— И куда это подевалась твоя афония, милая? Болтаешь без умолку, так и напрашиваешься, чтобы я вставил тебе кляп в рот и наручниками к койке приковал. — едко прошептал мне в ухо Липатов, лизнув мочку. — Или вы мне обе назвиздели, Изольдушка?
— Зачем? Какими наручниками? — я заелозила на койке, тщетно высвобождаясь из-под увесистой туши бывшего.
— Будем с тобой пробовать ролевые игры, моя порочная жёнушка. Святоша из тебя не вышла, как бы я не старался. Может, и не надо было. Глядишь, все были бы в шоколаде. Ты вон какая пылкая стала, как со своим ненаглядным Плууууутонием спелась. Сучка похотливая! Мы толком развестись не успели, а она давай седлать какого-то Платона. Да за такое я тебя плёткой отхлещу и, — Леонид замолчал на полуслове. Он резко побагровел и тут же побледнел, сел на стул
