-Мама, - услышала я голос Воланда, который прозвучал низко, сдержанно, но в нём была та особая угроза, от которой воздух стал тяжелее. - Не тебе судить о том, на ком я женюсь.
Я замерла за дверью, где все еще находилась, когда услышала эти слова. В груди что-то болезненно сжалось.
-Женится? - слово эхом отозвалось в голове.
-Ты слишком мягок к ней, сын. А эта девка, долго ли задержится в твоём доме?
-Ты ошибаешься, -его голос был хрипловатым, глухим, но обжигал, как огонь. - В ней есть то, чего ты никогда не увидишь.
Я замерла, не веря своим ушам. Сердце ухнуло куда-то вниз.
Он говорил о ней. О той Адоре. Не обо мне. Я сжала пальцы в кулак, чтобы не выдать дрожи, и поспешила скрыться , пока не сделала что-нибудь глупое.
На кухне стоял шум и запах пережаренного масла. Я едва постави
