Она меня сводила с ума.
Это было вовсе не в сексуальном смысле, а в прямом. Я видел перед собой двух разных женщин.
Одна была той Лилей, которую я знал. Ее движения, внешность, мимика – все от той девочки. Но эта женственность с ноткой стервозности, какая-то особая, совершенно новая аура вокруг, взгляд – это изменилось.
Я видел перед собой не цельный образ, а пазл, который не мог сложить.
И да, именно это сводило меня с ума.
Мы – прошлое друг друга. Мы сейчас – люди, которые не знают, но помнят друг друга. Отдираешь и отдираешь эту корку на ране, а там все больше кровоточит. И каждый из нас не хотел говорить о событиях тринадцатилетней давности, а ведь это могло… Что могло? Извинения не помогут, оправдания не излечат.
Покалеченный идиот, блядь! Придумываю тут какую-то хрень. А Лиля…
