Я всё-таки решилась выйти — после двух дней затворничества дома, воздух показался особенно тяжёлым, давящим. Люси не понимала, что со мной. Постоянно уговаривала что-то съесть. Я же лишь могла либо смотреть в потолок, либо спать. Телефон оставила дома, не желая ни с кем говорить. Я просто шла по улице, машинально перебирая шаги, стараясь не думать ни о Викторе, ни о Воланде.
И вдруг всё оборвалось.
Грубые руки схватили меня сзади, резко дёрнули, и прежде чем я успела закричать, на голову натянули плотный чёрный мешок. Воздух сразу стал спертым, глухим.
-Помогите!!!- закричала, но это похоже не помогало.
-Тише, малышка, -прорычал чей-то голос прямо у уха, от чего я вздрогнула.- Тебе уже никто не сможет помочь.
Я дёрнулась, но меня зажали с двух сторон. Несколько человек. Я чувствовала
