19. Барсов
1154 Words
Хватаю "тень" за грудки и вытаскиваю на свет. Несостоявшийся киллер оказывается неожиданно лёгким, поэтому виснет в воздухе, когда я прикладываю его спиной к стене.
– Ай! – раздаётся детский писк.
Меня обдаёт запахом её духов. Он настолько врезался мне в память, что ни с чем не спутаешь.
Лера! Ёб твою мать!
Смотрит испуганно, глазища, что блюдца.
– Чтоб тебя! – рычу я, разжимая кулаки, и девчонка опускается ногами на пол. – Какого хрена, Валерия? Я тебя чуть не пристрелил!
– Ты больной? – нервно дёргается Лера, отпрянув от меня в сторону. – Чёрт... Куртка новая!
Я смачно протёр её спиной стену, поэтому сейчас она отряхивает с плеча побелку, сокрушаясь о своём внешнем виде.
А меня колошматит всего от резкого всплеска адреналина.
– Ты что тут делаешь? – раздражённо спрашиваю я.
– Поговорить надо, – недовольно бурчит она.
– О чём?
– О тебе и о Гоше.
Надеюсь, что-то интересное, и я не зря чуть инфаркт не схлопотал?
– Пойдём!
Отпираю дверь своей квартиры и пропускаю Леру вперёд. Щёлкаю выключателем в прихожей.
Она заходит, с интересом осматриваясь. Только смотреть у меня не на что.
– Проходи в комнату, – показываю рукой нужное направление.
Лера наклоняется, чтобы развязать шнурки на кроссовках. Я залипаю на её заднице, обтянутой узкими джинсами.
Она моя сестра! – напоминаю я себе, но рассматривать задницу не перестаю.
– Можно не разуваться, – спохватываюсь я. – У меня не прибрано.
Лера проходит в комнату, садится на диван и молчит, уставившись на меня своими голубыми глазами. Я устало снимаю куртку, бросаю её в угол на стул с горой другой одежды и присаживаюсь рядом.
– Там "Гелик" чёрный у подъезда, – пытаюсь объясниться за своё поведение. – Я подумал, что это от Гоши приехали. Прости, если напугал.
– "Гелик"? – удивлённо усмехается Валерия. – Это мой! Это я на нём приехала. Боялась проглядеть тебя, вот и зашла в подъезд.
Охуеть! Откуда у неё такая тачка? Нет, я допускал мысль, что Валерия ездит на чём-то. Возможно, дорогая спортивка или что-то более дамское. Но, блять, "Гелик"?
Мы молчим некоторое время. Я жду от Валерии первого шага, но она всё мнётся, нервно перебирая пальцами замок на куртке.
Я не очень был рад её визиту, но в то же время мне некуда было торопиться.
– Кхм, – наконец, подала голос Валерия. – Это правда, что ты мой брат?
– Да, – коротко отвечаю я безо всяких подробностей. Я не собираюсь ни в чём убеждать её.
– А... Сколько тебе лет, Костя?
– Двадцать восемь.
Валерия отвела взгляд, что-то прикидывая в голове.
– Папа в тюрьме сидел в то время, когда ты родился. Он не может быть твоим отцом. Ты всё врёшь!
– Про свидания с заключёнными не слышала? – настаивал я на своём.
– А где твоя мама? Почему ты вырос в детском доме?
– Ты о моих родственниках пришла поговорить или о своих? Что там с Гошей?
– Он хочет тебя у***ь, чтобы забрать территорию, которую тебе подарил мой отец.
Тоже мне новость.
– Наш отец, – поправил я Валерию.
– И что ты будешь теперь делать?
– Кажется, я просил держаться от меня подальше, Валерия? Не лезь в это дело. Взрослые дяденьки сами разберутся. Без тебя. Если это всё, что ты хотела рассказать, то тебе пора. Спасибо за заботу.
– Если ты мой брат, Костя, то должен мне помочь отомстить за папу!
– Я не собираюсь никому мстить!
– Тогда ты не сын бандита.
– Я, наверное, в мать пошёл, – пожал безразлично плечами.
Я не понимал чувств и претензий Валерии. Я не знал, что такое потерять отца, потому что у меня его тупо не было.
Вероятно, Валерия очень любила Илью Андреевича, раз так озлобилась на его убийц? Её связь с отцом трудно было переоценить.
Девчонка замолчала, видимо, у неё закончились аргументы. Потом она тяжело вздохнула, часто заморгала и разревелась.
Что именно вызвало её слёзы, я не понимал: личные внутренние переживания или моё нежелание мстить Гоше? Смотреть на плачущую Валерию отчего-то не мог. Я ждал, что она скажет что-то ещё, но она молчала.
Ревела и молчала. Просто всхлипывала навзрыд.
Я не выдержал. Придвинулся к ней и обнял, прижав содрогающуюся Валерию к себе. Я хотел, чтобы она перестала плакать, но успокаивать девушек никогда не умел.
Нужно было сказать ей что-то доброе, приободрить её, но я молчал, как последний мудила, чувствуя, как моя футболка становится мокрой от слёз Валерии.
У меня сердце разрывалось, но я не знал, чем ей помочь.
Убеждал себя, что её проблемы – не мои, но не мог оставаться равнодушным, как не старался.
Вдруг Валерия подняла голову. Её губы прижались к моему рту внезапно, горячо, почти болезненно. В первые секунды я вообще не соображал, что происходит, только чувствовал влажный привкус её слёз, сладковатый аромат дорогой помады. В висках резко застучала кровь, а потом ударила в пах.
Это произошло настолько неожиданно, что я не успел среагировать должным образом.
Только что я убеждал Валерию, что я её брат, а теперь мы целуемся, как в последний раз в жизни. Я выдал свой обман с потрохами.
Оттолкнуть её! Выгнать к чёртовой матери!
Но тело не слушалось разума.
Она прижалась ко мне всем телом, и сквозь тонкую ткань футболки я ощущал тепло её кожи, упругость груди, учащённое биение сердца. Руки сами схватили её за талию, но не чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть ближе.
Чёрт, чёрт, чёрт…
Адреналин, который только начал спадать после её неожиданного появления, снова хлынул в кровь, но теперь он горел иначе. Не яростью, а густым, жгучим желанием, от которого перехватывало дыхание.
С трудом, но я всё же оторвался от её губ, но она не отпускала. Пальцы впились в мои плечи, а в глазах горело что-то безумное.
– Ты всё наврал, Барсик... – её голос звучал хрипло, почти шёпотом, с издёвкой. – Не бойся, я никому не расскажу, что ты не мой брат.
– Тебе пора домой, – это всё, что я смог ответить, и, встав с дивана, отошёл от Леры подальше.
Как будто боялся, что она сейчас набросится на меня и трахнет.
Нет, я боялся, что если коснусь её сейчас снова, то не смогу остановиться.
– Можно я у тебя переночую? – вдруг спросила Лера.
– Нет.
– Ну, пожалуйста, Костя! – взмолилась она. – Я не хочу домой! Там мама и Гоша этот уродский! – Она снова расплакалась, но второй раз я решил не вестись на её слёзы. – Видел бы ты их самодовольные лица. Как будто им плевать на весь мир. Папы больше нет, и теперь я осталась совсем одна. Я их просто ненавижу! И Витю!
В словах Леры было столько отчаяния и одиночества, что сердце снова сжалось. Девчонка просто не знает, куда себя деть.
Валерия вносила в мою жизнь хаос, но рядом с ней я чувствовал себя живым как никогда. Я чувствовал, что если сейчас оттолкну её, случится беда. Она сделает что-то плохое от отчаяния. Тогда я себя не прощу.
– Ты не одна, Валерия, – собрался я с духом. – У тебя теперь есть брат. Оставайся. – Она подняла на меня удивлённые глаза, и в них было столько радости. – Ты голодная? Есть хочешь?
- Writer
