Сводная пара Альфы

Глава 7. Чезаре

Во рту вяжется сама волчья слюна, что подобна тьме в глубинах ночи.

Волчий мужской взгляд блуждал по комнате в поисках покоя. Девушка не выходила из его головы. Стоны Альфы становились все громче, и женское тело в мыслях всплывало все отчетливее, ярче. У Чезаре перехватило дыхание от одного представления её сладких слез.

— Она плакала, хотя всегда держалась перед мной, — с рыком произнес Чезаре в пустоту большой комнаты.

На темных простынях кровати лежал Альфа. И он...Он ... Он не способен больше даже мыслить:

— Ты ведь не хотела, чтобы я тебя такой увидел, да? — Продолжал разговор сам с собой. — Я всегда тебя ненавидел. Всегда хотел причинить боль от всего, что может тебя задеть.

Крупное мужское тело лежало на животе, зажимая под своими бедрами шершавую подушку. Чезаре интенсивно пошевелил обнаженными рельефными бедрами, вдавливая оголенный орган в помятую подушку.

— Почему все так... — рык смешивался со стонами самоудовлетворения, — отчего я не могу успокоиться? Несмотря на то, что я не могу забыть твое заплаканное лицо, то не должен был опускаться до подобного!

Повторный толчок набухшего члена прошелся по ткани. Пот стекал с его мокрого и напряженного тела, простынь липла к горячей коже. Злые и вместе с тем мягкие стоны вырывались из его приоткрытых губ, что кусались в рыках. Его руки с яростью душили все, что попадалось, а бедра с гневом вдавливали подушку, будто настоящее женское тело.

— Ненавижу... Ненавижу, но при этом насилую её в своей голове... Ха!

Чезаре откинул голову назад, и в его глазах горел волчий неистовый огонь похоти и желания. Он смеялся, казалось, над самим собой. Его руки обхватили собственный член, заставляя тот встать колом и ритмично вздрагивать под движения.

— Я должен избавиться от этого чувства.

Он нахмурил брови, когда его грудь вздымалась от резкого вдоха.

— Хотел бы я выпустить это на твое заплаканное лицо... Внутрь тебя!.. Хаа...

Альфа был в нескольких дюймах от своего сладкого оргазма.

— Элиза.

Чезаре кончил, когда наконец простонал женское имя.

Белая и густая жидкость разлетелась по насилуемой подушке и простыне, несколько капель протекли по его рельефным ногам. Мужчине потребовалось не мало времени, чтобы успокоиться и перевести дыхание в горячем душе.

«Хоть это и всего лишь похотливое воображение, но нет ничего приятного в изнасиловании такой, как она».

Повторял себе Чезаре минутой за минутой, пока одевался в чистое и собирался спуститься в кабинет.

«Если бы Элиза узнала, что я сейчас делал... Она бы решила, что имеет какую-та власть надо мной».

На первом этаже уже сидел Бета. Вуд не был плохим человеком, но и хорошим его было сложно назвать, ведь ему приходилось делать такие вещи о которых страшно говорить на людях. Однако все можно было оправдать частью работы. Если стае что-либо угрожает, то только он с Альфой может помешать угрозе. Каждый волк в стае важен и сколько бы времени не прошло со смерти Мисс Элеоноры, Чезаре не успокоится.

Мама — для волков, это самое важное. Волк может пережить гибель отца, но никогда матери. Когда волки умирают естественной смертью от старости то душа облегченно принимает судьбу. Но когда смерть становится ошибкой судьбы — это становится ненавистью. И Вуд давно смирился с тем, что его лучший друг, его Альфа никогда не станет прежним. Может это и было выходом, ведь если бы Чезаре не стал жестоким к самому себе, то не смог бы выйти на угрозу.

— Доброе утро, — неформально поздоровался Бета, листая информацию в ноутбуке. — Я нашел сведения, что два дня назад возле океана было найдено десять тел. Опознать их невозможно, но у всех прокусаны шеи и следы героиновой ломки. Кажется, это наш случай.

— ... — Чезаре молчал.

Вуд вздохнул и продолжил отчет:

— Поэтому, нам стоит съездить в морг и проверить, это действие крови или нет. Если окажется, что это эксперименты над людьми того Альфы, то мы поймали след.

— Хорошая идея, — без раздражения согласился Чезаре, отчего Вуд удивился.

Бета привык к вспыльчивому характеру друга, который остро реагировал на каждое слово-раздражитель. То есть, на любое, которое по его мнению будет звучать неуместно. Но чтобы Альфа с утра спустился без раздражения? Когда такое было последний раз?

— Во всем есть один плюс — все мертвы. Раз тела скидывают, значит эксперимент не удается. Собственно говоря, неуспешный эксперимент не несет никакой угрозы. Сколько бы они не пытались сделать из обычного человека оборотня, — Бета слегка посмеялся, — это невозможно. Научно невозможно.

С губ Чезаре сорвался фальшивый смех.

— Если мы будем отталкиваться от научного, то и нас, как вида, не должно существовать. Оборотни такая же ошибка природы, как и вампиры.

— Простите, Альфа.

— Ты ставишь нашего врага слишком низко, Вуд. Может от этого мы и не в силах его словить?

Выражение лица Беты превратилось в задумчивое. Только тогда он целиком осознал свою ошибку.

— Что с нашим подопытным кроликом? — Перевел тему Альфу. — Сегодня пятый день. Он должен был уже умереть от серебра.

— Да, помимо цепей, я вставил между ребер серебряную пулю, которая разъедала всего его тело ежеминутно, — Вуд закашлял, прежде чем спросить. — Что делать с Элизой?

Чезаре замер у окна, складывая руки за спиной и медленно разминая шею.

— А что с моей дорогой сестрой, Вуд?

— Она выполнила то, что должна была. Пять дней следила за живой могилой.

— Мы должны проверить, как она это сделала, — мужчина опустился за стол, — сходи и осмотри могилу. Если увидишь малейший намек на то, что моя глупая мышь решила помочь умирающему, запри её в гараже.

— И что делать, когда я её запру?

Бета свел брови в треугольник непонимания, опуская руки в карманы брюк. Нет смысла связывать, запирать, если следом не будет никакого наказания. Хоть Вуду и не нравилась Элиза, но даже он понимал насколько жалкой и ничтожной жизнью проживает она. Возможно, для неё запертый гараж или подвал будет уютнее того сарая, где приходится жить.

— Мы убьем её? — Решился спросить Вуд.

Чезаре слегка сжал руку. Он собирался сказать притормозить, но в конце концов передумал и просто бросил взгляд на ноутбук.

— Что-то случилось?

— Нет, — коротко ответил Альфа, — Ничего.

Он слегка улыбнулся, приподняв кончик губ.

— Может ты и прав. Усыпить страдающее животное, которое ослушалось хозяина, правильно.

Оба волка понимали, что страдающее животное — это Элиза.

Вуд вместо ответа дернул подбородком.

— Пойду проверю и доложу.

Бета вышел из дома Альфы, бросая взгляд на пустой стул для девушки. Значит она еще не вернулась из леса? Хотелось бы, чтобы он ошибался. Какой бы виноватой не считали Элизу за смерть Мисс Элеонор, это была косвенная вина. Такой же косвенной виной можно было бы обвинить и самого Чезаре.

Однако, Вуд не мог ничего решать. Если приказом будет у***ь — убьет. Помиловать — помилует. Главное, это тщательно досмотреть могилу.

— Если это будет то, что можно скрыть, то скрою, — решил для себя Бета.

Какую-либо мелочь можно было бы простить Элизе. В конце концов её вынудили следить за смертником. Для неё, как для простой смертной, это пугающее зрелище. Поэтому, может в её маленьком человеческом рассудке и была идея откопать страдающего. Пару горок вздернутых лопатой можно было бы простить.

— Что за чёрт... — останавливаясь у могилы, процедил сквозь зубы мужчина.

Все было нетронутым. Могила полностью зарытая, как и должно быть. Но вместо того, чтобы был хоть какой-то след раскопки, кажется, Элиза даже притоптала землю сверху.

— Вместо жалости решила попрыгать на живых костях?

Но что было еще страннее, это непонятный запах крови, смерти и жизни. Пахло гнилью и одновременно рождением.

— Что-ж, — Вуд поднял лопату с земли, — будем считать, что Элиза справилась.

Бета произнес это с какой-то внутренней легкостью и жалостью, воспринимая девушку, как действительно раненого зверька, которого слишком рано усыплять. Пусть еще поживет.