Зло, творимое деньгами

Добродетель

Осмотревшись вокруг, Лена внимательно изучила местность. И, сориентировавшись, пошла вдоль автомобильной трассы. Радость Лены была безграничной, когда на заборе частного дома, она заметила табличку с надписью "улица Кабанова 43".

«Теперь осталось найти дом Геннадия Васильевича, он, вроде, говорил номер 66.»

Долго ей его искать не пришлось: сквозь ветви раскидистого дуба мелькнул аккуратный мансардный, бежевый домик. Стоило Лене позвонить в калитку, как тут же звонко залаяла сторожевая собака. Гостья от неожиданности вздрогнула.

- Тихо, Эджи, тихо! – успокоил собаку чей-то хриплый голос.

Раздался щелчок, калитка отворилась, и перед мамой Дениса возник сухопарый, низенький старичок лет семидесяти пяти. Лицо дедули избороздили глубокие морщины, большие глаза были слегка прищурены, на губах застыла сладенькая улыбка, легкий ветерок ворошил его седые волосы.

- Привет, Леночка! – поздоровался он и ласково обнял гостью. – Проходи, не бойся Эджи, она тебя не тронет.

- Здравствуйте, Геннадий Васильевич! – сказала Лена и любезно улыбнулась дедушке.

Они направились по выложенной тротуарной плиткой дорожке в сад.

Возле домика были построены высокие трельяжи, густо увитые зреющим виноградом. На ухоженных газонах ярко цвели разнообразные душистые цветы: розы, барвинок, анютины глазки, астры, майоры. Над ними весело порхали бабочки, суетились пчелки, шустрые языканы своими длинными хоботками черпали вкуснейший нектар. Где-то на дереве гордо восседал соловей и распевал чудесные, завораживающие песни, звук которых обливал усладой весь сад. Воздух был наполнен прекрасным благоуханьем цветов. Этот прелестный, ни с чем несравнимый запах опьянял Лену.

«Рай, настоящий райский уголок», - подумала гостья.

- Правда, здесь красиво? – восхищенно молвил Геннадий Васильевич. – Вот мой прудик.

По прозрачному, зеркальному пруду плавно скользили черные лебеди, и, вытянув длинные шеи, с любопытством наблюдали за гостьей. Геннадий Васильевич провел маму Дениса к уютной ажурной беседке, заросшей пахучей каприфолью. Они уселись за лакированный журнальный столик на плетеные кресла.

- Пить не хочешь? Жарко, – спросил дедушка.

- Пожалуй, не откажусь, - согласилась Лена.

Геннадий Васильевич пошел в дом и вернулся назад с бронзовым подносом в руках, на котором стояли два бокала, наполненных апельсиновым соком.

- Как дела? Как Денис? – поинтересовался дедушка.

- Нормально, - ответила Лена и жадно выпила сок.

- Натуральный сок, сам делал, - с гордостью сказал Геннадий Васильевич.

- Перейдем к делу, - серьезно проговорила Лена. – Что-то случилось? Вы попросили меня приехать.

- Ух ты деловая какая! - воскликнул дедушка. – Не торопись, отдохни с дороги, насладись чистым, свежим воздухом, о делах мы еще успеем поговорить.

- Я бы с радостью, да нет времени, - сказала Лена, - дома куча проблем… газовая плита накрылась.

На берег прудика выплыл один из лебедей, и, струсив с перепончатых лапок воду, принялся пощипывать прибережную сочную травку.

- Ну, это поправимо, плиту я тебе куплю, - пообещал старик.

- Не стоит, Геннадий Васильевич, вы и так для меня много сделали, я сама как-нибудь с этим разберусь, - вежливо отказалась Лена.

- А сколько я тебе должен за проезд, ты ведь сюда добиралась на такси? - неожиданно спросил дедушка.

- Он немного взял.

Наступило молчание. По лакированному столику быстро прополз паучок и, забравшись на газету «Новости страны», застыл, словно ожидая продолжения дискуссии. На поляну, блиставшую яркими красками цветов, приземлилась стая голубей. Один из них белый, самый гордый и независимый на вид, забегал за сизой голубкой, заигрывая к ней. Бабочки крапивницы, уютно устроившись на майорах, мерно помахивали крылышками.

- Знаешь, Леночка, у меня к тебе есть очень важное дело, не требующее отлагательств, - осторожно начал дедушка. – Ты не могла бы взять себе на хранение небольшую сумму денег?

Мама призадумалась.

Внезапно потемнело. Крошечная серая тучка, отбившаяся от остальных, закрыла собой солнце. По мягким, изумрудным, листьям деревьев заскользили бриллиантовые капли дождя. Обитатели сада поспешно скрылись: бабочки крапивницы исчезли в кустах смородины, а соловей, прекратив свои очаровательные песни, улетел. Легкая, приятная прохлада окутала беседку.

- Ну не знаю, - ломалась мама Дениса, – это большая ответственность.

- Там незначительная сумма: всего шесть с половиной тысяч долларов.

- Ого, ну и деньжища! – воскликнула Лена. – Извините, Геннадий Васильевич, я не могу их взять.

- Почему? Тебе надо лишь недельку деньги у себя подержать.

- Боюсь, еще не дай Бог ограбят, или еще что-то случится,- сопротивлялась мама Дениса.

- Успокойся, все будет хорошо, никто тебя не ограбит, - сказал Геннадий Васильевич.

Вскоре дождик прошел, и на небосводе вновь весело воссияло солнце. Мокрая трава ослепительно заискрилась радугой.

- Ладно, - согласилась Лена, - но только на неделю.

- Замечательно, умница, ты мне здорово помогаешь, - обрадовался дедушка и всплеснул руками, а улыбка на его лице стала какой-то приторно сладкой.

Старик достал из кармана конверт с изображением жаворонков и вручил его маме. Золотой перстень с рубином загадочно сверкнул на пальце Геннадия Васильевича.

- Спрячь деньги понадежнее, - попросил дедушка, - и у меня к тебе убедительная просьба: не вскрывай конверт.

- Я все поняла, – сказала Лена и спрятала конверт в сумку.

- Сейчас я вызову такси, - проговорил дедушка, когда они вышли из сада.

- Может не стоит?

- Стоит, стоит дорогая, ты оказала мне большую услугу, я хочу, чтобы ты комфортно доехала домой.

Дедушка позвонил по мобильному телефону. Со слов хозяина, гостья поняла, что за ней приедет такси люкс. Спустя нескольких минут, к дому подъехала белая тойота с желтой фишкой на крыше. Мама Дениса села на переднее сидение и увидела, как Геннадий Васильевич расплачивается с водителем, ей стало неловко.

- До свидания! – попрощалась Лена.

- Созвонимся, - сказал дедушка.

Тойота тронулась с места и вскоре исчезла за поворотом.

А теперь не мешало бы рассказать о Геннадии Васильевиче.

Геннадий Васильевич по своей природе был человеком очень скромным. Несмотря на достаток, дедушка никогда не позволял себе жить на широкую ногу. Одевался он просто, но всегда аккуратно и опрятно. Из еды предпочитал курицу, каши, нежирный творог. Единственное на что не жалел он денег, так это на сад. Трудно представить, сколько сил, средств, времени дедушка потратил на создание этого чудесного, райского уголка, которым можно было любоваться и восхищаться вечно. Особой любовью пользовалась и мастерская, в которой Геннадий Васильевич занимался столярничеством, профессионально изготавливая из дерева различную мебель на заказ, за что получал неплохой доход.

Познакомился Геннадий Васильевич с Леной три года назад, летом.

Однажды, одним прекрасным воскресным утром Лена отправилась на рынок. Настроение у нее было на высоте. Она даже не подозревала, как трагично обернется для нее этот день. Купив все необходимые продукты, Лена решила еще взять свежего, домашнего молочка.

Мама Дениса влилась в длинную очередь, растянувшуюся от молочного ларька, и стала терпеливо дожидаться своего череда. Но неожиданно перед ней появился человек в капюшоне. Он резко вырвал из рук Лены сумочку с кошельком и, расталкивая покупателей, пустился наутек. Кто-то из мужчин попытался догнать воришку, но ничего не получилось. Мама Дениса горько заплакала, и былое ее прекрасное настроение бесследно испарилось. Участливые люди столпились возле Лены, жалея ее и успокаивая. Вызвали полицию. Бабули закивали своими седыми головами, приговаривая: «Господи, что за народ воровской нынче пошел». А Геннадий Васильевич все это время стоял в очереди и был свидетелем всего происходящего. Он проникся глубокой жалостью к пострадавшей и купил ей двухлитровую бутылку молока. Лена сначала отказывалась, но Геннадий Васильевич все-таки уговорил ее взять этот подарок. Так и зародилась между ними дружба.

Регулярно, каждое воскресенье, они встречались на этом же месте и болтали о том, о сем, о жизни, обсуждали политику, новости, фильмы и многое другое. Геннадий Васильевич любил рассказывать анекдоты, заряжал позитивом Лену на целый день. Кроме того, они периодически созванивались.