Прошу, люби меня

6

37

Я прилетела в Тель-Авив вечером. Уже стемнело. Дэвид встречал меня в аэропорту. Он стоял у выхода из зоны прилета с двумя красными, надутыми гелием шариками, стремящимися улететь. Улететь. Это было как пророчество…

Накануне приезда Дэвид прислал мне фото красных шаров с подписью «Ищи это в аэропорту». Я увидела сразу и шарики, и их хозяина — в черной футболке и джинсах — красавчик. Не он один, впрочем. Я чувствовала, что на меня с интересом смотрит весь зал прилета. Моя воздушная черно-пестрая юбка колыхалась в такт шагам, черная ажурная маечка выгодно облегала фигуру, черные короткие сапожки, джинсовая голубая куртка. Все было, как надо. Это не нужно объяснять. Каждая девушка знает, когда она нравится. Мужчины, наверное, думали про Дэвида: «Как ему повезло».

Несмотря на ожидание встречи, и я, и Дэвид были смущены — как в первый раз, когда я встречала его в Петербурге. Хорошо, что в отличие от прошлой встречи, когда мы добирались через весь город своим ходом, и Дэвид был измотан ночными приключениями в Москве, сегодня он был на машине, а я чувствовала себя превосходно.

В машине у Дэвида лежало два яблока — запасся, помнил, что я люблю. С цветами было сложнее. Это наши российские мужчины без напоминаний встретят тебя с букетом цветов. Израильтянам в этом смысле еще расти и расти.

По дороге мы заскочили в магазин, взяли кофе на вынос, пару шоколадных батончиков и поехали в находящуюся в окрестностях Рош-ха-Айна, полуразрушенную крепость, основанную крестоносцами в четвертом веке, по пути в Иерусалим.

Я была смущена и не торопилась знакомиться с соседями Дэвида по квартире. Хотелось на нейтральной территории поговорить, привыкнуть друг к другу.

С холма, на котором стояла крепость, открывался фантастический вид на окрестности, на все четыре стороны — огни, огни, огни в темноте. Стоял теплый южный вечер. Мы сидели на камне, плотно прижавшись друг к другу, пили кофе, разговаривали, и с каждой минутой я чувствовала себя все свободнее и увереннее. Все было не напрасно.

— Книги, ат бэ арец! — то и дело восклицал Дэвид. («Книги (это я), ты приехала!»)

Около полуночи мы сели в машину и поехали домой. Закончился четверг, и началась пятница — выходной день в Израиле.

В квартире было темно и тихо. Соседи еще не вернулись: кто-то отдыхал в кафе, кто-то — с друзьями на вечеринке. Мы были одни. Неловкость первых минут встречи прошла, и мы свободно и с удовольствием общались на иврите. Если я не знала какое-то слово, Дэвид объяснял мне его на английском. Мы много шутили и смеялись, и нам было хорошо вместе.

Дэвид неплохо подготовился к моему приезду. Он запланировал целый список поездок: на север Израиля с ночевкой, на пляж, в лес под Рош-ха-Айном. План экскурсий мог бы называться «Энциклопедия израильской жизни». Так израильтяне проводят выходные, здесь они отдыхают, в эти кафе ходят, вот это едят и пьют.

Проснувшись в пятницу, мы принялись за реализацию его планов — решили сходить в кино.

В дверях торгового центра «Дизенгофф», где шел фильм, мы столкнулись с приятелем Дэвида — Кундрой. Кундра — музыкант, певец и художник, существо особое. Он мало похож на израильтянина: высокий, худощавый, неразговорчивый, живет, где придется. Этакий скиталец. В Тель-Авиве Кундру знает каждый, более-менее интересующийся музыкой человек. Вокруг этого персонажа крутится невероятное количество фантастических историй. Возможно, эти истории или некоторые из них, Кундра сочиняет сам — чтобы не утратить интереса к жизни и не потеряться в ней.

Поприветствовав Дэвида, Кундра сообщил, что в следующую пятницу, в клубе Герцлии, состоится его концерт, и пригласил нас. А до следующей пятницы нам, в соответствии с планами Дэвида, еще многое предстояло успеть сделать.

«Я хочу показать тебе нашу жизнь изнутри», — сказал он.

Поэтому следующие несколько абзацев — это своеобразная «энциклопедия израильской жизни, глазами россиянина». Моими глазами, то есть =).

В будни израильтяне встают рано, чтобы перед работой успеть где-нибудь в кафе выпить кофе и съесть круассан или сэндвич. Сок или вода –обязательная составляющая израильского завтрака.

Для тех, кто с утра привык питаться плотнее — всегда есть шакшука. Шакшука — это типичный израильский завтрак. Яичница на овощной подушке, которую подают вместе с хумусом, мягким козьим сыром, огуречно-помидорным салатом, питами и другими закусками. Работая в центре Тель-Авива, я не раз была свидетельницей таких завтраков. Никто не спешит, все чинно-мирно. Прием пищи здесь — священнодействие. Лучше пораньше встать, чем жевать на бегу. В то время я ездила на работу из Ариэля, и у меня, обычно, не хватало времени на утренний кофе. Но я мечтаю именно о таком начале дня: сидеть на открытой террасе, наслаждаясь утренней прохладой, которая через пару часов сменится нестерпимым зноем, и попивать ароматный напиток. А кофе здесь, даже в самой затрапезной кафешке, наивкуснейший!

Пока кто-то пьет кофе, владельцы собак, не торопясь, выгуливают своих питомцев перед работой, позволяя им подолгу стоять у каждого куста или дерева. Они не дергают их и не повышают голос. Собаки — под стать хозяевам — тоже молчаливы и неспешны. А, может быть, просто ленивы.

Но далеко не все жители «Белого города» расслаблены. Некоторые по утрам, вместо уютных посиделок за чашкой кофе, предпочитают не очень интенсивные физические упражнения. Они бегают по тихим улицам и по набережной, занимаются на пляже на тренажерах, плавают. Они в майках и трусах, все в хороших кроссовках. Кто-то едет на работу на велосипеде. Это утром.

Днем — пекло неимоверное. Те, кто не работает и не хочет сидеть дома, ищут укрытия от зноя в магазинах, кафе, ресторанчиках — где угодно. Во всех заведениях работают кондиционеры, и когда мозг уже начинает закипать от жары, можно забежать в какой-нибудь торговый комплекс или супермаркет, чтобы немного охладиться. По улицам в разгар летнего дня ходить невозможно. Передвигаются на машинах или на такси — от места до места в кондиционированном салоне. Прохлада возвращает к жизни. Все носят с собой бутылки с водой, пьют, пьют, пьют постоянно. Без воды очень скоро подступает дурнота и вялость, и начинает болеть голова.

Вечером, после работы, когда жара спадает, народ появляется на улицах. Город оживает. Заполняются террасы кафе и ресторанов. Сидят там недолго, не допоздна — разговаривают, пьют пиво. Уходят до двенадцати, так, чтобы завтра утром, к восьми часам, а то и раньше, выйти на работу.

Вечером набережная становится многолюдной и пестрой, заполняется гуляющими парочками. Очень красиво, очень романтично, а главное — не жарко, обдувает свежий морской ветерок. Многие вечером налегают на спорт — потеют в тренажерных залах, бегают, занимается йогой или кроссфитом — очень жесткий вид спорта для любящих постоянно балансировать на грани своих возможностей.

К полуночи город пустеет, и только искатели приключений курсируют по набережной до утра.

Дэвид живет в том же режиме. Но есть еще кое-что. По воскресеньям — это первый на неделе рабочий день в Израиле — он посещает заседания клуба «Успешных джентльменов» — состоявшихся деловых людей. Когда-то в эту организацию он пытался затянуть своего отца, но тот не соблазнился еженедельным вечерним общением с заслуженными стариканами. Тогда Дэвид обосновался в клубе сам, найдя прелесть в их неспешных беседах и невыдуманных сказочных историях их длинных жизней.