Компиталии

4695 Words
   Остаток вечера и всю ночь Алекс провел в деревянных колодках. Когда он их увидел впервые, он почему-то вспомнил фильм «Охота на пиранью», там главный герой стоял в колодках и читал стихи с главным злодеем. А вот Алексу с колодками явно не повезло. Хотя, возможно, все дело было именно в том, что они были установлены на неудобную высоту. Алекс стоял наполовину согнувшись. От такой неудобной позы вскоре заболело все тело. И ноги, и спина, и, на удивление, почки и мышцы живота, которые время от времени пробивало судорогой.     Совершенно не получалось ни выпрямиться, ни толком согнуться. И опуститься на колени тоже не получалось. Колодки были закреплены достаточно высоко, и колени не успевали коснуться земли, как обод колодки впивался в горло, рискуя сломать шею. Уже через час, который показался Алексу вечностью, у него болело все тело. Уж лучше бы его просто высекли! По крайней мере, сейчас он смог бы уже лежать в своей кровати, вытянувшись всем телом. Все в доме смотрели с сочувствием, но никто даже не сделал попытку подойти. Та же Чока повздыхала рядом и отправилась по своим делам. Хотя, наверное, хорошо, что не подходили, никогда Алекс не чувствовал себя таким беспомощным и уязвимым.    Чтобы отвлечься от боли и мелких судорог, он попытался уговорить себя, что все скоро закончится, надо только досчитать до тысячи и обратно. При этом он старался размять мышцы и не показывать, насколько ему больно, а то иди знай, вдруг такое наказание сделают постоянным. На небе уже стемнело, и Алекс с паникой думал, как он переживет эту ночь, но помощь пришла откуда не ждали.    Когда все слуги и рабы разбрелись по своим местам, возле рыжика появился Рарх с толстым бревнышком в руках. Алекс только зашипел на него, он был уверен, что тот решил втихаря его и****ь, чтобы отомстить за прилюдное поражение, но тот, воровато оглядываясь, положил бревнышко на землю и помог рыжику опуститься на него коленями. После того, как ноги получили опору, а спина смогла наконец выровняться, Алекса от облегчения даже потом прошибло. Как же все-таки хорошо иметь возможность снять нагрузку с усталых мышц.   - Ты хорошо дерешься, - ухмыльнулся Рарх. - Я вообще-то прикидывался, что без сознания лежу, а сам смотрел, как ты всех раскидываешь. Мне понравилось! А то, как ты поднялся, как-то странно, так вообще я такого раньше не видел! - Рарх азартно ухмыльнулся и взмахнул руками. - Вот ты лежишь, и вдруг бац! И ты уже несешься и бодаешь врага! Я чуть было не рассмеялся. Я слышал, что рыжие воины бесстрашны и искусны, но ведь ты не воин? Ты ведь рожден чтобы быть младшим, разве нет?   - Разве младший – это значит слабый и беспомощный? - поинтересовался Алекс.   - Нет… - растерялся Рарх, - нашего Гаури слабым никак не назовешь, он только выглядит нежным, а сам как корень люцерны, вроде смотришь – цветочек нежный, а корень никогда не выдернешь, скорее руки порежешь. Хочешь пить? - без перехода предложил Рарх и достал откуда-то чашку с водой.    У Алекса мелькнула мысль об отраве или наркотиках, но в горле сразу стало так сухо, как в пустыне. Рарх, наверное, что-то понял по мимике Рыжика и вначале сделал глоточек сам, а потом аккуратно напоил Алекса. Жизнь сразу показалась на порядок легче.   - А ты охранник Гаури? - не смог промолчать Алекс.   - Нет, - ухмыльнулся Рарх. – Я деревянных дел мастер, я думал, что Гаури хочет мной похвастаться перед императором, я видел свои работы у него в атриуме. Но после того, что ты там устроил, нашему Цветочку было не до хвастовства. - Раб посмотрел на рыжика с тоской и проникновенно добавил, - никогда не ссорься с ним, ты даже не представляешь, на что он способен. Алекс и Рарх помолчали, думая каждый о своем, а потом рыжик не выдержал и спросил: - Если ты мастер, и вдобавок такой хороший, что твои работы попали императору во дворец, то почему ты тогда раб?   - Я однажды отказал Гаури. Это было год тому назад. Родители тогда подарили ему свой дом, чтобы он учился самостоятельно вести хозяйство. Он тогда пришел ко мне и сказал, чтобы я работал у него дома как мастер, а я отказался. - Рарх тяжело вздохнул. - Вот тогда все и началось. У меня тогда был свой дом и много учеников. За моими работами приезжали купцы из других городов и, казалось, так будет всегда. Я даже не задумывался, когда отказал Гаури. Ты же его видел – маленький худенький мальчик с наивными глазами… я подумал, что он сам не понимает, что предлагает. Чтобы я обменял свое дело и имя на долю простого работника за жалкие гроши и без всякого почета и уважения? Мне тогда это показалось смешным. И я отказался, и пожалуй, излишне резко. Похоже, Гаури обиделся на мой отказ. - Рарх задумался. - А потом ко мне в дом перестали приходить купцы. И по городу пронесся слух, что я не в милости у правящей семьи и знаться со мной опасно. И тогда из моего дома тихо разбежались мои ученики и подмастерья. Многие сразу открыли свое дело и начали активно продавать свои вещи. А ко мне в дом никто больше не приходил. Торговцы на рынке стали отказывать моей жене в продаже продуктов, и вот тогда у нашей семьи началась черная полоса. Деньги, которые были, потихоньку заканчивались, а новых покупателей не было. Наш дом все обходили стороной, как будто нас прокляли. Я тогда пошел к Гаури и попросил прощения за дерзость и попросился мастером в его дом, но он мне тогда отказал. Он сказал, что у него уже был мастер, и второго ему не надо. Я знал того мастера, когда-то он был моим конкурентом, а теперь он ходил в холщовой рубахе наемного работника и отводил глаза. Но его сыновья возглавили его дом, и оставленное дело процветало, как прежде. А моя жена и сыновья доедали последний кусочек хлеба. Я пытался устроиться в другую мастерскую, но мне все отказывали. Я стал подумывать о переезде. Жалко было бросать дом и заготовленную древесину, но другого выхода у меня не было. А потом вдруг моего старшего сына украли прямо посреди города неизвестные люди с повязками на лицах, накинули на него мешок и утащили неизвестно куда. Вечером того же дня мне прислали его палец и сказали, что если я не принесу им тысячу золотых монет, то на следующую ночь я получу руку сына, а на следующую ночь его голову. У меня не было денег, и в долг бы мне никто не дал. Найти покупателя на дом тоже не получалось, и тогда я пошел к Гаури и предложил себя в качестве раба за тысячу золотых монет и покровительство моему дому. Он согласился, и я получил рабский ошейник и спокойствие для своей семьи.   - И как дела у твоей семьи? - Алекс поторопил раба, когда он замолчал. - У них все хорошо?   - Да. - Рарх слабо улыбнулся. - Теперь у них все хорошо. Сыновья возглавили мой дом и теперь постепенно восстанавливают потерянную репутацию и имя. Жена говорила, что они соберут тысячу золотых и обязательно выкупят меня у Гаури, но теперь я уехал вместе с господином в другой город, и это еще одна проблема. Ездить с большой суммой денег очень опасно. Но я не отчаиваюсь, Семизубый поможет мне, он всегда помогает сильным духом, вот и мне поможет.  Алекс проговорил с Рархом до самого рассвета. Когда небо стало светлеть, Рарх еще раз принес Алексу попить и, подхватив бревнышко, растворился в утренних сумерках. Алекс впервые в этом мире встречал рассвет. Несмотря на бессонную ночь, он чувствовал себя почти нормально. Он увидел, как просыпается большой дом. Первыми, естественно, встали рабы. Они начали растапливать печи и заботиться о ящерах в стойлах. Потом встали работники, которые жили в доме Пушана, и только позже появились мастера, которые жили в городе. Алекс вдруг увидел их в новом свете. Интересно, а они все по своей воле оказались в доме наследника?      Завтрак, естественно, прошел без Алекса. Чока опять издали посмотрела на рыжика, но так и не решилась подойти ближе. После завтрака Пушан и Гаури появились во дворе празднично одетые. Алекса вытащили из колодок и, защелкнув карабин поводка, притащили к Гаури. Алекс попытался показать всем своим видом, что от боли и усталости еле держится на ногах, хотя сам на удивление чувствовал себя совсем неплохо. Гаури остался доволен увиденным и со счастливой улыбкой дернул поводок, заставляя рыжика подойти ближе.   - Ну как тебе ночной отдых? Будешь послушным или мне придумать для тебя что-нибудь особенное?      Алекс, не скрываясь, вздрогнул всем телом от ужаса и смиренно опустил взгляд в пол. Воевать со злобной гадиной совсем не хотелось. Он попытался жестами показать, что сломлен и согласен на все. Непонятно, поверил ему Гаури или нет, но он перестал его гипнотизировать своими пронзительными ореховыми глазами и опять стал ластиться к мужу, как ни в чем не бывало. Когда мужья усаживались в паланкин, Чока успела бросить под ноги рыжику его гэта и незаметно засунуть в руку кусок сухой лепешки.     Алекс с благодарностью обулся и спрятал кусок лепешки в одежде, придерживая ее у тела с таким видом, будто у него бок болит. Он опять приготовился к пробежке, но на улицах было на удивление много народу, и паланкин двигался сквозь людскую толпу неторопливо. Алекс постарался немного поотстать, насколько позволял поводок, и незаметно съесть лепешку. Похоже, все жители шли в одну сторону. Алекс опять рассматривал город, он очень напоминал древний Рим, это сходство еще больше усилилось, когда рыжик увидел громадное здание Колизея. Он был совсем как те развалины в Риме, за исключением того, что этот был совершенно целым и полным жизни. Над ним развевались длинные узкие стяги и странные холщовые навесы. Похоже, они создавали тень на солнечной стороне здания.     Неподалёку от входов на каменных тумбах стояли люди в коротких тогах и громогласно рассказывали, что именно увидят сегодня зрители. Алекс ухмыльнулся. Глашатаи, похоже это были именно они. Говорящие рекламки. Они громко и с выражением повторяли один и тот же текст. Делая одинаковые жесты руками и паузы в одних и тех же местах текста, они казались одинаковыми, как рекламные буклеты. Пока паланкин наследника пробирался сквозь толпу, Алекс успел услышать весь текст сообщения.     Сегодня почтенной публике предоставлялось бесплатное зрелище, компиталии в честь семейных богов ларов* дома Пушана, наследника императора Шарпа. Компиталии начнутся с добровольной жертвы от храма Матери-Ящерицы. Потом будут бои во славу Семизубого и закончатся компиталии благосклонностью богов, когда каждый раб, желающий обрести свободу, может испытать свою судьбу.     Алекса особо заинтересовало последнее выражение. Испытать судьбу? Интересно, как…     Тем временем носилки занырнули в один из входов Колизея. Попетляв внутри, остановились в обширном помещении, в котором уже стояло несколько пустых паланкинов. Алекс хмыкнул – древняя парковка для вип клиентов. Носильщики сразу отправились в низенькую арочку, расположенную в углу помещения. По всей видимости, они там будут дожидаться окончания этих самых компиталий… Алекс искренне понадеялся, что его отправят туда же, и он там сможет спокойно поспать, но Гаури дернул его за поводок, заставляя следовать за ним.      Алекс вспомнил, как во время одной из командировок побывал с экскурсией в Колизее Рима. Помнится, экскурсия закончилась головокружительным романом с красавицей-экскурсоводом. Алекс с грустью вспомнил, как они гуляли по развалинам и милое создание между поцелуями рассказывало ему об устройстве Колизея, и древних праздниках. Алекс особо тогда не прислушивался к словам, его больше привлекали сами губы, чем слова, которые они произносили. Но сейчас он как будто вернулся в те солнечные дни и, казалось, давно забытые слова и названия опять обрели звучание и смысл.     Пройдя по широкому коридору и поднявшись по небольшой лестнице, они вышли в нижний ряд, или подиум, который был предназначен исключительно для императора, его семейства, сенаторов и весталок, причём император имел особое, возвышенное седалище. Подиум отделялся от арены парапетом, достаточно высоким для того, чтобы обезопасить зрителей от нападения выпущенных на неё животных. Алекс вышел следом за Пушаном и Гаури на солнечную открытую площадку под небольшим навесом. Там стояли в несколько рядов сидения без спинки. На отдельном возвышении стоял настоящий трон с высокой спинкой и рядом два удобных кресла со спинками пониже. Вот на них и уселись Пушан со своим младшим мужем.     Алекс, пользуясь длиной цепочки, подошел к краю парапета и осмотрел Колизей изнутри. Зрелище просто захватывало дух. Даже несмотря на то, что Алекс раньше видел развалины Колизея в своем мире, он с удивлением и восторгом рассматривал настоящий действующий Колизей. Здание изнутри казалось даже больше, чем его Римский собрат. Хотя, возможно, это была зрительная иллюзия за счет того, что этот Колизей был полон народу.     Громадная арена в виде эллипса была засыпана свежим желтым песком. Высокие стены парапета огибали арену. Ложа императора находилась посередине эллипса, давая ему тем самым наилучший обзор арены. Казалось, красавица римлянка опять стоит у Алексова плеча и подробно объясняет, как все устроено. По обе стороны от императорской ложи следовали места для публики, образующие три яруса, соответственно ярусам фасада здания.     В первом ярусе, заключавшем в себе двадцать рядов скамей, сидели городские власти и лица, принадлежащие к богатому сословию. Этот ярус выделялся красотой одежд и обилием драгоценностей как на мужчинах, так и на женщинах с красивыми прическами. Второй ярус, состоявший из шестнадцати рядов скамей, предназначался для людей, имеющих права гражданства. Стена, отделявшая второй ярус от третьего, была довольно высокой, скамьи же третьего яруса были расположены на более крутой наклонной поверхности; такое устройство имело целью дать посетителям третьего яруса возможность лучше видеть арену и всё, что происходит на ней. Зрители третьего яруса принадлежали к низшим сословиям. Над этим ярусом находился портик, опоясывавший всю окружность здания и примыкавший одной своей стороной к его внешней стене.     В вышине голубого неба парили птеродактили с широкими кожистыми крыльями. Солнце вставало над небосклоном, и вместе с этим на солнечной стороне стали раздвигать широкие полотнища тентов, похожих на паруса кораблей, для защиты зрителей от палящих лучей. Тенты эти прикреплялись с помощью канатов к мачтам, расставленным по верхнему краю стены.    Гаури дернул за поводок, привлекая к себе внимание, а после того, как Алекс уселся у его ног, скинул свои шлепки и велел рыжику помассировать «усталые ножки». Алекс только улыбнулся. Его совсем не задевало подобное. Он стал осторожно разминать и гладить тонкие пальчики и аккуратный свод стопы. Такой нежной коже стоп могла позавидовать любая девушка, и Алекс старался быть максимально осторожным. Если Гаури и ожидал всплеска агрессии с его стороны, чтобы отомстить за ночные колодки, то он ошибался. Алекс был скорее благодарен за них, ведь теперь у него появился друг в стане врага – Рарх.     В ложе потихоньку собирался народ. Крупные мужчины в тогах, от них исходила аура власти и самодовольства. Совсем как от столичных чиновников в Москве. Алекс, помотавшись по свету, мог со всей ответственностью сказать, что нигде не было столько чванливых задниц у власти, как в белокаменной. И, похоже, здесь был такой же «цветник», за тем лишь исключением, что они были не в костюмах, а в тогах. Ах да! И еще один момент… в основном они были не с женами, а с миловидными мужчинами, которые порой казались намного моложе своих патронов*. Женщин Алекс увидел всего двух, зато по высокомерным взглядам они могли дать фору любому чиновнику в тоге.      Гости приветствовали друг друга, отпускали комплименты молодым мужчинам и, конечно, каждый из них торопился высказать Гаури восхищение его красотой и удачным браком. Гаури смущенно опускал глазки, хлопал ресничками и выглядел милашкой. Ручки так и тянулись погладить его по голове или ущипнуть за румяную щечку, но рядом сидел Пушан и как коршун наблюдал, чтобы к его младшему все относились с должной почтительностью. Сам Гаури несмотря ни на что достаточно цепко отслеживал передвижение гостей и появление новеньких в ложе.      И при всем этом Цветочек не забывал дрыгать ножкой, если руки Алекса вдруг останавливались. Сам же Алекс старался сильно не выделяться и быть тихим как мышка. И такое его поведение очень веселило всех гостей. Похоже, прежний рыжик всегда был в эпицентре событий, и поэтому тихий Алекс у ног Гаури был тем еще зрелищем. Если Цветочек решил таким образом заработать себе очков у местной знати, то Алексу было наплевать, он точно знал, что никогда не станет им ровней. У него вообще пока не было никаких планов на будущее. И все потому, что настоящее так до конца не воспринималось как реальность. Где-то в глубине сознания Алекс все еще надеялся, что это просто сон в коме, и рано или поздно, но он закончится и все будет по прежнему. Поэтому он и не строил планов, а просто плыл по течению, тихо удивляясь тому, что происходит вокруг.      От грустных мыслей о тщете всего сущего его отвлекли фанфары. Вначале два му… ну очень нехороших человека резко протрубили на дудках, похожих на пионерские горны в далеком Алексовом детстве. Алекс, не ожидавший таких резких звуков, чуть не описался. А потом эти горнисты зашли внутрь ложи и, подойдя к краю парапета, дали еще одну трель. Оказывается, это был сигнал, что прибыл император. Все зрители ждали именно этого события и радостно загомонили. В ложу зашли вначале четверо вооруженных мужчин в короткой военной тоге и кожаных доспехах, а уже потом в ложу ступил отец Пушана – император Шарп.      Он был как всегда один. Алекс едва успел нацепить Гаури шлепки на ноги, когда он бросился к тестю. Тот не остался равнодушным к такой щенячьей радости и очень по-родительски потискал младшенького. После этого он кивнул всем своим чиновникам-патрициям и, встав на возвышение своего трона, начал вступительную речь. «Бла-бла-бла, как мы все рады созданию новой семьи». Алекс его почти не слышал. Все силы уходили на то, чтобы не напрудить лужу под ноги императору. Очень не хотелось выглядеть как малолетний щенок и заодно подтверждать характеристику, данную ему Пушаном, и даже хуже. Очень не хотелось, чтобы про него думали как о невоспитанном животном, которое пачкается в людных местах. Но тем не менее, пил он много, а вот то, чего сейчас нестерпимо хотелось, как-то не подумал сделать дома.     Речь императора закончилась очередными фанфарами, и Алекс уже совсем решился изобразить скульптуру «Писающий мальчик»… прямо через парапет Императорской ложи…. А что? Это будет запоминающееся событие для всех зрителей. Жалко, что сам он проживет после этого совсем недолго…     Очень помогло упражнение на концентрацию, которое не раз выручало его в сложных ситуациях. Он начал счет от ста в обратном порядке, контролируя при этом дыхание. Как всегда, вскоре он понял, что опять стал хозяином своему телу. Дыхание выровнялось, и нестерпимое желание отошло на второй план. Главное было собрать информацию о происходящем, а все остальное вторично. Всегда в таких случаях Алекс представлял себе, что он находится в пустыне и та влага в нем, что сейчас так давит на мозги, единственная на пару дней, и попить в ближайшее время не получится. Организм сразу же включал режим «жадина» и желание помочиться исчезало.    За то время, пока Алекс боролся со своей физиологией, на песок арены под песнопения вышли две шеренги жрецов в длинных холщовых рубахах, подпоясанных веревкой. Они играли на свирелях, а между ними медленно шли два крупных ящера. Наверное, они изображали Мать–Ящерицу и Семизубого. Ящеры были мало того что крупными, так еще и раскрашены цветной глиной, и в довершение ко всему, у них на шеях висели цветочные гирлянды. Ящеры спокойно прошли по арене в сопровождении жрецов, позволяя зрителям рассмотреть себя во всей красе. Зеваки довольно улюлюкали и бросали на арену цветы. Алекс даже залюбовался на все это. Начало было просто замечательным.     А вот потом начался ужас в лучших традициях американских фильмов ужасов. Жрецы закончили обход арены и укрылись в одной из арок. На арену выпустили несколько молодых ящеров. Они тоже были разукрашены, каждый в свой цвет и с венками на шеях. Насколько Алекс помнил рассказ Чоки, они изображали младших богов. Молодые ящеры нервно били хвостами, оглядывались и принюхивались к большому количеству людей.      С противоположной стороны открылась такая же арка и из нее стали выходить люди. Там были в основном старики, но потом к ужасу Алекса на арену вытолкнули стайку подростков и детей. Старики пошли в сторону ящеров, а вот дети побежали по арене в попытке найти укрытие. Именно этот бег и спровоцировал молодых ящеров броситься в погоню. Алекс с ужасом обернулся на императора и зрителей в ложе, но те смотрели на арену в предвкушении зрелища. Как зрители в кинотеатре, когда идут посмотреть фильм ужасов, когда чужие боль и отчаянье заставляют собственное сердце биться чаще. Но только как сравнить постановочный фильм с криком отчаяния обреченных детей?      Алекс сжался в клубок и закрыл уши. Видеть, как ящеры разрывают стариков или как мечутся по арене подростки, было выше его сил. Он постарался отрешиться от всего происходящего, как будто это все не настоящее, как кино или постановочное выступление в цирке, только запах крови не давал расслабиться окончательно. Он все равно понимал, что это не актеры, которые встанут в конце на аплодисменты, а настоящие люди, которые сейчас погибают на потеху толпе.     Алекс, чтобы не сойти с ума, начал рассматривать зрителей, пытаясь найти хотя бы в одном лице сочувствие и жалость. Но все они смотрели на арену с азартом и восторгом, подбадривая криком очередной прыжок хвостатых монстров и с улыбкой обсуждая оторванные конечности. Пушан раскраснелся и с азартом махал руками, а Гаури возбужденно облизывался и дергал тонкой ручкой за тунику Пушана в особо зрелищных моментах. Зрители привстали на своих местах, чтобы ничего не пропустить, и бурно обсуждали, какой именно ящер наиболее удачлив.     Алекс внимательно рассматривал зрителей, пока не увидел Сканда. Тот был спокоен и, наклонив голову, рассматривал рыжика, как будто увидел впервые. От этого спокойного расчетливого взгляда у Алекса поднялась внутри волна паники, как будто он Штирлиц, которого Борман поймал с балалайкой в руках и в обнимку с медведем. Алекс постарался взять себя в руки и не паниковать, может он ведет себя не так, как обычно, но ему это простительно – он ведь потерял память, а значит, может вести себя порой иначе. Он убрал руки от ушей и постарался сделать вид, что ему все равно. Благо, побоище на арене уже закончилось.      Алекс осторожно посмотрел на арену, там жрецы загоняли последних ящеров под арку входа, а рабы утаскивали части тел с помощью крючьев. Другие рабы засыпали пятна крови свежим песком. Вскоре арена выглядела, как будто на ней ничего и не было. Следующим гвоздем программы было выступление местных гладиаторов. На арену выпустили сразу две команды по два десятка людей верхом на ящерах. Одни были вооружены копьями, другие трезубцами, у некоторых были привязаны к седлам веревки или сети. Складывалось впечатление, будто они собирались на охоту. Но раздался сигнал, и две команды бросились друг на друга.    Зрители в ложе в это время заключали пари друг с другом: какая команда победит и кто именно из бойцов останется в живых к концу боя. Как ни странно, но б***я гладиаторов не вызвала у Алекса такой же волны отчаяния, как в предыдущем случае. Ему даже было интересно посмотреть, как бойцы пускают кровь друг другу. Ящеры действительно оказались просто незаменимы в бою. Они кусались и прыгали, рвали соперника крепкими когтями и громко рычали. Люди убивали ящеров, ящеры убивали людей, люди убивали друг друга, ящеры рвали друг друга. Под конец два гладиатора, потеряв и друзей и ящеров, сошлись на мечах напротив императорской ложи. Они оба были ранены, но сжимали оружие и сдаваться не собирались. В фильмах обычно в этом фрагменте эти воины оказывались обязательно или заклятыми врагами, которые наконец решили выяснить кто круче, или наоборот, закадычными друзьями, которые пытались свести бой вничью.    В этот раз Алекс осторожно подсматривал за Скандом. Тот смотрел за каждым движением гладиаторов, как будто это он выступал на арене. Это было понятно по микромимике его лица и по тому, как тот время от времени напрягает мышцы на крепком торсе. Как будто это он крутит мечом, пытаясь парировать удар, или сам бросается в атаку. Из-за этих подглядываний Алекс упустил, кто же там победил в конце. Зрители опять зашумели, выражая кто радость, а кто отчаяние, что победил тот, а не другой.     Судя по положению солнца, время перевалило за полдень, и пока в этот раз убирали трупы животных и людей, на верхних трибунах раздавали хлеб и воду. А на нижних трибунах рабы разносили кувшины с вином и корзины с фруктами. В императорской ложе рабы тоже начали сновать с подносами с едой и вином, а Алекс опять попытался представить себя в глухой пустыне. Получалось не очень хорошо, и Алекс решился попросить Гаури, чтобы тот отпустил его облегчиться. Тот, хоть и недовольно поджал губы, но тем не менее протянул цепочку поводка одному из телохранителей императора с просьбой отвести «это рыжее несчастье» по указанному адресу.      Как Алекс и представлял, далеко идти не пришлось, буквально за следующим поворотом стояло несколько ваз, от которых весьма характерно пахло. Рыжику не пришлось объяснять, что к чему, и вскоре Алекс со стоном облегчения журчал в ближайший сосуд. От такого блаженства просто ноги задрожали, и Алекс уперся одной рукой в стену, чтобы случайно не сбить вазу. Он настолько сосредоточился на процессе, что совершенно забыл об охраннике, и как выяснилось, совершенно напрасно. Стоило только стряхнуть последнюю каплю, как ему на задницу, легла твердая рука.   - Упрись второй рукой, - последовала твердая команда, и в зад уперся член с абсолютно понятными намерениями, - давай быстрей, ну!     Алекс попытался взбрыкнуть, но его ногу перехватили, а от удара головой назад воин ушел играючи. Он только тверже схватил рыжика за волосы и теперь совершенно без всяких церемоний ткнул носом в стену. Алекс в тот момент понял, что он мог сколько угодно воевать со слугами, но вот против настоящего бойца у него практически не было шансов. Хотя сдаваться вот так просто он все равно не собирался. Интересно, как Гаури отнесется к тому, что он вернется с фингалом под глазом?   - Отпусти его! - в проеме стоял Сканд и, похоже, злился. - После компиталии придешь в казарму и получишь десять плетей за то, что лапал чужого раба без разрешения хозяина!   - Я телохранитель императора! - заревел воин.   - Это раб Пушана, - Сканд был спокоен, как дохлый питон. - И еще десять ударов за то, что препираешься. Вон отсюда!    Неудачливый н*******к так дернул поводок, что рыжик чуть не упал. У Алекса не было даже секундочки, чтобы поблагодарить Сканда, но тот, похоже, и не ждал благодарности, а теперь сам задрал тунику и заполнял соседний сосуд.   - Действительно, рыжее несчастье! - в сердцах дернул поводок телохранитель, прежде чем отдать его Гаури.    Рыжик только повел плечами, а нечего было лапать чужое! На арене в этот раз люди охотились на ящеров. Причем на арене бегало несколько различных видов. Люди охотились группами и поодиночке. И хотя людей было больше и они были неплохо вооружены, но они были плохо организованы, и поэтому в конце победили ящеры.     Причем, как показалось Алексу, именно эти двое оставшихся ящеров были не хищниками, а травоядными, которые просто обезумели от боли, пока в них тыкали различными железками в попытке у***ь. И в итоге двое травоядных ящеров попросту затоптали последних охотников, которые только-только завалили громадного хищника с кривыми как ятаганы зубами.    Зрителям, похоже, понравилась нестандартная концовка, и они довольно свистели, подбадривая выживших победителей. И их не смущало, что победили не те, кто должны были победить по сценарию организаторов.     Пока рабы с помощью крюков растаскивали останки людей и ящеров, Алекс сидел как на иголках. Наступала последняя фаза праздника. Как ее обозначили глашатаи? «…каждый раб, желающий обрести свободу, может испытать свою судьбу» - это как? Будет лотерея? Или как?     Но напрасно Алекс мечтал о чем-то гуманном и милосердном. Реальность оказалась достаточно сурова. На арену вышли люди, по виду простые рабы. Мужчины и женщины. Воины вынесли много всевозможного оружия, а потом на арену выпустили двух боевых ящеров. Таких же, какие были у гладиаторов во время боя, таких же больших и сильных, как и синяя зверюга под седлом у Сканда. Люди похватали оружие, какое только могли, но похоже, у них совсем не было шансов. Вернее, у них был шанс как у рыжика против телохранителя - если и проиграть, то хотя бы сделав все, что в силах, а не сразу же трусливо подняв лапки перед сильным противником.    Зрители на трибунах опять свистели и подбадривали то одних, то других, но Алекс со всей ясностью понял, что этот шанс обманчив и совершенно не реален, и если мечтать о свободе, то надо попытаться найти что-то действительно реальное. А эти жалкие потуги гражданских завалить дрессированные машины смерти просто несерьезны и больше похожи на добровольную жертву, как было в самом начале празднования.     Не в силах смотреть, как у очередного бедолаги хищники отрывают руку или ногу, Алекс смотрел на парящих птеродактилей и пытался придумать, что же делать дальше. Примечания: *Патрон — человек в Древнем Риме (от лат. patronus — «защитник, покровитель») — лицо, бравшее под своё покровительство малоимущих или неполноправных граждан (клиентов). Патрон — в социологии одна из сторон определённого типа взаимоотношений между людьми (патроната). Патрон (исп. patrón) — хозяин, начальник, босс.  * Компиталии - древнеримские празднества в честь какого то определенного бога.  *Ла́ры (лат. lares) — по верованиям древних римлян божества, покровительствующие дому, семье и общине в целом. Фамильные лары были связаны с домашним очагом, семейной трапезой, с деревьями и рощами, посвящавшимися им в усадьбе. К ним обращались за помощью в связи с родами, обрядом инициации, бракосочетанием, смертью. Августин приводит мнение Апулея, что после смерти добрые люди становятся ларами (лат. lares). Википедия
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD