Стать Свиньёй

Пролог

Стать Свиньёй

Пролог

"si'djaers uqmi thanaro stae

zeq'dzellime quin'Aad Aekzae

si'djaers uqmi zanaro hendaq

rsA'xievh tsaeR Aestendar

khwi'djarsi fti'chania zarier hallard

en'dzellime quin'Aad - elm'xievhi tsaeR

khwi'djarsi fti'chania rnoetzaro darat

en'istifte q'muoll - elm'k'ALMevh avar&a

uqmi A'djaers thanier kaevh

elm'hallard Rei'djezbi qa'dhwotshia k'ALMevh"[1]

nhiQandaro A'djezbi

"В Щите Пред-Начала я фиксирую средоточие Распада

чтоб встал над Зверем Трезубец Гипер-Полярности

В Щите Пред-Начала я разворачиваю Путь

чтоб утвердить порядок Высших Иерархий

Щит Пред-Начала в Зеркале Черном разворачивает Путь

От Зверя - к Высшим Иерархиям

Щит Пред-Начала в Зеркале Черном уничтожает Опыт Разума

от Средоточия Лжи - до Повелителей Порядка

Я - Щитом Пред-Начала правлю

в Пути Джэзбиррина Драконом Трехглавым"

Символ Веры Джэзбирринна 

В глубинах Ланквитм[2] юного Джэзбирринн[3] сокрыта планета, достичь которой не могут ни могущественные Повелители Хаоса, бродящие по мирам ради развлечения, ни тройки Свиней[4], рожденные в Раугхидн[5] и повелевающие пространством и временем, ни Зеркальные колдуны, быстрые как тахион. Эта планета - основа основ Джэзбирринна, самая важная его часть, но правители юного Джэзбирринна - Свиньи еще не знают об этом. Юный возраст Джэзбирринна - это всего-то сто семнадцать миллиардов земных лет, хотя плотность потока его событий намного более разрежена, чем та, к которой привыкли обитатели планетарных миров, поэтому сравнивать сложно. Правители Джэзбирринна немного знали о сокрытой планете и единственное, что их интересовало на ней - это чай, к питью которого они пристрастились практически от Пред-Начала. Иногда им удавалось проникнуть на сокрытую планету, добыть чайного листа, отобрав его у несмышленых и слабых обитателей и вернуться с добычей обратно в Раугхидн. Ни для чего больше, считали они, сокрытая планета не нужна.

Иногда между юными Джэзбиррринн, которых было семнадцать родов, вспыхивали драки за обладание уникальным Артефактом - Зверем[6], который выглядел как карминно-красный полированный камень размером со страусиное яйцо. Тот род, который завладевал Зверем, мог править остальными и они были вынуждены подчинятся ему, пока он владеет Зверем. И вот однажды, род Кллаатгхар вступил в противостояние с родом Нсаадрак за владение Зверем и долго длилась битва и вырвался Зверь из Камня и морда его была в клочьях мутной пены. И кроваво-красная гроза, рожденная вырвавшимся Зверем набросилась на Кресты[7] противостоящих родов и разорвала их на отдельных Раугхидн, зашвырнув их в самую глубину Фонтана[8], скрывающую в своем средоточии Лльира[9]. И не было ясно, какой род завладел Зверем в этой битве. Но род Кллаатгхар, чьи Раугхидн были низвергнуты каменной грозой в средоточие Лльира не досчитался двух Свиней из двеннадцати. И сколь бы ни искали Раугхидны потерянных - найти так не смогли. Шло время, текли Потоки Фонтана и туман клубился в туннелях. И стояла Лльира, содержащая в провале меж Над-Гранями[10] - Ланквитм. И ярко пылали в черноте космоса звезды - Тамгхирн[11], вращались вокруг них планеты и на одной из них рос чайный куст.

Место действия - Солнечная система, планета Земля. Год 1979 от Рождества Христова. В те годы, на планете Земля была Империя Зла, известная как СССР - страна потомственных рабов, нищая, с озлобленным народом, который почему-то считал себя передовым отрядом человечества. Самая агрессивная держава планеты, постоянно ведущая локальные войны в разных уголках мира и не способная обеспечить своим жителям даже минимума жизненных удобств. Пустые полки магазинов, прилавки мясных отделов, заполненные грудами отвратительного желтого комбижира и многочасовые очереди за самыми необходимыми товарами. Маленькие тесные и часто перенаселенные квартиры, переполненный общественный транспорт, хамство продавцов и милицейский беспредел. И нищета большинства жителей, чьи доходы позволяли только не умереть с голоду. Безысходность и напряженное ожидание неизбежной ядерной войны с Соединенными Штатами Америки, о которой сами США и не помышляли. Прекрасная страна, передовой отряд земного человечества, светоч прогресса и культуры - Советский Союз.

Началась эта история в городе Алма-Ата, столице Казахской ССР. Город, расположенный в предгорьях, был на удивление красив и зелен. Теплый климат, фрукты - можно жить, несмотря на неотвратимое очарование Империи Зла. В старом четырехэтажном панельном доме с ёмким названием "хрущёба", в тесной однокомнатной квартире на первом этаже жила девчонка. Звали ее Светланка и скоро ей исполнялось двенадцать лет. Она была небольшого роста, немного полненькая, светловолосая, с серыми глазами, под которыми часто можно было увидеть черные круги. Сказывалась трудная жизнь и постоянные недосыпания. Кроме Светы в тесной пятнадцатиметровой комнате жили ее сестра Танька, десяти лет, существо исключительной вредности, два брата-близнеца Мишка и Гришка, восьми лет, любимчики отчима и потому наглые до безобразия. Сам отчим, Петр Николаевич - толстый дядька с пивным брюхом, сорока пяти лет, лысый и с красным лицом, служил участковым милиционером в звании младшего лейтенанта. Карьера его не задалась по причине беспробудного пьянства, но он и не стремился в генералы - на водку денег хватало, а остальное его не заботило. Была еще мать, Мария Павловна, толстая, грушевидная бабища тридцати девяти лет, но выглядящая на все пятьдесят пять. Она работала медсестрой в городской инфекционной больнице и стремясь прокормить семью, пропадала в больнице по две, а то и три смены. Денег все равно не хватало, зарплата медсестры была нищенской, всего девяносто рублей. Мария была на шестом месяце беременности, наверно метила в матери-героини, иначе было невозможно объяснить ее желание плодить нищету. Первый муж Марии был военным и вскоре после рождения второй дочери предпочел сбежать, отправившись воевать в Анголу - официально СССР отправлял туда военных советников, но на самом деле вел вполне полноценную локальную войну силами своей регулярной армии. С кем они там воевали и за что - было не ясно, но дорогой Леонид Ильич[12] - бессменный диктатор Советского Союза заявлял, что его страна помогает построить бедным, пострадавшим от колониализма неграм социализм. Если ему это удастся, то бананы в Анголе немедленно станут дефицитом, а мартышки эмигрируют в соседнюю ЮАР, не желая строить социализма в одной отдельно взятой стае. Но пока дела шли плохо и бананы с мартышками могли не беспокоиться. Света почти не помнила отца, когда он отправился на войну, ей было всего 4 года, а мать никогда не вспоминала первого мужа. Даже фотографий его не оставила, а может быть и не было их у нее никогда. Мария Павловна была бабой грубой, скорой на руку и всегда готовая орать - на дочь, на мужа, просто на случайного человека. Ходила она с вечно недовольным выражением лица и брюзгливо поджатыми губами - в общем, типичный строитель коммунизма. Кстати, не чуралась она и выпить - тем более медицинского спирта, легкодоступного в силу ее профессии. Муженька правда спиртом она не баловала, выпивши, Петр становился агрессивен и лез в драку без всякого повода.

Первое сентября 1979 года было солнечным и по-летнему теплым. Мать грубо разбудила Свету и велела ей будить остальных и срочно собирать в школу. Танька, спавшая с ней на одной кровати - из-за тесноты сестры были вынуждены спать вместе, заворчала и открыла глаза. Света встала и побрела в ванную, по дороге похлопав близнецов по плечам, чтобы проснулись. Как она и ожидала, горячую воду еще не включили и вряд ли включат до октября, когда начнется отопительный сезон. Пришлось умываться ледяной водой - холодную воду город брал из горной речки и она редко была теплее четырех градусов Цельсия. Почистив зубы зубным порошком - фактически мелко-дробленым мелом в картонной коробке, Света вышла из ванны и собиралась начать одеваться. Танька уже встала, а близнецы дрыхли и их пришлось расталкивать и поднимать, а они огрызались, не желая идти в школу. Хорошо хоть отчима не было, он бы сразу отвесил Свете подзатыльник-другой - наглые пацаны были его любимчиками и им позволялось многое. Свету отчим терпеть не мог и по-пьяни грозился сдать в интернат для умственно-отсталых, но ей было все равно. Угроз отчима она не боялась. Открыв шкаф, Света достала оттуда школьную форму - коричневое, цвета лежалого дерьма, платье и бывший когда-то белым, а теперь посеревший от многих стирок, фартук. Но сначала надо было натянуть черные трикотажные чулки, и закрепить их защелками к специальному поясу, чтоб не падали. Лишь потом можно было натянуть противное колючее платье, одеть фартук и повязать красный пионерский галстук[13]. Теперь надо было одеть близнецов - школьная форма мальчиков была немного удобнее и Света иногда завидовала пацанам. Белые рубашки, правда одна с плохо отстиранным чернильным пятном на манжете, синие брюки и пиджак. Галстука не требовалось - пацаны были октябрятами[14] и носили на лацкане пиджака значок-звездочку с детской мордочкой вечно-живого Ильича[15]. Завтрака не было - позавчера отчим пропил последние деньги, найдя мамкину заначку, а вчера закончилась сваренная Светой без масла, на воде - пшенная каша. Придется поголодать, но Света уже привыкла к трехразовому питанию - понедельник, среда, пятница. Хорошо, что началась школа, в ней хоть обедами кормят, подумала она.

Школа была рядом, надо было пройти сто метров за другой школой и потом еще сто метров через стадион, вокруг которого и стояли две школы. Пока было сухо  хорошо, но с началом дождей стадион превращался в липкое болото и приходилось обходить, что увеличивало дорогу метров на двести. Цветов не было - в СССР было принято дарить учителям цветы и первого сентября они шли домой неся огромные охапки хризантем. Если бы в СССР был разрешен частный бизнес, первое сентября обеспечило бы учителя второй месячной зарплатой, но увы - частная торговля была запрещена. Учителя, начавшего торговать цветами, не только бы немедленно уволили из школы, но и осудили бы на пять-семь лет лагерей[16] за "нетрудовые доходы". Однако, учителя крайне трепетно относились к букетам на первое сентября и Света понимала, ее ждет скандал. Так оно и вышло. Отстояв час на жаре на площади перед школой, в толпе одноклассников, Света наконец увидела, что из здания школы вышел красномордый директор, окруженный учителями - начиналась праздничная линейка, глупейшее мероприятие, которое грозило затянутся еще на час. Пока директор пытался справится с мегафоном, к их классу, стоявшему шеренгой, быстрым шагом подошла некрасивая казашка средних лет, со злобным выражением лица. Она презрительно осмотрела школьников, большинство из которых держало в руках букет хризантем и рявкнула: "Меня звать Алла Турашевна, я буду вашим классным руководителем и учительницей английского!". За спиной Светы раздались смешки - смеялся Женька Пьянчугин, главный хулиган их класса: "Надо же, тура-дура!". Новая училка стремительно оттолкнув Свету, протиснулась во второй ряд и вытащила Женьку за волосы: "Пошути у меня, паршивец! Завтра чтоб родители в шклу пришли! Фамилия как?!". "Пянчугин он", крикнули из третьего ряда - Света не поняла, кто. "А у меня папка на зоне, под Читой, а мамка его проведать поехала. Через десять дней может приедет", - ответил Женька, выворачиваясь из хватки классной руководительницы. Та нахмурилась и отпустила хулигана, мгновенно просочившегося в задние ряды. "А ты почему без цветов? Считаешь, что если жирненькая - то тебе все можно?", прикопалась Алла Турашевна к Свете. Света стояла, опустив глаза вниз, ей было стыдно и она не знала, что ответить. От неловкой ситуации ее спас директор школы, наконец-то выигравший неравную битву с мегафоном и хрипло прокаркавший в него: "Начинаем нашу торжественную праздничную линейку, посвященную Первому Сентября - Дню Знаний. Сегодня, когда весь советский народ сплотился вокруг Коммунистической Партии в стремлении не допустить развязывания ядерной войны странами агрессивного империалистического блока НАТО во главе с США, первоочередной задачей каждого советского школьника - октябренка, пионера и комсомольца, является отличная учеба и активное участие в общественной жизни...". Директор читал по бумажке, немного заикаясь, что делало его речь пародией на многочасовые выступления дорогого Леонида Ильича. Света почти не слушала болтовню директора, но ей показалось странным, как отличная учеба может помочь остановить ядерную войну, если это самое НАТО решит ее начать? Стыдно им станет забрасывать отличников атомными бомбами, что ли? Было жарко и душно, у Светы начала разбаливаться голова - привычное явление для нее. А директор все бубнил и бубнил в мегафон, превращавший его голос в хриплое карканье. Мерзкий тип, между прочим - алкаш. Периодически, вечерами директора видели валяющимся у винного магазина, что называется "в дрободан". Но всем было наплевать - школа №116 считалась непрестижной и в нее списывали самых отличившихся работников образования.

Когда он закончил, выступила завуч и несколько учителей, большей частью незнакомых. Света только перешла в четвертый класс и теперь у них будут разные учителя, а не одна - как начальной школе. Потом был парад первоклассников -  с серьезными и нахмуренными лицами малышня под звуки военного марша строем шагала по школьному плацу. На всю эту бессмысленную возню ушло три часа и лишь после этого Алла Турашевна повела их в класс, расположенный на втором этаже. Света удивилась - летом школу отремонтировали и покрасили, замазав неприличные слов на стенах и пятна от протекающей крыши на потолке. Кабинет, отведенный их классу, был маленьким, рассчитанным на двадцать учеников - как оказалось, Алла Турашевна вела английский язык. А на уроках иностранного языка класс делили пополам, вторая половина должна была учить немецкий и Света, конечно, записалась в нее, стремясь быть подальше от противной классной. В классе было сорок два ученика и они были вынуждены сидеть по четверо за партами, чтобы поместиться. Справа от Светы сидела толстая Верка, а слева какой-то незнакомый пацан в очках, Света не помнила его по прошлому году. Еще левее сидела тонконогая красотка-брюнетка с косой до колен, отличница, "задавала" и Председатель Совета Отряда[17]. Ее тоже звали Светой. Света Окшина - наша Света всегда чуть завидовала ей. Ее красоте. Ее уму. Ее обаянию.

     - Новенький?, - услышала Света шепот Окшиной, обращенный к соседу в очках

     - Ага, - ухмыльнулся пацан: - Саша, перевелся из 119-й сюда!

     - Зачем, хорошая же школа, не то, что наша?! А я - Светлана, кстати.

- Причин две. Первая - здесь первая смена, там вторая. А вторая смена - это считай весь день в школе, не люблю., - ответил Саша

- А вторая какая?, - Окшина мило улыбнулась ему

- Понимаешь, я - фашист. Уважаю национал-социалистическую рабочую партию Третьего Рейха, а в 119-й немецкого не учат, а тут - учат!

Услышав это Окшина прямо подпрыгнула и подняла руку. Когда Алла Турашевна обратила на нее внимание, Светлана попросилась пересесть: "А то мальчик меня за косичку дергает!". "А, это новенький. Выгнали из приличной школы к нам - дебил наверное?", - ответила классная: "Ну-ка, к доске, водолаз[18]!". Новенький вышел, нагло улыбаясь, что было не принято среди прилежных учеников.

     - Что ухмыляешься, как дебил?, - зло спросила его Алла Турашевна

- А это что, запрещено конституцией СССР?, - огрызнулся новенький и классная растерялась, не зная, что ответить.

- Расскажи о себе своим новым товарищам, - наконец произнесла она

- Александр Макаров, перевелся из школы №119, чтобы учить немецкий язык. Хочу "Майн Кампф"[19] прочесть в оригинале, интересная говорят книжечка!, - как ни в чем не бывало ответил новенький, продолжая улыбаться совершенно не советской улыбкой. Услышав такое, Алла Турашевна аж позеленела, ее губы искривились, но она молчала, злобно смотря на учеников. Через три минуты молчания, она взяла себя в руки.

- Светлана Окшина, ты ведь Председатель Совета Отряда? Так вот, возьмешь шефство над этим. Нашелся тут, фашист недобитый. Я посажу его за твою парту - и отвечаешь головой, чтоб через неделю он стал образцовым советским пионером!, - Алла Турашевна практически кричала, на ее лице выступили капли пота.

- Я все сделаю, Алла Турашевна, - послушно ответила Окшина.

Новенький вернулся на свое место, сев между двумя Светами. Окшина глядела на него с отвращением, а он продолжая нагло улыбаться, отвернулся от нее к другой Свете и стал внимательно ее рассматривать.

     - Чо вылупился?, - недовольно буркнула Света

     - Ты самая интересная девчонка в этом классе. Как тебя звать?

- Света Корниенко, - прошептала она в ответ, смущаясь. А про себя подумала: "Странный он какой-то, его посадили с самой красивой девочкой класса, а он на меня смотрит".

- Ну а я Саша, хотя это и не мое имя!

- А какое твое?, - тихо спросила Света

- Если б я помнил, но Саша - точно не мое. Так, поношу и выброшу, - ответил новенький. Света не могла понять, что он имеет ввиду и смущалась от его улыбки, не сходившей с лица. А новенький продолжил: - Будем дружить?

- Я даже не знаю, - еще тише прошептала Света: - И вообще, у меня голова болит.

- Хочешь, вылечу?

- Как?

- Взглядом!, - ответил он и, сняв очки, уставился на Свету немигающими глазами. Удивительно, что головная боль отступила, но тотчас перед Светиным взором поплыли какие-то струи липкого тумана. Она испугалась и попыталась отодвинуться от пацана, чуть не сбросив со скамьи парты толстую Верку и та больно пихнула ее локтем в бок. Пацан же надел очки и констатировал: "Вот, помогло". Это испугало Свету окончательно и она не знала, как вести себя дальше. К ее облегчению, Алла Турашевна закончила знакомство с классом и отпустила всех домой. Окшина сразу же остановила новенького и велела ему задержаться - это позволило Свет ускользнуть домой. Больше всего она боялась, что странный пацан пойдет ее провожать.

Придя домой, она переоделась в перешитый потрепанный халатик, когда-то привезенный из Китая в подарок ее маме одним доктором и бывший тогда нарядным и пушистым, а сейчас больше напоминающий половую тряпку. И взялась за уборку - мать настаивала, что пол надо мыть каждый день. Ползя на коленях с тряпкой, Света радовалась, что у них такая маленькая квартира, вот был бы двухкомнатная - пришлось бы помучиться. На уборку ушло полчаса, еще полчаса на то, чтобы протереть пыль. Посуду мыть было не зачем - утром никто не завтракал и она оставалась чистой. Оставалось самое неприятное - стирка. Со вчерашнего вечера в ванне было замочено белье, но теперь требовалось наполнить десятилитровый бак водой, поставить его на газовую плиту и разогреть. Потом снять - тяжелый, но делать нечего, отнести в ванну и начать стирку. Сделав это, Света сняла с гвоздя доску, покрытую ребристым металлическим листом и, налив в большой эмалированный таз теплой воды из бака, достала из ванны простыню и, натерев ее вонючим и липким хозяйственным мылом, стала тереть простыней по доске. Это было тяжело, постирав таким образом две-три вещи, Свете начинало ломить поясницу, а руки делались морщинистыми от воды и едкого мыла. "Стиральная машина "Вошь" - бери в руки и ебошь!"[20], вспомнила она замечание дяди Васи, собутыльника отчима, как-то увидевшего ее за стиркой. "Интересно, почему он меня тогда вошью обозвал? За мелкий рост что ли?", подумала Света и горькая обида на жестокие слова в который раз подступила к ее горлу. Пока она стирала, а белья было много, часа на четыре возни, пришла Танька - заглянула в ванную, съехидничала по поводу "золушки" и свалила гулять. Младшую сестру Света терпеть не могла и та отвечала ей взаимностью. Но характер у Таньки был наглый, а еще она была страшной лентяйкой и ловко отлынивала от любой домашней работы. Тихая и застенчивая Света предпочитала не жаловаться маме - а толку-то, все равно ей же и попадет, а просто безропотно выполняла все хозяйственные дела. Это практически не оставляло ей времени на уроки - ну и пусть, все равно меньше тройки не поставят. А мамке и тем более отчиму плевать на отметки дочери, лишь бы все дела по дому были переделаны. Пацанов то же не было дома - они, как обычно, отправились к папке на работу - в милицейский участок. Болела спина и хотелось есть, но еды в доме не было от слова "совсем". Вчера доели последнюю пшенку, а принесет ли отчим денег было не ясно. Скорее всего нет, будет, сволочь, первое сентября отмечать. Он-то найдет где подхарчиться - участковый все-таки, может и в столовку зайти, а столовские, нечистые на руку, всегда готовы покормить мента. Глядишь и закроет глаза на их махинации. Можно было поехать к бабке, та жила за городом в селе и у нее всегда можно было перехватить тушеной картошки или миску супа, но тогда завтра придется вставать в пять утра и бежать на первый автобус, чтобы успеть в школу. Да и денег на билет нет, а "зайцем" в пригородном автобусе можно и не проехать, там шофера злющие, следят.

Закончив стирку, Света с трудом распрямилась и пошла вешать тяжелое от воды белье на улицу. Так поступали все жители "хрущёбы", во дворе дома стояли два турника - и тетки заставили мужей натянуть меж ними веревки, на которых и сушили белье. А спорт - он для богачей, нечего изображать из себя атлетов, когда белье сушить негде! Чтоб дотянуться до веревок, Свете пришлось притащить два деревянных ящика с заднего двора магазинчика, расположенного неподалеку (грузчики не увидели, как она сперла два ящика - удача), и поставить их друг на друга. Только потом Света притащила тяжелые простыни и пододеяльники из дома и балансируя на шаткой конструкции из ящиков, развесила их. На сегодня с домашними делами - все. Готовить ужин все равно было не из чего и Света, вернувшись в квартиру, легла на кровать и заплакала, уткнувшись носом в подушку. На кухне бормотал репродуктор[21], шла какая-то общественно-политическая передача для детей. Под бравурную музыку, звонким детским голосом столичная девчонка примерно Светиного возраста, говорила: "Спасибо Коммунистической Партии и лично товарищу Брежневу за наше счастливое детство!". Под бормотание репродуктора, Светланка заснула и провалилась в свой любимый сон.

[1] Си'джэарс урми тханаро стаэ

Зэр"дзэллимэ руин'Аад Аэкзаэ

Си'джаэрс урми занаро хэндар

Рса'щиэвх тсаэр Аэстэндар

Кхви'джарсиэ фти'чаниа зариэр халлард

Эн'дзэллимэ руин'Аад - элм'щиэвхи тсаэр

Кхви'джарсиэ фти'чаниа рноэтзаро дарат

Эн'истифтэ р'муолл - элм'к'АЛМэвх аварза

Урми А'джаэрс тханиэр каэвх

Элм'халлард рэи'дзэзби ра'дхвотсхиа к"АЛМэхвх - примерная траснлитерация с Языка Тхари

[2] Ланквитм - один из четырех Мета-Иерархов, из которых состоит Джэзбирринн. Снаружи выглядит как шестимерная сфера. Внутри Ланквитм размещены все миры - звезды с их планетными системами, а также Дворы Творящих Сил. Ланквитм создает множество с мембранной топологией

[3] Джэзбирринн - разумное существо из Страны Нигде-Никогда, состоящие их четырех типов Мета-Иерархов - Раугхидн, Лльира, Ланквитм и Тамгхирн; Драконов - захваченных в Ланквитм Глобальных Творящих Сил и трех Локальностей. Во взрослом состоянии абсолютно бессмертен и неуничтожим.

[4] Свиньи - ерническое самоназвание тхауров - существ, рожденных Мета-Иерархом Раугхидн и являющихся его симбионтом. Бессмертны, меняют тела, как люди одежду, и могут родиться в человеческом теле, хотя и не любят этого.

[5] Раугхидн - один из четырех типов Мета-Иерархов, из которых состоит Джэзбирринн. Раугхидн создает неструктурное множество и способен наложить на него любую структуру: псевдо-точечную, псевдо-струнную, псевдо-мембранную. Снаружи выглядит как шестимерная сфера с шевелящимися отростками.

[6] Зверь - одна из четырех Локальных Творящих Сил, формирующих Джэзбирринна. Формально может быть описан числами (8, 14) и задает Языки Развертки, Анти-Распада и Анти-Развертки, на которых можно адекватно описать фундаментальные процессы реальностей.

[7] Крест - структура из связанных друг с другом 49 Раугхидн, в таком виде способен к полноте Фонтанных Ориентаций. Связи меж Раугхидн могут быть разорваны на некоторое время, например при драке.

[8] Фонтан - неструктурное многообразие, создаваемое Раугхидн. Может обладать структурами псевдо-точечной, псевдо-струнной и псевдо-мембранной топологии, называемые Фонтанными Потоками, Пересечениями Фонтанных Потоков и Магистратом Фонтана соответственно.

[9] Лльира - один из четырех Мета-Иерархов, из которых состоит Джэзбирринн

[10] Над-Грань - область в Лльира между 7 и 10 ветвями ее ствола. Представляет собой пустой бублик, внутри которого размещен Мета-Иерарх Ланквитм

[11] Тамгхирн - один из четырех Мета-Иерархов, из которых состоит Джэзбирринн. Представляет собой звезду с планетной системой.

[12] Леонид Ильич - Л.И.Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС с 1964 по 1982 год, руководитель Советского Союза. В описываемое время правил, не выходя из старческого маразма

[13] Пионерский галстук - атрибут патриотично-военизированной детской организации в СССР, в которой обязательно состояли с 10 до 14 лет все дети.  Представлял собой алую тряпку из двух треугольников, сшитых основаниями. Повязывался на шею особым узлом. 

[14] Октябрята - патриотично-военизированная детская организация в СССР, в которой обязательно состояли с 7 до 10 лет все дети.

[15] вечно-живой Ильич - Владимир Ильич Ленин, создатель и первый диктатор СССР с 1917 по 1924 годы

[16] лагерь - он же "зона", учреждение исполнения наказаний, где заключенные работают на тяжелых работах за мизерную плату. В СССР в лагерях отсидела половина населения страны.

[17] Председатель Совета Отряда - формально выборной глава пионерского отряда класса. Фактически назначался классным руководителем из числа отличников. Отвечал за всю пионерскую работу в классе.

[18] Водолаз - "У кого четыре глаза, тот похож на водолаза". Типичная дразнилка очкариков в 80-е годы в СССР

[19] "Майн Кампф" - "Моя борьба", труд Адольфа Гитлера, основателя немецкого национал-социализма. Естественно, строго запрещенный в СССР.

[20] "Стиральная машина "Вошь" - бери в руки и ебошь!" - видимо дядя Вася имел ввиду не "Вошь", а "Bosch" - марку западно-германской стиральной машины-автомата, абсолютно не доступной жителям СССР. Но Света такой марки, конечно, знать не могла и ей послышалось "вошь".

[21] Репродуктор - проводной радиоприемник, в СССР 80-х был в каждой квартире. Небольшой ящик с динамиком и регулятором громкости, включавшийся в специальную радио-розетку и работающий с 6 утра до 24 ночи.