К середине ноября у Кононова было уже больше двухсот сабель.
В эскадроне были не только казаки, но были украинцы и русские, несколько немцев колонистов и даже один грек. Когда в лагерях вызывали казаков, то таковыми записывались и ставропольцы, и нижегородцы, и плохо говорившие по-русски чуваши.
Никакой собственной ущербности они по этому поводу не чувствовали. Казаки на родовые корни не обращали никакого внимания.
Отношения в батальоне были абсолютно боевые — товарищеские, истинно казачьи. Это понятно — по извечной казачьей традиции человек, попавший в казачье войско, уже становился законным казаком.
Многие из них потом храбро воевали. Шла война. Как говорили донцы- « на войне синичке и ворона сестричка».
Эскадрон комплектовали, вооружали, одевали и мыли в бане. Получали ящик
