Красные нити

Эпизод второй. Побег.

СИЛЬВЕСТР ГОЛЬШАНСКИЙ     

Пятница, 9 января. Утро.

Раны болели адски. Три рванные раны от мощных волчьих челюстей дергали, и горели под плотными повязками бинтов.

Особенно отзывался болью первый укус. И именно первую рану зашивали дольше остальных. Чертова волчица — а Сильвестр был уверен, что это именно волчица — очень серьёзно повредила плечелучевые мышцы на его правой руке.

Врачи предупредили, что после того, как действие обезболивающих окончится, боль возьмёт своё. И сейчас она брала. Сторицей. С процентами. Боль сейчас сама была, как свирепый лесной хищник. Она с кровожадным восторгом вгрызалась в плоть Сильвестра и с остервенением прожигала раны до самой кости.

Гольшанский уже час, как проснулся. Он не спал почти всю ночь. И вернувшись из больницы, вопреки наставлениям врачей, хорошенько напился. Осушив пол бутылки дорого скотча, Сильвестр закрылся в своей комнате, и завалился спать. Ему было плевать на недоуменные взгляды охраны и на любопытные лица слуг. Он знал, что всех их мучают сотни вопросов. Знал, что сейчас большинство из его слуг и охранников обсуждают, что случилось между ним и Елизаровой. И особенно, куда подевалась сама рыжеволосая девушка.

Сильвестру было плевать. Все эти люди слишком мало значили в его жизни, чтобы он тревожил себя размышлениями о том, что они подумают или скажут. Он отлично знал, что его деньги заткнут рот каждому из них. И заставят забыть всё странное, что они видели и слышали. А особо ретивых, честных и правильных может навестить Нифонт во главе службы охраны. Или же он использует некоторых из служителей правопорядка, которых щедро спонсирует.

Гораздо больше его волновала Елизарова.

— «Эта рыжая с**а встала после двух ножевых ударов в печень!» — разъяренно думал Сильвестр. — «А такое категорически не возможно! Такая рана валит с ног «шкафы» под два метра! А тут хрупкая девчонка чуть выше среднего роста… Как?! Каким образом она смогла встать! И ведь ушла… Ушла, чёрт бы её побрал! И теперь иди знай!.. Если… Если по какому-то недоразумению она смогла выжить…»

Сильвестр в гневном отчаянии замотал головой.

— «Если она сумела выжить… тогда эта дрянь может доставить серьёзные неприятности.» — продолжал напряженно размышлять Сильвестр — «Она успела многое обо мне узнать. И если она начнет болтать… Особенно если расскажет всё нужным людям. Например, моим конкурентам, которых не мало. Или же достучится до Следственного комитета, могут возникнуть очень серьёзные проблемы. Вряд ли меня посадят, но из-за её болтовни я могу потерять деньги, миллионы! И очень солидную часть своего влияния… Если девчонка выжила, её нужно срочно найти, и заткнуть. Навсегда…»

По приказу Сильвестра Нифонт с охраной обыскали лес. Они нашли в чаще редкие пятна крови, которые скорее всего принадлежат Людмиле. Но снежная буря, бушевавшая всю ночь под чистую уничтожила любые следы девушки. Впрочем, и его, Сильвестра, следы тоже были щедро засыпаны густым и плотным слоем снега. В душе Сильвестра теплела надежда, что люди Нифонта не нашли тело Людмилы потому что его тоже засыпало снегом.

— «Но… Кто знает…» — продолжал изводить себя мучительными раздумьями Гольшанский, — «А если… Если она и вправду сумела выжить… Но… Хотя… С такой раной, с пробитой печенью, истекая кровью… Ночью, на холоде. Никто не выживет. Это невозможно!»

Гольшанский из любопытства справился у Нифонта не видел ли он или кто-то из его людей серебристо-белую волчицу с необыкновенными синими глазами. Начальник охраны «МосИнвест» замешкавшись, удивленно ответил, что никаких волков они не видели.

— «Жаль» — сказал ему тогда Сильвестр.

Он был бы о-очень не против, чтобы его люди поймали ему эту четвероногую мерзавку. Он бы хотел посмотреть, как его псы загрызут синеокую тварь. Он бы хотел услышать её визг и скулеж. Хотел бы увидеть, как она сдохнет, визжа от боли, и истекая кровью.

Из-за этой волчицы Сильвестр не успел закончить начатое. Из-за за этой зверюги он сейчас мучался пугающими сомнениями. А ещё вынужден был почти полтора часа сидеть в машине, пытаясь дозвониться до Нифонта, и ещё час ожидая пока его найдут. Его кровь насквозь пропитала сидение под ним, и полсалона дорогого автомобиля.

Он ещё о чем-то думал перед тем, как уснуть, но сейчас уже не мог вспомнить, о чем именно.

Внезапно в дверь его покоев деликатно постучали.

— Катитесь все к чёрту! — отозвался Гольшанский.

Стук повторился. Сильвестр раздраженно вздохнул.

— У тебя, что слуховые каналы слиплись?!-вскричал Гольшанский. — Пошли вон, все! Кто бы там не был!!!

Но, в ответ в дверь снова постучали. На этот раз громче и требовательнее.

— Вы, что там… — Сильвестр фыркнул, встал с кровати, не твердой походкой направился к двери,-вы, что бессмертные стали… Совсем уже страх потеряли?!

Он открыл дверь, и удивленно застыл на месте. Перед ним стоял темноволосый мужчина в синей расстегнутой парке. Из-под неё виднелась светло-голубая рубашка и чёрный галстук. У мужчины были пронзительные серо-зеленые глаза с золотистым ореолом. А взгляд колючим, внимательным и острым.

— Капитан Евсей Карабанов, следователь по особо важным. — представился молодой мужчина, показав Сильвестру удостоверение. — Это лейтенанты Самоедов и Тамаридзе.

Мужчина с лохматым русыми волосами, и темноволосая женщина с греческим профилем сухо кивнули Гольшанскому.

— Ну, и чем обязан вниманию Следственного комитета? — спросил Гольшанский нарочито небрежно.

— Думаю, будет лучше если ввы нас впустите. — властно, и с толикой угрозы проговорил Евсей Карабанов.

Сильвестр порядком опешил от такого тона. С ним так давно уже не смел никто разговаривать. Но, он решил сперва выяснить, что у СКР на него есть. А уж потом он им покажет…

— Проходите.-Сильвестр вынужденно посторонился и следователи вошли внутрь.

                                                        ***

— Откуда у вас раны? — сухо спросил Евсей.

Женщина с грузинской внешностью, и сам капитан Карабанов восседали на диване, напротив кресла, в котором полулежал сам Гольшанский. Возле дивана прогуливался из стороны в сторону лейтенант Самоедов. Он и то и дело изучающе поглядывал на Нифонта Олсуфьева, что стоял за креслом Сильвестра.

— От дикого зверя.-усмехнулся Сильвестр.

Тамаридзе скептически вскинула свои длинные темные брови, взглянула на Карабанова. Тот чуть склонил голову к плечу, издевательски усмехнулся. А затем вынул из-под куртки нечто в прозрачном пакете.

— А вот этот предмет, вам случайно не знаком?-спросил капитан, положив пластиковый пакет на столик между диваном и креслом.

Сильвестру понадобилось все его самообладание, чтобы сохранить контроль над собой. Потому, что на столе перед ним, в пластиковом пакете лежал его нож. Настоящий боевой нож, из высокопрочной стали, с форейтором на внутренней стороне чуть загнутого лезвия. И на поблескивающем широком лезвии ножа отчетливо темнела кровь.

Сильвестр сцепил зубы, но тут же заставил себя успокоится.

— Судя по вашем взгляду… — начал Карабанов.

— Слушайте, вы…-начал отвечать Гольшанский.

— …И отпечаткам пальцев, — с нажимом закончил капитан, — этот нож как минимум один раз бывал у вас в руках.

— Вы уже успели сверить отпечатки на нём с моими отпечатками пальцев? — усмехнулся Гольшанский.

— О, да. — вернув усмешку, ответил Карабанов. — Их полно в вашем личном кабинете, в центральном офисе «МостИнвеста».

Сильвестр порывисто оглянулся на Нифонта. Но по взгляду начальника охраны понял, что тот ничего об этом не знал.

— Мы так же знаем, — холодно продолжил Евсей Карабанов, — что на ноже кровь вашей гражданской супруги.

Сильвестр почувствовал, что потеет. Ему становилось душно. Дыхание сбилось, живот свело нервными спазмами.

Слишком быстро. Слишком быстро для обычного, тривиального следствия. Так не бывает… Его мозг напряженно и быстро соображал. Он пристально вглядывался в глаза Евсея Карабанова.

— Наверное, думаете как мы вообще что-то смогли узнать? — победно улыбнулся Карабанов. — Не буду скрывать. Мы получили анонимный звонок. Звонивший…

Он поднял взгляд на Нифонта, и улыбнулся шире.

— Представился Нифонтом Олсуфьевом.

— Это ложь! — гневно вскричал начальник охраны «МостИнвест». — Я никуда не звонил!

— Мы знаем, что это были не вы.-кивнул Евсей, и перестал улыбаться. — Вот только звонивший сообщил, что ваш босс собрался у***ь свою супругу за измену… И каково же было мое удивление, когда мои люди действительно обнаружили на месте преступления кровь, окровавленный нож, следы машины и…

Он оглянулся на лейтенанта Самоедова. Тот достал что-то из кармана и бросил капитану.

С торжествующим видом Карабанов положил на стол ключи от машины Сильвестра.

— Это ключи от вашего внедорожника. — объявил он. — Если не ошибаюсь, от Range Rover-a… V8 Supercharged в оригинальном тюнинге от самого дорого тюнинг-ателье Москвы.

Карабанов вздохнул.

— Вы бы хоть на ключах не делали платиновую инкрустацию и гравировку… — капитан Карабанов с издевательским сожалением покачал головой. — Беда всех дорогих вещей в их очевидной узнаваемости.

Он хмыкнул, и развел руками.

— Из всего выше сказанного, и ввиду наличия неопровержимых доказательств у меня к вам теперь один вопрос: где вы спрятали тело Людмилы Елизаровой?

Сильвестр, пряча злость, ухмыльнулся.

— Я её не убивал.

— Вот как? — вскинул брови капитан. — А как же кровь на ноже?

— Мы поссорились.

— И как часто ваши ссоры заканчивались поножовщиной?! — повысил голос капитан Карабанов.

Судя по наглому поведению капитана, он явно не опасался расправы со стороны семьи Гольшанских. А раз так, значит за его спиной стоит кто-то как минимум не менее могущественный. Сильвестр окончательно убедился, что следователи кем-то подосланы. Значит ли это, что Людмила жива и успела добраться до «нужных людей»?

— Так что вы скажете, господин Гольшанский? — прервал затянувшееся молчание капитан Карабанов.

Сильвестр открыл рот, чтобы высказать только что, на ходу придуманную версию. Но тут в дверь спальни Гольшанского постучали, и заглянувший внутрь полицейский в униформе бросил:

— Товарищ капитан…

— Что-то нашли, сержант? — спросил капитан.

— Так точно, но... не то, что вы ожидали, товарищ капитан. — несколько смущенно проговорил сержант.

На дворе, примерно в двухсот метрах от особняка Гольшанских, группа полицейских окружила неряшливо раскопанную яму. Чуть в стороне сбились в кучу несколько слуг и охранников. Сильвестр окинул их мрачным и презрительным взглядом. Жалкие крысы! Пришли поглазеть Событие! Полюбоваться, как арестовывают человека, который дал им работу! Человека, который исправно и щедро платит им!.. Трусливые и завистливые ничтожества! Все они! Эти нищие, ни на что не способные насекомые!

Гольшанский, в сопровождении Нифонта, сержанта полиции и трёх следователей подошли к раскопанной яме.

— Мы нашли в земле вентиляционные отверстия, — торопливо и нервно объяснял сержант, что позвал следователей, — Начали копать, а там... судя по всему это какой-то погреб… Потайной…

Сильвестр скривился, слушая полицейского.

Гольшанский не мог понять, о чем говорит этот сопляк. Какой ещё потайной погреб на его территории! Но, когда они подошли к разбросанным кучам земли, и заглянули внутрь, Сильвестр почувствовал глубокий, пронзающий укол в сердце.

-«Нашли»-подумал он.-«Чёрт бы их побрал! Они нашли!»

В яме, которую раскопали полицейские обнаружилось узкое, маленькое помещение с дощатыми стенами. Здесь стоял небольшой стол, стул рядом и десятка полтора маленьких манекенов на металлических стойках. Все манекены были облачены в разную одежду. В куртки, шапочки и шарфики. Из отдельного ящика пузатый полицейский с усами вытряхивал на снег ботинки, кроссовки и туфли. Вся обувь была не больше тридцатого-тридцать второго размера.

Сильвестр тяжело сглотнул. Нифонт сдавленно кашлянул в кулак. Лейтенанты Самоедов и Тамаридзе с ошарашенными лицами переглянулись, а затем медленно обернулись на Сильвестра. На лицах обоих следователей замерло выражение изумления и отвращения. Стоящие возле ямы полицейские тоже поглядывали на Сильвестра с угрюмой молчаливостью.

А Гольшанский, созерцая груду детской обуви на снегу, и детские манекены внизу, в погребе, пытался справится с приступами подступающей тошноты.

Евсей Карабанов присел на корточки, аккуратно взял два разных ботинка одной рукой. Затем достал мобильный телефон, что-то быстро пролистал большим пальцем левой руки. Хмыкнув, он повернулся к Сильвестру. С самодовольным видом Евсей показал ему экран своего смартфона. Там были фотографии двух девочек лет шести-семи.

— Это обувь, — Карабанов поднял в руке два ботиночка, — принадлежала Дарье Прокоповой и Полине Горшковой.

Карабанов сделал паузу, и прибавил со злым ехидством.

— Это обувь девочек, которые были убиты четыре года назад.

Теперь уже все — и полицейские, и слуги, и охрана — со смесью ужаса, изумления и презрительного осуждения глядели на Сильвестра Гольшанского.

— Гражданин Гольшанский, — Карабанов подошел к Сильвестру вплотную, заглянув в его глаза, — вы арестованы. Вы подозреваетесь в убийстве Людмилы Елизаровой, Дарьи Прокоповой, Полины Горшковой… и всех остальных жертв… Сумеречного Портного.

Сильвестр лишь криво усмехнулся. За его спиной сдавленно вскрикнула одна из служанок.

— Самоедов! — не отводя испепеляющего взгляда от Сильвестра, вскрикнул Карабанов.

— Товарищ капитан?.. — с готовностью спросил лейтенант.

— Наручники! — скомандовал Карабанов.

— Что?! Какие наручники?! — рассерженно запротестовал Нифонт. — Вы не имеете права!

Он попытался оттеснить Карабанова, но тот схватил его за руку, ловко скрутил, и подсек правое колено ударом ноги. Нифонт грузно, плашмя рухнул в снег. Карабанов достал пистолет, передернул затвор, и наставил оружие на Нифонта.

Охранники Сильвестра Гольшанского замешкались в смятении. Кто-то не уверенно потянулся за оружием.

— Каждый кто хоть шевельнется будет определен, как соучастник серийного убийцы! — громко и яростно воскликнул Евсей Карабанов.

Угроза подействовала. Никому из охранников особенно не хотелось рисковать ради Гольшанского. И ещё меньше им хотелось рисковать ради «Портного», которого поймали с поличным.

Когда Сильвестра в наручниках вели к машине, возле дома остановился темно-синий Bently Continental. Из шикарного седана выскочил мужчина в темной куртке. Он был взволнован, его взъерошенные темно-каштановые волосы торчали во все стороны.

— Какого чёрта вы творите?! — вскричал он яростно. — Немедленно отпустите Сильвестра Гольшанского! Вы что не знаете кого арестовываете?! Совсем обнаглели, шакалы?!

— А вы ещё кто? — хмыкнул Карабанов, пряча руки в карманах куртки.

Мужчина в темной куртке яростным широким шагом подошёл к Карабанову, встал перед ним. Гневно вздувающиеся крылья носа у молодого мужчины, были такими же широкими, как и у самого Сильвестра. У него были такие же высокие, чуть выступающие скулы, идеально прямой нос, с тонкой переносицей, и такой же цвет глаз. Только лицо было куда более округлое, а шея покороче.

— Я Орест Гольшанский! — громко объявил стоявший перед Карабановым мужчна. — По какому праву вы задерживаете моего отца? Вы, что не знаете кто он?! Вы вообще знаете, где вы находитесь?!!

— В логове Сумеречного Портного. — с фальшивым равнодушием ответил Карабанов. — А что?

Самоедов и Тамаридзе, усмехнувшись, повели Гольшанского к своей машине. Проходя мимо Ореста, Сильвестр бросил на него пристальный выразительный взгляд. Тот ошарашенно, открыв рот, таращился на отца.

Карабанов с издевкой шутливо похлопал его по плечу. Орест оглянулся на него.

— Я понимаю ваше состояние. — ухмыляясь проговорил Евсей Карабанов. — Не каждый день узнаешь, что твой отец редчайшая кровожадная мразь, и хладнокровный детоубийца.

Лицо Ореста отвердело. Он молча прожигал капитана убийственным взглядом.

— Тяжело ему придется в тюрьме. — с обманчивым сожалением покачал головой Карабанов, одевая перчатки.

Орест не выдержал, рванулся вперёд, схватил капитана за ворот куртки.

— Орест не смей! — гневно и требовательно проревел Сильвестр у полицейской машины.

Сын Сильвестра свирепо втягивая носом воздух, глядел в насмешливые глаза капитана.

— Слушайся папочку. — пошутил Карабанов. — Вы вряд ли увидитесь в ближайшее время.

С этими словами он отбросил руки Ореста Гольшанского, и направился к машине, в которую усаживали Сильвестра.

— Подождите!

Тамаридзе закрыла дверцу автомобиля, и обернулась. Самоедов застыл возле открытой дверцы водителя.

К ним подошёл Нифонт Олсуфьев.

— Я хочу передать это Сильвестру Гордеевичу! — решительно, отчаянно волнуясь произнес Нифонт.

Он всё ещё был весь в снегу, с того момента, как капитан Карабанов уронил его с помощью приема.

— Передадите потом! — протестующе подняла ладони Тамаридзе.

— Да и вряд ли ему что-то понадобится. — бросил Самоедов.

— Но, пожалуйста! — едва ли не взмолился Нифонт. — Прошу вас!..

— Передайте мне! — вздохнула Тамаридзе и протянула руку.

— Ирма отойди от него!-прокричал Карабанов, стремительно бросаясь вперёд.

Ирма, с протянутой рукой недоуменно посмотрела на командира. Нифонт резко перехватил её руку, коротко ткнул её кулаком в живот. Выхватил у нее оружие, и тут же два раза выстрелил в упор. Самоедов оббежал автомобиль, сунул руку под куртку. Нифонт выстрелил на вскидку. Пуля выбила из головы Самоедова струю крови, и тот рухнул в снег.

Грянул выстрел. Затем ещё один. Нифонт оббежал автомобиль, выхватил у мертвого Самоедова ключи, и прыгнул за руль.

— Огонь! Огонь! — закричал взбешенный Карабанов, расстреливая уезжающий чёрный Вольво.

Пули разбили стекла автомобиля, высекли искры из корпуса, но седан вырвался с территории особняка, и рванулся по автомагистрали.

— Чёр-рт!-прорычал со злостью Евсей Карабанов.

Он подбежал к Тамаридзе.

— Ирма, Ирма! Смотри на меня! — он одной рукой приподнял её голову, а второй отвёл окровавленные ладони от раны женщины.

Темно-багровая кровь резвыми, бурными толчками выплескивались из раны. Кровь растекалась на животе раненой женщины, и лужей стремительно растекалась под ней.

Евсей выругался. Рана была в плевральной полости Ирмы Тамаридзе была смертельной. Женщина что-то прохрипела, неразборчиво шепнула какое-то слово, и замерла, повиснув на левой руке Карабанова. Капитан поднялся, достал рацию.

— Ситуация семь два четыре! Нужен план перехват! — проговорил он быстро в микрофон. — Машина чёрный седан, Вольво S60, номер…

                                                ***

— Нифонт, какого хрена ты творишь?!-орал с заднего сидения Сильвестр. — Ты убил двух следаков!

— Плевать! — процедил Нифонт.

Они летели по городу, обгоняя другие автомобили.

Из-за поворота на дорогу выскочили два форда патрульной службы. Завыли полицейские сирены, зловеще засверкали красно-синие огни.

— Чёрный Вольво, номер А010АЕ! Немедленно прижмитесь к обочине, и заглушите двигатель! В противном случае…

Нифонт в сердцах надавил на газ. Вольво рванулся вперёд. Сильвестра отбросило на сидение. Он нервно оглянулся назад, увидел несущиеся за ними полицейские автомобили.

— Нифонт!..

— Что?!

— Гони быстрее!!! — проорал Сильвестр.

Гольшанский нервно облизнулся.

— «Чёрт его знает, может и получится.» —  подумал он.

Они круто развернулись на перекрестке. Остановившийся автобус протяжно, возмущенно просигналил. Нифонт лихорадочно крутил руль. Вольво занесло, они перескочили на соседнюю полосу, едва не столкнулись с красным внедорожником.

Полицейские машины отстали.

Сильвестр ухмыльнулся. Как же он недооценивал своего начальника охраны!

Впереди показался полицейский заслон из трёх машин и шипов на асфальте.

Нифонт свернул на тротуар. Люди с криками бросились в рассыпную. Один мужчина не успел отпрыгнуть. Вольво сбил его, тело мужчины ударилось о лобовое стекло, и перелетело автомобиль.

Они мчались вперёд сшибая стоящие перед магазинами указатели, и разгоняя перепуганных прохожих. Сильвестра на заднем сидении бросало из стороны в сторону.

В зеркале заднего вида мелькало безумное лицо Нифонта. Олсуфьев с решительным лицом и сверкающей в глазах злостью, лихорадочно крутил руль, и дёргал рычаг коробки передач. Старенький Вольво выскочил с тротуара на широкий проспект. Полицейских машин за ними не было. Но в воздухе над ними гулко зашумел двигатель вертолёта.

Нифонт выругался. Быстро переключил скорость, и снова резко свернул. Вольво в который раз занесло.

Тяжелый бензовоз, мчащийся на них, пронзительно взревел сигналом, с упорством жестко затормозил. Из-за него выскочил белый универсал, и на всей скорости протаранил левое крыло Вольво.

Стекла левых дверей Вольво лопнули искрящимися осколками. Проскрежетал металл, ударил грохот. Сильвестра с силой швырнуло на переднее сидение, и резко назад. Перед капотом Вольво замелькали витрины магазинов, прохожие, машины. Седан закрутило. Нифонт отчаянно пытался справится с управлением, но впереди вырос столб светофора. Гольшанский едва успел сгруппироваться. Вольво с жестким ударом врезался в светофор. Лобовое стекло покрыла сеть глубоких трещин. Крыша Вольво просела от мощного удара упавшего столба светофора.

— Нифонт… — простонал с заднего сидения Сильвестр.

— Прости...те… — простонал лежащий на руле Нифонт Олсуфьев.-Я… Я хотел…

— Глупый ты мальчишка! — вскричал раздосадованный Сильвестр. — Какого же чёрта…

— Можете мне ответить?.. — Нифонт морщась от боли, повернул к Сильвестру окровавленное лицо.

Гольшанский увидел, как вокруг них останавливаются полицейские машины, и патрульные приседают возле открытых дверей машин, достав пистолеты.

— Спрашивай. — разрешил Сильвестр.

Всё-таки Нифонт пытался… Отчаянно, самоуверенно и честно. Пытался его спасти. Парень теперь сядет, и надолго. Сядет из-за него.

— Спрашивай, Нифонт. — оглянувшись на полицейских разрешил Сильвестр.

— Те девочки… — прошептала Нифонт. — Это… Вы?.. Да?..

Сильвестр усмехнулся, глядя в глаза Олсуфьева и вздохнул.

— Да. — посмотрев ему в глаза, кивнул Сильвестр, и пожал плечами. — Прости… Ты пытался спасти монстра. Хорошо, что тебе не повезло.

Он подмигнул Нифонту, открыл дверцу рядом с собой, с трудом выбрался из автомобиля. Глядя на полицейских вокруг, он с кривой ухмылкой поднял вверх руки с наручниками.