Рухнувший Рай

Глава 1

Белые ровные зубы впились во внушительный бифштекс. Жир потек по тоненьким рукам, устремляясь на красный стол и… в мой сок, к которому я теперь не желала притрагиваться.

— Скай, я не понимаю, — пробурчала Карен, в замешательстве глядя на меня. Кусок умершего животного, который она грызла, рухнул в полупустую тарелку, разбрызнув соус. Я не успела увернуться, и капли оказались на моей белоснежной майке. Чудно. — Что мы делаем не так?

Райан и Брэндон замерли. Их взгляды переместились на меня. Я тоже решила изобразить статую, боясь посмотреть на Карен — их сюрприз, устроенный для меня, не был причинной моего дерьмового настроения. Дело здесь крылось совершенно в другом. И мои друзья, тем более — их подарок — шикарный обед в пабе «У Джозеффа» с морем выпивки и наивкуснейшими блюдами, - были здесь не при чем.

— Ребят, все супер. Правда, — попыталась убедить я, хотя мой печальный взгляд и переполненное блюдце с едой — говорили обратное.

Карен осмотрела стол и выгнула густую бровь.

— Это все из-за того, что мы заказали мясо?

Я бы ухмыльнулась, но нынешнее состояние не позволяло этого сделать, даже — микроскопически улыбнуться.

— Нет.

Райан откинул светлую прядь волос и открыл рот — настала его очередь выдвигать версию, почему у меня вид, как у висельника.

— А-а-а, я, кажется, понял, — протянул он, затем развернулся к Брэндону, который с самого начала этого «пира» не сводил с меня глаз, где плескалась безграничная тревога: меньше всего мне хотелось, чтобы он беспокоился за меня. Резкий толчок другу вбок, который Райан нанес, натянув глупую улыбку, заставил Брэндона подавиться напитком. — Вот, кто выжрал все пиво и ничего не оставил Скай!

— Что?! — опешил Брэндон, со стуком опустив кружку со спиртным на стол, отчего тот пошатнулся. — Я выпил всего ничего!

Карен закатила глаза, всем своим видом показывая, что сейчас начнется не самая приятная часть — спор. Я бы тоже повторила ее жест, но боялась, что слезы, застывшие в уголках глаз, могут потечь по щекам и выдать меня с потрохами — а я этого не хотела, пусть и была уверена, что ребята не смогут догадаться, в чем заключается мое паршивое состояние.

— Охо-хо, — Райан легонько стукнул по животу друга, — а твое торчащее пузо доказывает обратное!

— Вообще-то у меня нет пуза! Если ты не знал, у меня несколько кубиков…

— Или один шарик, — ухмыльнулся блондин. Ой, зря он это сказал. Месть Брэндона за такую клевету в его сторону была жестокой — в Райана полетела куриная косточка, которая в конечном итоге нашла приятное место для посадки в зеленом размашистом свитере. Райан, взвизгнув, сунул руку за шиворот и подскочил с места, прыгая вокруг своей оси и надеясь, что останки бедного животного вывалятся на пол.

Карен придвинула к себе стол, который чуть ли не снес Райан.

— Идиоты.

Я была полностью согласна с ней, пусть и не показывала всего этого. В моей жизни наступила черная траурная полоса, растянувшаяся до бесконечности, и я не могла позволить себе даже отвлекаться на что-то другое, кроме того, что изменило мою жизнь навсегда…

Брэндон, сфотографировав отплясывающего что-то вроде джиги-дрыги Райана, с довольным видом убрал телефон обратно в карман и встретился со мной взглядом. На его лице пропала улыбка, и причиной тому была я. Кажется, все, кто хотя бы раз глядел на меня сегодня, впадал в состояние фрустрации.

— Эм… — Брэндон замешкался и, растерянно осмотрев стол, придвинул ко мне кружку с пивом. — Вот. Осталась еще одна.

Серьезно? Он думал, что я не в настроении из-за недостатка алкоголя?

Даже если это было так, я бы все равно не смогла напиться, как следует.

Я чертов нефилим.

Причем «особенный».

Чтобы напиться, мне нужно немного меньше спиртного, чем Габриелю.

Ох, Габриель…

Я отодвинула кружку с пивом, испытывая при этом желание утолить ее содержимым свое горе. Несколько глотков этой жижи навряд ли помогут мне в данной ситуации.

Брэндон и Карен были в крайнем замешательстве. В число тех, кто наделял меня жалким и одновременно непонимающим взглядом, прибавился Райан, прекративший борьбу с косточкой за шиворотом.

— Заказать коктейлей? — Брэндон уже приподнялся с места, но я его остановила жестом руки. И мне не нравилось, что со мной обращались, как с капризной принцессой.

У Карен сдали нервы. Сложив руки на груди, она наградила меня пытливым взглядом, мол, выкладывай все здесь и сейчас.

— Грейс, что происходит? Может быть, ты хотела отметить вчера?

— Нет, — слишком резко и… дерзко выпалила я, подняв на нее голову.

Подруга округлила глубокие карие глаза, удивляясь моему тону. Вообще, я не хотела отмечать свой день рождения, особенно вчера, но пришлось пойти на эту провокацию, чтобы не обидеть друзей и не вызвать у них подозрения. Хм, а с последним у меня хреновенько получается… То, что произошло вчера, не давало мне покоя. Я не могла смириться с тем, что это случилось. И восседать сейчас здесь, празднуя тот день, когда мне исполнилось восемнадцать и когда погибло сразу двое… моих друзей, было неправильно.

Я отодвинула тарелку с едой подальше, чувствуя тошноту, подступающую к горлу. Брэндон сел обратно, настороженно наблюдая за мной. Райан, похоже, решил не участвовать в играх в гляделки — он стал набивать щеки едой, и его смачное чавканье было единственным шумом в полупустом пабе.

Карен стукнула по столу кулаком, отчего Райан подпрыгнул с куском мяса в зубах.

— Прекрати жрать, когда я злюсь!

—А то что? — блондин выгнул бровь.

— Хочешь узнать, где на этот раз окажется куриная косточка?  —Дождавшись испуганного отрицательного жеста от Райана, подруга продолжила, к удивлению, нежно обхватив мою руку. — Скай, может быть, ты скажешь причину? Как-то не особо горю желанием смотреть на твою кислую мину весь вечер.

Я понимала ее. Прекрасно понимала. С одной стороны, мне не хотелось идти сюда, чтобы портить настроение друзьям — но куда там! — я все-таки приперлась, когда совесть и многочисленные телефонные звонки вынудили меня выйти за порог дома.

— Это не относится ни к вам, ни к вашему подарку.

— Тогда к чему? — раздался слегка грубый голос Брэндона. — Все дело в этом козле Габриеле? Он обидел тебя?

Прежде, чем мне бы удалось остановить гневный поток своих слов, вызванный тупой болью внутри — где-то в зоне сердца, он сорвался раньше, и, того не понимая, я подорвалась.

— Не смей о нем так говорить! Слышишь?! Не смей! Ты не понимаешь, какой он был! И ты не знал его так, как знала я!

Все застыли, пораженные моей вспыльчивостью.

Карен округлила глаза.

— Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? — осторожно спросила она, страшась ответа.

Ребята не знали о событиях, произошедших той ночью. Они не были в курсе, где я была, что сделала и чему не дала произойти. В основном здесь надо говорить не о моем «подвиге», а о том, что сделали Мюррен и Габриель…

Но… я не могла ни говорить, ни думать об этом.

Слишком больно.

Я схватила рюкзак. Слезы застилали глаза. Картинка перед взором расплывалась, и лица друзей приобретали размытые черты. Пусть я и не видела, что на них было написано, зато предполагала, какие эмоции они выражали.

Я дала задний ход. Стул врезался в копчик — противный скрип пронесся по заведению. Кто-то резко поднялся из-за стола — я не знала точно, кто это был, но фигура, кажется, мужская.

Брэндон.

— Скай?

— Н… не важно. — Я отпрыгнула от него, словно от огня, когда он попытался поймать мою руку — не дождется. Я не останусь в этой коморке допроса. — П-просто оставьте меня в покое. Пожалуйста.

Я юркнула к двери. Раздался скрипящий шум стульев, сопровождающийся с какофонией голосов, где неоднократно слышалось мое имя. Это было для меня словно знаком, что пора бы перейти к бегу — что я и сделала. Конечно, выглядело довольно дико и глупо, но что поделать? — нужно было немедленно уносить отсюда ноги, пока меня не принялись допрашивать обо всем.

До того, как покинуть паб, я поймала обреченный вздох и очередное предположение Карен:

— Думаю, это все из-за мяса.

***

Я была рада, что папа сейчас на работе, и ему не взбредет в голову вновь расспрашивать, понравился ли навороченный телефон, который он мне подарил вчера, точнее — всучил, вопреки моим бесконечным отказам. Что я и хотела сделать в данный момент, лежа на кровать лицом в подушку, так это долбануть новенький гаджет о стену, чтобы он прекратил разрываться от звонков друзей — зная их характер, я на всякий случай заперла все двери и окна. Визит ребят сюда только ухудшит мое состояние, и я окончательно слечу с катушек.

Закрыв слезящиеся глаза, я обхватила себя руками. Мысли о том, что случилось вчера, не давали покоя.

Силы… они проснулись вчера. В полночь. Их влияние было слишком опасно для меня. Нефилимские оболочки не способны выдерживать огромный процент сверхъестественных способностей, а у меня их тогда был явно переизбыток: я практически сгорала. Температура моего тела достигла невероятного пика. До этого я просто испытывала невыносимый жар, жжение в правой руке и головокружение, после чего все переросло в нечто гораздо похуже. Согласно пророчеству, силы пробудились вовремя, и они сделали то, что должны были: загнали всех демонов в Ад и, если верить писанине Бога, бросившего нас в самую дерьмовую минуту, теперь любые способы попасть в Нижний Мирок или выбраться из него — неэффективны. Не знаю, правда ли все это — не проверяла лично, но очень хочется надеяться, что это так.

В пророчестве говорилось о моей печальной судьбе. Я, если вспомнить, что со мной происходило, должна была погибнуть, как ни прискорбно. Я должна была отдать свою жизнь за светлое будущее людей. Габриель — мой хранитель — не дал этому случиться. Но почему он посчитал, что моя жизнь дороже его? Почему он пожертвовал собой ради меня?

«Потому что ты была ему небезразлична, идиотка», — напомнило сознание, и я почувствовала жжение в глаза.

Или он поступил так благородно, так как это было его святой обязанностью. Я неоднократно слышала, как он говорил о «ценности» своей работы и о том, что он серьезно относится к охране моей жизни. Но до вчерашнего момента я не знала, насколько серьезно…

— Знаю, ты мой… хранитель и все такое, но разве ты не боишься за свою жизнь? Не боишься отдать ее за мою?..

— Я не чувствую страха за то, что должен сделать.

— С чего ты так уверен, что умрешь?

— Думаешь, моя участь закончится хеппи-эндом? Нет.

Он предполагал, что погибнет. За меня. Его работа была самой опасной для падшего: на меня вели охоту не два-три демона — их было толпище! И, думаю, Габриель был не в восторге, убивая очередную тварюгу возле моего дома. Он много раз спасал мою шкуру, даже когда я того не подозревала.

Два года. Целых два года он оберегал меня от демонов, иногда, наверное, лишал себя собственных дел, чтобы приглядеть за мной. Я и тогда подозревать не могла, что у меня завелся личный телохранитель. Причем он наверняка видел все мои действия, начиная от нелепых, заканчивая — странными, и это его никак не смущало. Несмотря на мой несносный характер и на невзрачную внешность, я приглянулась ему — до сих пор гадаю, чем это было вызвано.

Габриель не спешил признаваться мне в своих чувствах — рассказывать правду тоже не торопился. Прошла почти целая вечность, прежде чем он посвятил меня в сверхъестественные дела, а потом, спустя какое-то время решил сказать, что я дорога для него. Мне не казалось это серьезным; я думала, что он очередной раз решил поиздеваться или охмутать меня для вполне привычных для него целей с девушками. Как оказалось, мои стандартные мысли являлись ложными: Габриель на самом деле питал ко мне какие-то чувства. Того не замечая, я тоже… привязалась к нему, и мне было невыносимо от одного только осознания, что он может серьезно пострадать…

Габриель пытался со мной заговорить после того случая, когда я убежала, ошарашенная его наглым — как в тот момент казалось — враньем. В итоге, ничего у него не вышло. Мы остались по разным сторонам баррикад, так и не найдя момент переступить границу и поговорить… серьезно поговорить.

Все же, Габриель первым ступил через черту: он признался мне, уже не первый раз, что я была ему небезразлична. Признался тогда, когда его жизнь угасала на моих глазах.

Слезы пропитывали подушку. Я перевернулась на спину, когда тяжесть в груди стала невыносимой — это не помогло от нее избавиться. Интенсивная боль внутри, взявшаяся неизвестно откуда, растекалась по всему телу, которое почти пылало — наверное, это происходит из-за того, что я не перестаю винить себя в случившейся трагедии с Мюрреном и Габриелем. Парни погибли, спасая меня. А я не хотела, чтобы тот случай кончился чьей-то смертью, кроме моей. В тот момент я готова была умереть — звучит странно, но это действительно так. Я смирилась со своей дерьмовой участью и готова была отдать жизнь. Но я не была готова к жертве Габриеля…

Вчера все подошло к концу, причем печальному. Пророчество сбылось, и я не помню, чтобы где-то видела хоть одного демона. Не знаю, может быть, я была не слишком внимательной, так как особо на этом не зацикливалась. У меня была другая проблема: Габриель. Одержимая его поисками я даже забыла спросить, уцелели ли ребята: я искала того, кто превратился в пепел. У него не было шансов выжить. Просто не было.

Я вцепилась в волосы и зарыдала во все горло. Благо, что папа был на работе, а то счел бы мое состояние не совсем нормальным, учитывая еще то, что я ему не объяснила, где пропадала вчера до самого обеда. Слезы жгли глаза.

Габриель…

Я должна была его оттолкнуть, когда он прижал меня к себе! Я не должна была позволить ему исцелить меня — ни в коем случае.

Пальцы правой руки обожгли кожу головы. Прошипев, я убрала их от лица. Здорово. Кажется, поднялась температура.

Ну а с одной стороны это отлично — вдруг я, наконец, умру, и мои мучения кончатся?

Я не переставала мыслить суицидально — это в какой-то степени успокаивало меня. Нежно взяв розочку — ту, которую забрала с «могилы» Габриеля, я села на кровати и стала ее тщательно рассматривать — для чего? — не знаю. Возможно, у меня совсем поехала крыша, но я не могла не заметить, что вчерашний цветок распустился. Я вперилась в него сильнее — в самом деле распустился. Я не помню, чтобы ставила его в вазочку с водой… Что за чертовщина?!

Ладно. Чертовщина началась потом: кожа на моей правой руке засветилась, и когда я почувствовала жар и покалывание, розочка… буквально испепелилась. Я взвизгнула и юркнула в сторону, труся кистью. Что происходит? Яркий свет прекратился спустя секунды, и я была несказанно рада этому. Аккуратно разомкнув пальцы, сжатые в кулак, я уставилась на ладонь. Знак. Он стал… ярко-красным, хотя недавно был… светло-коричневым.

Светло-коричневым? Стоп! Он ведь был черным?

Нехорошо. Оооочень нехорошо.

Я вытянула руку, словно она вновь покрылась светом. Вчера метка Каина поменяла цвет, и мне было далеко не до нее. Я не придала этому никакого значения. Ну или подумала просто, что раз пророчество исполнено, то знак должен исчезнуть. Я верно мыслю?

Судорожно вздохнув, я отлепила мокрую футболку от груди. Повышение температуры вызвала метка. Мне… стоит волноваться? Я взглянула на свою белую майку, усыпанную пятнами от жирной закуски Карен и большими следами пота. Определенно стоит бить тревогу.

— Здорово…

Я нервно заметалась по углам, ища хоть какую-нибудь тряпку, которой можно обвязать руку. Кожа возле знака обугливалась. Я не чувствовала никакой адской боли, кроме легкого жжения. Да вдобавок было очень жарко. Я будто стояла возле жерла действующего вулкана… -  дотронулась до плотных джинсов, которые покрылись мелкой россыпью пятен... — или упала в этот чертов вулкан. Быть не может, чтобы я просто так неожиданно обливалась потом! Теплая погодка на улице или что-то другое — были здесь не виноваты сто процентов.

Паника свалилась на меня, как снег на голову. Кожа постепенно испепелялась, и я уже подумала, что точно сгорю, но тут все прекратилось. Метка также оставалась ядовито-красной, зато ладонь больше не обугливалась. Поразительнее всего было то, что я ощущала боль в меньшей степени, чем вчера в лесу, когда моя сила высвободилась.  Могу заметить, что это было ничто по сравнению с тем, какую ужасную агонию испытала тогда. Помню, в тот момент я тоже светилась и… это как-то связано с пророчеством или чем-то другим? Вдруг силы… остались во мне?

Безумные мысли вызвали во мне ком страха, который постепенно разрастался. Я обвязала ладонь темной небольшой шалью с изображением черепов — да-а, подаренные Карен вещи всегда пригождались мне, только немного для иных целей, и настороженно опустилась на кровать. Фактически, если бы силы остались во мне, они бы убили меня. Что вчера было? Я умирала. Мое тело сжигалось. Мне было чертовски больно. И, учитывая, какое состояние у меня сейчас, смею предположить одно: способности остались во мне. Точнее, меньший процент способностей, который еле-еле уничтожает меня. И исходит все это с чертова знака, как тогда…

«Ты не такая, как все. В этом твое преимущество и проклятье», — всплыли слова мамы в голове, и я поморщилась. Она знала, что все так обернется? Что если мне удастся как-то выжить, то кошмар не кончится?

Вопросы давили на черепную коробку. Ответов как всегда — ноль. Я легла на кровать и выставила правую руку перед собой. Ткань не светится и не сжигается — уже хорошо. Но почему тогда розочка превратилась в прах? Силу как-то можно контролировать?

Треск неподалеку отвлек от мыслей. Подорвавшись на кровати, я заметила едкий красноватый свет в углу комнаты, а следом — дым, который растворялся. Неужели это...

Надежда спонтанно зацвела в моем сердце и также — завяла: вместо каштановых волос появилась копна чьих-то светлых прядей, аккуратно откинутых на плечи, а ожидаемая мужская подтянутая фигура превратилась в женскую. Леа изящно покинула растворяющийся дымок и уставилась на меня так, словно это я внезапно телепортировалась в ее спальню.

— Леа?  — я недоуменно огляделась — это не сон? С чего бы это Леи появляться тут? Мы не друзья и, тем более, не хорошие знакомые. Все, что она когда-либо сказала мне, было колкое. Ну, почти все.

Леа остановилась посреди спальни. Под ее глазами пролегали глубокие мешки — наверняка она, как и я, не могла уснуть после вчерашнего. В какой-то степени я жалела ее, хоть и не питала к ней особой симпатии.

— Я не вовремя? — Она обвела взглядом комнату, и когда я отрицательно покачала головой, продолжила: — Мы одни?

— Угу. — В горле запершило. У меня едва ли не пропал дар речи. Девушка села рядом со мной. Ее сладковатый аромат перебивал запах моего пота, но я не надеялась, что это скроет вонь, которой я пропитала почти все. От меня кошмарно смердело. Не надеясь на то, что у нее с обонянием некоторые проблемы, я отодвинулась подальше и задала самый волнующий вопрос: — Что ты… тут делаешь?

Еще надо было спросить, как она узнала, где я живу.

Леа прикусила пухлую губу, опуская взгляд к сцепленным на худеньких коленях руках. Ее наряд сегодня был поскромнее обычных: темные брюки, легкая футболка… Куда делся образ дерзкой девчонки? Я переместила взгляд вниз — и каблуки пропали. Думаю, это как-то связанно с гибелью Мюррена, ибо… с чем-то другим.

Когда она открыла рот, я почему-то приготовилась к плохим новостям и застыла.

— Я пришла поговорить и отдать тебе кое-что.

Леа поморщилась, и это определенно было как-то связано с моей удивленной физиономией. Я не могла выдавить улыбку или показать, что рада ее появлению, особенно когда она вынула что-то и протянула мне. Блеск, который я изначально увидела, мог бы быть причиной моей тревоги. Я не думала, что она высунет что-то другое, кроме ножа, которым же укокошит меня, но Леа превзошла мои ожидания.

— Ключ?

Я неуверенно приняла предмет.

Леа вздохнула.

— Это от квартиры Габриеля. Я подумала, он должен быть у тебя. Тебя и его что-то связывало. Вы… — она остановилась, чтобы посмотреть в мои глаза, — …были странной парочкой. На тренировках Габриель частенько выражал свои намерения к тебе, и, — блондинка горько ухмыльнулась; я вспомнила наши с ним занятия, которые всегда оборачивались чем-то больше, — он никогда ни к кому не относился так. Ты — единственная.

Ее слова прогремели в моей голове несколько раз. Сложно поверить, что за все свое существование Габриель ни к кому не был так привязан. На концертах в «Мо» его постоянно облепляли всякие модели, и кладу на кон, любая из них была бы счастлива провести с ним целую вечность, как и… он с ними. Почему Габриель выделял меня среди моря красоток — остается загадкой по сей день. Я не была и близко похожа на тех, с кем он любил тусоваться после выступления. Скорее, я относилась к разряду серых мышек, которых обычно не выбирают такие парни.

— Как думаешь, он мог выжить? — неожиданно спросила я и сжала ключ в руке.

Молчание Леи давало вполне ясный ответ. Я опустила голову. Слезы заполнили глаза.

— Скай, — прошептала девушка и положила ладонь на мою руку, — я не… не знаю, что случилось. Ты…

Я отдернула руку, даже не раздумывая, что тем самым могу показаться грубой или неблагодарной: все-таки, Леа хочет меня успокоить. Но ей не стоит прикасаться ко мне, учитывая недавние события.

— … должна была сгореть, — закончила я и горько кивнула — самой себе. — Именно. — Слезы скатились по щекам. Я не спешила их вытирать. — А сгорел Габриель. Конечно, он не выжил. Глупо надеяться, что это не так.

Может быть, я была эгоисткой, что поставила Лею в неловкое положение, ведь она тоже переживала утрату, и ей было ничуть не легче, чем мне. Решив не распускать нюни, глубоко вздохнула и сунула ключ в карман.

— Спасибо. — Я попыталась благодарно улыбнуться — вышло наверняка дерьмово. — Правда.

— Не стоит. Он бы хотел, чтобы ключ был у тебя. — Леа посмотрела на дверь, а затем снова на меня. — Квартира в твоем полном распоряжении. Ты можешь жить там, а если что, мы с ребятами поможем тебе с переездом. — Пожала изящным плечом. — Все-таки, телепортировать предметы будет быстрее, чем таскать через весь город. А вещи Габриеля… можем увезти оттуда.

— Не нужно. — Эта идея не прельщала мне. — Пусть они будут там.

— Как пожелаешь. В любом случае, квартира теперь твоя…

Леа поднялась с места и неуверенно зашагала в центр комнаты. Она выглядела такой печальной, что я подумала, будет несправедливо, если и я не поговорю с ней о том, кто ей был очень дорог.

— Ты скучаешь по нему?

Леа медленно повернулась. Слезы застыли в ее глазах.

— Что?

— Мюррен, — прошелестела я, сжимая крестик на шее. — Ты скучаешь по нему?

Вопрос глупый, но… зато он заставил Лею не уходить. Девушка переминалась с ноги на ногу, раздумывая, делиться ли со мной самым сокровенным. Все же, она сделала свой выбор:

— Безумно скучаю.

— В любом случае, Мюррен и Габриель вместе, Леа. Вдвоем им ничего не страшно. Ты же их знаешь… — я поймала крошечную улыбку падшей и осторожно добавила: — Они смогут друг за друга постоять.

— Это точно, — подтвердила она, ухмыльнувшись. Ее радость долго не продлилась. Опустив взгляд вниз, Леа собрала брови на переносице: — Ты ранена?

Рука.

Ох…

Я лихорадочно зашевелилась, убирая ладонь подальше от ее глаз.

— Пустяки. Ничего серьезного.

Пока я не разберусь с этим самостоятельно, никому не следует знать об изменившейся метке Каина. Возможно, Леа сможет понять, что происходит, но я посвящу ее в свои проблемы только тогда, если не найду нужные ответы на кое-какие вопросы.

Леа приблизилась ко мне. Меньше всего хотелось, чтобы она сняла повязку и ужаснулась.

— Скай, не забывай, что я — ангел. Падший, правда, но это не меняет дела. Я могу помочь.

Она потянулась ко мне. Мгновение — и я уже стою в другом конце комнаты. Леа в замешательстве выгнула бровь. Ей нельзя прикасаться ко мне. Вдруг я нечаянно сотворю с ней тоже, что и с розочкой?

— Я не кусаюсь. — Леа подняла руки, словно признавая поражение.

— Знаю. Просто…  хочу заняться этим сама. Ладно?

Весьма неубедительно, зато это сыграло свою роль: Леа не стала подходить. Наградив меня подозрительным взглядом, она кивнула.

— Хорошо.

Кажется, она что-то унюхала. Я напряглась, стараясь не выглядеть напуганной.

— Не беспокойся. Я сама займусь этим. Иди. У тебя наверняка много дел, — я поспешно уселась в кресло, сцепляя сзади руки, чтобы Леа не могла их видеть. Если эта чертовщина повториться снова, я сойду с ума.

Девушка откинула золотистый локон, упавший на лицо.

— Скай, я знаю, что мы далеко не подруги, но я на твоей стороне. Ты можешь мне доверять, окей? — Леа начинала меня пугать еще больше. Не понимая, откуда у нее взялся такой настрой, какого не наблюдалось прежде, я мотнула головой в знак согласия. Она вздохнула. — И если у тебя есть какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне, независимо от того, кем я для тебя являюсь.

— Почему ты ко мне так… добра? — я выгнула бровь.

Леа помялась, прежде чем ответить: похоже, она подбирала правильные слова, но в какой-то степени я подозревала, почему девушка сменила свое отношение ко мне. У нас с ней похожие ситуации: мы пережили гибель дорогих для нас людей, и, кажется, это нас «объединяет» в каком-то роде.

— Мы с тобой похожи. — Ее глаза искрились светлым кобальтом. К счастью, они не опускались ниже моего лица. — Береги себя, Скай.

— Э-э-э… и ты, — пробормотала я, отмечая в планах пересмотреть свое отношение к Лее.

Красный свет унес ее далеко отсюда. Я закрыла глаза, чтобы не ослепнуть от яркой вспышки и когда открыла их, ядовитый дым уже растворился. В сегодняшнем дне было достаточно странностей, и я не надеялась, что им наступит конец…

Слишком много вопросов.

И ноль ответов.

Кажется, я в западне.

Я вынула серебристый ключик и вздохнула — может быть, в квартире Габриеля найдутся какие-то ответы?