Звёздные мелодии любви

Часть 1 (глава 4,5)

Глава четвёртая

Жак заснул почти сразу после разговора, а от Анжелы сон бежал, словно заколдованный. Она лежала рядом с мужем, слушая его ровное дыхание, и думала с грустью о том, как нелегко даётся им в этот раз возвращение к нормальной жизни. Малейший пустяк вроде звонка Рауля о премьере может выбить Жака из колеи и заставить почувствовать боль и страх потери. Много лет назад, ища пути друг к другу, они быстрее смогли поверить в возможность прежнего счастья, не омрачённого никакими тучами, и начать жить так, словно никогда не возникало между ними отчуждения и боли, а сейчас равновесие представлялось ей очень хрупким и неустойчивым. И после сегодняшнего срыва Анжеле казалось, что достаточно лёгкого дуновения ветерка, чтобы надолго нарушить его.

Поняв, что заснуть не удастся, Анжела встала, набросив халат, и тихонько выскользнула из спальни в маленькую гостиную. За окном шумела, хороводила снежинками метель, и ей почудилось, что весь мир превратился в белую круговерть, в которой не видно ни путей, ни дорог, выводящих к свету. Поёжившись, Анжела подкинула дров в камин, и присела к огню, глядя на языки пламени. И, как всегда неожиданно, в голове начали складываться строчки стихов. Она включила ноутбук и стала набирать их, надеясь, что Жак прочтёт написанное, и это будет ещё один маленький шажок к сближению, пусть крохотная, но победа над тем, что их разделяет и не даёт радоваться жизни в полной мере. В стихотворении говорилось о звёздах, несмотря на снежную пургу, но ведь это был всего лишь образ, и Анжела не сомневалась в том, что они вдвоём смогут увидеть звёзды в любую погоду, если сердца будут готовы к этому…

Танцует тишина на пальчиках огня

В звенящем сумраке под покрывалом ночи,

И звёзды в вышине, мерцая и маня,

Сегодня что-то важное пророчат…

А времени стекло прозрачней хрусталя,

И жизни в нём мелькают, как мгновенья…

И правит бал зима, и вертится Земля,

И бесконечно наших дней круженье…

Слегка касаясь звёзд, мы в снежности зимы

Отыщем верный путь, что был начертан свыше.

И назовём страну коротким словом «Мы» -

Чьим воздухом, любя друг друга, дышим…

Второе стихотворение родилось сразу вслед за первым, и Анжела набрала и его, радуясь, что, вернувшись к мужу, не утратила способность рифмовать строчки, и делала это теперь сама, а не под диктовку Елены…

*** 

Мы с тобою попали в волшебное царство,

В снежной сказке свои проложили маршруты,

И сплетая мгновенья в тугие минуты,

Мы в магический круг затянули пространство.

Мы станцуем вдвоём в этом замкнутом круге.

Нам не будут страшны ни пурга, ни ненастье,

Возвратим мы своё заплутавшее счастье,

И опять отразиться сумеем друг в друге.

Отражение глаз и души отраженье…

Звёздный свет мы с тобою поймаем в ладони.

В бубенцов растворимся серебряном звоне,

И вдвоём до мечты совершим восхожденье…

Неожиданно пришло воспоминание о том, как после истории с Тенью в Петербурге, а потом в Москве, Жак боялся потерять её, как ему постоянно казалось, что она снова может исчезнуть. Но тогда они были молоды, и жизнь впереди казалась длинной... А сейчас? Разве сейчас они не моложе, чем тогда, благодаря прихотям двух мистических подруг? И кто может сказать, сколько ещё лет отпущено им? Недаром врачи удивляются, узнавая, каков её возраст на самом деле. Может быть, теперь перед ними ещё более долгий путь, и нужно лишь идти по нему, не сворачивая на боковые тропинки?..

В камине потрескивал огонь, медленно догорали дрова, но Анжела продолжала сидеть возле ноутбука, глядя на экран, словно он мог подсказать ей ответы на все вопросы. Сегодня Жак спросил, что нужно сделать для того, чтобы вернуться к прежней жизни, и она ответила ему, хотя сама не была уверена, что путь к ней прост, что больше не будет ни рытвин, ни зигзагов, потому что лишь время сможет до конца излечить души, которые по-прежнему немного кровоточили… А как скоро это произойдёт, никому не известно…

Видит Бог, все дни, что они были вместе, она старалась изо всех сил вести себя так, чтобы ни одна тучка не закрывала их общее небо, но Жаку по-прежнему тяжело, и как снять с его сердца тяжесть, и заставить дышать полной грудью, Анжела пока не знала…

В конце того странного и страшного лета Жак затеял с ней переписку, осыпал её стихами, оплетал венками сонетов. Анжела улыбнулась, вспомнив, как ждала она этих писем и как боялась их…

Сейчас он не пишет стихи, значит, она должна подхватить поникшую музу. Даже если таланта недостаточно, она подарит и ему такой же венок, чтобы слова проникли в душу, чтобы сердце его раскрылось навстречу её сердцу. Она хорошо помнит, как он приворожил её потоком слов, как покорил на долгие годы…

Анжела вновь коснулась пальцами клавиатуры и, подумав немного, стала набирать текст. Слова, порой с трудом, порой легко, появлялись на экране, и складывались в рифмованные строчки, то заставляя Анжелу мечтать о счастье, то вдруг возвращая к страхам и неуверенности…

И всё-таки к концу ночи она сплела свой венок.

1

На небе звёзды зимние зажглись,

Блестят на елях крупные снежинки,

И ты со мной, родной мой, закружись,

И дай растаять в сердце горькой льдинке…

Пусть эта ночь прогонит без следа

Всё, что мешает нам дышать свободно,

Под белым снегом скроется беда,

И мы поднимем лица к ярким звёздам.

Мой дорогой, не видя блеск светил,

Ты слишком долго без меня бродил,

Ты без меня учился жить на свете,

И  потерял дорогу в чудеса…

Но звёзды есть на тёмных небесах,

И Млечный путь для нас раскинул сети.

2

И Млечный путь для нас раскинул сети…

Мы по нему промчимся до мечты.

Вдвоём с тобой, единственный на свете,

Сумеем в счастье проложить мосты.

Поверь опять, что мы неразделимы,

Поверь, что я с тобою навсегда.

Мой дорогой, родной мой и любимый,

Пусть грусть твоя растает без следа!

Я так хочу забрать твои тревоги,

Чтоб пред тобой расширились дороги,

И ты забыл беду, как миражи…

Пусть поначалу это будет трудно,

Но, как река в долине изумрудной,

Мне кажется, струится наша жизнь.

3

Мне кажется, струится наша жизнь,

Уносит нас к сверкающим просторам.

Мы обойдём крутые виражи,

И счастье обретём с тобою скоро.

Пусть разучились мы с тобой летать,

И долго нас томил туман холодный,

Я знаю - мы сумеем отыскать

Страну, где чувства обретут свободу.

И будем жить вдвоём мы в той стране,

И там ты до конца поверишь мне…

На нашей удивительной планете

Ты сможешь видеть будущего свет,

Как наша жизнь за гранью этих лет

Проходит сквозь миры и сквозь столетья.

4

Проходит сквозь миры и сквозь столетья,

И, повторяясь где-то вновь и вновь,

Из века в век помчится по планете

Моя к тебе огромная любовь.

Всё будет так, как ты того захочешь,

Я покорюсь любой твоей мечте,

Мы в самой тёмной непроглядной ночи

Найдём с тобой дорогу к красоте…

Ну, а пока над нами воет стужа,

Метель тихонько хороводы кружит,

Как на картине, белый лес застыл.

Ты спишь, а я в окно смотрю на горы,

И вижу, что далёкие просторы

Пушистый снег, как пологом, накрыл.

5

Пушистый снег, как пологом, накрыл

Мир за окном, и, словно часовые,

Прекрасных елей белый ряд застыл,

Но и под снегом души их живые.

Так и твоя застывшая душа

Теперь под снегом, но своей любовью,

Одним с тобою воздухом дыша,

И к твоему склоняясь изголовью,

Я растопить сумею этот снег,

И в радость погружу тебя навек,

И ты оттаешь в нежности и ласке.

Стоят деревья белые вокруг,

И вовлекают в этот зимний круг

Наш дом и горы, выбелив, как в сказке.

6

Наш дом и горы, выбелив, как в сказке,

Зима теперь наполнит волшебством.

А мы раскрасим мир цветною краской,

С природою почувствовав родство.

Чем помешают холод и ненастье?

Огонь в камине весело трещит,

Он мне пророчит солнечное счастье,

И вижу свет я в сумрачной ночи.

Я так хочу, чтоб ты его заметил,

И понял - мы вдвоём на этом свете,

И ощутил прилив чудесных сил.

В небесной выси загорятся розы,

И высохнут души печальной слёзы…

Я обрести хочу размах двух крыл.

7

Я обрести хочу размах двух крыл,

С тобою вместе устремиться в небо,

Хочу, чтоб ты всегда меня любил,

Чтобы забыл беду, как будто небыль…

Хочу, чтоб звёзды озаряли путь,

Чтоб солнце нам с тобою улыбалось,

Чтоб в сердце у тебя когда-нибудь

Ни горечи, ни грусти не осталось.

Хочу, чтоб жизнь - как будто волшебство,

И в каждом дне - такое колдовство,

Как будто мы уже попали в сказку.

Хочу, чтоб ты простил мою вину,

Хочу дарить любовь и тишину,

И боль твою лечить своею лаской.

8

И боль твою лечить своею лаской

Готова я, сжигая сердце вновь,

Я  всё вокруг раскрашу светлой краской,

Чтоб смог поверить ты в мою любовь.

Наедине в заснеженных просторах

Всё кажется понятней и ясней,

И на окне прекрасные узоры

Зима рисует кисточкой своей.

И снег нежданно прекратил круженье,

Вдруг подарив далёких звёзд свеченье,

Всё озарив красавицей-луной.

Я так хочу найти к тебе дороги!..

Прогнать беду, печали и тревоги,

Я верю, нам поможет звёздный рой.

9

Я верю, нам поможет звёздный рой

Свести на нет прошедшие печали.

Что сделать мне, чтоб рядом быть с тобой,

Чтоб крылья вырастали за плечами?

Я так хочу, чтоб ты меня любил

Без страха постоянного потери,

Чтоб ты обиды все свои забыл,

И снова, как и прежде, мне поверил…

Я так хочу… Но вдруг лишилась сил,

И белый свет внезапно стал немил…

И сердце больно ранено судьбой…

Пожалуйста, любимый, дай мне знак,

Чтоб снова поняла, узнала б, как

Путь отыскать единственный с тобой.

10

Путь отыскать единственный с тобой,

Кроме тебя, никто мне не поможет.

В последний раз сразимся мы с судьбой,

И уничтожим то, что души гложет…

Слова… слова… пустых соцветий хор…

Сдавило сердце обручем печальным…

Кто мне теперь готовит приговор?

Кто задушить готов воспоминаньем?..

Нет, не позволю боли править бал,

Пусть безнадёжно ты сейчас устал,

Я дам свободу нежному участью.

Я верю в нашей жизни красоту,

Я верю в возрождённую мечту.

В твоих глазах опять воскреснет счастье.

11

В твоих глазах опять воскреснет счастье,

И ты позволишь рядом мне идти.

Пойми, любимый, только в нашей власти

Найти для жизни верные пути.

Я - Ангел с перебитыми крылами,

Но сердцем прикрываю я тебя,

Под этими седыми небесами

Застыло время, наши дни дробя.

Я - Ангел, но не бойся прикоснуться,

Не бойся от дурного сна проснуться,

Вернись совсем, навек вернись ко мне.

И исполненье нашего желанья

Подарит нам забвенье от страданья.

Оно ведь рядом. В звёздной тишине.

12

Оно ведь рядом. В звёздной тишине

Тебя обнимет тихо, осторожно,

И улыбнёшься ты открыто мне,

Оставив за спиною мир тревожный.

Ну, почему сегодня не до сна?..

Что мучает меня и так тревожит?..

Быть может, бледнолицая луна

Ответы мне теперь найти поможет…

Опять тревожно сердце замирает,

И страх потери вновь меня терзает,

И возвращает мыслями к луне.

Она - свидетель наш и спутник верный,

Я верю, что она нам лечит нервы,

Тебя ласкает нежностью во сне…

13

Тебя ласкает нежностью во сне,

Не позволяя губ твоих коснуться,

Не понимая, что одной лишь мне

Ты должен, пробудившись, улыбнуться…

Танцует пламя, мечется огонь,

И птицей Феникс рвётся сердце к свету.

Пусть солнцем озарится небосклон,

И лишь для нас завертится планета!

Я не хочу, чтоб боль или тоска

Опять сжимали сердце, как в тисках,

И закрывали путь незримый к счастью…

Ты помоги, родной, и поддержи,

Позволь прогнать былые миражи…

Поверь, любимый, мир лишь в нашей власти.

14

Поверь, любимый, мир лишь в нашей власти.

Я знаю - эта истина проста.

Не рви ты сердце бедное на части,

Пусть станет жизнь прекрасной, как мечта!

Позволь в твои мне опуститься руки,

Позволь любить тебя, как в первый раз,

И, слыша скрипок сказочные звуки,

Дай душу утолить потоком фраз.

Позволь былым мне захлебнуться счастьем,

Позволь забиться от любви и страсти,

Чтобы сердца от радости зашлись!

Для нас с тобой - Луна на небосклоне,

И лишь для нас в хрустально-нежном звоне

На небе звёзды зимние зажглись.

15

На небе звёзды зимние зажглись,

И Млечный путь для нас раскинул сети,

Мне кажется - струится наша жизнь,

Проходит сквозь миры и сквозь столетья…

Пушистый снег, как пологом, накрыл

Наш дом и горы, выбелив, как в сказке.

Я обрести хочу размах двух крыл,

И боль твою лечить своею лаской.

Я верю, нам поможет звёздный рой

Путь отыскать единственный с тобой.

В твоих глазах опять воскреснет счастье.

Оно ведь рядом. В звёздной тишине

Тебя ласкает нежностью во сне…

Поверь, любимый, мир лишь в нашей власти.

От усталости рябило в глазах, и сердце взлетало к горлу, сбивая дыхание, кружилась голова от слабости. Анжела с досадой подумала, что до сих пор недостаточно окрепла после своей болезни, и бессонная ночь может довести её почти до обморока, но всё же заставила себя проверить текст, сохранила файл и, захлопнув крышку ноутбука, откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и мгновенно уснула…

Глава пятая

Жак проснулся со странным ощущением, и теперь лежал с закрытыми глазами, пытаясь разобраться в себе. Он никогда не обладал даром предчувствия, но отчего-то в момент пробуждения понял, что сегодняшний день что-то изменит в их жизни, причём он вовсе не был уверен в том, что перемены принесут радость. С одной стороны, в сердце возникло ожидание чего-то хорошего, а с другой - его терзала смутная тревога, которую он не мог себе объяснить. Открыв глаза, убедился, что Анжелы нет рядом. В комнате было светло, и в приоткрытые шторы заглядывало солнце. Метель прекратилась, и день обещал быть отличным для лыжной прогулки. Наверное, Анжела уже вышла из дома, чтобы полюбоваться снегом, искрящимся под солнцем.

Одевшись, Жак распахнул дверь в гостиную и замер, глядя на Анжелу, спящую в кресле. Осторожно прошёл мимо неё, с грустью отметив, какой усталой она выглядит, и скрылся в кухне, собираясь сварить кофе и приготовить завтрак на скорую руку, чтобы ей не пришлось возиться с этим, когда проснётся.

Он успел поесть и выпить кофе, когда Анжела вошла в кухню, улыбаясь сонной улыбкой.

- Извини, я так долго спала… А ты уже и завтрак приготовил…

- Судя по твоему виду, - сказал Жак, целуя жену, - ночь у тебя была совсем без сна…

- Зато я сделала то, что хотела, - теперь её улыбка стала лукавой.

- А что ты хотела сделать?

- То, что не один раз делал для меня ты много лет назад…

- О чём ты, детка?

- Я сплела для тебя венок сонетов, очень хиленький, скромный, с корявыми рифмами, но мне и такой веночек дался тяжело.

- Шутишь?..

- Ничуть… Я за эту ночь написала два стишка и венок сонетов. Если хочешь, можешь включить ноутбук и прочесть. Я сохранила документ на рабочем столе.

- И ты ещё спрашиваешь, хочу ли я? Ещё как хочу!

- Ты кофе выпил?

- Да, прости, не дождался тебя.

- Прекрасно. Читай мои шедевры, а я пока перекушу и выпью кофе, чтобы окончательно проснуться.

Когда Анжела, позавтракав, вошла в гостиную, Жак был настолько поглощён стихами, что не заметил её появления. И только, когда она обняла его за плечи, поднял голову, и Анжела, к своему удивлению, увидела в его глазах растерянность.

- Что-то не так, дорогой? Тебе настолько не понравились мои опусы, что ты не знаешь, как сказать об этом, чтобы не слишком сильно обидеть меня?..

- Ангел… Просто мне ужасно стыдно… Стыдно, что мучаю тебя, что до сих пор не могу вернуться к нормальному состоянию… Стыдно, что давно не писал тебе стихов…

- Большей глупости не слышала! Меня интересует только одно: тебе хоть немножко понравились мои стихи? Они помогут тебе поверить в мою любовь?

- Конечно же, они мне понравились, хотя «понравились» - не совсем правильное слово. У меня горло сжималось от благодарности, когда я читал эти строчки…

- Это всё, что я хотела услышать, - ласково улыбнулась Анжела. - А теперь закрывай ноутбук, и идём гулять. Сегодня волшебный день, и мы с тобой начнём, как и собирались, прокладывать новую лыжню не только в снегу, но и в нашей жизни. Ты согласен со мной?

- Конечно, - улыбнулся Жак, захлопывая крышку ноутбука. - А стихи я распечатаю, и буду перечитывать каждый день по нескольку раз…

- Хочешь сказать, что у тебя будет ежедневная стихотерапия? - пошутила Анжела.

- Да, именно это я и имел в виду, - серьёзно ответил Жак. - Знаешь, Ангел…

Он не договорил фразу, потому что его прервал телефонный звонок.

- Это твой мобильный, - заметила Анжела. - Ответь.

- Да, конечно.

В спальне, куда они зашли вдвоём, телефон Жака выдавал трель за трелью. Он взял аппарат, и Анжела сразу увидела, как изменилось его лицо. Помедлив пару секунд, он сбросил вызов и виновато взглянул на жену.

- Надо было ответить, - мягко сказала она, уже поняв, кто звонил.

- Ангел, ведь я расставил все точки над «i», и у меня нет ни малейшего желания общаться даже по телефону…

Аппарат снова ожил, и Анжела настойчиво повторила:

- Нужно ответить. Если женщина хочет дозвониться, она это сделает. Нет смысла избегать разговора.

Жак вздохнул и ответил, удержав Анжелу за руку, когда она хотела выйти из спальни:

- Слушаю… Да, я понял, кто звонит, у меня сохранился в телефоне твой номер… Софи, мы обо всём договорились… Нет, я не смогу с тобой встретиться, я не в Париже, но даже если бы был в Париже, не стал бы встречаться… Если ты вернулась из Африки из-за меня, то совершенно напрасно… Хорошо, давай поговорим по телефону… Да… Что?.. Ты уверена?.. Да… Да… Я всё понял…

Анжела смотрела на мужа, понимая, что случилось что-то такое, что опять нарушит их жизнь, которая и так находилась в состоянии неустойчивого равновесия, и почти догадалась, о чём поведала Жаку его бывшая возлюбленная. Жак отвечал односложно, голос его звучал всё глуше, и лицо становилось мрачнее с каждым сказанным словом. Наконец, он бросил:

- Мне нужно подумать, я перезвоню тебе вечером, - и отключил телефон.

Минуты две в спальне царило молчание. Анжела с грустью смотрела, как нервно рука мужа сжимает телефон, вздохнула, когда он полез в карман за сигаретами, покрутил их и сунул обратно, и, наконец, прервала затянувшуюся паузу:

- Если хочешь курить, кури здесь…

- Нет… не стоит дымить в доме… Ангел… не знаю, как сказать…

- Я уже поняла, что твоя подруга вернулась и требует встречи, - сказала Анжела, не сумев избежать иронии в интонациях, и виновато добавила: - Извини…

- Я не считаю Софи своей подругой, - хмуро ответил Жак. - Между нами никогда не было прочных отношений, и порвал я с ней окончательно. И дело вовсе не в том, что она жаждет встречи со мной…

- Тогда в чём же дело? Объясни, чтобы я могла понять.

- Это нелегко…

- Жак, если ты будешь молчать и прятать от меня свои мысли и чувства, нам будет намного тяжелее вернуться к прежним отношениям.

- А ты думаешь, новость Софи облегчит нам эту задачу?

- Вряд ли, но недомолвки намного хуже.

- Я не стану молчать, Ангел, - Жак поднялся и подошёл к окну, словно там, за стеклом, могло найтись решение всех проблем. - Я просто собираюсь с силами, чтобы озвучить то, что сказала Софи…

- Я с тобой, что бы ни случилось, хотя, кажется, я уже догадалась, о чём идёт речь… Она ждёт от тебя ребёнка?

- Как ты поняла? - Жак резко обернулся, растерянно глядя на Анжелу.

- Это совсем не трудно, - грустно улыбнулась она. - Вряд ли другая новость настолько сильно вывела бы тебя из равновесия. К тому же ты сказал, что должен подумать и вечером перезвонишь, значит, вы оба имеете отношение к её новости. В противном случае ты был бы более жёстким, говорил бы так, как в начале беседы… Но я же заметила, как ошеломили тебя её слова…

- Ты не ошиблась… - Жак вернулся и сел рядом с Анжелой на кровать. - Я совершенно растерян и сбит с толку…

- Расскажи мне всё подробно. Чего ждёт от тебя Софи?

- Она сама в растерянности. Понимаешь, они довольно долгий отрезок времени жили с мужем врозь. Она не хотела ехать в Африку, он не желал отказываться от выгодных проектов, в итоге заключили соглашение не вмешиваться в дела друг друга, тем не менее, сохраняя свой брак. Насколько я знаю, Софи вела достаточно вольный образ жизни, пока… - Жак запнулся и замолчал.

- Пока не встретила тебя… - договорила за него Анжела.

- Да. Она говорила, что влюбилась в меня…

- Ну, это как раз не удивительно. Только я, имея такого мужа, как ты, могла метаться между двумя мужчинами… Ладно, продолжай, пожалуйста.

- Но я никогда не обманывал её. Она знала, что мы расстанемся, если ты вернёшься. В общем-то, приняла это достаточно спокойно и уехала к мужу, срок пребывания которого в Африке продлился ещё на пять лет. А там поняла, что ждёт ребёнка… Запаниковала. Придумала причину, по которой должна вернуться во Францию, и приехала, чтобы здесь сделать аборт в закрытой клинике.

- Она так не хочет ребёнка?

- Проблема в сроках. Ребёнок не может быть от мужа, и она не уверена, что тот нормально воспримет такое живое доказательство её отношений с другим мужчиной.

- Ты говоришь, что она приехала для того, чтобы сделать аборт. Но тогда зачем она позвонила тебе?

- В том-то и проблема… - тяжело вздохнул Жак. - В клинике ей сказали, что, сделав сейчас аборт, она почти наверняка лишится возможности родить в будущем, а её муж очень хочет детей. И теперь она говорит, что уедет в другую страну, например, в Италию, где у неё есть близкие друзья, там родит ребёнка и отдаст в детский приют.

- Ни в коем случае! - Анжела ответила так резко, так взволнованно, что Жак с изумлением взглянул на неё. - Жак, этого нельзя допустить, как ты не понимаешь? Это же твой ребёнок, твой малыш! Мы с тобой потеряли двоих детей, а этот ребёнок уже есть, и, если Софи выносит его, родит, он будет жить, не зная о том, кто его родители. Как мы сможем быть счастливы, понимая это?

У Анжелы задрожали губы, и она отвернулась от Жака, пытаясь справиться со слезами, которые предательски подступили к глазам.

- Ангел… - хрипло произнёс он. - Господи, пожалуйста, не плачь… прошу тебя…

- Я не буду… Просто… Я вспомнила наших детей, вспомнила, какую боль пережила оба раза, когда теряла их… Я не могу позволить тебе потерять малыша, который может стать твоим…

- Моим?.. Как это - стать моим?

- Очень просто, - Анжела улыбнулась ему сквозь слёзы. - Пусть Софи пока живёт в Париже. Когда беременность станет заметной, мы отвезём её в наш загородный дом. Там Андре и Лизи позаботятся о ней, а потом мы привезём туда Роже. Надеюсь, он нам не откажет. Ребёнок родится, и Софи отдаст его нам, подписав все положенные бумаги, если, конечно, согласится на такой вариант. Если нет… Ну, тогда я не знаю, что делать…

- Ангел, и ты сможешь принять этого ребёнка? Ты сможешь…

- Прекрати! - сердито прервала его Анжела. - Это твой ребёнок, как ты не понимаешь? Почему я должна не любить его? Я буду любить его точно так же, как Лику, как любого из наших детей. Смог же ты полюбить Рауля…

- Это совсем другое дело…

- Глупости! Никакой разницы не вижу. Позвони Софи, и, если она согласится, будем готовиться в пятый раз стать родителями.

- Но что мы скажем детям? Как отнесутся к этому Иришка, Рауль, Игорь?.. Даже Лика уже многое понимает…

- Знаешь, я уверена, что Игорёк и Иришка достаточно взрослые для того, чтобы понять: жизнь намного сложнее всех правил и установок. А уж Рауль меньше других имеет право упрекать тебя. Насчёт Лики ты, мой дорогой, загнул. Она ещё маленькая, мы просто подарим ей младшего братика или сестрёнку, только и всего. Звони Софи, пока она не додумалась до какой-нибудь глупости. Женщины в период беременности могут быть очень неуравновешенными, а нам нужен здоровый малыш.

- Ангел… - Жак поднялся, тяжело дыша, и вдруг опустился на ковёр и, уткнувшись лицом в колени Анжелы, разрыдался, как ребёнок.

- Ну что ты… Жак, родной мой, успокойся, пожалуйста… Ну, тише, любимый, тише…

Она обняла его и прижала к себе, словно маленького, слегка покачивая, продолжая шептать ласковые слова, не задумываясь над их смыслом, лишь бы унять его боль, лишь бы снять тяжесть с его души, чтобы никогда впредь ему не было плохо и горько…

Наконец, рыдания стихли, и, пробормотав извинение, Жак резко поднялся и вышел из спальни, оставив Анжелу одну в полной растерянности. Хлопнула входная дверь, и она почувствовала себя ужасно одинокой, ей показалось, что в этот момент Жак отгородился от неё, выстроив такой барьер, который она уже не сможет преодолеть…

Минуты тянулись, словно резиновые, и с каждой минутой ей становилось всё страшнее. Хотелось броситься вслед за мужем, умолять вернуться. Наверное, она бы так и поступила, если бы дверь не хлопнула вторично.

Жак вошёл в спальню, смущённо улыбаясь, и у Анжелы отлегло от сердца. Потоптавшись немного, он опять сел рядом с ней и притянул её к себе, шепнув:

- Прости меня…

- За что?..

- За Софи… За ребёнка… За этот срыв… За всё…

- Давно простила. А ты меня смог совсем простить?

- Конечно, Ангел, я тоже давно простил тебя. Я лишь не мог вернуться к нормальной жизни… Что-то мешало… Какой-то ком сидел здесь, не давая дышать свободно… - он показал рукой на грудь, и Анжела, вздохнув, сильнее прижалась к нему. - А сегодня сначала твои стихи, а потом реакция на звонок Софи…

- Что, Жак?.. Говори, пожалуйста…

- Я сорвался… Этот ком прорвался, как нарыв, только вместо гноя, текли слёзы… И я начал дышать полной грудью. Я вернулся, Ангел, я совсем вернулся в нашу с тобой жизнь, понимаешь? Мне теперь ничего не страшно, потому что ты рядом, потому что мы по-прежнему понимаем друг друга. И словно не было этой осени, которая принесла столько боли. Ничего не было. Но ребёнок есть, и он реален. И ты права, родная моя, я никогда не прощу себе, если мой малыш будет расти в приюте, не зная любви родителей…

- Звони, - попросила Анжела, отстраняясь от него и кивнув на телефон, лежащий на тумбочке.

- Да, сейчас… - но он продолжал сидеть, глядя в её глаза, словно заново узнавая Анжелу.

Потом тряхнул головой и, взяв аппарат, сделал вызов. Разговор не занял много времени. Жак отключил телефон и сказал, взволнованно глядя на Анжелу:

- Она согласна. Обещала позвонить сразу, как только поймёт, что беременность становится заметной.

- Ты будешь с ней встречаться после возвращения в Париж?

- Только в том случае, если ты согласишься на эту встречу и примешь участие в ней.

- Да, я думаю, что нужно встретиться и всё обсудить. Документы о твоих правах должны быть оформлены по закону и отказ Софи от ребёнка тоже… Только…

- Что-то не так? - в голосе Жака послышалась тревога.

- Я поставила себя на её место и поняла, что не смогла бы подписать бумаги, запрещающие мне видеть сына или дочь. Это немыслимо - лишить мать такой возможности.

- А отдавать ребёнка в приют - мыслимо? Ангел, Софи совсем другой человек. Она привыкла жить легко, подчиняя всё только собственным интересам. Ребёнок сейчас совсем не входит в её планы.

- Мне трудно понять её… Впрочем, если это, в самом деле, так, я буду только рада. Мы встретимся с Софи, Жак, когда вернёмся в Париж. Но мне бы не хотелось уезжать раньше, чем мы собирались.

- Мы останемся здесь до конца моего отпуска, как и планировали. Мне бы и в голову не пришло срываться с места.

- Отлично. Тогда мы постараемся на время выбросить из головы все проблемы и отдохнуть, любуясь снегом и зимними звёздами.

- Прекрасная программа на ближайшее время. А сейчас - прогулка. Верно, Ангел? Мы ведь должны проложить сегодня новую лыжню.

- Ты прав, любимый. Сегодняшний день станет днём начала новой жизни, совсем новой, не отягощённой обидами прошлого. Ведь так?

- Да, солнышко, именно так, - Жак поднялся и протянул руку Анжеле. - Вперёд, моя Снежная Королева, в наш сверкающий зимний рай.

- Мне бы не хотелось быть Снежной Королевой, - возразила Анжела, не приняв руки. -  Она холодная и равнодушная. Человек, попав в её владения, леденеет, и сердце его превращается в глыбу льда… Разве тебе сейчас холодно рядом со мной?

- Холодно?.. - Жак опять опустился на диван и обнял её, шепнув: - Мы проложим лыжню чуть позже… Господи, Ангел, как хорошо… Мне сейчас так хорошо, как давно уже не было, так спокойно и тепло на душе, и такая благодарность переполняет сердце… Ведь ты сегодня подарила мне ещё одного ребёнка… Понимаешь? Это ты мне его подарила, только ты…

Он говорил так взволнованно, сжимая Анжелу в объятиях, так торопливо, словно боялся, что она начнёт возражать. А ей сейчас хотелось лишь одного - продлить это ощущение счастье, ощущение того, что жизнь, наконец-то, вернулась в своё русло. Прижавшись к мужу ещё сильнее, она заменила слова поцелуем, после чего говорить уже не хотелось ни ей, ни Жаку, и лишь жаркое дыхание обоих нарушало тишину дома, застывшего среди зимней сказки, волшебной сказки для двух человек…