Нюра Осинина. Портал

Часть 9.

Грэг с Сергеем подъехали к дому, заглушили мотоциклы. Сергей придержал калитку, и Грэг завёл мотоцикл во двор, закатил в сарайчик, заменявший гараж.

Роман поджидал их на крыльце.

- Здравствуйте, Роман Андреевич, – поздоровался, опешивший от неожиданности, Сергей.

- Здравствуй, здравствуй, парень. В дом не пойдём, там Марийка спит. Пошли в летнюю кухню. Почаёвничаем и познакомимся.

Вошли в кухню.

- Ты, Сергей, присаживайся, а Грэг похозяйничает, – распорядился Роман, устраиваясь в стареньком кресле, стоящем у стола.

Грэг включил чайник, достал из морозилки пироги с яблоками, разогрел в микроволновке.

- Ну, рассказывай, кто таков, – обратился к Сергею Роман. – Полным именем и всем прочим.

- Сергей Максимович Завойский, двадцать четыре года в феврале исполнилось. Сразу после школы – армия, потом институт. Учиться ещё два года.

- Почему в институт не сразу после школы поступил?

- Не дали. Призвали сразу после выпускных экзаменов. Даже на выпускном вечере не был. Армия два года. Погранвойска. Служил на Кавказе.

- Игната знаешь?

- А кто ж его не знает? Он у нас в части бывал, награды вручал. Да и вообще. Я же из вашего клана.

- Награды, говоришь, вручал. А тебя не награждал?

- Награждал, – поведя плечами, ответил Серёга.

- Что так скромно? Не заслужил? Случайно наградили?

- Никак нет, – встал, выпрямился. – Заслужил. Медаль «За отличие в охране государственной границы», - выдохнув, опустился на табурет.

- Вот так и надо. Молодец. А Максим Степанович Завойский кем тебе доводится?

- Доводился. Нет его. Родители мои геологами были. Погибли оба. Их вертолёт в горах Верхоянского хребта разбился. Только тела не нашли.

- Да, не нашли. А ты, сынок, не верь, что погибли.

- Так уже почти пять лет прошло, – горестно вздохнув, прошептал Сергей.

- А ты, всё равно, не верь. Я за свою жизнь таких чудес навидался, что в любое чудо поверю. Да, вот, твоего деда Степана взять. К слову сказать, достойный внук у него вырос. Эх, Агафона нет, – посетовал Роман. – Клятву бы с парня взять.

- Сейчас возьмём, – пообещал Грэг и вышел из кухни.

Вернулся с камнем в руках.

- Вот что у меня есть, – положил на стол тёмный стекловидный камень с белоснежными вкраплениями в форме снежинок. Не осколок, а гладкий окатыш, обработанный временем и водой, размером с гусиное яйцо. – Я его сам добыл. В горах, в речке.

- Ты смотри, – подивился на камень Роман. – Снежный обсидиан.

- Его можно без обработки использовать. Он магический. Вот мы его сейчас испытаем, примем клятву у Сергея. Серёга, готов дать магическую клятву?

- Готов. А как?

- Кладёшь правую ладонь на камень, называешь своё полное имя и клянёшься своей жизнью, что всё, что ты сейчас узнаешь, никому и никогда, даже под пытками, не расскажешь, клятвы не нарушишь. А если нарушишь, то умрёшь. Ещё раз спрашиваю: ты готов дать магическую клятву?

- Готов, – торжественно произнёс Сергей, встал и, положив ладонь правой руки на камень, проговорил слова клятвы.

Белые снежинки в камне вспыхнули яркими искрами. Грэг с удивлением смотрел на камень.

- Надо же, клятва принята. Не ожидал.

Сергей, продолжавший держать ладонь на камне, вдруг, отдёрнул руку.

- Током бьёт, – пожаловался он.

- Это не ток, друг мой, а магия. Показывай руку. Смотри, Роман, такая же метка на запястье, как у Марийки.

- Что это значит? – спросил озадаченно Сергей.

- А это, Серёга, значит, что у тебя есть магия. Вот магию к магии и притянуло. Думаю, что тут ещё есть какая-то тайна. Поживём – увидим.

- Вот видишь, Сергей, – обратился к парню Роман, – чудеса бывают. И, как оказалось, ты и сам чудо. А теперь я тебе расскажу о твоём деде Степане, моём друге.

В семье Завойских он был приёмышем. У них было пять дочерей и ни одного сына. В лесу был найден ребёнок, выглядевший лет на пять. Завойские его усыновили. Когда мы подошли к возрасту оборота, с нами случилась беда. Время было такое, неспокойное. Да вы проходили по истории, но без подробностей. Начались годы репрессий. Арестовывали по разным причинам. Кого заслуженно, а кого по соседскому навету. Крестьян, крепких хозяйственников, раскулачивали и отправляли в Сибирь. Вот под эту марку и велась негласная борьба с «оборотнями». Арестовали наших родителей, а вместе с ними и нас, молодых ребят четырнадцать человек. Ну как мы добирались до места назначения, рассказывать не буду. Добирались мы два месяца. А в конце пути мы оказались за колючей проволокой. Одни мужчины. Женщин с детьми увели на поселение. Отцы наши готовили побег, но не успели. В лагерь прибыла комиссия, которая выявляла «оборотней». Был там один поганенький мужичишка из помесных оборотных третьего разлива. Вот он-то и был в этой комиссии главным действующим лицом. Под видом врача, он проверял у всех глаза. Отцы наши сразу сообразили, в чём дело и сами вышли из строя, бросив нам свои полушубки. Был май, месяц холодный. Отцов расстреляли. А мы, воспользовавшись подкопом, который приготовили отцы, ушли из лагеря, прихватив с собой ещё одного бедолагу.

Мы чудом ушли от погони и добрались до деревни, где нам помогли. Это было первое чудо, с каким я столкнулся. Нам помогли леший и ведьма. У нас начались обороты. Первым, ещё в пути к деревне, обернулся я. Вы знаете, как бурлят гормоны и инстинкты при первом обороте. Взрослых с нами не было ни одного, кто бы помог справиться в лесу с собой. Мне пришлось самому справляться, чтобы не потерять человеческий разум.

Вторым чудом стал наш попутчик, которого мы прихватили из лагеря с собой по подсказке моего отца. Он разглядел в нём оборотного, но не смог определить его оборот. Мефодий оказался медведем. И не просто медведем, а из другого мира. Третьим чудом оказался Степан. Перед оборотом он мне рассказал свои невероятные сны и про внезапно вернувшуюся, заблокированную в детстве, память. Я, было, ему не поверил. Но когда в его воспоминаниях и снах профигурировали пантеры, о которых рассказывал Мефодий, пришлось поверить. Кроме меня, а потом и Игната, никто из наших о тайне Степана не узнал. Степан, как и Мефодий, оказался из другого мира. Из мира Сурейн.

- Так выходит, – не выдержал Сергей, – что я частично иномирянин? Фэнтези какое-то. Только там пишут чушь о других мирах. Не верится.

- А ты поверь, – посоветовал Грэг. – Ты думаешь, с тебя просто так взяли магическую клятву?

- С кого взяли магическую клятву? – спросил Баграт, входя в кухню.

- Знакомься, Баграт, это друг Марийки Сергей. Сергей, это Баграт, представитель мира Сурейн, родины твоего деда Степана. – Представил друг другу Роман.

Сергей встал, и они с Багратом пожали друг другу руки.

- Фонишь знакомой магией, дружок. Так он частично роксолан? – спросил Баграт, взглянув на Романа.

- Да, дед его из ваших краёв, – подтвердил тот.

- А ты, Грэг, тоже из другого мира? – спросил Сергей. – А Марийка? Раз она твоя сестра, то частично, как я? Ведь она внучка Романа Андреевича.

- Да. Я с Терры, – подтвердил Грэг. – Марийка – моя двоюродная сестра, но она иномирянка не частично. А внучка она приёмная.

- Ну что? Парня надо брать в команду, – предложил Баграт. – Приедет Агафон, примет от него магическую клятву о неразглашении.

- Так у меня Грэг принял клятву, – сказал Сергей.

- Это не официально. А я предложу ему принять тебя в члены Комиссии. Работа серьёзная. Учишься или работаешь?

- Два года осталось проучиться.

- Вот и хорошо. Специальность?

- Электронщик, инженер-конструктор робототехники, – ответил Сергей.

- Отличная специальность. В Комиссии будет очень востребована. А обедать будем? Мы с Климом проголодались.

- Пойдёмте, - сказал Роман, поднимаясь из кресла. – Марийка борщ вкусный сварила, плов, и компот из голбца достала, яблочно-вишнёвый. У Тамары его всякого наготовлено, не на один год хватит. То ли на всю деревню заготавливает? Нынче может не возиться с заготовками.

- А где сама хозяюшка? – поинтересовался Баграт.

- Спит, – сообщил Грэг. – Немножко занемогла. Вот я её в лечебный сон и погрузил.

- Устаёт с нами. Утром приходится рано подниматься, ложится поздно, – пояснил Роман.

Прошли в дом. Обедали в кухне. Разговаривали вполголоса. Отобедав, Баграт пошёл к порталу, а Роман, Грэг и Сергей вернулись в летнюю кухню для продолжения разговора. Пришёл Клим. Пообедав, присоединился к компании.

- О чём разговор? – спросил, усаживаясь на стул верхом, развернув спинкой вперёд.

- О чудесах, – ответил Роман.

- Хорошая тема для досуга, поговорить о том, чего не бывает. Это я вам как учёный-уфолог говорю. Всем чудесам есть объяснения.

- Так уж, прям, всем? – спросил Сергей.

- Нет, – тут же противореча себе, сказал Клим. – Есть одно, то есть, два. Первое чудо – Божественное сотворение параллельных миров. Но и это когда-нибудь перестанет быть чудом. Разум человеческий, и не только, пытлив. А второе – встреча Суженых, или Истинных пар. Извините, я встрял со своими суждениями. Вы, наверное, вели разговор о другом?

- Почти о том же, – ответил Роман. – Мы говорили о чудесах, которые перестают быть чудесами. Я рассказываю Сергею о его деде Степане.

- О, это интересно. Я тоже послушаю. Кое-что я о нём знаю.

- Ну, так слушайте дальше. Следующее чудо, с которым я столкнулся, случилось в день празднования Великой Октябрьской социалистической революции в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Мы – это я, Игнат и Степан, приняли участие в праздничной демонстрации. Как-то так получилось, что, когда после торжественного прохода по площади стали расходиться группами, которые направляли дежурившие милиционеры в переулки, мы потеряли Степана. А тут прошёл слух, что в проулке «Тупиковом» исчезла большая группа молодых рабочих, парней и девушек, со стекольного завода. Мы часа два искали Степана. Но не найдя, решили вернуться домой. Подходим к дому и видим, что с другой стороны идет Степан да не один, а с девушкой. В то, что он нам рассказал, я бы не поверил, если бы не Игнат, оказавшийся свидетелем исчезновения группы молодёжи. А рассказал Степан о том, что побывал, сам не знает, где. Помните в сказках: «Иди туда, не знаю куда…». Вот он и побывал, не зная где, в другом мире. Там встретил свою Суженую, и его вместе с девушкой отправили обратно. Это была, Сергей, твоя бабушка Аглая.

- Так бабушка тоже иномирянка? – спросил Сергей.

- Можно и так сказать, – согласно кивнув головой, сказал Роман. – Она родилась в ином мире, но её дед с бабушкой родом с Земли.

- Какой это мир, и как они там оказались? – спросил Клим.

- Мир называется Терра. А вот как они там оказались, выяснять вам.

- Может, через Портал случайно прошли, – предположил Грэг.

- Следующие чудеса произошли на фронте. Со Степаном мы служили вместе. В пехоте, а точнее в полковой разведке. Где происходили действия, говорить не буду. Это всё государственная тайна, да оно вам ни к чему. Всё началось с того, что среди нас появилась довольно странная личность. Как и мы, он был оборотным. Но он ещё был магом. Тогда мы этого не знали и о таком даже не слышали. Разве что в сказках читали. Странность для нас была в том, что к нему был приставлен персональный надзиратель, который почти всюду следовал за ним, записывал что-то. Но, вот, в разведку с нами не ходил.

Во время передышек Марк развлекал нас фокусами. На своего соглядатая поглядывал с хитрой усмешкой, словно говоря: «Вот, видишь? Этот предмет здесь, а теперь его нет, и снова здесь. Так и я. Сейчас здесь, а через час меня нет». Это уже потом мы такое объяснение предположили его насмешливым взглядам. Но это было потом.

Первое чудо произошло на наших глазах, когда санитарный обоз из десяти телег, оборудованных для перевозки раненых к полевому госпиталю, попал под обстрел самолётов противника. Мы готовились к отражению танковой атаки. Санитары, собрав раненых после авианалёта, увозили их с поля боя. И когда несколько «мессеров» закружили над обозом, Марк выскочил из окопа и со словами: «Эх, далековато», исчез. А потом друг за дружкой исчезли и лошади с телегами и ранеными. На месте исчезнувшего обоза были обнаружены несколько тел и две убитых лошади с перевёрнутыми телегами. Так пропали без вести раненые вместе с двумя санитарами.

Марк появился рядом со мной в окопе через сутки. Отчаянный был мужик. Кажется, пули его не брали. При ранениях он не обращался к санитарам. Но это и понятно – оборотный. Второе чудо видели только я и Степан. Мы всё время держались вместе. Марк сам выделил нас и держался рядом. Надзирателю своему он не доверял. Степан к Марку с первых дней как-то странно приглядывался. Спросил его: «Чем это тебя мужик этот так заинтересовал?». «Сам ещё не понял, – отвечает. – Так, чушь какая-то в голову лезет. Разберусь – расскажу».

Так вот о втором чуде. У нас очень хорошая регенерация, но такую я наблюдал впервые. Мы были в разведке в тылу врага. В общем, много прошли, много видели и возвращались в полк. Нас обнаружили. Завязался бой. Разорвавшейся гранатой Марку оторвало руку с рукавом гимнастёрки. Вот ведь сила воли! Он только на мгновение потерял сознание. Придя в себя, он остановил кровотечение и заставил меня принести его руку. Немало удивившись, я выполнил его просьбу. Велев нам со Степаном приложить руку к месту отрыва и крепко прижать и не отпускать, он, держа ладонь над разорванным плечевым суставом, стал что-то бормотать. На то, что происходило в месте соединения, смотреть без содрогания было невозможно. Сосуды, сухожилия, нервные волокна, словно черви, пришли в движение, соединяясь и срастаясь. Через полчаса рука приросла. Рана затянулась тонкой кожицей. Мы перебинтовали Марку руку и подвесили на бинте.

- Вот и вся операция, – проговорил Марк, бледный от потери крови и Силы на исцеление. – Пока добираемся до места, рука полностью придёт в норму. Конечно, не мешало бы как следует поесть, но, увы. Чего нет, того нет.

Но мы его со Степаном, малость, подкормили. У меня оставалось два сухаря и пол фляжки воды. У Степана сухарь и кусок сахара.

- Спасибо, братья, – проговорил растроганно Марк. – Жизнь за жизнь. Я ваш должник.

- Скажи, Марк, ведь это ты был? – вдруг спросил Роман.

- Где и когда? – задал встречный вопрос Марк.

- Три года назад, в одном небольшом городе во время празднования исчезла группа молодых людей, которые оказались в другом мире. И там произошло невероятное: один из молодых людей встретил местную девушку, которая оказалась его Суженой. Человек, который увёл этих людей, вернул парня назад вместе с девушкой.

- Уж, не ты ли этот парень? – удивился Марк.

- Я, – подтвердил Степан. – Спасибо тебе за то п*******е и подарок. А как у ребят жизнь сложилась?

- Я рад за тебя, – сказал Марк. – А жизнь у молодых людей сложилась очень хорошо. Талантливые ребята оказались. Они на моём стекольном заводе работают. Самые лучшие зеркала, самая красивая посуда и прочие изделия из стекла – это их рук творения. Семьями ещё не все обзавелись, а живут не хуже, чем здесь, даже лучше. Все занимают ключевые должности. И войны там нет.

Вот такое чудо мне довелось наблюдать. Марк ещё не раз спасал мужиков, попавших в жестокую переделку, уводя тех из-под носа врага. Были, и нет. Однажды, будучи в разведке, мы наткнулись на группу девчат, бежавших из рабства. Четырнадцать человек. Он при нас открыл портал и увёл девчат. Вернулся через два часа.

- Ой, вы что-то тут интересное рассказываете?

В кухню вошла Марийка с Рийкой на плече. Она привела себя в порядок, переоделась в платье.

- Можно, и я послушаю? – просительно посмотрела на всех.

Клим с удивлением посмотрел на, уже поблёкшие, следы побоев на лице и руках девушки, но промолчал.

- Мария, иди ко мне, – позвал Грэг – Снимем с тебя эти украшения окончательно.

Марийка подошла к брату. Он посадил её к себе на колени, обнял, что-то тихонечко нашёптывая. Кожа лица и рук девушки на глазах у мужчин стала очищаться от подсохших ссадин, бледных синяков. Марийка отвернулась, уткнувшись в шею Грэгу и обняв его.

- Вот что родная кровь значит, – заметил Роман. – Тянется к брату, защитнику и заботливому родному человеку. Как самочувствие, внучка?

- Уже хорошо, – не оборачиваясь, ответила Марийка.

- Ну, так что там дальше было с Марком, со Степаном? – спросил Клим. – Про Степана известно, что пропал без вести. А Марк, тоже?

- Погиб Марк, – ответил Роман. – Степана спас, а сам погиб.

- Как это произошло? – спросил Грэг.

- Была танковая атака. Мы приняли бой. Уже заканчивались противотанковые гранаты. Мы в траншее располагались поодаль друг от дружки: Степан, Марк и я. Когда на Степана пошёл танк, у того не оказалось гранаты. Танк наезжал на траншею, а Степан, раненый в ногу, не мог уйти. Всё происходило, как в замедленном кино. Вот танк нависает над траншеей, вот Марк кидается к Степану, вспышка света и танк разворачивается на месте два раза и уходит. Я успеваю бросить ему вслед единственную гранату. Я отомстил за друзей.

После боя мы раскопали место, где танк вдавливал моих друзей в землю. Нашли только Марка, изломанного, но ещё живого. Пытались помочь ему. «Не стоит, – едва слышно прошептал он. – Я выгорел, но Степан там», – сказал, уже теряя сознание и шепча непонятные слова. Где Степан там? Мы не нашли его тела.

- Я, кажется, начинаю догадываться. Сколько времени прошло со дня гибели Марка? – спросил Грэг.

- Семьдесят четыре года, – ответил Роман. – Ты о чём?

- А каков его был оборот? А полное имя известно? – продолжил спрашивать Грэг.

- С оборотом и вовсе было интересно. Оборачивался он только тогда, когда с ним кроме меня и Степана никого не было. Львом он был. 

Случай вспомнился один с его оборотом. Однажды мы возвращались из разведки. До линии фронта было ещё топать и топать. Столкнулись с немецким дозором из пяти человек. Их пятеро, а нас трое. Они автоматы скинули, показывают, мол, будем драться. Завязалась рукопашная. На Маркуса навалились сразу двое. Один здоровый бугай, а второй мелкий. Мне тоже тяжеловес достался, боксёром оказался. А Степан на равных с одним дерётся. Пятый же автоматы на себя свешал и в болельщики определился. Своих подбадривает, свистит, в ладоши хлопает. Болеет, одним словом.

Степан уже нож в плечо, повыше локтя, получил, но продолжает драться. Мне тоже досталось. Бровь рассечена, глаз заплывает. Смотрим, Маркусу вовсе туго приходится. Бугай толстомордый на него уселся, руки пытается заломить, а его напарник ремень приготовил, чтобы связать.

И тут под бугаём лев оказался, в обрывках одежды. Да не такой, как в зоопарках, а раза в полтора больше. Мы тоже в обороте в два раза больше обычных волков. Рыкнул, немца стряхнул, а второй, пятясь, на з*д приземлился. Немцы застыли в онемении, побелели, на льва зенки вылупили и про автоматы забыли. Креститься начали. Марк своих обидчиков просто когтистой лапой приласкал, те и души на волю выпустили. Который со мной дрался, без сознания упал, да так и помер. Сердцем слаб оказался. А Степанов супротивник в штаны нагадил. Ну, в общем, мы и этих двоих упокоили, и зрителя-болельщика тоже прирезать пришлось. В плен брать нельзя. Свидетель оборота Марка нам был не нужен.

Вот такая история приключилась. Одежду Марк как-то малость поправил, да надел. Да и мы потрёпаны хорошо были. Раны забинтовали. От залечивания ран мы со Степаном отказались. В ближайшем лесочке обернулись да побегали часок. Так оборванцами и предстали перед командиром. Сведения мы тогда ценные принесли. Полное имя – Марк Сергеевич Велесов.

- Вот. Это он! Мы нашли его! – не сдерживая эмоций, воскликнул Грэг.

- Кого нашли? – спросил Клим.

- Мага. Маркус мейт Серджиус Вэллойс из рода Левос. Дедушка моего друга Петериса. Великий был маг. Исчез в неизвестности. И безоборотные в нашем мире появились на его землях. Но почему же он остался воевать, не ушёл на Терру? Что его здесь держало?

- Зачем ему портал в этой глуши? – спросил Роман. – Ведь он мог открывать проход в свой мир в любом месте.

- Этот портал не Маркус построил. Он, скорее всего, в первый раз на Землю через него прошёл. Сто семьдесят лет назад. А портал тут стоит несколько тысяч лет, – пояснил Грэг.

- А ты откуда знаешь? – спросил Клим.

- Да я тут с местным лешим познакомился. Мы с ним чаёк с ватрушками попили. Вот он и сказал, что, сколько себя помнит, портал тут стоит.

- С лешим, говоришь, познакомился? – удивился Роман. – Уж не с Селиваном ли?

- С ним самым, – подтвердил Грэг. – Он сказал, что маг пришёл на Землю через эти врата.

- Ой, как интересно! – воскликнула Марийка. – А разве, лешего можно увидеть?

- Можно, – ответил Роман. – Если он сам захочет показаться человеку, или если у человека есть способности видеть магических существ. Например, домовых, банников и прочую нечисть.

- Деда, и ты видел лешего? – От удивления и без того большие глаза Марийки стали ещё больше.

- И видел, и беседовал не раз.

- Пойду к Баграту, поделюсь с ним последней новостью, – выходя из кухни, сказал Клим. – Вот, ведь, как всё обернулось.

- Роман Андреевич, а как настоящее имя деда было, не знаете? – спросил Сергей.

- Знаю. Светомир, сын Любослава Дружемирова.

- Значит, настоящее отчество моего отца – Светомирович.

- Камень красивый. Откуда он тут? – поинтересовалась Марийка.

Грэг, посмотрел на Сергея, на камень, лежащий на столе, улыбнулся. Потом, не сдерживая себя, рассмеялся.

- Ты чего? – удивлённо спросил Сергей.

- Да я над собой. Я хотел разыграть тебя с этим камнем. Ну, будто, действительно принимаю магическую клятву. Думал, щёлкну магией по камню, он сверкнёт. Клятва принята. А камень-то, действительно оказался магический. Марий, не хочешь его потрогать? – с намёком спросил Грэг.

- Не-ет. Мне одной метки хватит.

Грэг с Романом засмеялись.

- У меня тоже теперь метка есть, – сказал Сергей, выставляя руку. – О! – с удивлением посмотрел на запястье. – А где она?

- В тело ушла, – проинформировала его Марийка. – Я за своей наблюдала. Она там, внутри, – объяснила, тыча пальцем в запястье.

- Ну, немного расслабились? – спросил Роман. – А теперь рассказывайте, как вы оказались в этой передряге?

- Это я виновата, – сказала Марийка.

- Почему?

- Когда мы заметили группу мотоциклистов, стала сбавлять скорость, чтобы догнали. Компанией ехать веселее. А когда Серёжа разглядел их, велел газовать на всю катушку. Мы прибавили скорость, но было уже поздно. Они нас догнали и взяли в клещи.

- Как это? – спросил Грэг.

- Севка впереди, двое у меня по бокам, двое у Марийки, и один сзади, замыкающий, – объяснил Сергей. – Один-то я бы ушёл. Мой мотоцикл мощнее Марийкиного, да и у них тарахтелки, против моего. Только у Севки такой же, как мой. Подъехали к избушке. Это Севкиного дядьки, охотничья. Севка, заглушил свой и сразу к Марийке, а меня пацаны придержали. Марийка кричала, вырывалась. Когда Севка скрылся в избушке, тут и началось. Они как собачата на меня накинулись. Я прорвался к избушке, а дверь изнутри заперта. А они снова на меня накинулись, электрошокером вырубили. Слабеньким, но его хватило, чтобы меня свалить. Севка их чем-то угостил, что они стали бешеными. Из одной, ведь, деревни. Никогда не ссорились.

- Сергей, а почему ты не обернулся, когда тебя избивали? – спросил Грэг.

- У нас табу, строгий запрет на оборот при безоборотных, – объяснил Сергей.

- Почему?

- Потому что обычные люди, то есть безоборотные, о нашем существовании не знают. Этот запрет, не сказать, что с древних, но с очень давних времён. С тех пор, как мы стали терять магию оборота, а безоборотные открыли на нас охоту, – пояснил ситуацию Роман. – Кто этот Севка? – спросил у Сергея.

- Севка без отца вырос. После девятого класса в ПУ поступил, на токаря-фрезеровщика учился. Связался с компанией, и загремел по малолетке за грабёж. Два года в детской и год во взрослой колониях отбыл. Полгода, как вышел. Собрал вокруг себя отморозков, и хулиганят по соседним деревням. Но девчонок не трогали. Почему Севка на Марийку запал, не знаю. Ведь она же взрослой совсем не выглядит.

Во время рассказа Сергея, Марийка снова прижалась к брату, обхватив руками за крепкую шею и уткнувшись лицом в ключицу. Грэг успокаивающе поглаживал её одной рукой по голове, другой по спине.

- Ладно, – хлопнул Роман ладонью по колену, словно точку поставил. – С Севкой разберёмся, найдём ему место в жизни. Сергей, ты помнишь, как тебя в детстве во дворе называли?

- Помню. Сергей Максимович. Меня, когда мама привела в первый класс на линейку, учительница Дарья Алексеевна спросила моё имя, и я ей ответил: «Сергей Максимович Завойский».

- А невесту свою помнишь?

- Какую невесту? – удивлённо спросил Сергей.

- Маню. Ей три года было, когда вы уехали. Ты её с пелёнок в коляске катал и всем объяснял, что это твоя невеста Маня.

- Что-то не помню.

- Постарайся вспомнить. Это важно, – сказал Роман. – Ты её называл «моя Маня», а она тебя «мой Сеёза». Она-то точно не помнит, а ты должен. Возраст памятный был. Когда вы уезжали, то тебя с Маней разделить не могли. Вы так крепко уцепились друг за друга. Слёз было море. Вспоминай. Кто ужин будет готовить? Ты, Мария, как?

- Нормально, – ответила Марийка, вставая с колен брата.

- Я помогу, – пообещал Грэг.

- Можно, я с вами? – спросил Сергей.

- Вот и хорошо, – согласился Роман. – Занимайтесь ужином, хозяйством. А у меня свои дела образовались.

- Грэг, а ты расскажешь, какой он, леший-то? – попросила Марийка.

- Обязательно расскажу, – пообещал Грэг. – Сергей, можно тебе задать личный вопрос? Ответишь?

- Смотря о чём. Может и отвечу.

- Я о твоих родителях. Отец твой, точно, был оборотный. А мать? Раз её родители живут в этой местности, значит они безоборотные?

Сергей пристально посмотрел в глаза Грэгу, размышляя, отвечать ли ему, не праздное ли любопытство движет иномирянином. Ему трудно было говорить о родителях. Слишком ещё болела сердечная рана от их потери. А Грэг не торопил, понимая парня. У самого неизбывная печаль по матушке. Выжидал, ответит или нет. Сергей вздохнул и, решившись, заговорил.

- Мои родители познакомились в геолого-разведывательной экспедиции. Отцу было пятьдесят лет. Он был начальником этой экспедиции. Маме – двадцать пять. Наталья Васильевна Соколова, дочь директора совхоза. Семья безоборотная, из выродившегося, угаснувшего оборотного рода. Ты же знаешь, – Сергей взглянул на Грэга, – оборотные на Земле теряют оборот, вырождаются. Когда мне исполнилось семь лет, родители увезли меня к Соколовым. Я жил у них до окончания школы и ухода в армию. За неделю до моего двадцатилетия и первого оборота в часть прибыл для вручения наград Игнат Андреевич. Он меня забрал на десять дней в клан для оборота. Мне отпуск был положен к медали. Родители приехали в клан, чтобы побыть со мной две недели, потом вернулись в свою экспедицию. А через месяц после моего дембеля, их не стало. В июле.

- Извини, друг, что разворошил незажившее. – Грэг похлопал Сергея по плечу. – Но мне очень надо понять ваш мир. Мне же жить здесь почти три года.

- Всё в порядке, – грустно улыбнулся Сергей. – Мне самому нужно было с кем-то выговориться, облегчить боль утраты.

Марийка порывисто встала, подошла к Сергею, обняла.

- Серёжа, ты никогда не говорил о своих родителях, – произнесла с чувством.

- Ну, ты не спрашивала, а мне было тяжело вспоминать, – сказал Сергей, приобняв девушку одной рукой и целуя в щёку.

- Ой, у нас прогресс, – засмеялась Марийка, отстраняясь. – Скоро целоваться начнём, – зардевшись, отошла.

- Не начнёте, – сказал Грэг. – Рано тебе ещё целоваться.

- Почему это рано? – обидчиво вскинулась Марийка. – Мне уже почти двадцать. Кто мне запретит?

Ребята засмеялись. Уж очень выглядела она не по возрасту.

- Ты сама и запретишь, – ответил Грэг. – Вот как исполнится двадцать, обернёшься, организм твой начнёт перестраиваться, так пару лет не до поцелуев будет.

- А сейчас я только в щёчку тебя могу поцеловать, на большее не решусь, – сообщил Сергей.

- Почему это только в щёчку? – глядя на парня широко распахнутыми глазами, спросила Марийка.

- Ну, Мариш, ты же себя в зеркало видела. Не могу я, взрослый мужик, целовать ребёнка кроме, как в щёчку, по-дружески.

- Да ну вас, – надув губы отвернулась Марийка. – Ладно, закрыли тему.

Ребята переглянулись и засмеялись.

- Сергей, – начал разговор Грэг на тему, волновавшую его, как только он услышал имя – Степан Завойский в связи с Маркусом. – Когда я тебя увидел, меня не покидала мысль, что твоё лицо мне знакомо. Теперь я знаю почему, – заинтриговал парня.

- Почему? – спросил Серёга.

Они оба с Марийкой смотрели на Грэга, ожидая пояснения.

- Ты очень похож на своего деда и на свою тётушку.

- На какую ещё тётушку? – удивился Сергей. – У меня нет тётушек. Или…, – Сергей заволновался. – Маркус погиб, спасая деда. И спас?

- Да, – подтвердил Грэг. – Тайр Степан мейт Владимир Завойский рода Фээльх – Волк Бурый является соседом моего друга Петериса. Очень уважаемый человек. Заслужил обращение «тайр». Не каждому террийцу, а уж о россах и говорить нечего, Указом Правителя присваивается обращение «тайр». Он сильный маг и богатый человек, но мало кто об этом знает.

- А тётушка? – спросила Марийка.

- А тётушка, дочь Степана – Джиллет мейти Степан – моя мачеха. Вот так! – Грэг развёл руками.

- Так мы с тобой, можно сказать, родственники! – констатировал Серёга.

- Стали бы ещё роднее, если б я на ней женился, – с сарказмом проговорил Грэг. – Но я здесь, а она там. И пока её Эд не выдаст замуж, я туда ни ногой.

- Ребята, вы мне помогать собирались, – напомнила Марийка.

Парни, не сговариваясь, вскочили со стульев, встали перед Марийкой в глубоком поклоне и произнесли в унисон:

- Приказывай, хозяйка!