Перекрёстки судеб

Сопротивление бесполезно

А через пару часов мужчина, который улыбается так, словно тебе улыбается весь мир, впустил Мари в своё жилище и заключил в объятья, пытаясь одновременно закрыть дверь ногой, дабы не давать пищи для пересудов любопытным соседям. Полузабытый запах парфюма от Paco Rabanne тут же вскружил голову, от воспоминаний о первой сумасшедшей ночи вдвоём как-то разом ослабели ноги и совершенно пересохло в горле.

- Я боялся, что ты не приедешь, - шептал Ноэль, взъерошивая волосы Мари, целуя куда попадут губы — жарко и жадно.

- Ну как, как я могла не приехать? - её голос звучал хрипло и едва слышно. - Мне нужно было убедиться, что это всё не сон!

- Убеждайся на здоровье!- Ноэль счастливо засмеялся. Потом, отстранившись, рассмотрел обмундирование Мари, и присвистнул. - Только не говори, что ты примчалась ко мне на мотоцикле!

- Именно на нём! Пристрой это куда-нибудь, пожалуйста! - вручив Ноэлю довольно-таки увесистый шлем-модуляр, Мари принялась освобождаться от своих кожаных доспехов.

- Потрясён и заинтригован...Если честно, я думал, ты из тех, кто предпочитает передвигаться из пункта А в пункт Б исключительно в кресле пассажира.

- Ты не ошибся: ничего не имею против того, чтобы спокойно наслаждаться пролетающими за окном видами, вместо того, чтобы находиться в постоянном напряжении, наблюдая за ситуацией на дороге. Но на случай, если вдруг иссякнут желающие меня перевозить, я обзавелась водительскими правами, личным автомобилем и парочкой мотоциклов…

Ноэль присвистнул ещё раз.

- Похоже, я тебя недооценил...Интересно, сколько ещё козырей припрятано у тебя в рукаве? Проходи в гостиную, располагайся как дома...Поскольку я не ожидал увидеть тебя так скоро, ты застала меня врасплох. Придётся немного подождать, пока я приготовлю нам ужин, - проговаривая всё это, Ноэль отнёс дорожную сумку Мари в спальню, а вернувшись в гостиную, потянулся за телевизионным пультом.

- Может быть, по старой памяти, закажем еду на дом из соседнего ресторана? - с надеждой во взгляде и голосе предложила гостья.

- Нееееееееет, так дело не пойдёт! - Ноэль смешно наморщил нос, глядя на Мари. - Не хочу, чтобы ты воспринимала мое приглашение в гости только как возможность секс-марафона с восходящей звездой Голливуда.

- Ты подписал контракт?

Нурдстрём кивнул, довольно улыбаясь. Мари не смогла удержаться, бросилась Ноэлю на шею, и он закружил её по комнате, поддерживая за талию, чтобы не уронить.

- Мы должны непременно это отпраздновать!

- Вот поэтому я и хочу приготовить для нас особенный ужин...Знаешь, мне почему-то кажется, что я получил эту роль благодаря тебе...Стоило упомянуть о знакомстве с автором книги «Женщина по имени Судьба», как мой агент и менеджер по подбору актёров как-то странно переглянулись, не стали проводить никаких дополнительных проб, а вечером я получил приглашение на деловой ланч, завершившийся подписанием контракта... Я привёз с собой нынешний вариант сценария и у меня будет к тебе ряд вопросов по характеру моего героя. Интересно авторское видение: как появился Луи? Это реальная персона или ты его сама выдумала? Почему он так неуважительно относится к Оливии поначалу?

- Подожди...На какой студии собираются снимать фильм?

- На «Коламбии»…

- Вот чёрт…

- Что случилось?

- Да нет, всё в порядке...Похоже, теперь уже мне придётся поговорить со своим агентом...Тот договор на право экранизации, который я подписала, был так хитро составлен...Я и представить себе не могла, что в производство фильм запустит «Коламбиа»…

- У тебя претензии к этой компании?

Вспомнив вдруг, что Ноэль Нурдстрём ничего не знает о Линде Делани, Мари прикусила язык.

- Забудь...Это так, лирическое отступление...А давай приготовим ужин вместе?.

- Ма-риииии, а давай ты просто отдохнёшь с дороги? Душ, диван, телевизор, музыка — всё к твоим услугам, но на кухню, - он погрозил пальцем, - ни ногой!

- Слушаю и повинуюсь, - вздохнула Мари.

Хозяин дома снова заключил гостью в объятья, зарывшись лицом в волосы на её макушке — и так они стояли несколько минут, согреваясь теплом друг друга.

- Если бы ты знала, как я рад, что ты приехала… - У Мари чуть заныло сердце: теми же словами приветствовал её когда-то Петер, когда она решилась уехать из Канады...Чуть повернув голову, она увидела их отражение в огромном зеркале на стене. Для новой роли Ноэль много занимался в тренажёрном зале, сейчас он уже не выглядел таким худощавым и немного нескладным, как в день их знакомства. Солнечный луч отразился от зеркальной глади, и глаза у отражающейся парочки сверкнули общим для них зелёным цветом: у Мари глаза были серо-зелёные, у Ноэля — карие с зелёными искрами.

- Всё, я ушел, - с видимым сожалением оторвавшись от желанного тела, Ноэль Нурдстрём удалился, закрыв за собой кухонную дверь.

«Тайны мадридского двора», - улыбнулась Мари, мысленно сравнивая Петера и Ноэля.

Какими же разными они были!

Ноэль — спокойный, внимательный, заботливый, с невероятным чувством юмора.

Петер — непредсказуемый, требующий постоянного внимания и бесконечной заботы, подверженный резким перепадам настроения.

Но было нечто, что роднило этих важных в жизни Мари мужчин — их голоса, заставляющие толпы мурашек бегать вдоль её позвоночника. Услада для слуха, радость для души...

Завязав с дурацкими размышлениями о мужчинах в своей жизни, Мари решила воспользоваться предложением Ноэля и освежиться с дороги...Вода смывает усталость и заряжает энергией. Она способна избавить от переживаний и напитать силой чистоты...От души наплескавшись под прохладными струями, укутавшись в тёмно-синий банный халат хозяина дома (у неё он едва не волочился по полу), Мари замотала волосы махровым полотенцем и вернулась в гостиную.

Телевизор тихо бормотал в своём углу. Знакомый по первому визиту к Ноэлю диван манил комфортом сибарита: стоило Мари присесть — тут же захотелось прилечь, а где прилегла - там и незаметно уснула…

Вам знакомо несколько пугающее ощущение в момент поверхностного сна, когда вы понимаете, что на вас кто-то смотрит?

Сердце выдало дополнительный синусовый ритм, потому как Мари не сразу сообразила, где находится. Ноэль примостился у дивана, положив на него скрещенные руки, в которые упирался подбородком.

- Не хотелось тебя будить. Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень трогательно выглядишь во сне?

- Вот и трогал бы, чего зря в гляделки играть?! - шутливо пробурчала Мари. - Как там поживает наш ужин?

- Благополучно сгорел, пока я «играл в гляделки», - улыбнулся Ноэль.

- А вот и неправда! - по квартире плыл восхитительный аромат запечённого мяса. - Но мне нужно привести себя в порядок, - сползая с дивана, и путаясь в полах огромного халата Ноэля, заметила Мари.

- Ах да, совсем забыл! Я кое-что привёз тебе из Америки. Надеюсь, что угадал с размером. Подожди минутку…

Ноэль, тихонько что-то напевая, скрылся в глубине квартиры. Вернувшись через пару минут, вручил Мари свёрток в яркой подарочной бумаге. Опершись плечом о дверной косяк, он наблюдал, как та развязывает ленту, разворачивает бумагу, достаёт из упаковки шикарную тунику из натурального хлопка с рисунком из плавно переходящих друг в друга полос разных оттенков бирюзового цвета и удивлённо ахает.

- Как ты узнал, что мне нравится бирюзовый цвет? - удовольствие и радость от полученного подарка, написанные на лице Мари, не требовали лишних слов. Вместо бесполезной говорильни, она перецеловала соблазнительные родинки на лице и шее Ноэля, которые углядела, просматривая тайком фильмы с его участием в то время, как он был в Америке.

- Я много чего о тебе узнал… - Ноэль отвечал на её поцелуи, обнимая, и ласково гладя по плечам и спине.

- И?

- И решил, что непременно должен увидеть тебя снова...Но пойдём уже есть, пока мой кулинарный шедевр не покрылся льдом.

Выторговав себе ещё несколько минут, Мари скрылась в ванной. Туника пришлась впору. А особых ухищрений для превращения в обольстительную особу ей сегодня не потребовалось. Правду говорят: когда женщину обуревают сильные чувства (к тому же – взаимные), она становится краше во сто крат. В зеркале, обрамлённом ажурной рамой из светлого металла, отражалось светящееся юношеским восторгом лицо, выглядевшее прекрасным и свежим без всяческих косметических изысков…

Банальный «романтический ужин», растиражированный в фильмах, дамских романах и статьях из глянцевых журналов - с покрытым красивой скатертью и накрытым на две персоны столом, с зажжёными в хрустальных подсвечниках свечами, с рубиновым вином в высоких бокалах — оказался вовсе не банальным в обществе Ноэля. Они делились друг с другом забавными случаями из жизни, смеялись до слёз над шутками друг друга, и без труда находили нужные слова, описывая какие-то непростые личные ситуации. У Мари возникло ощущение, что они знакомы тысячу лет — просто расставались на долгое время и теперь им нужно заново узнавать друг друга.

Ноэль оказался неплохим поваром: запечённое с розмарином мясо и овощной салат идеально подходили к нынешнему вечеру и удались ничуть не хуже тех блюд из меню окрестных ресторанов, которые им уже удалось попробовать. От мытья посуды отогнать Мари не удалось и процесс ополаскивания и вытирания столовых приборов несколько затянулся, потому как, периодически забывая про посуду, Ноэль и Мари целовались как тинейджеры в подъезде.

В гостиной снова горел камин. Удобно откинувшись на диванных подушках, обнявшись, словно супружеская пара со стажем, хозяин дома и его гостья несколько минут честным образом пытались следить за тем, что показывают по телевизору. Но в воздухе искрило от сталкивающихся феромонов, в скором времени новая туника отправилась на спинку дивана, туда же полетела домашняя футболка Ноэля, и у Мари, как и в первый их вечер, перехватывало дыхание и темнело в глазах. В животе плясали бабочки размером с хорошего слоника…Не хотелось ни на секунду, ни на миллиметр отрываться от губ Ноэля, от его горячего тела...

Но в этот момент ожил её мобильник. Мари сразу почувствовала, что это звонит Петер. Видимо, что-то недоброе почуял и Ноэль, поскольку пытался перехватить её руку, тянущуюся за телефоном.

- Пожалуйста, не отвечай...Выключи его совсем!!!

- Не могу, Ноэль! Боюсь, от этого будет только хуже…

К пластиковому корпусу мобильного телефона Мари прикоснулась осторожно, словно это был хищный зверь, готовый укусить в любую минуту.

- Мари Амиди, слушаю вас!

- Как дела, дорогая?

- Всё нормально... Скучаю.

- Ой ли? - Петер начал задавать вопросы, касавшиеся каких-то домашних мелочей. Мари пыталась отвечать на них так, чтобы он не догадался, что она вовсе не в Норртелье, но не тут-то было…

- Марья, какого черта ты мне врёшь? Я знаю, что тебя нет дома. Эмиль звонил на домашний телефон трижды: забыл какую-то книгу в прошлый раз, хотел попросить, чтобы ты нашла её к тому времени, как он подъедет— тебя всё это время не было. И по мобильнику ему до тебя дозвониться не удалось: оператор постоянно отвечал, что абонент находится вне зоны действия сети. К моим родителям ты не заезжала. По магазинам с Хельгой не ходила. Не юли - я знаю, что ты в Стокгольме…

(Мари молчала. Да и что тут скажешь: попадание было « в яблочко».)

- Я убью этого чувака, вот увидишь…

- Да, это будет жестокой карой — лишить меня сразу всех мужчин в моей жизни. Его в могилу — тебя в тюрьму, - мрачно ответила она.

Петер хмыкнул и отключился.

А у Мари тут же испортилось настроение…

Прижавшись спиной всё к тем же уютным диванным подушкам, ставшим вдруг шершавыми и колючими, и натянув до самого подбородка плед, спокойно лежавший до этого в ногах, Мари тщетно пыталась успокоиться. Весь любовный дурман выдуло из головы всего лишь одним звонком. И в то же время её душил приступ злости на Петера: значит, ему можно куролесить в своих бесконечных турне, а она должна как сестрица Алёнушка ждать братца Иванушку на болотном камне посередь лесного озера?

- Забодай тебя комар! - любимое бабулино выражение выскочило словно само собой. К тому же по-русски.

Ноэль тут же удивлённо воззрился на Мари. Он сидел рядом, прижав колени к груди и обхватив их руками.

- Это я не тебе, - уточнила Мари.

- Я понял...Откуда ты знаешь русский?

- Родилась в России.

- Невероятно...У моей матери славянские корни.

- А отец?

- Американец. Познакомился с матерью во время марша протеста против войны во Вьетнаме.

- Понятно теперь, откуда появилась такая красивая фамилия — Фолкнер.

- Что же в ней особенного?

- Не знаю...Но мне она кажется невероятно романтичной…

- Не иначе как из-за Уильяма Фолкнера. Но, боюсь, мне никогда не сотворить таких романов, какие писал он…

- И не нужно. Писать романы — это моя работа, а ты уж не отвлекайся, пожалуйста, от своего лицедейства.

Разговор, переведённый на нейтральную тему, отвлёк Мари ненадолго. Разнервничавшись, она принялась грызть ноготь на большом пальце, чего уже тысячу лет не позволяла себе делать. Ноэль подвинулся поближе и убрал палец из её рта, легонько прижав руку Мари к своему колену.

- Не уезжай, - тихим голосом попросил он.

Лицо мужчины оставалось спокойным, но в глубине глаз загорался какой-то тревожный огонь.

- Не уеду. Не хочу уезжать. Не хочу возвращаться домой... А ещё я знаю, что в любой момент может зазвонить твой телефон и ты выслушаешь вагон и маленькую тележку обвинений от разгневанной подруги.

Ноэль опустил голову. Как-то так вышло, что они с Мари обходили в разговорах своих «половинок». Он знал, что Мари замужем. Она слышала о его длительных отношениях с нынешней девушкой: все вокруг считали, что их свадьба — дело решённое. Звонок Петера выволок ”скелеты из шкафов” и они упали на пол, гулко стукнув костями…

- Значит, ты в курсе… - начал Нурдстрём.

- Существования Констанции Линдт? Как говорят россияне: «Гугл нам в помощь!»

- Я не знаю, что происходит, - огромные глаза Ноэля, казалось, смотрели ей прямо в душу. - Может, это просто «играй, гормон», как ты выразилась в прошлый раз, но я забыл о многих обязательствах...Мне хочется быть с тобой...Думал, что улечу в Штаты, встречусь с Констанс и всё вернётся «на круги своя»...Но не тут-то было! Я запутался ещё больше…

- Ну, хорошо, что не я одна брожу в своих чувствах, как заблудившаяся в трёх соснах...Хотя от этого не легче...Что мы делаем, Ноэль? Зачем?

- Если б я знал! А вообще, какого чёрта мы разводим эти церемонии — давай, как Скарлет О'Хара подумаем об этом завтра!

Секунда — и Мари уже не чувствовала опоры диванных подушек, её прижали к шероховатой поверхности дивана и над ней склонилось лицо человека, который заставил её забыть о том, что она замужем. Мгновения заполнились нежными прикосновениями и ласковыми словами...Сопротивление бесполезно: Мари снова растворилась в своём новом знакомом — до последней капельки. Дрожала под настойчивыми поцелуями, как неопытная девчонка.

В глазах Петера она тонула и, возвращаясь в реальность, словно выныривала из ледяной воды скандинавского осеннего озера... Именно такого цвета бывали глаза её мужа в минуты сильного возбуждения. Тёмно-серые, стальные… Утверждая, что он устал от творчества на работе, Наттгрен ждал от Мари изобретательности в интимные моменты, и иногда это напрягало, потому что от домашней рутины устаёшь не меньше, чем от творчества. А ей с лихвой хватало и того, и другого. Но Мари любила мужа и вечно находила ему оправдания. В конце концов, не всегда он безропотно передавал ей роль ведущего: осеняли и Петера невероятные фантазии, которые ему хотелось осуществить именно дома и именно с женой.

Попадая в объятья Ноэля, Мари словно падала в высокую луговую траву. Она закрывала глаза и плавилась под его руками, как лёд под летним солнцем. Её кутало негой и накрывало удовольствием. Не успевала она подумать о какой-нибудь ласке, как тут же получала её: они с Ноэлем чувствовали друг друга, словно один являлся продолжением другого. Он признался в том, что ощущает то же самое. Что Мари кажется ему ясновидящей, потому что читает его мысли и предугадывает желания.

В Лос-Анджелесе Ноэля ждала его нынешняя любовь: популярная фотомодель и эксцентричная художница Констанция Линдт. Креолка с экзотической внешностью и восхитительным телом, юная и яркая, как цветы, растущие на Багамских островах, откуда она была родом. Мари видела её фотографии в сети и не давала себе никаких шансов на успех в борьбе с этой девочкой. Но вот чем закончились все эти приступы неуверенности в себе: мисс Линдт осталась за океаном, а Ноэль прилетел к ней — замужней женщине, которая к тому же была старше него и в своей жизни прошла сквозь огонь, воду и медные трубы. Мари вдруг поймала себя на мысли, что ей греет душу осознание того, что наконец-то она уводит чьего-то кавалера, а не у неё из-под носа уводят мужа, совершенно не считаясь с её переживаниями. Но и здесь скрывалась опасность: как бы не перепутать собственные чувства к Ноэлю с примитивным желанием отомстить Петеру его же монетой. Играть в русскую рулетку с собственной судьбой — это одно, разрушать чужие жизни — совсем другое.

Красивая девочка-креолка Констанс и разъярённый муж Петер существовали где-то в других мирах. В бело-серо-чёрной спальне стокгольмской квартиры Ноэля Нурдстрёма простыни сбивались горячей и влажной гармошкой от того, что он любил Мари Наттгрен-Амиди. И небо до сих пор не обрушилось на их головы.

Через пару дней райской во всех отношениях жизни, рано поутру Мари и Ноэля выдернул из объятий Морфея кошмар, который не успел присниться ночью: кто-то терзал звонок, при этом барабанил в дверь и орал дурным голосом:

- Нурдстрём, открывай! Давай поговорим как мужик с мужиком!

- Боже правый! - ахнула Мари, тут же узнав голос своего мужа — Это Петер! Но каким образом он меня нашёл?

- Сейчас всё узнаем, - Ноэль путался в штанинах домашних брюк, спеша в коридор, чтобы избежать выяснения отношений с соседями по поводу чересчур буйных посетителей его квартиры. На ходу натягивая тунику, Мари поспешила за ним следом.

Петер ввалился в квартиру, как куль — видимо, дверь открылась неожиданно быстро. Тем не менее, он устоял на ногах, сгруппировался, и налетел на Ноэля. Весовые категории дерущихся были явно не равны. Занятия в тренажёрном зале не прошли даром и Ноэль быстро скрутил Наттгрена, крикнув:

- Мари, быстро неси мой банный халат, долго я не смогу его удерживать.

Халат оказался безнадёжно велик. Ноэль спеленал Петера как пациента психлечебницы, связал руки поясом у того за спиной и усадил на один из стульев у кухонного стола.

Потом открыл навесной шкафчик рядом с холодильником и спросил Петера:

- Что пить будем: водка, коньяк, виски, ром?

- Да пошёл ты…

Петер был зол, как чёрт, и глаза его метали молнии в сторону жены.

- Какая же ты всё-таки тварь, Марья!

- Но-но, попрошу не выражаться, - хозяин дома заморочился -таки приготовлением коктейлей и колдовал теперь со стаканами и бутылками.

Мари же наслаждалась собственным спокойствием: ситуация казалась ей настолько абсурдной, что она не принимала её всерьёз, а словно смотрела фильм с собой в главной роли. Устроившись на стуле напротив Петера, и положив локти на стол, она подперла кулаками щеки – совсем как какая-нибудь купеческая дочь из старых советских фильмов.

- Теперь ты понимаешь, ЧТО чувствовала я, любуясь на то, как висли на тебе бесконечные поклонницы, и думая о том, что когда я остаюсь дома, возможно, они не только повисят-повисят и отвалятся, а просыпаются поутру с тобой рядом? - глядя мужу в налитые кровью глаза, сказала она.

- Ну, ты сравнила божий дар с яичницей…. ты же знаешь, что я обычно пьян в дымину и ничего не помню.

- Не помнишь — не значит не хочешь. И уж не криви душой — бывало и такое, что очень даже хорошо ты запоминал очередную зазнобу: со своими музыкантами ты не разговариваешь по телефону, часами заседая в туалете.

Петер несколько секунд выдерживал взгляд Мари, потом отвёл глаза.

- Как ты узнал, где меня искать?

Муж ухмыльнулся.

- Частного детектива нанял. А ты совсем голову потеряла — не особо-то и пряталась по дороге сюда… Как и когда я умудрился тебя проморгать? Ума не приложу! В своё время бедняге Хелланду мозг вынес своими пустыми подозрениями, а настоящую опасность прозевал...

В этот момент снова задребезжал звонок и кто-то заколотил со всей дури в дверь. Правда, не с той силой, какую деревянным панелям пришлось вынести под ударами Наттгрена. Мари и Ноэль переглянулись.

- У нас сегодня день открытых дверей? Кто это может быть?

Нурдстрём пожал плечами, но тут же лицо его приняло озабоченное выражение, так как из-за дверей раздался женский раздражённый голос:

- Ноэль, гад, открывай сейчас же!

Судя по звукам из коридора, Нурдстрёма пытались отколошматить во второй раз. Наттгрен заметно оживился.

- Ага, подружка твоего хахаля прибыла. Молодец девчонка, быстро сориентировалась!

- Так это ты ей позвонил? - Мари встала со стула, оглядывая кухню на предмет чего-нибудь потяжелее, чтобы огреть муженька. - И когда только успел, змей капроновый...

- Дурное дело - не хитрое...Ты же успела к любовнику под бочок прыгнуть, зная, что меня ещё долго дома не будет... Эй, эй, Марья, ты эти штучки брось! По голове меня бить нельзя...по крайней мере, не сейчас...и вообще, лежащего — в данном случае, связанного — не бьют.

Но тут в кухню разъярённой львицей влетела Констанция Линдт. Она успела вцепиться Мари в волосы прежде, чем Ноэль перехватил её и попытался усадить за стол напротив второго «борца за справедливость». Петер расхохотался, наблюдая за происходящим, а девица, не взирая на покрасневшее от злости лицо, с интересом взглянула на него.

- Кто это? - спросила она, наконец-то дав своему партнеру усадить себя на стул.

- Мой муж, - ответила Мари.

- А ты, сучка, помолчала бы, - зашипела в ответ подруга Ноэля.

- Констанс... - урезонивающе начал было тот, но девушка снова вскочила и принялась колотить его, куда умудрялась попасть, своими не слишком увесистыми кулаками.

- Гад! Урод! Предатель! Скотина! Никогда не прощу! - вопила она между ударами.

- Никто и не просит прощения, - буркнул Ноэль, и Констанс вдруг остановилась, как вкопанная.

- Что? Что ты сказал? Повтори!

- Я сказал, что никто и не просит прощения. Не изображай оскорблённую невинность. Тебе же в последнее время плевать было с высокой колокольни на то, что я делаю, о чём я думаю, о чём мечтаю. Жив ли, здоров ли, сыт, голоден, доволен, раздосадован — интересовало ли тебя всё это? Или только суммы моих гонораров за следующий съёмочный сезон?

- Что мне твои гонорары — мне своих достаточно!

- Конечно, достаточно, когда счета из барахольных магазинов на мой адрес приходят...

- На себя посмотри! У тебя же все разговоры только о работе! Одна только карьера на уме… - Но тут Констанс метнула в Мари взгляд, словно копьё, - хотя теперь уже и не знаю, только ли она…

Со стула напротив подал голос зашевелившийся Петер.

- Может, вы меня развяжете и мы употребим коктейли, которые смешал этот гад и предатель? - Петер кивнул в сторону Нурдстрёма.

Констанс опустилась на стул и Мари отметила про себя, что делает она это отнюдь не как обиженная и оскорбленная «брошенка». Молодая кокетка уже выпускала антенну в эфир: что это за мужчина в таком интересном, связанном, виде?

- Прости, не расслышала твоего имени, - сказала она Петеру.

- А меня никто и не представлял, - буркнул тот, растирая руки после того, как Ноэль развязал узел на поясе своего банного халата, замечательно выполнившего роль смирительного одеяния.

- Меня зовут Петер Наттгрен. Имею честь — или несчастье — быть мужем этой особы. - Петер кивнул в сторону Мари.

- Постой! Похоже, я тебя знаю: пару раз бывала с приятелем на фестивалях, где «HOARSE» выступали. Может быть, ты с ним тоже пересекался — Бо Спик, он мастер по татуировкам. А я вижу, ты к ним неравнодушен, - Констанс быстро оценила рисунок, видневшийся из-под рукава футболки Петера.

- Есть такое дело. Надо бы вот ещё на второй руке кое-что новенькое добавить.

- Хочешь, договорюсь с Бо? Могу и эскиз на заказ сделать. Чтобы совсем уж эксклюзив получился.

Следующие несколько минут парочка обсуждала виды татуировок, причем оба явно кокетничали друг с другом.

- Интересно, что мне ты никогда не рассказывала про своего приятеля, набивающего такие шикарные тату, - вставил реплику Ноэль, как только в оживлённом разговоре Петера и Констанс возникла пауза. Девушка замерла на полуслове, поняв, что ляпнула лишнее.

- А ты и не спрашивал.

- Ну как же не спрашивал? А прошлой весной, когда собирался подправить неудачно набитый «рукав», и сбился с ног, подыскивая мастера? Ты даже не заикнулась о таких нужных и важных знакомствах!

Констанс проигнорировала сказанное, взяла из рук Ноэля очередной коктейль, тут же отвернулась от него - и вернулась к разговору с Петером. По тому, как напряглись скулы Нурдстрёма, Мари поняла, почему в его постели нынешней ночью оказалась она, а не Констанс Линдт. Девушка позволяла себе обращаться с любимым, как с чем-то само собой разумеющимся, ставила себя явно выше него — какому же мужчине это понравится?

Прихватив свой коктейль, Ноэль ушёл в гостиную. Мари поспешила выйти за ним, подумав при этом: «Мне бы определенно дали Оскара за роль жены декабриста, потому как предпочитаю не высовываться и шагаю следом за любимым, куда бы его не занесло.».

Переключая каналы телевизора, Ноэль пытался найти что-нибудь удобоваримое в данной обстановке.

- К сожалению, такова современная жизнь: либо используют нас, либо мы используем кого-то, - нарушила тишину Мари.

- И многих ты в своей жизни использовала? - взгляд прищуренных глаз бросал ей вызов.

- Было несколько случаев. Не могу сказать, что горжусь этим...Но получается, что чаще использовали меня.

Взгляд Ноэля смягчился.

- Да бог с ней, с Констанс! Или чёрт, что скорее...Я уже отпереживал своё.

В этот момент в гостиную заглянул Петер.

- Воркуете, голубочки! - ехидно заметил он. - Слышь, Ноэль, раз уж ты получил в безраздельное пользование мадам Наттгрен, не позволишь мне удалиться с твоей цыпочкой?

Ноэль пожал плечами на этот вопрос.

- Дама совершеннолетняя и свободна поступать, как ей заблагорассудится.

- Ну вот и отличненько всё у нас складывается, - сказал Петер, потирая руки. - Будем дружить домами, так сказать…Неплохой поворот событий, а, Мари? - он подмигнул жене, не скрывая собственного удовольствия от того, как в итоге начала складываться ситуация.

- Как же быстро ты сменил гнев на милость. И всего-то нужна была одна молодая, симпатичная и сговорчивая красотка! - не удержалась от резонного замечания Мари.

Однако, удаляясь в сторону кухни, Петер повернулся и показал ей классический русский кукиш (чему-то да научился за годы совместной жизни):

- А это тебе вместо развода — если ты собиралась его попросить.

Тут уж Мари с Ноэлем расхохотались от души.

- Такого цирка я давно уже не видел, - просмеявшись сказал Нурдстрём.

«То ли еще будет!» - хотела ответить Мари, но решила не пугать его прежде времени.