Дверь моего кабинета отворилась, и я дёрнул головой в сторону входа, о чём пожалел, ибо голова неистово болела и без того. Я скривился от боли и одним глазом посмотрел на вошедшую тётю Машу. Старая ведунья что-то цокнула себе под нос и подошла ко мне с кружкой, от которой исходил пар и своеобразный аромат.
— Марья Тимофеевна, с чем пожаловала? — спросил я устало, потирая саднящие виски.
— Ну и видок у тебя, милок. Ай ничегось, до свадьбы заживёт, — хохотнула тётя Маша.
— До какой свадьбы к лешему? — разозлился я и стукнул кулаком по столу, от чего и покрасневшие, зудящие костяшки заныли сильнее.
— Ты Лешего то не поминай скверным словом, он дух леса, олицетворение природы, вот травки тебе помог собрать. — старуха протянула мне кружку, а я, учуяв, странный, мерзкий для моего обоняния за
