К тому моменту, когда мы выбрались на поверхность, уже было утро. Нежить отступила. Гвардейцы под руководством своего главнокомандующего и Мэриона разгребали последствия нападения: сжигали трупы, убирали невесть откуда появившиеся завалы. Прислуга наводила порядок, уничтожая следы ночного сражения.
Леонель, не отпуская моей руки, шёл к своему кабинету. Встретившиеся вельхоры, теряли дар речи, провожая нас удивлёнными взглядами.
В императорской приемной толпились просители: женщины, мужчины, молодые и старые, угрюмые, заплаканные, злые, растерянные. Ну и встревоженные, да. А при виде монарха, живого и невредимого, все они попадали ниц.
Это поражало. Ведь в памяти, после прочитанной некогда книги, засела уверенность — эта раса ни перед кем не склоняется. Но сначала мои люди преклонили кол
