Добыча зверя

Глава 2

Глория:

Открыв глаза и увидев белый потолок, я должна была испугаться, ведь я находилась не в своей съёмной коммуналке. Но вместо испуга я ощутила невероятное облегчение, которое почти сняло давящее напряжение во всём моём теле. Даже во сне я мучилась от напряжения. Я хотела проснуться, бежать и что есть силы кричать, но у меня ничего не выходило. А сейчас у меня просто не было сил даже на то, чтобы присесть и упереться спиной о спинку кровати. Мне оставалось лишь лежать и рассматривать интерьер незнакомой мне комнаты, которая чем-то мне напоминала больничную палату, только очень дорогой клиники. В этой спальне люстра с телевизором стоила больше, чем моя потрёпанная с годами «девятка», которая досталась мне почти даром из-за доброты душевной моего пожилого соседа.

Непонятное мне спокойствие и ватность в теле начинали меня очень сильно беспокоить. Раньше такого никогда не было, ведь я с детства отличалась спортивным духом. Я всегда находилась в движении, и силовые нагрузки были мне только в радость. А сейчас я просто лежала как парализованная и не понимала, что со мной произошло и как я сюда.

Вскоре, когда я стала вспоминать ужасные события последнего в моей памяти вечера, я услышала мужской голос за дверью. Сначала я обрадовалась, а потом, когда я увидела в дверном проёме врача, то не на шутку взволновалась. Это всё-таки больница, за которую, скорее всего, мне придётся платить.

– Глория Германовна. - Мужчина кивнул и, спустив очки на свой нос с горбинкой, продолжил: - Рад вас видеть в спокойном состоянии. - Что это значит? Когда я была неспокойна?

Мужчина в белом халате сел рядом со мной на деревянный табурет, открыл белый журнал и вдруг посмотрел на меня непроницаемым взглядом:

– Глория, вы меня понимаете? Вы слышите меня? - Я кивнула и хотела прижать одеяло к груди, но руки были словно не мои.

Врач, заметив моё недоверие, понимающе кивнул, достал телефон, что-то в нём напечатал и, дождавшись звука смс, обратил на меня повторное внимание:

– Как вы себя чувствуете? - А взгляд такой, словно он надеется, что я потеряла дар речи.

И от этих мыслей я испугалась. А что, если я и правда не могу разговаривать? Двигаться-то я не могу!

– Хорошо, только двигаться не могу. - Проговорила я через дискомфорт в горле сиплым голосом.

Врач снова кивнул и взялся снова что-то печатать в телефоне.

– Не волнуйтесь. - Мужчина улыбнулся, а я вот наоборот напряглась. - Это всего лишь успокоительное. Через два часа всё пройдет, если, конечно же, мы с вами договоримся. - И снова этот взгляд смертельной гадюки, которая ждет, когда я тронусь с места, чтобы ужалить.

– Кто вы и как я сюда попала? - Я попыталась пошевелиться, но у меня снова ничего не вышло, а вот врач мою попытку заметил мгновенно.

– Не старайтесь, у вас ничего не выйдет. - С долей язвительности проговорил врач и вдруг, вытащив белый лист из папки, протянул ко мне так, чтобы я могла прочитать написанное.

– Что это? - Тихо поинтересовалась, думая о том, что ничего не понимаю в медицине.

– Это список наркотиков, которые мы нашли у вас в крови. Неужели вы ничего не помните? - Он явно смеялся надо мной, чтобы вызвать эмоции. Вот только зачем они ему?

И тут я задумалась, да так, что мне пришлось закрыть глаза. Я с первой секунды поняла, что этот врач не так прост, как хочет мне показаться. Я видела подобных людей в детдоме, их было принято называть «мозголомами». Они приходили к самым буйным детям, и если те после разговора не меняли своего поведения, то их просто забирали в больницу. Нам говорили, что у них поднялась температура или что-то в этом духе. Возвращались дети уже совсем другими. Я помню одну девочку, она была очень позитивная, светлая и чистая. Но характер у нее был строптивый, она никогда не сдавалась и шла напролом, это её и погубило. После очередного «гриппа» девочка вернулась с погасшими глазами и заторможенным мышлением. Она проучилась с нами месяц, а потом её перевели в другой детдом, как и всех тех, кто однажды ослушался дамочек в белых халатах.

Ах, зачем я это вспомнила? Зачем? Ведь мне и так страшно!

– Глория, вам плохо? - Голос врача немного изменился, теперь он хоть немного, но действительно интересовался моим здоровьем.

- Плохо. - Врала я, продолжая лежать с закрытыми глазами. - Я ничего не помню.

Мужчина убрал лист обратно в папку. - Если так, то это дело поправимое. - Я открыла глаза, а врач мгновенно уловил мой жест и стал всматриваться вниз так, словно детектор лжи. Он не верит мне.

- Я помню лишь то, как на меня напала большая собака, а потом я упала в обморок. - Я старалась изо всех сил придать своему голосу правдоподобности, но воспоминания больших клыков, по которым стекала прозрачная слюна волка, заставила меня сглотнуть.

- Странно, вчера ночью, когда уважаемый в нашем городе человек спас вас от этой самой собаки, вы утверждали, что на вас напал он. - Врач снял очки и, ловя своим зорким взглядом каждую эмоцию в моих глазах, снова достал телефон.

- Я не помню. - И я практически не врала, так как не помню того, кто меня спас.

- Тогда смотрите. Мужчина с белыми, как снег, висками протянул мне свой дорогущий смартфон.

Я увидела себя в истерическом состоянии. Он не врал, я явно находилась под чем-то тяжёлым и психотропном. Неужели… Да этого быть не может. Я никогда ничего не употребляла, кроме крепких сигарет. Я спиртное пью в малых дозах, а тут явно действовало не одно. Я кричала, била всех, кто стоял рядом. А вот высокий мужчина в чёрном костюме, который стоял на видео спиной, наблюдал за мной так, словно ждал, когда я перестану. Отчего-то именно мужчина заинтересовал меня, а не моё поведение. Его лицо рассмотреть мне не удалось, но его уверенность и сила витали на видео так, что я смотрела лишь на него.

- Я не помню этот момент. Я помню лишь собаку и как я стояла в тупике у кирпичной стены. Теперь я врала, но уже сильно боясь за свою жизнь.

Этот врач что-то хочет от меня. Он не просто так меня допрашивает. Он словно хочет выяснить что-то для себя важное. А важное было то, что я никогда никому не скажу. Я всё вспомнила, но не то, что смотрю на видео в чужом телефоне. В память ворвался момент, когда я открываю глаза и вижу, как уродливый зверь с длинной пастью волка, но похожий на подобие человека, превращается в высокого мужчину. Лица я снова не видела, так как лежала на холодной крыше высокого здания в полной темноте. Мои растрепанные волосы мешали рассмотреть накаченное тело обнажённого незнакомца, а сердце стучало так, что слышала лишь его.

– А сейчас? Врач понял, что я нахожусь в воспоминаниях. Кажется, он видит абсолютно все, что со мной происходит, даже в моих мыслях.

- Я вспомнила, как потеряла сознание прямо у уродливой собаки. Больше я ничего не помню, я ужасно боюсь собак. Ощущая покалывание в конечностях, проговорила я, смотря на врача ложным взглядом жертвы.

– Ну раз вы ничего не помните, я хочу вас предупредить. Мужчине явно не нравилось находиться рядом со мной, но что-то заставляло его сидеть со мной и допрашивать. – Вчера вы очень много поговорили про Фрейда Соколовского. А ведь он просто снял вас с крыши и привез в ближайшую больницу. Скажите спасибо, что он забрал вас из клиники, где вас хотели отправить в психоневрологический центр.

– А сейчас я где? Я была осторожна в каждом своём слове, я даже пыталась не выдавать никаких эмоций, но казалось, что врач своим зорким взглядом видел меня насквозь.

Частная клиника «Здоровая семья». Вам это название о чем-то говорит? Теперь врач на меня не смотрел, а что-то печатал в телефоне. Он явно был недоволен обстановкой, еще бы, ведь оплатить свое нахождение в этой больничке для богатых я никогда не смогу.

- У меня нет денег. Я даже продать ничего не смогу, делая вид, что устала, прошептала я.

– Твои деньги нам не нужны, а вот молчание… И тон врача, который стал сочиться жестокостью, вынудил открыть глаза и убедиться в том, что на меня смотрят с ненавистью. Если бы не Фрейд, я бы тебя бросил умирать от наркотиков. Такие, как ты, сначала нажрутся лекарств, а потом льют грязь на добрых людей.

– Я что-то вам сделала? – поинтересовалась я, искренне надеясь, что это видео не попало в прессу.

– Да. Ты прославилась на всю страну, когда называла уважаемого человека уродливой собакой. – Почему я этого не помню? И почему в его голосе присутствует такой сильный напор, словно он пытается мне внушить то, чего не было?

– Теперь тебя навряд ли кто возьмет на работу, твой начальник звонил нам в клинику, интересуясь о твоем здоровье. Он явно уже уволил тебя.

Теперь мне стало плохо на самом деле. Я закрыла глаза и тихо заплакала. За что мне такое? Я ведь просто пыталась выбиться в люди и не быть нищей! Что мне теперь делать с моим дипломом и опытом? Идти в магазин продавцом и жить в кредитах?