Ангел - стажёр

Глава 7.3

— Никуда я не буду возвращаться, — произнес я сквозь зубы, — пока Татьяне воспоминания не передам. Мне теперь за ними, что, к темным?

— Не выйдет, — мрачно ответил Стас. — К ним дорога тоже перекрыта. Все контакты только на нашей территории и после досмотра.

— А если я инвертируюсь? — предложил я. — К тебе же пробрался.

— Ты уверен, что хочешь рискнуть? — язвительно поинтересовался он. — Лучше слушай: мы, вроде, все продумали.

— Говори. — Я весь обратился в слух.

— У темных обучающий центр там же, но чуть дальше, за посадкой, — принялся отрывисто объяснять Стас. — То есть они в полном праве туда наведываться. Найди там какое-нибудь укромное место, отметь его и мне сообщи. По телефону, — с нажимом добавил он. — Там тебе все оставлять будут.

— Понял, — быстро сказал я. — Пошел.

— Давай, — бросил он, и тут же спохватился: — Нет, подожди. Что это за наблюдение ты там ведешь?

— Да за Татьяной, — неохотно ответил я, кляня свой язык. — Ей тут всякую чушь в голову вбивают.

— Да? — недоверчиво протянул Стас. — А кто тогда на каждый шорох оборачивается?

Ага, значит, Тоша мои указания в точности выполнил. Это я сам их нарушил. И не дай Всевышний, он когда-то об этом узнает.

— Стас, — небрежно начал я, как о сущей безделице, — тут еще одна странность образовалась. Не хотели тебя нагружать, пока я не разберусь.

— Какая странность? — произнес он зловеще негромким голосом.

— Помнишь, я тебе типа показывал? — напомнил я ему. - Для Макса?

— Дальше, — бросил он.

— Вы по нему ничего не нашли, — заговорил я почему-то быстрее. — А один из наших наблюдателей узнал в нем исполина, как они наших детей называют. Одного из самых первых.

Стас какое-то время молчал.

— И что ты нанаблюдал? — спросил он наконец.

— Ничего понятного, — признался я. — Он ни с кем не контактирует. Только с Татьяной изредка. Но любое движение даже спиной чует. И разговоры ведет странные.

— Какие еще разговоры? — еще тише спросил Стас.

— Да не со мной! — успокоил я его. — С Татьяной. О тотальном контроле и управляемости — причем везде. Похоже, даже у нас.

— Интересное дело, — задумчиво протянул Стас.

— Я думаю, его специально к Татьяне приставили, — высказал я еще одно предположение.

— После полной чистки памяти? — усомнился он. — Как-то это слишком сложно. Нет, здесь что-то другое…

— А можно его земную историю как-то узнать? — вдруг пришла мне в голову мысль.

— У наблюдателей? — изумился Стас.

— А почему нет? — настаивал я. — У Тошиных. Они ведь и тогда помогли, когда с нашим инцидент приключился, — Стас хмыкнул, — и сейчас сами на контакт пошли.

— Я должен подумать, — решительно заявил мне Стас. — Что-то напрягают меня эти совпадения. Ваша авария…

— Не наша, а ваша, — не удержался я.

— … с мелкими связана, — проигнорировал меня Стас. — И тут же мелкий аксакал выскакивает. И меры безопасности вдруг до абсурда доходить начинают… — Он снова помолчал, и вдруг рявкнул: — Вот откуда ты на мою голову взялся?

— Я здесь при чем? — возмутился я.

— Почему вокруг тебя вечно турбулентность возникает? — продолжал кипятиться он. — Где бы ты только не появился! Вокруг тебя все же рушиться начинает! Ладно бы только на земле…

— Вокруг тебя все рушиться только начинает, — тоже завелся я, — а у меня все уже разрушилось, и не моими стараниями.

— Ладно, давай восстанавливать, — мгновенно остыл он. — За аксакалом понаблюдай, раз ты уже на месте, но издали. Главное — место для опусов найди. Все, — отключился он, даже не попрощавшись.

Мимолетно глянув в сторону круглого здания, я бросился в сторону дальнего леса. Непосредственная угроза Татьяниному разуму ликвидирована, теперь главное — его в сознание привести.

Прочесывая дальний лес, я обнаружил, что по мере удаления от нашего обучающего центра и приближения, по всей видимости, к такому же центру темных, этот лес становился все более похожим на человеческий. Очень мне обидно стало — пока я не заметил, что и укромных мест там намного больше. Но как их отметить?

Выручила меня, естественно, любимая стихия. Ручей в лесу оказался только один, и ближе к темным он был полноводнее, но все с тем же каменистым дном. Увидев в одном месте поваленное дерево, заросшее с обеих сторон травой, за которой, однако, вполне можно было под ствол небольшой предмет спрятать, я соорудил возле него небольшое языческое капище из камней, нервно посмеиваясь над иронией ситуации.

Позвонив Стасу и объяснив, как найти это место, я устроился неподалеку в ожидании. Ожидание затянулось. Я уже раздраженно поглядывал на часы, решая, то ли здесь оставаться, пока воспоминания не принесут, то ли возвращаться, чтобы с Татьяной на занятия идти. Мало ли что ей этот «исполин» в весе комара еще наговорит. С другой стороны, говорят они обычно после занятий — подожду, пожалуй, еще немного, заодно и очередной цирк с представлением ангелами людей пропущу.

Это ожидание ничуть не добавило мне симпатий к темным. Лучшую часть леса себе оттяпали, сами на доставку материалов напросились, доставка эта им максимально упрощена — и я уверен, что они сейчас специально время тянут, чтобы все их значимость прочувствовали. Я замахнулся ногой, чтобы пнуть что-нибудь — по ней дрожь прошла. А, это опять телефон!

— Забирай, — коротко скомандовал Стас.

И отключился, не дав мне и слова сказать о саботаже темных.

Я с сомнением подошел к поваленному дереву. По-моему, вокруг него ничего не поменялось. Я все же пошарил под стволом рукой … и тут же наткнулся на небольшой чемоданчик. В котором обнаружилась увесистая пачка листов бумаги с напечатанным на них текстом. Ладно, отдадим им должное, этим темным. Разумеется, передачу подпольной литературы лучше в невидимости совершать!

Я успел почти к самому началу Татьяниных занятий, устроился в аудитории позади нее и углубился в чтение. И больше уже ничего не видел и не слышал.

Чем дальше я читал, тем торжественнее становилась моя очередная клятва никогда, никогда больше не идти на поводу у Марины. После прочтения ее части я понял, почему она выдавила из меня отказ от редактирования. А также почему Тоша решил … смягчить … впечатление.

Но главное — я же просил в центр всех воспоминаний Игоря поставить! Как ни странно, только люди и прислушались. Им Марина мою просьбу как посылку передала — целиком, себе даже крохотной ее части не оставив? Ей обязательно нужно было человечество выпятить, в лице Татьяны, в каждом втором абзаце пиная ногами ангельское сообщество, в лице меня?

От Тоши я тоже такого нытья не ожидал. Казалось, должен был научиться под моим началом проницательности и трезвой оценке ситуации. Нет, я, конечно, знал, что Дарина именно на нем свой убийственный шарм начала оттачивать, но с какой стати каждый ее чих оправдывать мнимыми  ошибками окружающих?

Кто-нибудь из них задумался, каково было Татьяне ежедневно находиться в обществе этого злобного монстра-наблюдателя, видеть его разрушительное воздействие на Игоря и быть совершенно не в состоянии что-либо сделать? Из всех моих соавторов один только Тоша с этим племенем напрямую сталкивался, так и ему вполне вменяемые экземпляры достались.

Я понял, что тоже одной частью на ограничусь. И даже двумя. Не дам я ни Татьяне, ни Игорю, ни всем остальным, если до этого дело дойдет, увидеть столь искаженный ее образ.

Кроме того, уже из первой части этих воспоминаний я узнал, сколько событий происходило в жизни Игоря за нашими с Татьяной спинами. Так вот пусть и он узнает, что в это время с нами, с Татьяной происходило. А также о том, что она его собой закрыла — не будет часть Стаса, со всеми заговорами, последней.

На следующий день я ушел с занятия на полчаса раньше и направился прямо в комнату Татьяны. Откуда и набрал Тошу.

— Когда допишете? — без всякого вступления спросил я.

— Еще пару дней, — торопливо ответил он. — Анабель уже свой текст прислала, Макс тоже закончил, Стас дописывает. Передаст, наберем — и сразу тебе.

— Я свои тоже передам, — также немногословно добавил я. — Через Макса.

— Почему через Макса? — спросил Тоша, и я понял, что Стас еще не ввел его в курс наших новшеств.

— Так быстрее будет, — уклончиво ответил я.

— А может, ты свои рукописными оставишь? — предложил он. — Так еще быстрее будет.

— Да нет уж, — усмехнулся я. — Это еще и для Игоря пишется — пусть он все и читает. И предупреждаю тебя: Марина сказала, что без редактирования, так чтобы никакого не было.

— А тебе уже можно звонить? — совсем робко поинтересовался Тоша. — Игорь совсем извелся.

Я попытался вспомнить, сколько дней длится мое наблюдение, и сбился со счета.

— Я ему сам позвоню, — пообещал я. — Сегодня.

Звонок я все же отложил. Во-первых, Татьяна с минуты на минуту должна была вернуться, а во-вторых, сейчас было намного важнее как можно скорее закончить воспоминания.

Я успел вернуться в аудиторию как раз, когда все уже начали расходиться. Убедившись, что бледная немочь снова игнорирует Татьяну и дождавшись, пока аудитория опустеет, я прошелся по всем столам Татьяниных соучеников, переполовинив запасы бумаги на них. И совесть меня не мучила. Если я у главы отряда карателей бумагу для своей первой части стащил… В конце концов, в родных пенатах я полное право на снабжение имею.

В пустой аудитории, без назойливого жужжания моего горе-коллеги и бурной активности его студентов, я еле успевал записывать нахлынувшие воспоминания. И настрой подходящий был — даже косвенное общение с Мариной всегда будило во мне боевой дух. И неловкость от того, что об Игоре забыл, помогла — многое я специально для него написал. В частности, как Татьяна всегда и от всех защищала его. Вплоть до самого конца. А потом вспомнилось, как били по ней приступы его дурного настроения…

Вот так и не сдержал я данное ему через Тошу слово — закончил писать на следующий день, уже когда новая лекция началась. И сразу же ушел, через комнату разгильдяя, которая прямо на дальний лес выходила, чтобы как можно быстрее все тексты на землю переправить. И найдя под поваленным деревом чемоданчик и сложив туда свои записи и Татьянин дневник, который всегда при мне был, позвонил Тоше и попросил его передать Максу, чтобы их побыстрее забрали. И пошел назад к Татьяне, набирая на ходу номер Игоря.

Вот сейчас, прямо на живом примере, я объясню ему, как приоритеты расставлять.