Мятная новелла

Молоко на ночь.

Просыпаюсь от звука, который издаёт зажигалка, когда резко ею чиркаешь. И моё пробуждение больше похоже на тот «дзынь», который издаёт микроволновка, когда заканчивает разогревать пищу. Я люблю этот звук, потому что после него возникает это ликующее чувство. Предвкушение оттого, насколько вкусной будет твоя разогретая еда. Но этот «дзынь», которым сейчас являлось чирканье зажигалки, меня совсем не радовал.

Как же я в этот момент хотел открыть глаза и оказаться в своей тёплой постели. В окружении запаха комиксов и орехового мыла. И чтобы все воспоминания, которые огромной чугунной наковальней ёбнулись об мою голову, оказались просто сном. Я бы всё отдал, чтобы это было во сне. Отдал бы все накопленные сбережения для колледжа, коллекции редких комиксов и книг. Забирайте, только избавьте меня от этого.

Чёртова м*******а. Очередной вопрос: зачем? Безмозглый тупой идиот.

Голова очень болит, несмотря на то, что я не принимал никакого алкоголя. И, знаете, болит не как обычно, а как-то изнутри. В сознании стоит гул, словно в ушах кипит кровь. Словно в башке нарастает какое-то ядро. Мне нужны мои таблетки от давления. И душ. И моя постель.

Блять, школа!

— Эй, Чимин-а, — звенит в моей голове голос Тэхёна. — Просыпайся.

На глаза будто плеснули луковый соус: очень щиплет. В груди, где-то под сердцем, колет. Я морщусь от головной боли и преодолеваю тяжесть в веках, приоткрывая глаза и снова морщась, но уже от света. Те чёрные шторы распахнуты, солнечный свет озаряет всю комнату. Деревянная форточка открыта, именно поэтому, видимо, вчерашнего кумара уже нет. Воздух чистый. Фокусирую взгляд.

Я лежу на том самом диване, перевернувшись на живот и прижимаясь отёкшей щекой к жёсткой клетчатой обивке. Из-за отсутствия подушки шею немного колет и жжёт. Перед глазами размытый образ Тэхёна. Парень растянулся на полу рядом с диваном, лёжа на спине всё в той же одежде.

Он подкурил сигарету, чем, собственно, и разбудил меня.

— Выглядишь болезненно, — сонным взглядом смотрит на меня, улыбаясь краем губ, которые приняли более живой оттенок и стали не такими бледными.

— А чувствую себя ещё хуже, — охрипшим голосом отвечаю я и сам его не узнаю.

— Это странно. От травы не должно быть так хреново, — заверяет блондин, следом затягивается сигаретой и выдыхает дым струёй, облако поднимается к потолку и растворяется.

У меня замёрзли ноги. Где, блять, мои носки?

— Ты спал на полу? — всё тем же посаженным голосом хриплю я, оглядывая парня.

Его серая футболка снизу была испачкана какими-то пятнами, а на джинсах виднелись разводы, будто растирали пепел.

— Не заметил, как вырубился, — мимолётно отвечает он, прикрывая глаза. — Мне не привыкать засыпать на полу в полном объебосе.

— А мы…? — пытаюсь преодолеть смущение и атаку щёк краснотой, переводя взгляд на его татуировки. Всё ещё не отрываю лица от поверхности дивана. Не хочу двигаться, мне кажется, это будет больно. — Что вообще было?

— А ты не помнишь? — широко улыбается парень, затем слегка ведёт тёмными бровями, внимательно глядя на меня и затягиваясь.

— Отрывками, — пожимаю плечами, только сейчас чувствуя, что плохо вижу, потому что не могу разглядеть узоры его татуировок даже с такого близкого расстояния.

Где мои очки? Я помню, как Тэхён осторожно снял их с меня. Опускаю руку с дивана на пол и нащупываю очки в целости и сохранности. Слава Господу. Пока не надеваю, потому что не хочу так отчётливо смотреть в глаза блондину; я просто лопну от стыда, пачкая своими голубыми ошмётками стены.

— Не успел я толком твою ширинку расстегнуть и прикоснуться, как ты кончил прямо на мою футболку, — спокойно произносит Тэхён, указывая на те самые засохшие пятна. — И на всё это глазел Шуга. Окей, это было странно даже для меня.

Ба-бах! Ощущение, что бомба с надписью «позорище» взорвалась внутри меня. Щёки в одно мгновение загорелись так, что аж вибрация чувствовалась под кожей.

— Господи-и, — хнычу я, отворачивая лицо к спинке дивана и закрывая голову руками. Хочу утонуть в этом диване.

— Да ладно тебе, в твоём положении это нормально, — усмехается парень, поднимаясь с пола. Я сразу понял, что он имел в виду под «моим положением». Девственник.

— Иди, умывайся, уже полдень.

— Убей меня, пожалуйста, — шиплю я в диван, пытаясь привести учащённое сердцебиение и свои эмоции в норму.

— Переволновался, с кем не бывает, — пожимает блондин плечами, потягиваясь и разминая шею. — Зато расслабился, да?

— Молчи, прошу.

Я шумно выдыхаю и, пытаясь расслабить тело, приподнимаюсь с помощью рук в сидячее положение. Щёки по-прежнему горят пламенем тысячи средневековых костров.

— А где все? — чуть успокоившись, я потягиваюсь и массирую шею, следом надвигаю очки на лоб.

— Шуга-хён повёз Лиэн домой, а ДжейКей как вышел прогуляться, так и не вернулся. Видимо, тусовка в твоей компании ему пришлась не по вкусу, — отвечает Тэхён, наклоняясь и туша сигарету о пепельницу, что стоит на полу рядом с креслом.

— Да уж, — мямлю, надвигая очки на глаза и часто моргая. Глаза слезятся. — Мне в школе конец. Я за все годы учёбы не прогуливал ни единого раза.

— Вау, — приподнимает парень брови. — Да ты прямо идеальный пример школьного задрота.

— Если бы я получал по монетке за каждый раз, когда мне это говорят…

— Я не сказал, что это плохо, — зевает парень, расслабляясь в кресле.

Я ещё полминуты молчу, сидя на диване и хмурясь. Затем смотрю на наручные часы. Без десяти двенадцать. Надо явиться на работу в два.

— Ну… — поднимаю через силу на Тэхёна глаза, а он смотрит на меня так внимательно, что мне всё труднее сосредоточиться. — И что теперь?

— Ты о чём?

— Я о… — спотыкаюсь, опуская взгляд на пепельницу. — О тебе… — снова спотыкаюсь. — И мне. Я надеюсь, что всё произошедшее останется в этой квартире и… Это м*******а так действует на меня, я просто превращаюсь в…

— Да брось ты, — обрывает меня Тэхён, посмеиваясь, отмахиваясь и выгибая брови. — Я не вижу в произошедшем ничего постыдного. Мне даже понравилось. Никогда не развлекался с девственником. Дверь моей квартиры всегда для тебя открыта, ты можешь прийти в любое время, и мы посмотрим, что можно с этим сделать. Тебе ведь…

— О, Боже, хватит, — мямлю я, поднимаясь на ноги и окончательно теряясь, когда голова кружится. Стыд стал таким огромным, что я уже просто не чувствую его. Чувствую только, как он уже наружу лезет из меня. — Я в этот район больше ни ногой.

— Ты так уверен в этом? — его губ касается эта ухмылка. Вены передавило.

— На все сто процентов.

— Ну, поживём — увидим, — Тэхён только пожимает плечами, продолжая улыбаться. Это была его самая широкая, самая наглая ухмылка.

Я не тружусь придумывать ответ, просто делаю осторожный шаг к дверному проёму прихожей комнаты, попутно пытаясь отыскать свои носки. Куда я вообще мог их деть? Херня какая-то.

Моё внимание привлекает скрип двери в прихожей, я как раз почти вышел туда. В квартиру входит Шуга, держа в одной руке мотоциклетный шлем, а второй проводя по растрёпанным волосам. Он осторожно откидывает их назад и поднимает на меня взгляд. Я тем временем рассматриваю его тяжёлые чёрные ботинки.

— Отвёз свою малолетку? — из зала доносится хриплый голос Тэхёна. По запаху он, видимо, раскуривает косяк.

Наши взгляды с парнем пересекаются и, собственно, меня ошпаривает. В этот самый миг хочется резко опустить глаза, но я чисто из принципа этого не делаю. Пусть я грязный, опухший, покрасневший и от меня несёт солёным запахом спермы, но я почему-то больше не боюсь смотреть ему в глаза.

— Отвёз, — коротко отвечает он из прихожей, не сводя с моего лица взгляд.

В конце концов, я просто нахожу в углу комнаты свои измученные кеды и впопыхах натягиваю их на босые ноги.

— Вкинуться хочешь? — всё так же из соседней комнаты спрашивает блондин, а после его реплики следует лёгкая музыка. Он включил магнитофон.

— Я отвезу этого и приеду, — спокойно отвечает Шуга, проводя языком по внутренней стороне нижней губы.

Тэхён не считает нужным отвечать что-то эдакое, кидая в ответ короткое «окей», а я так и стою, замерев на месте. Ладно, странности не заканчиваются. И меня это пугает всё больше и больше. Хотя, кажется, куда ещё больше-то уже?

— Ну, чего завис? — мрачно кидает Шуга, заставляя меня очнуться.

Парень уже стоит по ту сторону раскрытой двери, ожидая меня. Мне понадобилось ещё около пяти секунд, чтобы оклематься и шагнуть к выходу из этой чёртовой квартиры.

— Не прощаюсь, Чимин-и, — напоследок врезается мне в спину голос Тэхёна.

Почувствовав лишь то, как слегка подкосились ноги, я выхожу следом за Шугой, закрывая дверь. Пытаюсь рассчитать каждый свой шаг, чтобы не споткнуться о воздух.

One Republic — Good Life

Мы спускаемся по ступенькам, их всего четыре или пять. Пересекаем коридор. Я пялюсь на широкую спину, облачённую в массивную кожаную куртку. Кусаю губы. Ещё через несколько секунд мы выходим на улицу. Щурюсь от солнца, что мгновенно слепит глаза. Днём обстановка в этом райончике не намного лучше, чем ночью.

Мотоцикл Шуги стоит рядом с подбитым бордюром дороги. Парень быстро надевает на голову шлем, следом загорелыми пальцами застёгивает его под подбородком. Садится на мотоцикл, перекидывая через него ногу. Не теряя времени, я преодолеваю дикое биение своего сердца и дрожь в коленях.

— Почему? — спрашиваю я, попутно залезая на мотоцикл.

— Что?

— Ты подвозишь меня. Почему? — голос понижается автоматически, когда животом я прикасаюсь к его спине.

— Ты мне скажи, — с какой-то неведомой мне интонацией отвечает парень, но я не успеваю переварить его слова, потому что после них он сразу же заводит мотор.

Меня, как и прежде, оглушает этот звук. Смирившись с тем, что разговаривать с ним бесполезно и ничего путного не добьюсь, я осторожно накрываю его плечи дрожащими ладонями. Проходит ещё десять секунд. Мотоцикл уже «в полной боевой готовности», но Шуга не собирается трогаться с места.

Я не понимаю, что происходит, пока он не поворачивает голову вполоборота и не смотрит на мои руки, что плотно сжимают его куртку в области плеч. Я всё понимаю сразу же. На автомате, но осторожно спускаю руки с плеч на его бока, скользя пальцами по чёрной коже куртки. Прижимаюсь чуть сильнее.

Я ведь правильно всё делаю? Будто в подтверждение моего вопроса, парень либо сжимает, либо отпускает сцепление, я не знаю. Но мотоцикл срывается с места, оставляя за собой слегка синеватый дымок. Это заставляет меня прижаться ещё плотнее и продвинуть руки чуть дальше.

Ох, чёрт.

Я стараюсь не думать о тёплом твёрдом теле под этой курткой и прикрываю глаза, потому что очки от ветра не спасают, и глаза снова и снова слезятся. До моего дома мы доезжаем минут за восемь-десять. Но я не замечаю времени, потому что не могу перестать проглатывать сухой комок в горле. Что тут отрицать? Мне нравится прижиматься к нему. И как бы сильно я не переубеждал себя, что это всё гормоны или ещё какая-нибудь неведомая хуета, это всё равно остаётся фактом.

Выдыхая сухим ртом, я стараюсь поскорее спрыгнуть с этого мотоцикла, когда он притормаживает у моего дома. Будет логичнее сказать, что притормаживает Шуга или его мотоцикл? Наверное, Шуга, потому что он ведь управляет им. Или всё же мотоцикл? Он же останавливается. Не знаю, у меня в голове такая дикая каша.

Я просто хочу помыться в душе. Смыть с себя весь кошмар минувшей ночи. Немного перекусить, отдохнуть и отправиться на работу. Хочу отключить голову, как и всегда. Хочу, чтобы было как раньше.

Когда я слезаю с мотоцикла, Шуга даже не смотрит на меня. Он не тянется к ремешку, чтобы расстегнуть шлем. И даже не глушит мотор, чтобы что-то сказать. Я понимаю всё без слов, когда открываю рот, чтобы сказать «спасибо», но меня обрывает глухой рёв, потому что Шуга поддаёт газу. Ещё через несколько секунд я уже смотрю на отдаляющуюся фигуру. Вскоре мотоцикл и вовсе скрывается за домами, а я так и стою, глядя куда-то в пустоту.

Он не только опасный тип, но ещё и жутко странный. Я настолько устал, что просто не хочу думать обо всём этом. Не хочу думать о Шуге. О Тэхёне. О Лиэн. Ничего не хочу.

— И х**н с тобой, — кидаю я, задумчиво качая головой и продвигаясь по вымощенной из маленьких камушков дорожке к террасе своего дома.

Дальше всё было, как я и представлял.

На столе я нашёл записку с угрозой и просьбой открыть окно на кухне от тёти Нэн. Юонг была в детском саду, тётя на работе. На кухне по-прежнему громко тикали часы. В холодильнике стоял вчерашний ужин в виде куксу с овощами и малиновых оладий. Я принял душ, втирая ореховое мыло посильнее в кожу. Потом перекусил и начал собираться на работу.

Дальше всё словно по привычному сценарию. На работе расставлял, мыл, убирал и слушал, как дрочится Вонхо по поводу моего измученного вида. «Ты будто всю ночь вагоны разгружал». Потом, ближе к девяти вечера, вымотанный физически и морально, я доплёлся до дома. Позвонил Лиэн, узнал, как она себя чувствует. Голос у неё был замученный не меньше моего. Но я не жалел, а специально напоминал ей о том, какая она дура. «Иди нахрен, я отключаюсь». Потом я позвонил Кихён-и — однокласснице-отличнице, спросил задание на завтра.

Переодевшись в домашнюю одежду, поболтал с Юонг, пока она расчёсывала какую-то странную куклу. Я узнал, что она отобрала её у девочки, которая постоянно обзывается. Отчитывать сестру сил у меня не было. Да и правильно она сделала, с сучками так и надо.

Нэн особо не ругалась из-за того, что я пропал на ночь. Видимо, по мне и так было видно, что я дико устал. Тётя попросила просто не выкидывать больше ничего подобного, чуть что — просто звонить и предупреждать. Я извинился. Она осталась на ночь, долго расчёсывала своими морщинистыми руками длинные волосы Юонг и рассказывала ей о том, как они с мужем ездили на страусиную ферму, когда летали в штаты.

Я тоже увлёкся слушанием, сидя на диване и поедая шоколадный пудинг. Нэн уложила Юонг, чмокнула меня в макушку и ушла спать в мамину комнату. А я, облизнув ложку, отнёс чашку на кухню. Как я обожаю шоколадный пудинг. Родину за него готов продать. За окном был первый час ночи, когда я закончил с конспектом и, поставив будильник на семь пятнадцать, плюхнулся на кровать и утопил лицо в подушке.

Уснул я через несколько секунд.