Паразиты мозга

Пахан

Павел Петрович Ханин,  или Пахан, лежал на массажном столе, и две молоденькие массажистки делали ему "Гонконгский  массаж". Девушки были полностью обнажены,  как того требовали тысячелетние традиции Гонконгского массажа,  но их гибкие  упругие тела не возбуждали у Павла Петровича никакого интереса. С некоторых пор совсем другие предметы стали интересовать знаменитого Пахана, главаря Пресненской группировки.

Пахану только недавно исполнилось пятьдесят три года. Он был здоров,  занимался спортом, играл в теннис, ежедневно проплывал по пять километров.  У него ничего не болело,  и все-таки он знал, что он скоро умрет. Если бы у него спросили, откуда он это знает, он не смог бы толком ответить, он просто чувствовал, что жизнь его подходит к концу,  к самой своей последней черте, и что ничего с этим поделать уже нельзя.  С самой своей юности, он привык не ценить слишком высоко жизнь, неважно, свою или чужую,  он всегда рисковал,  всегда ходил по самому краю, и очень часто  его  жизнь висела на волоске,  но никогда у него не было такого чувства:  скорой и неотвратимой смерти. От этого в груди становилось холодно и пусто,  и не хотелось смотреть на голеньких девочек, таких молоденьких и полных жизни. Они были здесь, а он уже был там, в том странном и непонятном мире, где деньги, слава, власть, не значат ничего.

Надо сказать,  что началось все это совсем недавно,  всего несколько дней назад,  после того как  ему  приснился  довольно странный сон.  Ему приснилась его первая жена,  погибшая давно, еще 1993 году. Тогда они должны были ехать в гости и уже вышли из квартиры, но тут Пахан вспомнил, что забыл дома часы. Он отдал жене ключи от машины,  а сам вернулся домой за часами, и в этот момент прозвучал взрыв. Взрывное устройство было подключено к зажиганию,  и когда жена вставила ключ,  сработал взрыватель. Взрыв  был такой силы,  что в близлежащих домах вылетели стекла, а саму машину разорвало на мелкие кусочки, останки жены вообще  найти  не  удалось.  Нашли  только  обгоревший кусок ее платья,  да слегка оплавленный обрывок золотой цепочки. Все это сложили в урну и захоронили на Ваганьковском кладбище.

Во сне, который приснился Павлу Петровичу, все было по-другому: они с женой выходят из подъезда, он вспоминает, что забыл часы, хочет вернуться за ними и отдает жене ключи от машины, но та отказывается брать ключи и говорит, что сама сходит за часами. Ему ничего не остается, как идти и заводить машину.  И хотя он, во сне, не знает, что должно произойти, но ему почему-то очень не хочется этого делать.  Но он все-таки подходит к машине, открывает дверь, садится и вставляет ключ в замок зажигания. И в этот момент он просыпается, весь в холодном поту  от страха.

Постепенно страх прошел,  остались только холод в груди  и сосущая пустота.  И самое неприятное - Павел Петрович совершенно потерял интерес к женщинам. Такого с ним еще никогда не было, он всегда привык гордиться своей мужской силой,  и все женщины, которые у него были, а их было немало, подтверждали его выдающиеся способности. И теперь вдруг полное бессилие! Не помогали никакие мази и пилюли, никакие, самые изощренные виды массажа, способные казалось, расшевелить даже мертвеца, все было напрасно. Для Павла Петровича связь между этими двумя  явлениями была очевидна, непонятно было только - то ли он охладел к женщинам в преддверии близкой кончины, то ли предчувствие смерти  явилось следствием потери интереса к женскому полу.

На этот раз,  как видно тоже, девушки старались напрасно - ни  тело, ни душа Павла Петровича не откликнулись на их старания, и он отпустил их.

"Теперь поползут слухи, - подумал Пахан, - Конечно, девушки очень хорошие, и приучены держать язык за зубами, но все равно, такое не скроешь,  и очень скоро о моем бессилии будут знать все."

Он оделся и прошел в кабинет, предчувствия предчувствиями, но надо было работать. Сегодня он,  наконец, должен был решить это, такое, простое на первый взгляд, дело.  И действительно, на первый  взгляд все казалось просто:  в последнее время было совершено несколько нападений на людей Пахана. И, скорее всего, это было делом рук группировки Мамеда,  который уже давно пытался вытеснить Пахана с Красной Пресни. Но во всех этих случаях было много странного и непонятного.

Во первых:  хотя все нападения совершались среди бела дня в толпе, и нападавшие, по свидетельствам очевидцев, поливали из автоматов куда придется,  убитыми оказывались только люди Пахана. Ни среди нападавших, ни среди случайных прохожих пострадавших не было.

Во вторых:  все  свидетели в один голос говорили о лужах и чуть ли не ручьях крови,  но выезжавшие на  место  происшествия бригады не могли обнаружить и капли крови, впрочем, как не могли найти ни одной стреляной гильзы.  Но самое странное, в телах убитых  тоже не оказывалось крови,  только аккуратные маленькие дырочки слегка обожженные по краям,  словно следы от лазера.  И вот,  наконец,  сегодня,  тот же случай:  во время патрулирования убито двое охранников,  и опять ни капли крови,  а только аккуратные  маленькие дырочки.  К счастью,  удалось захватить двух свидетелей:  мужчину и женщину. Их Пахан, решил допросить лично, нарушая все традиции,  потому что тянуть дальше было уже нельзя.  Если это люди Мамеда, то надо предпринимать ответные действия, иначе это может быть расценено как трусость, если нет, то кто, и что это за странное оружие, отсасывающие всю кровь.

Пахан уселся  в кресло, и велел охраннику начинать. Первой привели женщину, она была очень молода.

"Лет двадцать, наверное, не больше", - подумал он. И тут он вдруг почувствовал, что тело его реагирует на эту женщину. Он еще раз повнимательнее вгляделся в нее - стройная фигура, симпатичное личико, слегка курносый нос, пухлые губки, одним словом ничего необычного - стандартная резаная стерва.  Да у него целый б*****ь таких шлюх! И, тем не менее,  именно она вызвала у него такой прилив  желания, какого он уже давно не испытывал.

- Как тебя зовут? - спросил он, и вдруг неожиданно для себя почувствовал, что голос его дрожит.

- Юлия Петрова, - ответила девушка и одернула юбку.

- Где ты была в момент нападения?

- Я лежала на прилавке, - ответила она и, чуть подумав, добавила, - Голая.

Он представил, как она лежит совершенно голая на прилавке, посреди шумного рынка,  и у него даже горло перехватило от нахлынувших на него каких-то новых, непонятных  ощущений. Ему захотелось узнать, как она лежала, на животе или на спине? Но вместо этого он спросил:

- Зачем ты это сделала?

- Зачем? - переспросила Юлия, -  Меня пороли те двое, которых убили. У меня до сих пор полосы на спине. Показать? - и, не дожидаясь согласия мужчин, она начала раздеваться.

Она сняла кофточку,  юбку и зачем-то даже маленькие белые трусики. Потом она повернулась спиной, и Пахан действительно увидел  у  нее  на спине отчетливые красные полосы. Он смотрел на нее и не мог понять, что же это такое с ним происходит, такого возбуждения он не испытывал пожалуй еще никогда,  даже в ранней молодости. Он глянул на гнусно ухмылявшегося в усы  охранника и сделал ему знак, чтобы он вышел. Не дожидаясь, когда за охранником закроется дверь, он начал снимать рубашку, но руки у него дрожали, и он так спешил, что никак не мог совладать с пуговицами. Тогда он оставил рубашку в покое и принялся за брюки. Он так торопился, что не стал даже их снимать,  а только спустил до колен и бросился к девушке. Он чувствовал себя, словно человек, который очень долго хотел писать, и вот, наконец, увидел туалет, и вот он бежит, и боится, что не успеет добежать. На ходу рука сама автоматически расстегивает брюки, скорее, скорее...

Он повалил  девушку на пол,  она не сопротивлялась, но от волнения у него сначала ничего не получалось. Он провозился минуты три,  которые показались ему вечностью, и, наконец, он вошел в нее. Кончил он очень быстро, и так остро и ярко, что ему даже показалось, будто маленькое  солнце вспыхнуло у него в голове. Это в его мозгу лопнул крупный сосуд,  кровь  вытекла, и  стала растекаться по черепной коробке смешиваясь с мозговой жидкостью. Маленькое солнце погасло, и дневной свет померк в глазах Павла Петровича Ханина, могущественного главаря пресненской группировки. Это был инсульт.

*   *   *

Юлия с трудом стащила с себя массивное тело, встала, оделась, поправила перед зеркалом прическу и только потом открыла дверь. Охранник стоял возле самой двери и с нарочито безразличным видом разглядывал трещину на потолке.

- Эй, парень, - сказала Юлия - Тут вашего начальника кондрашка хватила!

- Чего? - переспросил охранник, и, не дожидаясь ответа, бросился в кабинет. Потом он выскочил из кабинета и куда-то убежал, но очень скоро вернулся с человеком в белом халате, очевидно врачом  и еще какими-то людьми. Началась невероятная суматоха. У кабинета Пахана собрался почти весь б*****ь; все толкались, чего-то кричали, суетились.

Юлия подошла к Сергею, взяла его за руку и тихо сказала:

- Пойдем!  Они спокойно вышли из здания, на них никто даже не посмотрел.