"Папочка" моей подруги

Глава 5

Карина.

Сначала всё было тихо. Почти уютно.

Мы с Машкой плавали в пене, подставляя лица солнцу, и пили газировку из банок с цветными трубочками. Мягкая музыка доносилась из колонки, и на секунду мне показалось, что это может быть именно тот день, когда ничего не случится. Просто хороший день. Спокойный. Без перегибов.

Я, наивная.

— Через пятнадцать минут подтянутся трое, — небрежно бросила Маша, забрав у меня банку и отпив прямо из неё.

— Какие трое?

— Ну… Вика, Пашка и Лёша.

— Это уже будет пять, — показываю и на нас двоих. — И это было «мы просто поплаваааем».

— Да не переживай ты, зануда! Будет лайтово!

Сомневаюсь!

Через пятнадцать минут за воротами раздался визг тормозов.

— Ооо, вот и они! — Маша вскакивает, наматывает полотенце на плечи и уходит открывать.

Я остаюсь у бассейна. Стою, обтекаемая пеной и тревожным предчувствием.

Сначала заходит Вика. В шляпе шириной с бассейн и солнцезащитных очках, как у звезды, сбежавшей с премии.

— Риночка, ты тут? Привет, малышка! — обнимает, пахнет кокосом и духами.

За ней — Пашка, в расстёгнутой рубашке и с колонкой на ремне. Тот самый Пашка, который однажды едва не сжёг нам шторы в квартире. Они с Машкой примчались мне помочь, когда я впервые увидела маму пьяной в хлам. Он воткнул телик в розетку и вспыхнуло там пламя, а он болда, давай шторой махать чтобы потушить.

— Йо-йо, вот это пенная тусовка! — вопит он и тут же включает музыку погромче.

Следом появляется Лёша. Спокойный, молчаливый. Из всей троицы — единственный, кто просто кивнул в знак приветствия.

Я уже почти выдохнула. Ну ладно. Трое. Терпимо. Возможно всё пройдёт спокойно!

Моя тревога обоснована! Мы с Машей влипаем во что-то по пару раз на неделю. Хотя нет, не так. Машка влепает и меня втягивает за компанию. У меня же жизнь "скучная".

Через пятнадцать минут заходит ещё пятеро.

— Кто это? — шепчу Машке.

— Ну… Эээ… Это друзья Пашки.

— Маш.

— Ну не могла же я сказать ему: «приводи троих, не больше». Мы ж не бабушки из ЖЭКа.

— Ты помнишь что сказал Давид Игоревич? Мы как бы не вписываемся в понятия "пай-девочка".

— Каринка, перестань бояться папочку. Он хороший и добрый. Бить ремнём не будет.

— Угу, — тяну в ответ. — Там взгляда достаточно чтобы начать молиться всем святым от страха.

Она хохочет и впихивает мне коктейль в руки.

— Пей!

Я подозрительно смотрю на него.

— Мохито. Пей. И расслабься. А то ты вечно как старшая сестра надо мной, — чмокает меня в щеку и убегает.

Ну ладно.

Делаю глоток, а он с алкоголем. Ну началось! В что-то да вляпаемся!

— Встречаеееем, Миииирооон! — кто-то привёл диджея и громко его представил.

Потом откуда-то взялись две девчонки в мини-юбках и с хвостиками, которых никто не знал, но все делали вид, что знают.

К девяти вечера нас было уже десять. Возможно, больше. Я сбилась со счёта, когда один из новеньких притащил плавательный матрас в форме фламинго и устроил на нём «баттл за корону вечеринки». Всё заключалось в том, что нужно устоять как можно дольше, ногами, на этому самому фламинго. И это оказалось тяжело, громко и... очень громко.

И ещё. Я быстро пьянею!

Пена всплывала с каждого бортика, бассейн переливался от отражения неона (не спрашивайте, откуда у Пашки гирлянда), кто-то принес бенгальские огни, и я уже сама не понимала, как из «трёх человек» мы дошли до этого хаоса.

Я сижу на бортике, волосы мокрые и спутанные, держу в руке бокал с чем-то ярко-розовым (надеюсь хоть там нету алкоголя), и смотрю, как Вика делает селфи, выгнувшись в нереальном ракурсе. Маша танцует с двумя парнями на траве, кто-то смеётся, кто-то поёт, а кто-то — судя по лицу — уже ничего не понимает.

И всё это, как в фильме на ускоренной перемотке:

смех, вода, всплески, яркий свет, хлопки от пены, громкая музыка, запах клубники, солнцезащитный крем, чьи-то крики, телефон в воде, визг, чей-то мокрый поцелуй на щеке. Оборачиваюсь Машка.

— А что если мы устроим караоке?!

Я смеюсь.

Громко. Настояще. С истеричной ноткой. Потому что всё это — хаос. Абсолютный. А я уже выпила не мало (два коктейля, а это много для меня) и первая лезу к караоке.

Микрофон скользит в руках, пена на губах, голос сорвался на второй строчке «Титаника». Кто-то аплодирует, кто-то орёт, кто-то… кажется, блюёт в кустах.

Потом всё — как в тумане. Объятия. Смех. Мокрые волосы. Кто-то вылил на меня ведро холодной воды, и я хохотала, будто это смешнее всего в жизни. Машка обнимала какого-то парня за шею и кричала, что он теперь её «лучший друг навеки». Колонка ревела, как сумасшедшая, и один парень прыгнул в бассейн в одежде. Все радостно поддержали.

Мы чюдили. Веселились. И я больше не наставляла Машку на "потише". Мы отрываемся по полной.

В три утра я кое-как отыскала Машку — с размазанной тушью и босиком.

— Спаааааааать, — тяну я.

— Давай, — хихикает она. — Ща. Только тапки найду. Где тапки?

Мы, шатаясь, как пираты после шторма, покинули поле вечеринки. Сзади всё ещё звучала музыка, кто-то спорил о сериале "Я украду твою семью" крича что Агапов лапочка, а кто-то доказывал, что парень по клички Моцарт лучше. Кто-то, кажется, потерял купальник. Я не уточняла, но мельком заметила голые сиськи.

Дом — как свет в конце тоннеля. Прохладный, тихий, почти спасение. Почти. Мы с Машкой еле вылезли по ступенькам на второй этаж.

— Справа до конца твоя комната, — бормочет Машка. — Гостевая, в смысле. Я в левую. Споки, крошка!

— Споки, звезда.

Но всё было бы слишком просто. Я споткнулась когда слител тапок, а когда встала то потерялась куда идти. Я трезвая здесь не ориентируюсь, а пьяная тем более.

Дошла. Открыла дверь. Шагнула внутрь. Потемки. Комната вроде как та. Вроде. Мозг поплыл ещё на лестнице, а после падения и вовсе отключился.

Забралась в постель в купальнике. Мягко. Тепло. Чуть пахнет парфюмом и чем-то мужским.

Пофиг. Спааать.

Я закуталась в одеяло, засмеялась себе под нос (потому что под одеялом почему-то уютно смеётся) и вырубилась.