Кто-то чудесный

Часть 4.

* * *

Неделя родео в Маунтин-Риверсе завершилась. Трибуны стадиона опустели, торговцы разобрали яркие палатки и павильоны. Ковбои продемонстрировали публике свою удаль и получили призы, а Элис с Гэлом — деньги, честно заработанные за выступления на ярмарочной сцене. Всю сумму Элис так же честно разделила по статьям: «на расходы каждому» и «на хозяйство». Гэл не протестовал. Он был у неё преимущественно на подхвате, старался лишний раз не мозолить глаза публике, что было очень правильно, учитывая историю с угнанным жеребцом и прочие его подвиги.

— Куда теперь двинем? — оживлённо поинтересовался он, упрятывая свою долю в карман и мечтательно лыбясь. — Погнали в Неваду, а? Там тоже есть родео!

— Да-да, а ещё игровые автоматы на каждом углу, — съехидничала Элис, открывая лэптоп. — Перебьёшься без Вегаса, партнёр, маловат ты ещё. Вот, в Вайоминге, в Кроу-Кроссе, скоро откроются скачки, туда и двинем.

— Ну во-от… — разочарованно прогудел парень и почесал свою кудлатую макушку, но возражать не стал. К вечеру того же дня они хорошенько упаковали свои пожитки и «двинули» в Вайоминг, расплатившись с хозяином кемпинга.

Однако Маунтин-Риверс их не отпустил.

—...Тормозни, мне отлить надо, — как ни в чём не бывало, сообщил Гэл, начав ёрзать на сиденье, едва Старикан миновал городскую черту и дорога стала виться среди предгорий. Небо стремительно потемнело, как это всегда бывало к вечеру в горах, и задул холодный ветер.

— Ну вот, привет, — Элис уже привычно возвела глаза к потолку кабины, но съехала к обочине и притормозила у тёмных зарослей можжевельника, за которыми начинался подлесок. — На стоянке тебе не отливалось!

— Тогда мне не хотелось, — объяснил Гэл, распахивая дверцу, и спрыгнул вниз.

— Фонарь возьми! — запоздало крикнула Элис ему вслед.

— Небось не промахнусь! — фыркнул парень из темноты и зашуршал ветками.

Элис только вздохнула. Теперь она действительно чувствовала себя матерью — причём матерью трёхлетнего несмышлёныша. Берта рядом с нею вскинула голову, озабоченно уставившись в холодную туманную мглу, и Элис успокаивающе потрепала её по холке:

— Он сейчас вернётся, сиди.

Потом она не раз отчаянно бранила себя, дуру, за то, что сразу же не отправила собаку вслед за Гэлом.

Из кустов донёсся сперва сдавленный вскрик, потом ещё один… и треск веток, внезапно оборвавшийся. Элис подскочила на сиденье, заглушив мотор и выхватив из бардачка «беретту» и фонарь. Берта с громким лаем уже выметнулась в приоткрытую дверцу кабины. Не успела Элис соскочить с подножки, как Гэл появился в луче фонаря: бледный как полотно, с вытаращенными глазами на пол-лица. Он сильно приволакивал правую ногу, и Элис, кубарем скатившись вниз, схватила его за плечо:

— Что? Что случилось?

— Там… там…. — заикаясь, забормотал Гэл, судорожно вцепившись ей в локоть. — Я… там…

— Что?! — Элис направила луч фонаря в темноту, где с лаем скрылась Берта. — Медведь?

Гэл тоже обернулся, а потом облизнул губы и хрипло выдавил:

— Н-нет… ничего. Просто я споткнулся… ногу подвернул.

— Споткнулся? — недоверчиво переспросила Элис, шаря лучом фонарика по кустам, откуда выпрыгнула деловито принюхивавшаяся к чему-то Берта. При виде неё у Элис слегка отлегло от сердца. — Чего же ты шарахнулся оттуда, как заполошный?

— Я… просто мне показалось… а там никого и не было, — сбивчиво объяснил парень, торопливо ковыляя к трейлеру и таща за собой Элис. — Я дурак, да. Поехали отсюда побыстрее.

Голос его вздрагивал и срывался.

— Я тебя буду на каждой стоянке выгуливать, как Берту. Или памперсы тебе куплю, — сумрачно пообещала Элис, помогая ему залезть в кабину. Взмахом фонарика она указала Берте, чтобы та обогнула трейлер с другой стороны. — А сейчас мы вернёмся в город и найдём врача. Такого, чтобы с ним наличкой без страховки расплатиться. Я, кажется, на окраине какую-то табличку видела. Вроде бы там была частная практика.

— Ещё чего! — в ужасе завопил Гэл, махом переключившись. — Какого ещё врача? Мария-Дева и пресвятой Иосиф, с ума ты сошла, что ли?

— Я точно буду недоумком, если отправлюсь в дорогу, не выяснив, что там у тебя с ногой, — непреклонно отрезала Элис, забирая в кабину вслед за Бертой. — Так что не пыхти без толку, мы возвращаемся.

— Плохая примета, — тоскливо предрёк Гэл, потирая лодыжку, пока Элис с трудом разворачивала Старикана обратно к Маунтин-Риверсу. — Ну чего ты такой кипеж подняла, не понимаю. Всё само заживёт! Раньше я всегда…

— Цыц! — прикрикнула на него Элис и прибавила скорости. — Того, что раньше было, не будет.

Она очень ярко представила себе, как этот обалдуй перематывает сломанную ногу листом лопуха, и прямо вспотела от такого видения.

Теперь уже Гэл закатил глаза и замолчал, надувшись. И не сдвинулся с места, продолжая мрачно резаться в какую-то игру на недавно купленном мобильнике, когда Элис остановила фургон. Старикан едва уместился на тихой узкой улочке рядом с угловым домом, на котором действительно виднелась табличка «Дэвис, доктор медицины». Улица была совершенно пуста — в маленьких городках спать отправляются рано, — но в высоких окнах на втором этаже этого дома горел тусклый свет.

— Выгружайся, — непререкаемо распорядилась Элис, обогнув кабину и распахнув дверцу. — Не прикидывайся тряпочкой, — она вспомнила одну из любимых идиом Кита. — Давай, давай, я помогу.

Кривясь то ли от боли, то ли от раздражения, Гэл уныло подчинился, и Элис незаметно для него вздохнула с облегчением. Она не переставала удивляться тому, что пацан, хоть и был подростком в самом что ни на есть пубертате, оказался на редкость покладистым и слушался её практически беспрекословно. «Идеальный ребёнок», — подумала она, усмехнувшись. Боялся ли он, что снова в одиночку окажется на дороге, или проникся к Элис таким уж непомерным почтением, она не знала. Но её это устраивало. И странно трогало.

Взмахом руки она отправила Берту обратно в кабину, заперла её там и решительно подхватила Гэла под локоть. Они поднялись по каменным ступенькам массивного крыльца, и Элис попыталась повернуть дверную ручку— безрезультатно. Тогда она нажала на кнопку звонка и прислушалась. Где-то в глубине дома тихо тилибомкнул колокольчик.

— Все спят, поехали отсюда, — с надеждой предложил Гэл, но тут оба услышали стремительно приближающиеся шаги, и дверь распахнулась.

Стоявший на пороге мужчина располагал к себе с первого взгляда, а со второго — так тем более: высокий, худощавый, темноволосый, с седеющими висками и мягким взглядом карих глаз. На нём был тёмно-серый блейзер, изрядно поношенные джинсы и домашние туфли. Элис поймала себя на том, что глазеет, как зачарованная, на его точёное спокойное лицо. Гэл за её плечом тоже, кажется, затаил дыхание.

Из просторного полутёмного холла едва уловимо пахло дезинфектантом, и Элис поняла, что они всё-таки попали куда нужно.

— Добрый вечер. Чем могу помочь, мэм? — спросил мужчина со старомодной учтивостью. Его внимательный взгляд обратился сперва на неё, потом на Гэла. — Кто-то болен?

— Добрый вечер. Мальчик повредил ногу, а мы как раз отправились в путь, — опомнившись, торопливо пояснила Элис. — Пожалуйста, не могли бы вы его осмотреть? Если вы доктор Дэвис, конечно же, — спохватившись, добавила она.

— Мартин Дэвис, к вашим услугам. Проходите, пожалуйста, — сдержанно отозвался мужчина и посторонился, пропуская их в холл. — Направо, в приёмную. К сожалению, моя помощница уже ушла домой, время позднее.

Элис подумала, что ему наверняка потребуется подтверждение их платежеспособности — может быть, разные бродяги то и дело стучатся к нему в дверь! — и быстро проговорила:

— Я заплачу наличными.

Дэвис обернулся и ещё раз пристально оглядел их обоих. Успокаивающая улыбка слегка тронула его твёрдые губы, зажглась теплом в глазах:

— Для тех, кто находится в затруднительном материальном положении, в нашей клинике предусмотрены скидки.

— Я Элис Хилл, — перебила его Элис. Ещё не хватало, чтобы этот человек занимался тут благотворительностью! — Мы выступали с концертами на прошедшем родео и вполне способны оплатить ваши услуги, уверяю вас. Хоть и путешествуем в трейлере, — отрывисто добавила она.

— Кроме того, детям я оказываю помощь бесплатно, — закончил Дэвис, терпеливо дождавшись, пока она договорит.

Но тут вполне предсказуемо взъерепенился Гэл.

— А кто здесь ребёнок-то? — воинственно выпалил он.

Элис поспешно дёрнула его за рукав куртки, но доктор не обиделся, а лишь тихо рассмеялся, переведя взгляд на насупленную физиономию мальчишки:

— Это была просто информация для вашего сведения. Вдруг у вас когда-нибудь обнаружится… м-м-м… подкинутый кроха. Да и леди Хилл настаивает на оплате. Молодой человек приходится вам..?

— Моим работником, — быстро ответила Элис. — Пожалуйста, взгляните, что там у него с ногой, мистер Дэвис. Я подожду в приёмной, с вашего позволения.

— Да, разумеется, — сдержанно кивнул Дэвис.

В приёмной стояли два чёрных кожаных кресла, очень удобных на вид, и столик с разложенными на нём глянцевыми журналами, а из-за небольшой стойки виднелся монитор компьютера. Видимо, здесь и находилось рабочее место отсутствующей помощницы. Дэвис включил компьютер и поднял на Элис внимательный взгляд:

— Я должен занести в компьютерную базу хотя бы минимальные данные о пациенте, — сказал он, словно извиняясь.

Элис посмотрела на Гэла, и тот, потупившись, скороговоркой пробормотал:

— Гэл Чирешару. Гэл Стефан Чирешару. Шестнадцать лет.

И каменно смолк.

Доктор, как ни странно, больше ни о чём не спросил, лишь сделал несколько пометок в открывшемся документе и кивком пригласил Гэла зайти в кабинет.

Опускаясь в кресло, Элис с облегчением подумала, что парень, кажется, очутился в надёжных руках. И ещё подумала — даже с некоторой гордостью, — что он перестал походить на шелудивого приблудного щенка: чистый, нормально одетый по подростковой моде и уже не такой костлявый, каким она его подобрала. Вот только подстричь гриву своих чёрных кудрей он наотрез отказывался, предпочитая по-прежнему стягивать волосы в хвостик на затылке. В общем, пацан стал настоящим красавчиком. Элис ободряюще ему подмигнула и рассеянно взяла со столика журнал.

Гэл шевельнул губами, словно собираясь что-то сказать, но тряхнул головой и молча вошёл в кабинет вслед за Дэвисом, беспомощно и даже как-то обречённо покосившись на Элис через плечо. И лишь когда за ним захлопнулась дверь, она сообразила, что мальчишка вовсе не капризничает и не ломается. Он мог стесняться доктора — возможно, в силу своей ориентации, о которой Элис успела благополучно забыть. Они с Гэлом едва-едва начали притираться друг к другу и вопросы секса, как наиболее скользкие, обоюдно обходили стороной. Ну вот, и что теперь?

Элис мысленно выругала себя тупой ослицей, встала, снова выругала и села. Сейчас она могла только поставить всех в неловкое положение, ни с того ни с сего ворвавшись в кабинет во время осмотра. Идиотская ситуация.

— Впадаю в маразм, — с досадой констатировала она себе под нос и принялась напряжённо прислушиваться к происходившему за неплотно прикрытой дверью кабинета.

— Как это произошло? — раздался негромкий голос врача и характерное позвякивание инструментов. — Подожди, я тебе помогу. Вот так… хорошо. Посиди минутку, я всё подготовлю. Ты дрожишь. Замёрз?

— Н-нет… — промямлил Гэл срывающимся голосом и после паузы с явной неохотой продолжал: — Мы уже отъехали от города, и тут я… мне… мне понадобилось выйти… и я поскользнулся в кустах.

Парень старался подыскать формулировки поизящнее, и Элис невольно улыбнулась.

— И где же это случилось? — в голосе врача ей тоже послышалась сдерживаемая улыбка.

— Не знаю… — растерянно пробормотал Гэл. — Темно было. Где-то в горах, недалеко. Ой!

— Больно? — участливо осведомился Дэвис. — Но перелома или вывиха нет, насколько я могу судить без рентгенограммы, просто сильное растяжение связок. Сейчас я введу тебе обезболивающее и наложу тугую повязку. У тебя есть аллергия на какие-нибудь лекарства?

— Мне не больно! — торопливо возразил Гэл, но тут же снова ойкнул и даже глухо замычал. — Не надо, не трогайте…

— Вот видишь, — укоризненно заметил Дэвис. — К чему упрямиться? Это дети боятся уколов, а ты не ребёнок. Как мы уже выяснили.

Тут Элис обнаружила, что успела не только подняться на ноги, но и оказаться возле кабинета… и даже взяться за дверную ручку. Она не представляла, что сказать Дэвису, чтобы не выглядеть полной дурой, но Гэл так явно паниковал, что она должна была немедленно его выручить. Наверное, ей стоило соврать, что у парня действительно аллергия, а уж потом разобраться, что привело его в такое смятение.

Но тут снаружи, от трейлера, донёсся тревожный лай Берты, отчётливо разнёсшийся по пустынной тихой улочке, и Элис, шёпотом чертыхнувшись, метнулась по коридору к выходу.

Первым, что она увидела в неярком свете одинокого уличного фонаря, была шерифская звезда, блестевшая на груди направлявшегося к крыльцу человека. Лицо его отчасти скрывали поля ковбойской шляпы, низко надвинутой на лоб, одежда была совсем неприметной, но звезда — видимо, свеженачищенная — сверкала чуть ли не ярче фонаря. Элис напряглась, пытаясь припомнить имя местного шерифа. Завсегдатаи родео всегда отзывались о нём с почтением и с досадой одновременно. Въедливый упёртый зануда, вот как. Нипочём не простит даже маленького грешка.

А Гэл когда-то сказал о нем: «Злющий зануда».

— Ваш фургон, мэм? — отрывисто спросил мужчина, на мгновение приложив два пальца к полям шляпы. — Он загромождает улицу. Я Клод Миллер, окружной шериф.

Под цепким бесстрастным взглядом его светлых глаз у Элис по спине пробежал холодок. Да, Миллер. Клод Миллер, точно.

— Элис Хилл. У меня… м-м-м… ребёнок находится на приёме у доктора Дэвиса, — брякнула она и едва не застонала от досады. Боже правый, ну что ща чушь она городит, какой ребёнок, почему она не назвала Гэла своим работником?! — Сейчас доктор закончит осмотр, и мы немедленно уедем.

— У вас там ещё и собака в кабине, — сухо продолжал шериф, будто не слыша её. — Она без намордника, без привязи и представляет собой опасность для окружающих. Если вам так нужна была медицинская помощь, вы могли проехать до ближайшей муниципальной больницы, где имеется разрешённая для фургонов стоянка.

Элис задохнулась от возмущения, но постаралась взять себя в руки. Миллер был представителем закона в этом городе и мог основательно испортить ей жизнь. Ей, Гэлу и Берте.

— Собака находится в запертой кабине, охраняет трейлер, и она не опасна, если не пытаться вскрыть замок, — холодно промолвила она. — А до ближайшей, как вы выразились, больницы, несколько десятков миль. Я же говорю, что мы уедем сразу же, когда врач…

— Вы, кажется, выступаете на ярмарках, мисс Хилл? — перебил её Миллер таким брезгливым тоном, словно спрашивал, не торгует ли она собой. — Войдёмте в дом, я хочу увидеть вашего ребёнка, которому так срочно потребовалась медицинская помощь.

Элис на секунду прикрыла глаза от досады. Проблемы росли, как снежный ком. Ну зачем она соврала? Только подтвердила его нелестное мнение о себе и таких, как она.

— Он не совсем мой и не совсем ребёнок, — сделав над собой усилие, снова заговорила она. Послушно открыла входную дверь и пошла по направлению к приёмной. — Ему шестнадцать лет. Можно назвать его моим напарником — мы путешествуем вместе, и он помогает мне во время выступлений. Я собираюсь оформить над ним законное опекунство. Он повредил ногу в дороге, и нам пришлось вернуться за помощью в Маунтин-Риверс. Я клянусь вам, мы уедем тотчас же, когда доктор Дэвис…

Дверь в кабинет врача распахнулась, и послышался весёлый голос Дэвиса:

— Кто там поминает моё священное имя всуе? Всё в порядке, мисс Хилл, мы отлично справились. Это оказалось сильное растяжение связок, я наложил мальчику тугую повязку и выписал противовоспалительное средство… А, это ты, Клод. Добрый вечер.

Он вышел за дверь, вытирая руки бумажным полотенцем. Гэл маячил у него за спиной, бледный и растерянный. Заметив Миллера, он побледнел ещё сильнее. Нога его в расшнурованной кроссовке была аккуратно перебинтована в лодыжке, штанина джинсов засучена, и он опирался на небольшой костыль.

— Это и есть ваш ребёнок, мисс Хилл? Так я и думал, — в бесстрастном голосе Миллера проскользнула тень насмешки, а глаза — не просто светлые, а ярко-голубые — пренебрежительно сощурились. — Примечательный ребёночек, скажу я вам. Хотелось бы взглянуть на его документы.

Он обращался исключительно к Элис, а не к самому Гэлу. Тот молча достал свои водительские права из кармана куртки и протянул ему. Какое-то мгновение они в упор смотрели друг на друга — пока шериф не перевёл взгляд на удостоверение.

— Гэл Стефан Чирешару. Несовершеннолетний делинквент. Мелкое воровство, попрошайничество и даже проституция, но на горячем никогда не попадался и от ювенальной юстиции успешно уходил, — шериф снова смерил холодным взглядом прислонившегося к косяку Гэла, а тот опустил голову и закусил губу, но ни словом не возразил. — Так он приходится вам родственником, мисс Хилл? Вы тоже цыганка?

Пренебрежительно вскинув бровь, он вернул Элис документы.

— Нет, — с вызовом ответила она, вспыхнув до корней волос. Сейчас ей, право же, хотелось быть цыганкой! Подобно легендарному королю Дании, носившему во время нацистской оккупации звезду Давида!

— Но вы намерены законным образом, через официальные органы, оформить опекунство, мисс Хилл? — подтекст «вы идиотка» явственно прозвучал в этой фразе, но шериф невозмутимо закончил: — Потому что в противном случае я обязан изъять его у вас и передать соответствующим службам.

Изъять! Будто речь шла о какой-то вещи!

У Элис перехватило горло от подступившего гнева. Но она была обязана сдерживаться. Миллер вполне мог обойтись с Гэлом именно так, как только что сказал, и она уповала лишь на то, что ему не захочется возиться с проезжими бродягами, готовыми вот-вот покинуть территорию его округа.

— Да, разумеется, — отчеканила она, — сразу же по приезде в Вайоминг я оформлю опеку через суд, самым что ни на есть законным образом. Гэл отличный парень, трудолюбивый и талантливый, — она увидела широко раскрытые, потрясённые глаза мальчишки, и быстро повернулась к Дэвису: — Сколько мы вам должны, доктор?

— Сто восемьдесят долларов, — помедлив, со вздохом отозвался тот. — И я бы рекомендовал вам всё-таки сделать в муниципальной больнице рентгенограмму и сдать необходимые анализы. Мальчик…

— Я регулярно сдаю кровь… и я чистый! — звенящим от напряжения голосом выпалил Гэл. Губы его вздрагивали, он сжимал и разжимал пальцы, стискивавшие костыль. — Чистый, слышите?

— Мальчик, видимо, неоднократно переносил на ногах простудные инфекции и респираторные заболевания, — терпеливо переждав эту вспышку, продолжал Дэвис. — Миндалины увеличены, носоглотка воспалена, вполне возможны осложнения, так что я настоятельно рекомендую ему полное клиническое обследование.

— Да. Обязательно, — поспешно согласилась Элис, ещё раз посмотрев на Гэла: парень был просто на себя не похож. — Мы обязательно этим займёмся. Как только прибудем в Вайоминг. Стоимость костыля, который вы ему дали, входит в названную сумму? — она открыла поясной кошель.

— Входит, — с новым вздохом ответил Дэвис, принимая у неё деньги. — Я рад, что сумел оказать мальчику помощь, мисс Хилл.

Он участливо посмотрел на Гэла, немилосердно кусавшего губы, и укоризненно — на шерифа.

Элис чувствовала, что не в состоянии больше произнести ни слова, но всё-таки выдавила:

— Спасибо… вы очень добры. Утром мы уедем отсюда. Всего хорошего, док… мистер Миллер.

И поспешила на крыльцо, подхватив Гэла под локоть. Она скорее мешала ему идти, чем помогала, но мальчишка сам так торопился поскорее убраться прочь, что не обращал никакого внимания на свою больную ногу.

Остававшиеся позади мужчины проводили их внимательными взглядами, которые Элис чувствовала всей своей гордо выпрямленной спиной. Миллер промолчал, а доктор вполголоса произнёс:

— Клод, ты иногда бываешь просто…

Элис захлопнула за собой дверь и больше ничего не слышала.

Они с Гэлом так стремительно добрались до фургона, словно ожидали, что шериф сейчас кинется за ними в погоню. Элис помогла Гэлу подняться в кабину, обежала трейлер с другой стороны и уселась за руль, отодвинув завилявшую хвостом Берту.

— Давай вернёмся в кемпинг, — с усилием сказала она, заводя мотор.

Гэл быстро кивнул, не глядя на неё. Он всё ещё молчал, крепко сжав губы и сцепив руки на коленях. Лица его Элис не видела, потому что он низко опустил голову, словно прячась за рассыпавшимися прядями чёрных волос.

Доехав до кемпинга, Элис заглушила мотор и откинулась на спинку сиденья, чувствуя себя просто выпотрошенной. Гэл тоже не шевелился. Берта тихонько заскулила, повернувшись к нему, и тогда он хриплым полушёпотом выпалил, всё ещё не подымая головы:

— Я больше не буду.

Элис удивлённо моргнула.

— Не будешь — что? Падать в темноте? Выходить по нужде? — она с трудом выдавила натянутую улыбку. — Ты о чём толкуешь, партнёр?

— Он там сказал… — Гэл поднял на неё измученные глаза. — Шериф. Сказал, что я вор и ш***а. Так оно и есть. Но я больше не буду. Я никогда не хотел. Я просто хотел… я…

Он осёкся на полуслове и уткнулся лицом в ладони, а Элис, потрясённая до глубины души, порывисто обняла его за худые плечи, притянув к себе так тесно, как только могла — с застрявшей между ними тревожно скулящей Бертой.

— Забей, — так же хрипло проговорила она, прижимаясь щекой к его кудрявой макушке. — Просто забей, и всё. Он паршивый, тупой, высокомерный сукин сын. Забей.

Притихшая было Берта завозилась между ними, тоже требуя своей доли обнимашек, и Гэл, глубоко вздохнув, обхватил и её за шею свободной рукой. Они сидели так, а Берта, счастливо пыхтя, старательно лизала им щёки и руки, пока Гэл не засмеялся дрожащим смехом.

— Идите в фургон, — тихо попросила Элис, размыкая объятия. — Я тут ещё немножко посижу. Покурю. Давайте, ребята, идите.

Проводив их взглядом, она достала пачку «Лаки Страйк» из бардачка и опустила стекло. На стоянке, кроме Старикана, тёмными глыбами высились ещё два фургона. Элис машинально подумала о том, как удивится Боб Томпсон, хозяин кемпинга, снова обнаружив тут поутру их Старикана, чиркнула зажигалкой и закурила. Это должно было помочь. Всегда помогало.

Она всё ещё видела перед собой льдисто-голубые, полные презрения глаза шерифа Миллера.