— Ты выглядишь недовольной, Бессинджер, — неожиданно произнёс Риддик.
Его голос был низким, спокойным, но в нём читалось что-то… оценивающее. Я молчала, шагая за ним по широкому коридору. Полы слегка отдавались эхом под нашими шагами, и это только усиливало нервное напряжение внутри меня.
Я правда не понимала, что происходит. Почему меня переселяют. Почему все вокруг шепчутся. Почему Риддик — который обычно предпочитает молчать и держаться особняком — продолжает со мной разговаривать.
В его взгляде не было ни искры интереса, ни скрытой игры, как у братьев Блекфорд. Он смотрел так, словно изучал — но без эмоций. Как будто пытался понять, в чём проблема, и стоит ли она его вмешательства.
— Что ты сказала моему другу, что он уже несколько дней ночами не выходит из спортзала? — бросил он с
