбнувшись.

- Для этого женщине  надо совсем немного. – Саянский подвинул  к ней поближе салат и сок. - Надо уметь быть преданным своей семье и в первую очередь соблюдать ее интересы. А то многие современные женщины забыли, что это такое и кинулись делать карьеру.

- Вы их осуждаете за это?

- Нет. Просто не понимаю, - Саянский принялся за пельмени. У него вдруг прорезался страшный аппетит.

Галина манерно ковыряла ложкой в салате и не торопилась посвящать Саянского в дело, ради которого она позвала его. Она до сих пор сомневалась, правильно ли она поступает, собираясь рассказать ему все, что она узнала от мужа. Но, она прекрасно понимала, раз уж она  здесь, то обратной дороги у нее уже  нет.  Галина собралась с духом, наконец.

- Юрий Александрович, - начала она, - вы только что сказали, что женщина должна быть преданной своей семье…. - Галина замолчала смутившись.

- Да, сказал и что?

- Я ведь тоже являюсь членом вашей семьи… в некотором роде.

- Почему в некотором роде, - удивился Саянский, - вы и есть моя семья. Правда, я не знаю, как вас правильно величать. Я совсем не разбираюсь в родственных чинах и регалиях. Вы приходитесь мне невесткой или кем-то еще?  Может, подскажите?

- Я тоже не знаю, - виновато улыбнулась Галина. – Я имела в виду, что я вам не кровная родственница, как Валерий. Но, несмотря на это, вы мне как родной. И  поэтому я пришла, чтобы сказать, точнее, предупредить вас…- Галина никак не могла произнести  главные слова, ради которых пришла сюда.

- Ну, же, смелее, не смущайтесь. Говорите. Я слушаю вас очень внимательно. - Саянский даже прекратил есть. Дурные предчувствия охватили его. Он понял, что услышит сейчас что-то очень неприятное. Было бы приятное, она бы давно все сказала.

Но то, что он услышал, превзошло все его ожидания. Когда Галина, справившись  кое-как со смущением,  озвучила, наконец, то, ради чего попросила о встрече,  Саянский сначала не поверил ушам своим. Против него заговор? Да еще в своей собственной семье? Бред какой-то. Нет! Этого не может быть. Может быть, девчонка что-то напутала? Но девчонка горячо уверяла его, что она все поняла правильно, что его племянник собственными руками  все это и устроил.

 Когда Галина ушла, Саянский глубоко задумался. Во-первых, верить или не верить. Он решил, что не стоит отмахиваться от этой информации. Может, Галина  просто сгустила краски и все   не обстоит так мрачно на самом деле. Хотя  дыма без огня, как правило, не бывает. Он всегда считал: предупрежден, значит вооружен. И поэтому в самое ближайшее время, уже завтра утром,  примет надлежащие меры. Он покажет этим заговорщикам!

И все же его больше всего обескуражило  другое. Если все, что он услышал сегодня правда, то это означает, что его предали самые близкие люди. Те, которых он любил и продолжает любить до сих пор, те, кого он, можно сказать,  кормил из рук своих, те, кто полностью от него зависят. Неужели он заслужил такое вероломство. Саянский отказывался верить в это. Но что-то из глубины души, из самых потаенных ее уголков, нашептывало ему: все, что рассказала ему сегодня Галина и есть  самая настоящая правда.