Порою жизнь страшнее пьес Шекспира

Часть 2 (глава 16)

                                  Глава шестнадцатая

Суббота не принесла ничего нового. Вместе с приходящей домработницей Анжела и Жак подготовили дом Легранов к возвращению хозяев. На это ушло около трёх часов. Остальное время, к неудовольствию Иришки, провели у себя. Впрочем, и погода была неважная: небо хмурилось, и синоптики обещали к вечеру дождь.

Анжела с Жаком пытались вести себя так, словно ничего не случилось, но настроение у обоих было подавленное, и ни телевизор, ни Интернет не могли поднять его.

Днём позвонил Рауль. Жак снял трубку, поговорил с ним немного и позвал Анжелу.

- Привет, Ангел, - звук его голоса сразу ослабил напряжение, которое Анжела чувствовала весь день. – Как ты, детка?

- Да ничего, держусь.

- Завтра увидимся. В понедельник Ирина с Эмилем полетят в Ниццу, а у меня есть дела в Париже.

- А мама надолго в Ниццу? У вас же гастроли с двадцатого начинаются.

- Она отвезёт Эмиля, побудет денёк с родителями и вернётся. Ангел, может быть, всё-таки стоит тебе с ними улететь?

- Только этого не хватало… Нет, Рауль, я буду сидеть здесь, и ждать встречи со своей тенью, - невесело пошутила Анжела.

- Надеюсь, его поймают раньше, и встреча не состоится.

- Вообще-то я тоже на это надеюсь.

- До завтра, Ангел. Береги себя. Я очень волнуюсь, детка.

- Спасибо, Рауль. До завтра!

- Ну, как? Легче стало после разговора с Раулем? – спросил Жак.

- Да, пожалуй…

- А твой виртуальный собеседник не помогает снять напряжение?

- Нет, я бы сказала, что он меня беспокоит… Недаром какое-то время я думала, что он и Тень – одно и то же лицо. Да я и сейчас ни в чём не уверена, хоть ты и сказал, что он живёт в Бостоне. Иногда мне кажется, что он – это и есть Тень, а иногда… ладно, неважно…

- Иногда тебе продолжает казаться, что это Рауль так забавляется с тобой… Ангел, побойся Бога! Зачем ему это?

- Да, конечно, незачем… Вот только, Жак, этот Рыцарь слишком хорошо меня знает. Он как будто умеет читать мои мысли, даже не мысли, а чувства. Он препарирует меня…

- Это приятно?

- Не знаю… Скорее, мне от наших бесед тревожно.

- Тогда прекрати общение.

- Не хочу. Он заставляет мои мозги работать. Знаешь, сколько я белых стихов написала за это время?

- Ты и стихи? – удивился Жак.

- Да, представь себе.

- Надеюсь, ты ему в любви не объясняешься?

- Я – нет. Он – да. Но тебе не стоит ревновать. Такие отношения – просто игра слов… Я играю, пока мне это интересно.

- А если он предложит встретиться?

- Не знаю, - честно ответила Анжела. – Может быть, и соглашусь… Любопытство – одно из главных качеств писателей.

Жак посмотрел на неё странным взглядом, от которого Анжеле вдруг стало не по себе.

- Жак, если ты хочешь, чтобы я прекратила эту переписку, я прекращу. Наверное, мне будет не хватать её, но я сделаю так, как ты скажешь.

- Зачем? Я не собираюсь тебе ничего запрещать, - пожал плечами Жак. – Общайся, живи в своём виртуальном мире, только не забывай возвращаться в мир реальный, хорошо?

- А разве я забываю об этом? Вот ляжет Иришка спать, и я тебе докажу, что реальный мир для меня очень много значит…

Самолёт из Лос-Анджелеса прилетал в половине первого, и нужно было выехать в одиннадцать, чтобы встретить друзей. Сначала Жак хотел ехать один или с Иришкой, но Анжела взбунтовалась:

- Жак, я неделю безвылазно просидела дома, и буду сидеть и дальше до тех пор, пока не разрядится обстановка. И неизвестно, сколько времени уйдёт на это. Ты что, боишься, что Тень меня прямо из машины выдернет?

- Но, Ангел…

- В общем, так, господин барон. Если вы не берёте меня с собой, я еду следом на своей машине.

- С тобой спорить… Всё равно по-своему поступишь…

- А ты не спорь. Зачем со мной спорить? Меня нужно любить и слушаться.

- Будто бы я не люблю… - проворчал Жак и, махнув рукой, велел женщинам одеваться.

Они выехали за ворота и остановились, чтобы перекинуться парой слов с парнями Жака.

- Мы часа на два, если рейс не задержится, - сказал Жак, выйдя из машины. – Потерпите ещё, ребята, завтра утром вас сменят.

Дени и Огюст тоже вышли из своего микроавтобуса ему навстречу, и Анжела невольно улыбнулась, глядя на них: оба высокие, широкоплечие, подтянутые, как будто братья-близнецы, только лица разные. У Дени было смуглое лицо с тёмными, почти чёрными глазами, чем-то напоминающее лицо Киану Ривза, а у светловолосого Огюста на щеках играл такой румянец, которому позавидовала бы любая девчонка. И глаза были удивительно чистые, голубые, с длинными, загнутыми ресницами. «Вот ведь досталось такое богатство парню», - подумала Анжела, кивнув из окошка своим стражам, когда они приблизились к машине, провожая Жака.

- Добрый день, госпожа баронесса, - поздоровался Дени, не рискуя при своём начальнике называть её просто по имени.

- Добрый день, - почти одновременно с ним сказал Огюст, краснея под взглядом Анжелы, - прекрасно выглядите, госпожа баронесса.

- Ой, ребята, - вздохнула Анжела, - я себя начинаю чувствовать почти старухой, когда вы так ко мне обращаетесь.

- Дени, привет, - высунулась из машины Иришка.

- Привет, Иришка, - улыбнулся ей Дени, приветливо пожимая протянутую девочкой руку.

- А вас я не знаю, но вы мне тоже нравитесь, - заявила юная дама, милостиво взглянув на Огюста.

- Спасибо, - ответил он, ласково улыбнувшись ей. – А я тебя помню по фильмам.

- Да, - с видом королевы экрана сказала Иришка, - у меня теперь много поклонников.

- Можешь меня внести в их список? – спросил Огюст серьёзно, но Анжеле показалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не улыбнуться.

- Конечно, с этой минуты вы в списке, - ослепительно улыбнулась примадонна. – И я не стану возражать, если когда-нибудь вы заберёте меня из школы.

- Сделаю это с удовольствием, - кивнул Огюст, и на этом обмен любезностями был завершён.

Пожав парням руки, Жак сел в машину, и почти сразу рванул с места с большой скоростью, чтобы не опоздать, застряв где-нибудь в пробке.

- Славная у тебя команда, - заметила Анжела.

- Да, такими парнями можно гордиться, - согласился Жак. – А с понедельника будут дежурить Жерар и Люк, и ты увидишь, что они этим ни в чём не уступают.

- И кто из них будет забирать меня из школы? – спросила Иришка.

- Любой. Оба надёжные, как скала.

- Тогда почему на этой неделе меня забирал только Дени? Ты второму меньше доверяешь?

- Нет, Иришка, Огюсту я доверяю ничуть не меньше, просто в первый раз попросил Дени забрать тебя, и после не стал менять его на Огюста.

- И напрасно, - заявила Иришка. – Огюст намного красивее, им можно было бы похвастаться в школе.

- Так, - слегка оторопела Анжела. – И ты будешь после этого уверять меня в своей вечной верности Валере?

- Мама, как ты можешь? Я же не сказала, что влюбилась в Огюста! Но глаза-то у меня есть, и я вижу, кто красивей! Разве ты сама не заметила, какие у него огромные ресницы? А какие глаза! Скажешь, не заметила?

- Заметила-заметила, - рассмеялась Анжела. – Женщина не может не заметить такие глаза.

- Ну, теперь уже я начинаю ревновать. Придётся отлучить Огюста от дежурств возле нашего дома, - вступил в их разговор Жак. – Если уж ты, Ангел, неравнодушна к его красоте…

- Да, Жак, я очарована его глазами, я от него в полном восторге! Одна беда, - притворно вздохнула Анжела, - я для него госпожа баронесса и почти старая дама… Вряд ли я могу бороться с Иришкой за место в его сердце.

- Мама, прекрати! – возмутилась девочка. – Я не собираюсь бороться за чьё-то сердце, кроме сердца Валеры!

- Иришка, я же шучу. И папа шутит. Не может же он, в самом деле, ревновать меня к такому мальчику. И мы оба знаем, что ты любишь Валеру. Хотя, попросив, чтобы в школу тебя возил Огюст, ты меня немного удивила.

- Так я же для того, чтобы подруги позавидовали!

- Нехорошо нарочно вызывать зависть у кого-то. Тем более, в твоём случае тебе и так многие завидуют, потому что ты в кино снималась.

- А, увидев такого провожатого, ещё больше позавидовали бы. А я бы, знаешь, с каким королевским видом из машины выходила? О, ты даже представить себе не можешь эту картину. Я и с Дени свою роль сыграть сумела, он ведь тоже ничего, а уж если бы это был красавчик Огюст… - Иришка мечтательно улыбнулась, очевидно, представляя лица одноклассниц, и Анжела подумала о том, что Валере предстоит выдержать немало испытаний на пути к своему счастью.

- Ладно, ладно, - засмеялся Жак, - так и быть, дам тебе в провожатого Огюста, только через неделю.

- А я Валерке пожалуюсь! – заявила Анжела.

- Не надо мне Огюста, папа, - обиженно сказала Иришка.

- Мама же шутит.

- И всё равно не надо. Вдруг кто-то из папарацци меня засечёт… Мама права: нужно думать о том, чтобы не разочаровать Валеру.

- Ну, слава Богу, а то я уже не на шутку испугалась за его судьбу. Не хотелось бы мне, дочка, чтобы ты его сердце разбила.

- Этого никогда не будет.

- По части разбитых сердец тебе, Ангел, нет равных, - усмехнулся Жак.

- То есть?

- Я вспомнил твоего виртуального друга. Ты же сама сказала, что он объяснился тебе в любви.

- Ой, как интересно, - обрадовалась Иришка. – А почему я об этом ничего не знаю?

- Потому что нечего знать, - Анжела сердито взглянула на Жака. – Я завела переписку с одним человеком, чтобы найти тему для следующего романа. Вот и всё.

- Но папа же говорит, что он тебе в любви объясняется.

- Папа шутит. Мы просто общаемся.

- Да, детка, я пошутил. Ангел, не сердись, - Жак виновато улыбнулся.

- Не очень удачная шутка, но я тебя прощаю.

На стоянке перед аэропортом Жак сказал:

- Вот что, девчонки, я пойду встречать, а вы останетесь в машине, и я вас запру.

- Как запрёшь? – удивилась Иришка. – Зачем?

- Чтобы никто не украл.

- Папа, я тоже хочу идти встречать.

- Иришка, пусть папа идёт один, - поддержала Жака Анжела, понимая, что в толпе встречающих он будет нервничать, стараясь не упустить её из виду.

Девочка надулась, но спор прекратила. Жак ушёл, и в кабине повисло молчание, которое было на руку Анжеле, поймавшей себя на том, что страшно волнуется перед встречей с Раулем. Три месяца прошло с тех пор, как Рауль уехал, и сейчас она боялась собственных чувств, которые так и не смогла усмирить за период его отсутствия...

- Мама, - всё-таки нарушила молчание Иришка, - скажи, что происходит? Я же не маленькая… Ну, пусть в городе маньяк, но ведь не кидается он на людей среди бела дня. Почему папа так боится за нас?

- Иришенька, папа всегда за нас беспокоится. В аэропорту сутолока, толпа… мало ли что может случиться…

- Он убивает в безлюдных местах или ночью.

- Откуда ты знаешь?

- Ой, мама, ты смешная. У нас в школе только об этом психе, помешавшемся на ангелах, и говорят… - Иришка вдруг оборвала себя и испуганно уставилась на Анжелу. – Постой… ангелы… Так это он тебе пишет записки? Тебе, мама? Можешь не отвечать, я по твоему лицу всё поняла… Так вот в чём дело… Вот почему папины парни дежурят возле дома… Теперь я всё поняла…

- Иришка, ты преувеличиваешь…

- Ага, преувеличиваю… а ты преуменьшаешь… вы оба – ты и папа – обращаетесь со мной, как будто я маленькая. И фоторобот…

Это и есть маньяк? – теперь глаза девочки были наполнены ужасом.

- Нет-нет, детка, это не он. Самый обычный парень, который хотел всего лишь попросить у тебя автограф, очарованный твоей игрой в «Маленьком Принце».

- Почему не попросил? – недоверчиво спросила Иришка.

- Не был уверен, что это ты. Он сам пришёл в полицию, когда увидел свой фоторобот на доске объявлений.

- Мамочка, он ведь до тебя не доберётся? Ведь ничего не случится с тобой, правда? – Иришка заплакала, обняв Анжелу.

- Ну, что ты, маленькая моя, конечно, со мной ничего не случится. Ты же видишь, как нас охраняют. Я из дома не выхожу. Всё будет хорошо, солнышко. Его поймают. А сейчас прекрати плакать, если не хочешь расстроить всех и испортить встречу.

- Прости, мамуля, я не стану плакать, - Иришка вытерла слёзы. – Но это так страшно, когда угрожают самому родному человеку…

К тому моменту, когда Жак и Леграны вышли из аэропорта, Иришка уже выглядела так, словно не было ни её слёз, ни испуга, и Анжела подумала о том, что её дочери, в самом деле, нужно стать актрисой и заниматься этим профессионально.

Первыми вышли Ирина и Жак, и Анжела в который раз поразилась тому, как прекрасно и молодо выглядит мать – подтянутая, стройная, с пышными, тёмными волосами, она шла, как королева, улыбаясь солнечной улыбкой. Но в ту же минуту Анжела увидела Рауля и забыла обо всём на свете. Он шагал своей лёгкой походкой, ища взглядом машину, и у неё сжалось сердце. Большой мальчишка, её любимый мальчишка… Загадка – как ему удаётся в его возрасте выглядеть ребёнком… Жак казался намного старше своего спутника, и дело было не в его седине. Просто он повзрослел, а Рауль затерялся в своём детстве, не собираясь искать пути во взрослость. И даже седая борода, украшавшая его лицо, не могла ничего изменить – он всё равно оставался ребёнком. Если бы сейчас Анжелу спросили, чего бы ей хотелось в данный момент больше всего на свете, она ответила бы, не задумываясь: просто обнять Рауля и остаться с ним хотя бы на полчаса наедине. Послушать, как бьётся его сердце, почувствовать запах его кожи…

«И со мной отныне на года вечное круженье этих строчек и глухонемое «никогда» - мелькнули в голове слова из поэмы Сельвинского, о которой она рассказывала Раулю в Питере.

- Мама, ты сама-то себя приведи в порядок, - шепнула Иришка, - не заставляй папу ревновать снова…

Анжела вздрогнула и виновато взглянула на дочь:

- Я в порядке, Иришка, просто задумалась.

- Я же не слепая, вижу, как ты смотришь на Рауля…

- Он мой друг, и я люблю его.

- Ладно, мамуля, не будем спорить. Просто возьми себя в руки.

Слова дочери помогли, и, когда компания подошла к машине, и Жак открыл двери, Анжела смогла обнять всех по очереди, улыбаясь спокойной улыбкой.

- Как же я рада видеть вас! – воскликнула она. – Мамуля, ты восхитительно выглядишь!

- Стараюсь, - улыбнулась Ирина. – Ты не представляешь, чего это стоит! Но фильмы требуют хорошей формы.

- От неё режиссёр без ума, - заметил Рауль. – До такой степени, что я начал ревновать.

- Он шутит, - возразила Ирина. – Поводов для ревности я ему не даю ни на секунду. Знает ведь, что люблю его без памяти.

- Повтори, - дурашливо потребовал Рауль.

- Люблю, - повторила Ирина.

- Ребята, такое впечатление, что это вы давно не виделись, - прервал Жак их нежности. – Очередной медовый месяц переживаете?

- Мы собираемся переживать его до конца жизни, - засмеялась Ирина.

- И как только ты, братик, терпишь своих родителей? – спросила Анжела Эмиля. – Они у тебя такие знаменитые и занятые друг другом и съёмками...

- Ага, и таскают меня за собой, - заявил Эмиль. – Хотя мне в Америке нравится. Там ребята прикольные. Но по Игорю жутко скучал.

- Завтра отвезу тебя к нему, - успокоила его Ирина. – Правда же, Эмиль подрос?

- Да, я это сразу заметил, - согласился Жак, и Анжела поддержала его.

- Что ж, друзья, рассаживайтесь. Забросим вас домой, а в шесть часов вечера приходите к нам. Отпразднуем встречу. Правда, Линда в Ницце, так что угощать будем ресторанной пищей, но надеюсь, что это не главное.

- Безусловно, - улыбнулся Рауль. – Главное, что мы сможем спокойно пообщаться.

За время разговора возле машины Анжела пару раз ловила на себе его внимательный взгляд, но тут же отводила глаза, чтобы не выдать своих чувств. Она ни на что не имеет права. Есть он и мама, и больше никого. А она – друг, и с этим нужно смириться раз и навсегда. Пожалуй, их сегодняшний обмен нежностями сказал ей больше, чем все здравые мысли последних трёх месяцев. Впрочем, она уже после премьеры спектакля знала, что так и будет, что отныне Рауль не посмотрит ни на кого, кроме своей жены…

В машине она спросила его:

- Ты так и собираешься играть Антония с бородой?

- Нет, конечно, - ответил он со смехом. – Сегодня же сбрею. Не успел сделать это в Лос-Анджелесе. Представляешь – ещё вчера понадобилось одну сценку переснять. А вечером уже слишком устал, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как борода.

- А мне нравится, - Ирина ласково погладила мужа по щеке. – Когда он с бородой, девочки меньше обращают на него внимания. А то ведь проходу не дают! Так и норовят сбить с пути истинного.

- Ну, мамуля, я думаю, что никакие девочки не собьют твоего мужа. После того, как ты стала такой же звездой, как он, шансы всех красавиц мира равны нулю.

- Ты права, Ангел, - подтвердил Рауль её слова. – Ириш вне конкуренции.

Возле дома Легранов Жак остановил машину и вышел, чтобы проводить друзей, попросив Анжелу с Иришкой подождать его.  Ирина взглянула с удивлением на дочь, послушно оставшуюся на месте, но ничего не сказала.

- Мамуля, Рауль, не забудьте, мы ждём вас в шесть часов, - сказала Анжела на прощанье.

- Да, Ангел. Отдохнём, приведём себя в порядок, и придём.

Дома Жак обратил внимание на Иришку:

- А почему ты такая тихая? Продолжаешь дуться из-за того, что я не взял тебя в аэропорт?

- Папа, я всё знаю.

- Что знаешь? – настороженно спросил он.

- Знаю, что маньяк охотится за мамой.

- Ангел, зачем ты ей рассказала?

- Ты меня за идиотку принимаешь? – возмутилась Анжела.

- Ничего мне мама не рассказывала! Ты никак не можешь понять, что у меня тоже есть мозги и способность соображать. Все говорят об открытках, думают, что это связано с религией… А я неожиданно поняла, о каком Ангеле идёт речь… Папа, ты не позволишь ему добраться до мамы? Правда ведь, не позволишь?

- Конечно, нет, детка. Я сделаю всё, чтобы защитить вас.

- Мне-то ничего не угрожает. Я ему не нужна, ему мама нужна.

- Он больной человек, родная, поэтому все должны быть очень осторожными. Я предупредил Рауля, чтобы не отпускал Ирину одну.

- Господи, Жак, неужели ты думаешь, что маме тоже что-то может угрожать? – у Анжелы дрогнул голос.

- Нет, надеюсь, что нет. Но осторожность не помешает, верно?

- Лучше бы они оставались в Америке. Поскорее бы гастроли начались…

- Да, мне тоже было бы спокойнее, если бы здесь никого из близких нам людей не было. Я бы и тебя с радостью отправил на край света до тех пор, пока его не поймают… Например, к Светке в Россию… Может быть, поедешь погостить и останешься у Гореловых до премьеры, а потом я тебя заберу?

- С ума сошёл? Чтобы у Тени снесло крышу, и он в моё отсутствие начал кромсать всех подряд?..

- Не думаю, что случилось бы такое, скорее всего, затаился бы на время… Ладно, девчонки, не переживайте. Всё будет хорошо.