Задавленный собой (Закончен)

Глава 3. Май – сентябрь 2007 года. Амплитуда отношений.

Глава 3. Май – сентябрь 2007 года. Амплитуда отношений.



История с сайтами случилась в первых числах мая. А 30 числа того же месяца Света встретила меня с работы очень уж оживлённо и даже радостно. Когда я приготовил ужин, мы уселись за стол, и она сказала:

- Вов, помнишь, мы в начале месяца мирились очень?

- Конечно, помню, - ответил я, уплетая макароны, обжаренные с яйцом.

- Тогда вот, - она положила передо мной на стол что-то белое и продолговатое. Сначала я не понял, но уже через секунду перестал жевать. Тестер на беременность, две полоски, оживление жены. И ощущение падения в пропасть. Тут не знаешь, как выжить с одним ребёнком и на одну же зарплату, да ещё и на съёмной квартире, а тут такой сюрприз. Я отложил ложку, сцепил пальцы рук под подбородком и с удивительным для самого себя спокойствием уставился на Светлану. Она торопливо продолжила:

- Мы тогда так сильно поругались, что решила, будто ты уйдешь. Я не ожидала, честно, Вов. Я таблетки пью. Но вот оно как. Ты ведь не против?

Глухая злость подкралась к самому горлу огненным комом. Опять за меня кто-то что-то решает. Хочу я чего-то, не хочу. Никого не волнует. Я старательно спокойно спросил:

- Ты уверена, что всё правильно делаешь?

- Конечно, нам сейчас трудно. Но ведь потом, через полгода после родов, я выйду на работу. Обязательно. И всё будет хорошо. Это же маленький.

- Почему ты меня не спросила, сможем ли мы сейчас потянуть второго ребёнка? Ты, когда Костика родила, на работу ведь так и не пошла. Да, понимаю, - я вздохнул и помолчал, а затем добавил: - Он маленький, до садика ещё жить и жить. На нянечку у нас нет денег. А сейчас ты говоришь, что будешь работать. Когда? Родишь второго, года полтора пробудешь с ним дома, только потом, если всё будет нормально, сможешь начать что-то делать. До того работать мне. Я и так пашу от зари до зари. И нам едва хватает сейчас. Голыми и голодными не ходим, уже хорошо.

- Ну, вот видишь, Вова, - Света улыбнулась и коснулась пальцами левой руки моей правой щеки. – Можем ведь.

- То есть, ты вот так вот решила всё, я правильно понял? – голова стала чугунным ядром. – И как мне зарабатывать ещё больше? По ночам вагоны разгружать? И долго я так протяну? Нет, солнце, я не согласен. Силы и без того не бесконечны.

- Ты… - она напряглась, уставившись на меня со странным прищуром. – Ты сейчас мне на аборт намекаешь?

- Не намекаю, - твёрдо сказал я. – Открыто говорю. Делай аборт. Мы просто не потянем второго ребёнка.

- Но как же, - она сложила свои ладони лодочкой и утопила в них лицо. – Это же…

И тут меня начало трясти. Заметив моё состояние, Света испуганно засуетилась по кухне. Выпив стакан холодной воды с настоем пустырника, я тяжело встал из-за стола, забыв и думать про ужин. Наши со Светкой взгляды встретились, и я сказал, словно припечатал:

- Или аборт, или мы расстаёмся.

- Владимир! – почти крикнула она.

- Да, Света, - я чувствовал себя последним скотом, но другого выхода не видел. Не так хорошо мы жили, чтобы настолько рисковать. Больше в тот день мы не разговаривали. А через несколько дней она сделала аборт. Холод, воцарившийся в нашей семье, просто обжигал. И в середине июня я отправил Свету и Костика к её родителям, а сам вернулся в городок у моря, к матери. Первую пару дней она торжествовала, но вскоре заметила моё тоскливое состояние и постаралась окружить неким подобием заботы, как она это понимала. То есть стала поливать грязью мою жену. Пришлось уйти и от неё. В середине лета позвонила Света, мы холодно поговорили, но, когда разговор зашёл о Косте, словно забыли невзгоды. Наш малыш рос здоровым и крепким парнем. Уверенно ходил, учился болтать (знал даже несколько внятных слов), в общем – именно он стал тем цементом, что стянул нас со Светкой обратно друг к другу. Полтора месяца телефонного общения привели к тому, что мы оба перестали лелеять случившееся и решили подумать о будущем. В какой-то момент я понял, что без них двоих мне намного тоскливее, чем если бы они были рядом. Мятежное беспокойство каждый день трепало мне нервы. Вот в сентябре и решили съехаться заново, уже без каких-то особых условий. Я вернулся в Хабаровск, нашёл работу, быстро снял квартиру, уже ближе к центру. А потом приехали они. Взяв на руки своего сынишку, я ткнулся лбом в щёку жены и прошептал:

- Прости меня, дурака страшного.

- Люблю я тебя, Вовка, - просто ответила моя Светланка. И мир всё-таки вернулся в наш дом, пусть и не навсегда. Но следующие два с лишним года оказались самыми счастливыми для нашей семьи. И я благодарен судьбе за эти дни.