Берегите зверей

7

   А Ванька сидел в своем убежище до тех пор, пока интуитивно не почувствовал, что непрошенные гости, наконец-то, покинули дом. Ко всему прочему, к воздуху комнаты, к этому времени, уже успел примешаться резкий запах гари, который более, чем красноречиво свидетельствовал о том, что особняк был подожжен. Поэтому мальчишка споро выбрался из мраморного саркофага и, сломя голову, бросился в спальню родителей. Та жуткая картина, которая предстала перед глазами подростка, едва не лишила его чувств. Слезы и гнев душили Ваньку. Однако, перед лицом необратимого, он, все ж таки, сумел найти в себе остатки сил, чтобы не кинуться в омут безысходной истерии. В доли секунды, повзрослев, подросток мужественно вынес для себя единственное - теперь, от начала и до конца, его жизнь должна будет быть посвящена только праведному мщению!

Но для этого, надо было еще спастись. А между тем, треск буйного пожара, уже вовсю полыхавшего на первом этаже, не только оставлял мало времени на раздумья, но и шансов на спасение. Заставив свои слезы застыть на щеках, Ванька в последний раз взглянул на растерзанных пулями родителей и выбежал прочь из спальни. Оказавшись в широком холле, он, следуя выработавшейся привычке, бросился к лестнице. Однако едва сбежав по первому маршу вниз, подросток понял, что путь к спасительному выходу из дома, для него был отрезан безжалостным огнем, стоявшем непроходимой сплошной стеной. Даже более того, до момента, как заняться второму этажу, вероятнее всего, оставались считанные минуты. Поскольку перекрытия уже успели раскалиться до такой степени, что на полу стали дымиться многочисленные ковры и, то там, то здесь, из-под вздыбившегося паркета, с шипением вырывались струйки едкого газа.

И тогда Ванька вновь, предварительно безуспешно попытавшись выломать решетку на одном из окон, побежал в свою комнату. Теперь, как ни крути, а его спасение было связано с единственной надеждой - попробовать, все ж таки, пролезть сквозь водопроводную шахту. Оказавшись в детской, подросток дал себе возможность несколько успокоиться и, призвав на помощь холодный расчет, осмотрел трубы, которые торчали из постамента, как жуткий памятник расстрелянному аквариуму. Затем, он принялся интенсивно раскачивать их из стороны в сторону, чтобы хоть таким способом, освободить необходимое пространство для своего, в общем-то щуплого тела. Стальная водопроводная труба извивалась словно змея, но поддаваться никак не желала. Зато другая, более толстая, чугунная, предназначенная для слива воды и составленная из отдельных модулей, вдруг, под натиском его рук, стала распадаться на составляющие. И вскоре, в шахте образовался вполне приличный вертикальный лаз. Добившись успеха, Ванька не стал более раздумывать, а в чем был, сперва спустил в шахту ноги и, обхватив руками стальную трубу, достаточно быстро стал скользить вниз.

Практически в ту же секунду, под напором нестерпимого жара, дверь в комнату распахнулась и, ворвавшийся вслед за этим огонь, на правах полноправного хозяина, без разбору, принялся пожирать все, что попадалось у него на пути. Однако, как оказалось, пламя уже успело проникнуть и в подвал. Таким образом, беглец, в полном смысле этого слова, попав из огня да в полымя, в первый момент опешил. Однако только в первый момент. А уже по прошествии его, быстро отыскав в потайном месте ключи от бронированных ворот, Ванька, наконец-то, оказался на свободе. Правда, свежий воздух, ворвавшийся в распахнутую створку, тут же превратил бывший гараж в некое подобие кромешного ада. Пламя буквально забурлило в нем, будто в мартеновской печи, а вслед за этим, как бы, знаменуя собой, апофеоз страшной трагедии, взорвался бензобак шикарного внедорожника.

Ванька слышал этот взрыв, но к этому времени, он уже успел преодолеть изрядное расстояние, по недавно разбитому саду сзади дома и почти вплотную приблизился к решетчатому забору. Здесь, совершенно обессиленный, он упал на густую траву под сенью великолепных голубых елей и вот тут-то, из него начал выплескиваться весь негатив жестоких эмоций от пережитого. Мальчик воя, как молодой раненый волчонок, принялся кататься по траве и, ломая ногти в кровь, от ощущения собственного бессилия что-либо исправить, царапать бессловесную землю. Вполне естественный в его незавидном положении приступ истерии, продолжался не так уж долго. Обессилев еще больше, подросток распластался на прохладной траве, практически бездыханным трупом и неимоверным усилием воли, заставил себя собираться по частям, в прежнее, работоспособное состояние. В результате же, уже скоро, Ванька смог сесть и, как завороженный воззрился на свой бывший дом, который к этому времени, оказался полностью объятым пламенем. Он видел, как на прилегающей к пожарищу улице бегали десятки людей, как, завывая и окрашивая округу светом мигалок, мчались пожарные машины.

Однако беглец так и продолжал сидеть под елью, оставаясь совершенно безучастным, к происходящему на его глазах. Будучи вовсе не глупым парнем, он прекрасно понимал многие житейские вещи, в том числе и те, что привели их дружную семью к столь трагическому финалу. Как понимал и то, что просто не мог сейчас идти к людям, в поисках у них спасения и участия. Ведь он оставался живым свидетелем произошедшего, а потому, являть себя целым и невредимым, было, скорее всего, равнозначно самоубийству. Только растянутом в неопределенном, но заведомо достаточно коротком отрезке времени. И это было ясно, как день! Что и говорить - читал Ванька книжки. Много читал, да и фильмы смотрел. А потому, в этих хрестоматийных перипетиях, как и большинство сверстников, к двенадцати годам, был достаточно сведущ. Вот и получалось, что сейчас, на его глазах, сгорала не только его семья, не только дом, который он, кстати, так и не полюбил из-за излишней напыщенности, но и его собственная, бывшая судьба, вкупе с небогатой биографией. Возврата к этому, больше быть просто не могло.

Горестно вздохнув, Ванька перемахнул через забор и побрел, пока что, куда глаза глядят, лишь бы подальше, от ставшего в одночасье чужим, города. При этом, он совершенно не жалел о том, что впопыхах, не успел прихватить с собой хотя бы документы. Зачем они были нужны, если подросток уже твердо решил для себя, что возрождаться в прежних, привычных очертаниях он никогда не будет. Пусть люди так и думают, что семья Сидоровых, сгорела в огне полностью. Так, и именно так, ему будет даже на руку. Как в плане самосохранения, так и в плане реализации той благородной цели, которую Ванька определил для себя, стоя перед расстрелянными родителями. Мстить, мстить и еще раз мстить! Плохо было лишь то, что он обладал слишком скудной информацией об убийцах. Практически ничего, кроме отпечатавшейся в памяти картинки - правая нога, лишенная большей части пальцев и синяя "колючка", опоясавшая бледную щиколотку. И все!!!

Свой городишко Ванька знал прекрасно. А потому, ему не составило труда окольными путями, да еще и в ночной темноте, никем не замеченным выбраться за его условную черту. Оказавшись здесь, на вольном просторе, мальчишка придирчиво оглядел себя с ног до головы и, решив, что по любому, перед неизведанным путешествием следует сперва привести себя в порядок, повернул к речушке. Вода оказалась на удивление теплой и, с помощью ее, вообще обладающей поразительными свойствами, он смыл с себя не только, успевшую налипнуть на лицо и руки гарь, но и свое собственное, оказавшееся на поверку не таким уж и радостным, прошлое. Поэтому вновь на трассу, Иван вышел совершенно другим, в плане внутреннего ощущения себя и окружающего мира. Теперь можно было подумать и о будущем. Хотя, что было о нем думать. Оно это будущее, уже безо всякого спроса началось само по себе. Оставалось лишь следовать интуиции и по ходу корректировать желаемое. Поэтому, в данную минуту, Ванька собственными ногами шел по асфальту, с каждым шагом, уже внося в свою новую судьбу крохотный штришок. Ну, а раз дорога пролегала в направлении краевого центра, то и следовало туда же и направляться.

А между тем, на смену короткой летней ночи, неумолимо приближался рассвет. И вместе с ним, для беглого пацана, объявлялась новая опасность. Ведь за эти несколько часов, он успел отойти от своего городка не намного. Поэтому, с приходом дня и автомобильным оживлением на трассе, вынужденному путешественнику, теперь следовало держать ухо востро. Энск был крохотным по всем понятиям и в нем, как ни крути, все друг друга более-менее знали. Вот и получалось, что в свете ночных событий, объявление одного из Сидоровых на Хабаровской трассе, со сто процентной вероятностью, расценили бы как чудо. Ну и естественно, данная благая весть, тут же была бы разнесена по округе, что никак не входило в Ванькины планы. Конечно, эта весть, вскоре обросла бы кучей домыслов, среди которых, безо всякого сомнения, превалировала бы единственная - сын сгубил родителей, сам поджег дом и сбежал. А там и дальше бы додумали - мол, в карты проигрался или с наркошами связь свел. Что ж, на то она и молва людская, что на все ротки платков всегда не хватает.