Порою жизнь страшнее пьес Шекспира

Часть 1 (главы 3,4)

Глава третья

Дом Рауля и Ирины без хозяев казался каким-то заброшенным и чересчур большим. Анжела постояла немного в гостиной, вспоминая, как они пришли сюда вместе с Жаком, когда Раулю было плохо. Почему-то от этих воспоминаний стало не по себе, они грозились накатить и поглотить её чувства, а сейчас ей меньше всего хотелось опять заблудиться в своих переживаниях. Она быстро прошла в кабинет и остановилась возле стола, осматривая книжные полки. Альбом почти сразу бросился ей в глаза, потому что стоял на видном месте. Она открыла коробку и увидела сложенные открытки и письма. Решив сначала пролистнуть альбом, Анжела отложила их в сторону, и, открыв первую страницу, невольно улыбнулась, увидев Рауля в каком-то средневековом костюме на картине, определённо знакомой ей, только она сразу не смогла вспомнить автора. Примерно треть альбома как раз и состояла из таких портретных коллажей, и сделаны они были очень недурно. Дойдя до коллажей на тему «Маленького принца», Анжела почувствовала волнение, словно соприкоснулась с тем, что давно знала и понимала, и в то же время она не могла подавить какое-то ревнивое чувство. Неожиданно ей показалось, что эта женщина опередила её, первая смогла разглядеть в Рауле то, что она, Анжела, увидела лишь тогда, когда попала в Замок Грёз. Но фотографии понравились ей безумно, и страшно захотелось вытащить пару коллажей из альбома и забрать с собой. Подавив это желание, она стала листать альбом дальше, и увидела милые новогодние коллажи, рассматривая которые, не смогла удержаться от улыбки. В конце альбома было помещёно фото карандашного портрета Рауля, и Анжела невольно залюбовалась им. Портрет был хорош и очень напоминал рисунки Светланы, был выполнен в её манере. Ещё до того, как она стала оформлять книги, то есть всерьёз занялась живописью, Светка несколько раз рисовала Виктора и Жака точно так же, простым карандашом. Полюбовавшись портретом, Анжела решила потом спросить Рауля, кто автор рисунка. И завершали альбом два портретных коллажа с сонетами Шекспира, которые Анжела тут же прочла, вспоминая сразу перевод Маршака. В эрудиции этой женщине отказать было нельзя, немудрено, что Рауль выделил её из числа своих поклонников…

Отложив альбом, она взяла в руки открытки и письма, сложенные в хронологическом порядке. Именно в открытках она и обнаружила, наконец, коллажи, о которых говорила Ирина: Рауль с его Ангелом-хранителем. Анжела пригляделась к картинкам и поняла, что мать была права, когда утверждала, что на коллажах лицо Ангела принадлежит одной женщине.

- Знаешь, - обратилась Анжела к Ангелу, - я для Рауля сделала намного больше, чем ты, и значу я для него больше. Может быть, ты и любимая поклонница, но всё равно меня он любит не так, как тебя.

Она произнесла эти слова и недовольно поморщилась, почувствовав себя полной дурой. Не хватало ещё начать ревновать Рауля к его поклоннице.

- Я бы не ревновала, - сердито сказала Анжела, успокаивая себя, - если бы эта Виктория не имела наглость увидеть в Рауле Маленького принца и напроситься к нему в Ангелы-хранители… Впрочем, какое мне теперь до этого дело?..

Она приступила к чтению писем и уже после первых строк простила неизвестной Виктории и Маленького принца, и Ангела-хранителя, вместе взятых. Во-первых, женщина определённо была немолода. Во-вторых, она писала так красиво, и в каждом слове было столько любви и нежности, что Анжела, вместо того, что испытать ещё более сильную ревность, ощутила своё родство с ней, словно в письмах Виктория озвучила её, Анжелы, чувства. Дочитав до конца, Анжела долго сидела, думая о том, что человек, который никогда не видел и не увидит Рауля в жизни, смог вот так почувствовать его, понять и полюбить… В последних письмах Виктория сожалела, что новые фильмы Леграна оказались недоступными, что их невозможно ни купить, ни скачать в Интернете.

Отложив письма, Анжела, помедлив минуту, достала телефон и вызвала Ирину, решив не обращаться к Раулю напрямую.

- Анжела, здравствуй, детка, - радостно поздоровалась мать.

- Здравствуй, мамочка. Я сейчас у вас дома сижу. Альбом посмотрела и письма почитала.

- Ну и как?

- Поняла, почему в твоём голосе, когда ты говорила об этой женщине, звучали ревнивые нотки. Мамочка, ты позволишь мне поговорить с Раулем?

- Конечно, позволю. Анжела, пожалуйста, не бойся звонить ему напрямую. Он всегда будет рад поболтать с тобой и увидеть тебя.

- Спасибо, мамуля.

- Ангел, привет, - голос Рауля звучал негромко, и в тишине кабинета показался Анжеле таким интимным, что ей стало не по себе от нахлынувших чувств.

Чтобы избавиться от наваждения, она весело сказала:

- Привет, Рауль. Хотела попросить разрешения включить твой ноутбук. Хочу зайти на сайт – тот, о котором пишет твоя поклонница.

- Да ради Бога! Включай, там вход не закрыт паролем, мне не от кого защищаться. Так что смотри на здоровье. Сайт симпатичный, я заглядываю туда время от времени.

- Ещё хотела спросить тебя про портрет, но уже прочла в письме, что рисовала её подруга.

- Ну, подруга эта мне явно польстила.

- Не скромничай. Просто рисунок сделан в Светкиной манере, она так рисовала прежде. А коллажи с Маленьким принцем мне даже стащить захотелось.

- А зачем их тащить? – засмеялся Рауль. – Они на сайте есть, бери и распечатывай. Принтер подключён, бумага на полке валяется где-то. Найдёшь.

- Правда? Спасибо. Я ещё вот что хотела тебе сказать… Она не может найти твои новые фильмы…

- Да, знаю… Пару раз порывался выслать ей диски, но всё не до этого как-то…

- А ты не будешь возражать, если я сделаю это от твоего имени.

- Ну что ты, Ангел, я буду тебе очень благодарен. Сказать по правде, таких поклонников, как эта женщина, у меня ещё не было. Всякое бывало в молодости: и таскались за мной по всему миру, и преследовали, и разыгрывали самоубийства… много бреда было… Но чтобы вот так, совсем ничего не требуя взамен, просто дарить свою любовь… Согласись, это всегда приятно.

- Конечно, приятно, - вздохнула Анжела, сама не зная, отчего загрустив. - Так я могу компьютером воспользоваться?

- Ты уже спросила, а я ответил, что всё в кабинете и в доме в твоём полном распоряжении.

- Спасибо, дорогой. Как ты? Как настроение?

- Да какое может быть настроение, если сегодня врач во время перевязки опять ворчал, что рана не заживает до конца? – раздражённо ответил Рауль. – Вот что я должен сделать, чтобы она зажила? Я и так лежу, не встаю практически, все их таблетки глотаю… Я же не виноват, что уже не молод…

- Моя недоработка, - недовольно сказала Анжела. – Если бы дольше продержалась, рана бы затянулась сразу… Знаешь, надо ещё попробовать…

- С ума сошла! – в голосе Рауля сейчас прозвучал настоящий гнев. – Если у тебя в голове такие мысли водятся, лучше совсем не приходи ко мне, поняла?

- Какой же ты грозный! Успокойся, пожалуйста, ничего я не буду делать больше. Рана сама заживёт, ты только терпения наберись.

- Наберусь, обещаю. А ты звони хотя бы, если уж видеть меня не хочешь.

- Господи, Рауль, ты всё-таки ужасный ребёнок, - неожиданно рассмеялась Анжела.

- Что тебя рассмешило?

- Да вот это твоё «если видеть меня не хочешь», - передразнила она. – Сам ведь знаешь, что говоришь глупости, а всё-таки говоришь. Ладно, дорогой, скоро заеду. Лежи спокойно и не дёргайся. Я тебя целую.

- Я тоже, Ангел… Приходи поскорее.

Включив ноутбук, Анжела набрала адрес и зашла на сайт. Рауль был прав: сайт оказался очень славным, к тому же материалов там было немало. Поражал объём работы, проделанный одним человеком. Найдя коллажи с Маленьким принцем, она подключила принтер и распечатала их. Сбросила себе по почте адрес сайта  и адрес Виктории, который был на конвертах, решив завтра же заняться отправкой дисков.

Дома она вытащила последние фильмы Рауля, решив отослать их Виктории, сделав себе копии с дисков. Скопировала и задумалась над тем, что написать в письме. Впрочем, достаточно было короткой записки. Она не могла высказать своё мнение о коллажах и письмах, потому что не была уверена, что женщине будет приятно услышать такие слова от постороннего человека. Поэтому Анжела написала лишь, что посылает диски по поручению Рауля Леграна, своего родственника, а потом добавила всё же, что заходила на сайт и получила от него большое удовольствие. Решив ограничиться этим, она упаковала диски, взглянула на часы, стрелки которых показывали всего лишь начало третьего. Линда с мальчиками давно были дома, Иришку Жак привезёт после трёх, так что у Анжелы имелось достаточно времени для того, чтобы доехать до почты и отправить бандероль.

Она поднялась в комнату младшего сына, где Линда играла с малышом, и сказала, что уедет ненадолго.

- Вы к господину Леграну? – спросила Линда.

- Нет, я на почту съезжу, отправлю бандероль и вернусь. Если до возвращения Иришки не успею, скажите, что скоро буду, чтобы не теряла меня.

Домой она вернулась одновременно с мужем и дочерью. Иришка уже убежала в дом, а Жак, не успевший уехать в агентство, вышел из машины и ждал, когда она подъедет и остановится. Открыл ей дверцу и спросил с удивлением:

- Уже успела куда-то съёздить? Ты же собиралась домой к Раулю сходить.

- Я и была там, а потом сгоняла на почту и отправила его поклоннице фильмы, - улыбнулась Анжела.

- То есть? – удивился Жак.

- Меня её письма тронули, а она последние фильмы нигде найти не может… Ну, я спросила Рауля, согласен ли он, и отправила ей диски.

- Ангел, тебе бы сейчас отдыхать больше, - вздохнул Жак.

- Зачем? Со мной же всё в порядке, разве ты ночью этого не понял? – лукаво спросила Анжела.

- Ты меня провоцируешь? Хочешь, чтобы я никуда не поехал?

- Конечно, хочу. Знаешь, чего я хочу? – неожиданно для самой себя сказала Анжела, вдруг осознав, что, действительно, хочет этого. – Я хочу уехать с тобой куда-нибудь, чтобы там были только ты и я, и больше никого… Жаль, что это невозможно…

- Ангел… - голос Жака дрогнул. – Я не думал, что услышу такие слова, мне казалось, что, как бы я ни любил тебя, всё равно мне не вернуть того, что было у нас с тобой когда-то… Я…

Он замолчал, пряча глаза, а когда взглянул на неё, Анжела увидела в них слёзы, и горячая волна любви захлестнула её сердце. Обняв Жака, она шепнула:

- Ну, что ты… что ты, родной мой… Я люблю тебя, очень люблю. Тебе больше никогда не придётся сомневаться в моей любви.

Анжела не сразу осознала, что происходит, потому что Жак подхватил её на руки, а потом они почти мгновенно очутились в спальне, и она не поняла, как же так получилось: то ли они перенеслись в пространстве, то ли у её мужа выросли крылья, на которых он вместе с ней влетел в окно… Но думать об этом не хотелось, да и не было возможности, потому что он уже раздевал её, целовал, и она утонула в его руках и в их любви, и в этот момент почувствовала, что теперь, в самом деле, всё будет хорошо, и её душа перестанет болеть, разрываясь между двумя мужчинами…

Она позволит им обоим жить в своём сердце, но не позволит себе страдать и мучить того, кто всегда был для неё не только прекрасным мужем, но и верным другом.

А потом ей стало настолько хорошо, что она забыла обо всём, кроме этого ощущения счастья, когда и душа, и тело переполнены любовью, и ты плывёшь в этом море любви, качаясь на его волнах, и даришь себя другому человеку, принимая и его как самый драгоценный дар в жизни.

                                       Глава четвёртая

С утра за окном моросил серый осенний дождик, и у Рауля было отвратительное настроение. Он не мог понять, почему его не выписывают, когда он себя совершенно нормально чувствует, и у него ровным счётом ничего не болит. Даже Ирине не удавалось сегодня развеселить его и, отчаявшись, она решила попытаться прибегнуть к помощи Анжелы, тем более, что у неё было дело в городе, которое не хотелось откладывать.

- Ты не рассердишься, если я уеду часа на три? – спросила она мужа.

- Конечно, дорогая, не рассержусь. Ты и так почти безвылазно торчишь здесь, а находиться в больнице – не самое большое удовольствие в жизни.

- Глупости. Находиться рядом с тобой – для меня радость, и ты прекрасно знаешь об этом. Просто мне нужно проехаться по магазинам, заглянуть к косметологу и привести руки в порядок, - улыбнулась Ирина.

- Поезжай, детка, я пока почитаю пьесу.

Выйдя из палаты, Ирина позвонила Анжеле:

- Ты не могла бы приехать и побыть с Раулем? Я должна ненадолго оставить его, часа на три, не больше. Было бы хорошо, если бы ты приехала хотя бы на часок. Он сегодня из-за погоды совсем расклеился, настроение хуже некуда.

- Конечно же, я приеду, - сразу согласилась Анжела. – Не беспокойся, мамуля, поезжай по своим делам, я не задержусь. Минут через сорок буду в больнице.

- Отлично, спасибо тебе.

Ирина облегчённо вздохнула. Может быть, Анжеле удастся развеселить Рауля, хоть немного отвлечь от больничной скуки. Ирина удивлялась сама себе, потому что не чувствовала больше ревности. Словно не было ничего, словно жизнь началась с белого листа в этой больничной палате, и теперь уже ничто не может омрачить её.

Анжела входила в здание больницы с чувством лёгкого волнения. Самым большим желанием было застать Рауля спящим, чтобы попытаться довести до конца то, что не удалось сделать сразу после операции. Она понимала, что, если он будет бодрствовать, то прогонит её, заметив малейшие изменения в поведении.

Ей повезло. Он действительно спал, уронив книгу на пол. Она осторожно подняла её и положила на стол, боясь разбудить Рауля. Тихонько присела возле него, глядя на его лицо, грустное даже во сне.

- Сейчас, мой хороший, - почти беззвучно произнесла Анжела, - сейчас мы всё исправим. Ты мне помог тем, что заснул, значит, всё должно получиться.

Одеяло сползло с груди, и повязка была хорошо видна, Анжеле не нужно было ничего менять. Опустившись на стул, она опять поднесла ладонь к ране и застыла в ожидании. Прошло несколько секунд, прежде чем рука её почувствовала тепло и лёгкое покалывание. Чуть позже потекла боль, но в этот раз она была совсем не сильной, поднималась по её руке, входила в грудь, и Анжела испытывала даже радость от этой боли. Немного онемело плечо, сердце совсем чуть-чуть сбилось с ритма, но Анжела продолжала держать руку, пока не поняла, что приток боли прекратился.

Теперь нужно было найти в себе силы, чтобы подняться и выскользнуть из палаты до того, как Рауль проснётся. Она подозревала, что выглядит сейчас не лучшим образом, и меньше всего ей хотелось, чтобы он понял, что здесь случилось. В общем-то, в этот раз она не чувствовала ничего, кроме слабости, и, преодолевая её, смогла дойти до дверей, бесшумно открыть их и выйти в коридор. Там она облечено вздохнула, сделала ещё несколько шагов и опустилась в кресло, стоявшее недалеко…

Резкий запах нашатыря заставил её отшатнуться и открыть глаза. Над ней склонился лечащий врач Рауля, которого она сразу узнала.

- Что случилось? – удивилась Анжела.

- Это я вас должен спросить… Медсестра нашла вас в кресле в обмороке, позвала меня…

- Мне казалось, что я просто заснула, - возразила Анжела. – Не спала ночь… Зашла к Раулю, а он спит, вот я и решила подождать в этом удобном кресле… Дальше не помню…

- У вас что-нибудь болит?

- Нет, абсолютно ничего не болит. Я в полном порядке. Я, наверное, в самом деле, просто крепко заснула. Простите, если напугала вас, - Анжела поднялась с кресла, слегка пошатнувшись.

- А голова у вас всё же кружится, - заметил врач.

- После сна так бывает, - беспечно улыбнулась она. – Простите, где у вас здесь туалет? Хотелось бы привести себя в порядок, прежде чем заходить к Раулю, чтобы не пугать его.

- Направо в конце коридора. А к Леграну вам лучше зайти минут через двадцать. Я сейчас сделаю ему перевязку, - врач вздохнул. – Представляю, как он будет опять шуметь… А что я могу изменить, если рана не желает затягиваться?.. Выписать я его не могу ни в коем случае.

- Хорошо, я зайду, когда вы закончите перевязку, - кивнула Анжела.

 В туалете, посмотрев на себя в зеркало, она пришла к выводу, что выглядит не так уж плохо. Немного бледная и под глазами синева, но можно сослаться на то, что не выспалась, и Рауль поверит. Подправив макияж, она вернулась в то же кресло возле палаты, ожидая, когда выйдет врач. Он появился минут через десять, сияя, словно получил подарок.

- Можете идти к нему! – радостно сообщил он. – Представляете, рана затянулась! Совсем затянулась, только шрам остался! Дня через два можно будет смело выписывать.

- Я очень рада, - улыбнулась Анжела, подходя к двери. – Кстати, вы сказали, что я зайду?

- Да, конечно, и сказал, что вы плохо себя почувствовали, пока ждали, что он проснётся.

- Что?! Зачем? Я же не хотела ему ничего говорить!

- Но я же убедил его, что с вами всё в порядке. Поверьте, вы выглядите не лучшим образом, он всё равно бы понял, что вы не совсем здоровы.

- Боюсь, что он, в самом деле, всё понял, - вздохнула Анжела, озадачив хирурга, и открыла дверь палаты.

Она не ошиблась. Вместо приветствия, Рауль встретил её мрачным взглядом:

- Ты всё-таки сделала это… Ангел, я же просил! Разве не так? Почему ты всегда поступаешь по-своему?

- Ну, чего ты заводишься? Я же в полном порядке! И напрасно врач тебе сказал, что мне было плохо. Не было мне плохо, я просто задремала в кресле…

- Ага, так задремала, что сестра не смогла тебя растолкать и побежала за врачом…

- Я могу очень крепко спать и ничего не слышать. Рауль, нет повода для беспокойства, а тебя теперь выпишут. Разве это плохо?

- Плохо. Очень плохо. Ты вытягиваешь меня ценой своего здоровья, а я запретил тебе делать это, - повторил Рауль обиженно.

- Пожалуйста, прекрати ворчать, а то мне, в самом деле, станет плохо, - вздохнула Анжела. – Если бы этот идиот врач тебе не сказал ничего, ты бы и не понял, почему рана затянулась.

- Да ты меня-то хоть за дурака не принимай. Вчера ещё рана не заживала, а сегодня зажила чудесным образом, и как раз ты оказалась здесь, а я бы ничего не понял… Всё бы я понял, детка… Спасибо тебе… Опять я в долгу, верно?

- Никаких долгов, Рауль. Какие могут быть долги между близкими людьми?

- Мы близкие люди?

- Конечно. А ты в этом сомневаешься?

- Мне всё время кажется, что я обидел тебя, что ты на меня сердишься… Я не знаю, как сказать тебе, что ты мне очень-очень дорога, чтобы не причинить тебе боль, потому что ещё недавно мы были всем друг для друга… Я чувствую себя очень неуверенно, Ангел, и не знаю, что с этим делать.

- Ничего не нужно делать. Мы просто выбрались из своей петли. Вот представь наш путь таким образом: две ровные, идущие параллельно дороги, а потом, неожиданно для нас, они закрутились в петлю, образовали круг, и мы очутились внутри этого круга, провели там какое-то время, и дороги опять выровнялись, выпустив нас из круга, и с этого момента будут всегда идти рядом, но параллельно.

- В образности мышления тебе не откажешь, - усмехнулся Рауль. – Впрочем, чему удивляться?.. Ты же писательница… Начала работать над новой книгой?

- Скоро начну. И начало будет очень мрачным, но закончится всё замечательно. Там, в мире моих фантазий, мы с тобой всегда будем вместе. А здесь рядом с нами наши половинки, и, что самое чудесное, мы любим их. Так что, мой дорогой, не нужно ничего бояться. Мы уже прорвали круг, и впереди у нас только счастье.

В дверь тихонько постучали, и вошла Ирина.

- Мамуля, с чего это ты стучишь в дверь к собственному мужу? – шутливо спросила Анжела.

- В следующий раз не стану стучать, - благодарно улыбнулась Ирина. – Рауль, я встретила врача. Он говорит, что рана, наконец, затянулась. Неужели правда, что тебя скоро выпишут?

- А ты спроси свою дочь, чего ей это стоило, - нахмурился Рауль.

- Опять… - протянула Анжела. – Мамуля, ничего мне это не стоило. Там и дел-то было совсем чуть-чуть. Я просто немножко помогла Раулю, и теперь всё хорошо. Ладно, мои дорогие, скоро Жак должен вернуться из агентства, хочу успеть добраться до дома, чтобы он не скучал.

Поцеловав мать и Рауля, Анжела вышла из палаты, чувствуя себя абсолютно счастливой и спокойной.

За день до выписки позвонил Мишель, и Рауль сразу понял, что режиссёр чем-то очень доволен.

- Рауль, кажется, я нашёл актрису на роль Клеопатры, - радостно сообщил Ленар.

- Серьёзно? И кто же это?

- Вы её не знаете, она играет в театре в Сиднее, и знает пьесу наизусть. Так что есть надежда, что со спектаклем у нас всё получится не хуже, чем с фильмом!

- Когда планируете начать репетиции?

- Тут есть одна сложность… - замялся Мишель. – Дело в том, что у неё контракт, и она сможет приехать лишь перед премьерой, принять участие в двух-трёх репетициях, так что готовить спектакль придётся без неё.

- Вы с ума сошли? – оторопел Рауль. – Как можно играть пьесу без исполнительницы главной роли?

- Я договорился, одна студентка нам подыграет. Девочка из Парижской Консерватории, для неё это будет отличная практика. Мизансцены определим, а ввести в спектакль человека, знающего роль, будет совсем не сложно.

- Мишель, мне всё меньше нравится этот проект. Сначала Анжела отказывается от роли, потом вы находите какой-то фантом…

- Да не фантом, а вполне конкретную актрису! Поверьте моему чутью, она произведёт фурор! И то, что её не знают в Париже, будет только на руку! Рауль, не сомневайтесь, всё будет отлично!

- Как вы можете так уверенно утверждать это, если не видели её?

- Кто вам сказал, что я её не видел? Я успел слетать в Сидней, встретиться с ней и даже прослушать несколько сцен. Именно поэтому и утверждаю, что это будет сенсация! Как когда-то ваш Сирано.

- Надеюсь, вы знаете, что творите, - вздохнул Рауль.

- Что-то не так? – спросила Ирина, когда он отключил телефон.

- Да всё не так с этим спектаклем! Я уже не рад, что ввязался в это дело, но Мишеля жалко бросать. Да и роль Антония, конечно, привлекает. Такой характер неистовый сыграть очень интересно.

- Так что всё-таки случилось?

- Мишель нашёл на роль Клеопатры актрису из Австралии, которая сможет появиться здесь только на нескольких последних репетициях.

- Как же так? – удивилась Ирина.

- Вот и я не понимаю, как, - пожал плечами Рауль. – Какая-то девочка будет мне подыгрывать во время подготовки, а потом Мишель введёт ту актрису… Что ж, делать нечего, придётся попытаться сыграть втёмную…

- Надеюсь, даже уверена, что ты в любом случае покоришь всех, вне зависимости от того, какая актриса будет играть Клеопатру.