Порою жизнь страшнее пьес Шекспира

Часть 1 (главы 21,22)

Глава двадцать первая

- Ну, как, устали за вечер? – спросила Анжела, когда гости разошлись.

- Нет, напротив – отдохнули душой, - ответил Поль за них обоих.

- Меня поразило, как ваша мама говорила о любви к мужу, - вздохнула Изабель. – Мы зачастую боимся открыто признаваться в своих чувствах, а ведь это так просто…

- Иногда просто, иногда сложно, - задумчиво протянула Анжела. – Но в любом случае нет ничего прекраснее любви, правда?

- Правда, Ангел, - обнял жену Жак. – И я открыто признаюсь, что влюблён в тебя до безумия. И с каждым днём люблю тебя всё сильнее.

- Как я Валеру, - важно объявила Иришка. – Я знаю, что вы все не очень верите, что у меня это навсегда, но я вам докажу, какое у меня верное сердце.

- Мы тебе верим, но сейчас, детка, даже самому верному сердцу пора спать.

- Ну, мама, мне же завтра не идти в школу!

- Всё равно пора ложиться. Впрочем, как и всем нам. Вы, мои дорогие, проделали такой длинный путь, что я поражаюсь, как вы ещё не засыпаете на ходу.

- Вы правы, время позднее, но я давно не чувствовал себя таким живым, как сегодня. Спасибо вам всем за этот чудесный вечер.

- Это вам спасибо за то, что приехали. А теперь – все по своим комнатам и спать!

- Мне кажется, Ангел, ты сегодня устала больше всех, - заметил Жак, когда они остались одни.

- Может быть… Я волновалась перед ужином, не знала, как всё пройдёт, но потом расслабилась. Вроде бы все довольны.

- Да, отец с мамой к концу вечера даже выглядеть стали лучше.

- Они у тебя очень красивые и хорошие.

- Даже не верится, что мы все стали одной семьёй…

- Нужно верить, любимый. Мы – семья, а семья – это такая силища!..

- Ну, как, дорогой, доволен вечером? – спросила Ирина, когда они вошли в дом.

- Да, вполне. Приятные люди – барон с баронессой, только мне сначала не понравилось, каким взглядом смотрел на тебя Поль.

- Надеюсь, ты не станешь меня к нему ревновать?

- Спорный вопрос… Когда вы танцевали, ревновал. Но потом он танцевал с женой, и я решил успокоиться, - шутливым тоном сказал Рауль. – А уж когда перед уходом ты сказала о том, что собираешься любить меня ещё сильнее, я не мог дождаться, пока мы останемся наедине, чтобы потребовать от тебя выполнение обещания.

- Сейчас поднимемся в спальню, и я постараюсь соответствовать твоему требованию.

- Тогда быстро наверх, если не хочешь остаться в гостиной.

- Не хочу! В спальне удобнее…

Они, смеясь, поднялись в спальню, и очень скоро Рауль поверил в возможность ещё более сильной любви со стороны Ирины…

Гореловы прилетали одним рейсом с Валерием, поэтому Анжела не поехала в аэропорт, предоставив Иришке право встретить любимого. Вшестером в машине было бы тесно. Поль и Изабель с мальчиками уехали в Диснейленд, Линда ушла гулять с Раулем, и Анжела, оставшись одна дома, не находила себе места, волнуясь перед встречей с друзьями. Она, вообще, страшно нервничала в эти дни, несмотря на то, что общение с родителями Жака доставляло ей удовольствие. Но завтрашний день пугал её, она не представляла, как посмотрит в глаза им, матери, бабушке с дедом после того, как они увидят на экране их дуэт с Раулем…

Звонок телефона отвлёк её от тревожных мыслей.

- Ангел, - в голосе мужа слышалась досада, - нам с Иришкой придётся торчать здесь полтора часа. Рейс задержали.

- Домой не будете возвращаться?

- Не имеет смысла. Пока доедем, нужно будет уже обратно ехать, а если пробки, можно опоздать, так что будем здесь сидеть до прибытия. Надеюсь, по прошествии полутора часов не будет нового объявления о задержке.

- Погуляйте, сегодня погода хорошая.

- Придётся, - вздохнул Жак и попрощался.

Анжела не успела положить телефон, как он снова зазвонил.

- Анжела, привет, - она не сразу узнала голос Маргарет. – Ты очень занята?

- Совсем не занята и рада тебя слышать. Ты рано утром прилетела?

- Да, папа меня встретил. А сейчас они с Ириной умчались по своим делам, а мне здесь скучно одной. Можно к тебе прийти?

- Конечно, приходи! Могла бы и не спрашивать.

- Ну, мало ли чем ты занята…

- Нет, я свободна, к тому же одна дома. Жак с Иришкой встречают Гореловых и Валерия, а рейс задерживается.

- Тогда я через пять минут буду у тебя.

Анжела отключила телефон и задумалась. Она рада была повидаться с Маргарет, но боялась разговора с ней, зная, что девочка переживала за отца из-за шумихи в Интернете во время съёмок в Петербурге.

Зазвонил домофон, и, взглянув на экран, Анжела открыла дверь в воротах, пропуская Маргарет, и пошла ей навстречу.

- Вот и я, - улыбнулась девочка, входя.

Они обнялись.

- Марго, мы не виделись всего несколько месяцев, а ты за это время очень повзрослела.

- Ага, я знаю. И папа то же самое сказал.

- И выглядишь отлично.

- Ты тоже.

Они прошли в гостиную.

- Хочешь чаю или кофе?

- Нет, меня накормили, и я ничего не хочу. Просто зашла поболтать с тобой… Мне папа рассказал, как ты его вытащила… Я хочу тебе спасибо сказать.

- Вот уж не за что. Разве я могла бы спокойно жить, если бы с твоим папой случилось что-то серьёзное?

- А если бы ты сама умерла, он бы смог жить?..

- Не знаю, Марго, я об этом не думала тогда. Я просто знала, что должна помочь, и ещё я знала, что могу это сделать…

- А как это – забирать боль у другого человека? Я читала твой роман о Луизе, но думала, что это фантазия…

- Я тоже так думала, пока однажды не почувствовала, как его боль перешла ко мне…

- И что?.. Это очень тяжело?

- Нет, это прекрасно, - Анжела улыбнулась, вспоминая свои ощущения. -  Вот перед тобой человек, который тебе дорог… очень дорог, намного дороже собственной жизни… Ему больно, плохо, и ты видишь это, чувствуешь своё бессилие… И вдруг, неожиданно, ты начинаешь понимать, просто ощущать кожей, что ты можешь забрать эту боль. И она постепенно перетекает в тебя… Тут главное – продержаться как можно дольше, не отключиться. Это самое трудное. Но даже теряя сознание, даже умирая, чувствуешь себя счастливой…

- А сейчас?

- Что сейчас, Марго?

- Сейчас ты чувствуешь себя счастливой, когда папа вернулся к Ирине, а ты к Жаку?

- Маргарет, твой папа не уходил от жены, и я не уходила от мужа… Да, мы были вместе короткий миг жизни, так случилось… Но мы всегда знали, что это очень короткий миг…

- Ты не ответила на мой вопрос. Ты счастлива?

- Это сложный вопрос, Марго. Невозможно постоянно быть счастливой. Счастье – такая субстанция, которая не желает подолгу оставаться на месте, плавно перетекает от одного человека к другому…

- Хорошо, я спрошу по-другому. Ты разлюбила папу?

- Зачем тебе это, Марго?

- Хочу понять и тебя, и его.

- Но я могу надеяться, что наш разговор останется между нами?

- Конечно, я не собираюсь обсуждать его с папой и уж тем более с Ириной.

- Тогда я тебе отвечу так: я никогда не смогу разлюбить твоего папу, но я никогда больше не нарушу его покой. Завтра я подарю ему свой последний роман, в котором позволила героине любить его так, как могла бы любить сама в другой жизни. И этим романом я ставлю точку в наших отношениях – тех, которые не имеют право на существование…

- Это очень грустно. Значит, ни ты, ни Жак никогда не будете счастливы?

- Да нет же, Марго, мы счастливы, правда, счастливы. Жак знает, что я вернулась к нему навсегда, и это всё, что ему нужно знать. А я… Не знаю, может быть, у меня будут тяжёлые минуты, когда опять нахлынут воспоминания, но это коснётся только меня, и ты можешь не беспокоиться ни за Рауля, ни за Жака.

- Как странно… - вздохнула Маргарет. – Ты всегда казалась мне очень сильной, намного сильнее Ирины. А теперь она счастлива, а тебе больно… Почему не может быть хорошо всем?

- Ты не права. Нам всем хорошо вместе. А минуты слабости случаются даже у очень счастливых людей. Это не страшно, Маргарет. Слушай, хватит говорить обо мне. Расскажи о себе. Как твои дела? Мальчик есть?

- Есть парень, которому я очень нравлюсь. Мы проводим вместе время, но это всё не то… Надеюсь, что серьёзное чувство у меня впереди.

- Значит, ты просто ещё не встретила свою половинку.

- Ты волнуешься перед премьерой?

- Страшно волнуюсь.

- Боишься, что фильм не понравится зрителям?

- Господи, конечно же, нет! Я боюсь, что маме и дедушке с бабушкой будет не слишком приятно его смотреть.

- А Жаку?

- Ну, он готов к тому, что увидит на экране. А вот его родители… Не ожидала, что они приедут. В общем, завтра мне предстоит серьёзное испытание.

- Папа тоже волнуется, хотя Ирина говорит, что он не должен бояться, что она не будет переживать из-за фильма. Вообще, Ирина стала какой-то другой, ты не находишь?

- В каком смысле?

- Ну, раньше она так не следила за собой, как сейчас. Такая красивая, загорелая, выглядит, как девчонка.

- Так это же хорошо!

- Папа беспокоится, что она слишком хороша для него.

- Твоему папе делать нечего. Его любят женщины всего мира, а он боится выглядеть недостаточно молодо рядом с женой, которая, кстати, всего на несколько лет моложе его.

- Но, согласись, что он выглядит на свои годы, а твоя мама намного моложе своих лет.

- Да, наверное.

- А уж когда он был с тобой… Ты-то ему в дочери годишься. Не понимаю, как ты могла влюбиться в него, когда у тебя есть Жак.

- Марго, ты опять… Я не влюблялась в твоего папу. Я его всегда любила, ещё до того, как Жака встретила, любила. Только не сразу это поняла…

- А почему ты отказалась играть Клеопатру? Ты же собиралась участвовать в спектакле, я же помню, как всё это обсуждалось на вилле. Теперь папа переживает, что приедет какая-нибудь уродина из Австралии и испортит спектакль.

- Ну, во-первых, я доверяю Мишелю, а он одобрил эту актрису, а, во-вторых, скорее всего, я бы не потянула такую роль. И даже если бы потянула… это было бы очередным испытанием, а я к нему не готова. Сейчас я могу быть твоему папе просто другом, а если бы опять пришлось играть любовников…

- Понятно. В общем-то, я так и думала, и всё равно жалко, что ты не будешь её играть. Я надеюсь, что смогу прилететь на спектакль хотя бы перед закрытием сезона.

- Хорошо бы, а то на «Сирано» так и не смогла вырваться.

- До сих пор обидно…

Опять зазвонил телефон Анжелы.

- Ну, что там, Жак? – спросила она, увидев на экране номер мужа.

- Всё, Ангел, объявили посадку, так что жди минут через сорок-пятьдесят.

- Отлично! Тебе привет от Маргарет, она сейчас у меня.

- Спасибо, поцелуй её за меня.

- Ну, вот, объявили посадку, - ответила Анжела на вопросительный взгляд Маргарет. – Жак велел тебя целовать.

- Вот если бы я встретила такого мужчину, как Жак, то влюбилась бы в него без памяти.

- Непременно встретишь. Он обязательно где-то ходит и ждёт тебя…

Теперь телефон зазвонил в кармане у Марго, прервав Анжелу. Девочка взглянула на экран и улыбнулась:

- Папа, я у Анжелы. Ты уже дома? Отлично! Тогда я сейчас приду, тем более, что скоро все приедут, и я не хочу путаться под ногами. Завтра встречусь с ними… Ага, передам.

- Папа вернулся? – спросила Анжела, когда Марго закончила разговор.

- Да, и передаёт тебе привет. А я пошла к нему, нам тоже нужно о многом поболтать.

- Только, Марго, я прошу тебя – не говори с ним о наших отношениях. Не нужно это ворошить. Я хочу, чтобы Рауль был спокоен и счастлив с мамой.

- Ты и правда любишь его больше, чем себя… Нет, конечно, не буду я с ним об этом говорить, но у нас и других тем достаточно.

- Завтра все встретимся на премьере, и не суди нас строго, когда будешь фильм смотреть, хорошо?

- Договорились, - засмеялась Марго, целуя Анжелу на прощанье.

Услышав шум подъехавшей машины, Анжела выскочила в сад, чтобы встретить гостей, и уже через минуту обнимала по очереди Светку, Виктора и Валерия.

- Господи, как же я рада видеть вас всех! Как хорошо, что сможете остаться на Рождество! Без тебя, Витенька, Рождество не бывает настоящим праздником.

- А то! – ухмыльнулся Витька, горделиво взглянув на Светку. – Видишь, как меня Анжела ценит, не то, что ты.

- Витька, опять?! – округлив глаза, воскликнула Света. – Стоит Анжеле сказать что-то хорошее о тебе, как ты начинаешь зазнаваться и делать вид, что я тебя недостаточно ценю.

- Да ладно… я же шучу… А ты сразу на меня нападаешь…

- Ой, ребята, как же мне не хватает ваших перепалок, - вздохнула Анжела. – Ну почему нельзя всё время жить вместе?

- Потому что мне в вашем Париже делать нечего. Никому я здесь не нужен, а там я везде нужен – и в театре, и в кино.

- Ну, что, устали с дороги? – спросила Анжела, когда все вошли в дом. – Будете отдыхать?

- От чего отдыхать? Подумаешь, немного подождали в аэропорту. Что касается меня, я совсем не устал, - заявил Виктор.

- А мы с Иришкой едем по магазинам, - сообщил Валерий, - а потом погуляем по Парижу.

- Однако… не хотите терять даром время?

- Конечно, мама, - серьёзно сказала девочка. – Валера прилетел всего лишь на неделю. Знаешь, как это мало? Нельзя терять ни минуты.

- А ты не спросила Валеру – может быть, он хочет отдохнуть.

- Анжела, я совсем не устал, и очень соскучился об Иришке, так что не беспокойся. Скажи, когда мы должны вернуться, если, конечно, от нас что-то требуется.

- Да ничего от вас не требуется, гуляйте на здоровье.

- Тогда я сумку заброшу в комнату, переоденусь, и мы пойдём. Жак, ты куда-нибудь едешь?

- Нет, сегодня никуда.

- Можно взять твою машину? Мы бы и поездили, и погуляли…

- Конечно, бери. Если нам понадобится куда-то смотаться, возьмём машину Анжелы.

- Отлично, спасибо.

- Пойдём, провожу тебя в твою комнату. И вас тоже, ребята.

- Разложите вещи и спускайтесь, - попросила Анжела. – Светуль, так поболтать хочется…

- Думаешь, мне не хочется? Сейчас, только переоденусь, и я в твоём распоряжении.

Через полчаса Валерий с Иришкой уехали, Жак с Виктором прошли в кабинет, потому что Витька хотел обсудить с другом планы на Рождественский праздник, и Анжела со Светой остались вдвоём.

                                 Глава двадцать вторая

- Пойдём на кухню кофе пить? Или, может быть, по бокалу винца? – спросила Анжела.

- А давай винца, красненького, с твоей теперешней фамилией, госпожа баронесса. Не могу, кстати, привыкнуть, что ты теперь не Денье. Сначала отвыкала от Громовой, а теперь опять отвыкаю…

- Ой, Светуля, я сама никак не привыкну ни к фамилии, ни к титулу. Но я рада, что Жак с Пьером вернули фамилию родителей. Поль так счастлив…

- Значит, сегодня мы познакомимся с родителями Жака… Как ты отнеслась-то к их приезду?

- Это просто ужасно… - вздохнула Анжела, протягивая Свете бокал красного вина. – Если бы они приехали после премьеры на Рождество, я бы только радовалась, а сейчас… Мне, Светуля, кажется, что я завтра буду сидеть в зале, совершенно голая перед всеми моими близкими и друзьями. Жуткое ощущение…

- Но ведь все знают, что фильм о любви.

- Знать и видеть – не одно и то же. Не поверишь – я даже ролики рекламные не смогла посмотреть. Жак смотрел, сказал, что я очень красива…

- Больше ничего не сказал?

- Нет. Я уже говорила сегодня Маргарет, что он готов к тому, что увидит. А вот мама, бабушка с дедушкой, а теперь ещё и Поль с Изабель… страшно представить, что они подумают.

- А сама не боишься собственных чувств?

- Да чего мне их бояться? Они как были при мне, так и остались, и никуда не денутся… Нет, Светуля, не боюсь. Знаешь, есть такие строчки, не помню автора, но стихотворение врезалось в память:

                         Я давно поняла: ты в судьбе неизбежность,

                         И в душе столько лет, каждый раз, как проснусь,

                         Улыбнусь: - С добрым утром тебя, моя нежность, -

                         И вздохну: - С добрым утром тебя, моя грусть!

Это обо мне…

- Но это, в самом деле, ужасно грустно, Анжела, - вздохнула Светка.

- Ну, ты просто как Маргарет. Она только что меня мучила расспросами, а потом печалилась, что, по её мнению, ни я, ни Жак теперь не будем счастливы. Но она не права. Мы счастливы.

- А ты не врёшь сама себе?

- Нет, не вру. Бывают моменты, когда я нереально счастлива с Жаком. Не буду скрывать, бывают и другие моменты, когда я вспоминаю руки Рауля, его губы… Но это проходит, и я опять счастлива.

- Никогда я не смогу тебя понять… Пытаюсь, внушаю себе что-то, а понять всё равно не смогу. Жак такой замечательный…

- А разве я спорю? Жак замечательный, и я его очень люблю.

- Но не перестаёшь любить Рауля…

- Светуль, ну ничего здесь не поделаешь. Я их обоих люблю.

- А можешь честно ответить, кого любишь больше?

- Не могу. Не потому, что не хочу, а потому, что, в самом деле, не могу…

Слушай, давай о чём-нибудь другом поболтаем, а то я сегодня уже этой темой сыта по горло. Расскажи-ка лучше, как у Витьки дела с ролью Ричарда? Всё нормально?

- Вроде бы нормально. Видишь, даже отпустили на недельку в Париж. Слава Богу, что съёмок сейчас нет. На самом деле, конечно, никто бы его не отпустил так надолго, но режиссёр попал в больницу, и не выйдет оттуда раньше начала января, а у Вити спектакль следующий только двадцать восьмого, вот мы и смогли вырваться. Без режиссёра репетиций не будет.

- А что с ним? Что-то серьёзное?

- Ногу подвернул сильно, вывих какой-то там со смещением чего-то. Выходил из машины и поскользнулся.

- Вот уж где поговорка подходит «не было бы счастья…» А как сам Витька? Роль хорошо чувствует?

- Он в последнее время страшно на Шекспира начал сердиться, - улыбнулась Света. – Представляешь, ругает его самыми злыми словами.

- Ну, в общем-то, он прав, потому что Ричард совсем не такой, каким его изобразил Шекспир. Фактически злодея из него сделал именно он, а Ричард был прогрессивным правителем, и не факт, что все эти кровавые преступления, которые ему приписал Шекспир, совершил именно он. Но играть-то придётся Шекспира.

- Витька хочет сыграть не страшного, а обаятельного злодея.

- А вот это сложно. Всё же Ричард в пьесе – чудовище! И внешне, и внутренне. Я, кажется, уже говорила тебе, что Ульянов в этой роли был страшен. Ужасно интересно, каким будет Ричард Виктора!

- Надеюсь, на премьеру приедете?

- Я тоже надеюсь. Но сначала вы должны на премьеру «Клеопатры» приехать.

- Вряд ли получится. Если репетиции будут идти полным ходом, никто Витьку не отпустит. Сама понимаешь… А когда, кстати, премьера будет?

- Вроде бы Мишель собирается выпустить спектакль в феврале.

- Наверняка не сможем прилететь. Не будет же режиссёр каждый раз что-нибудь вывихивать или ломать.

- Нет, этого я ему не желаю. Кстати, в начале января появится актриса, играющая роль Клеопатры. Рауль страшно переживает из-за её отсутствия, боится, что приедет крокодил, и он не сможет любить героиню так, как положено по пьесе. А мне кажется, что у Мишеля голова на месте, и, если актриса ему понравилась, значит, она действительно хороша.

- Я не представляю, как можно репетировать такую пьесу без Клеопатры.

- Да уж… непросто…

Света не договорила фразу, потому что к ней на колени прыгнул котёнок, который, очевидно, затаился за диванчиком, а сейчас выбрался на волю, поняв, что от гостьи не приходится ждать ничего плохого.

- Ой, что это? – взвизгнула Светка, и тут же расхохоталась. – Какая прелесть! Это ваш Крис?

- Разумеется, он, разбойник! Кто же ещё может так нахально себя вести?

- Но он просто чудо, - Светка гладила пушистое чудо, а котёнок мурлыкал от удовольствия, впиваясь коготками в её джинсы.

- Смотри, поцарапает он тебя.

- Да ладно, пускай царапает. Такому очаровашке всё можно позволить.

Из кабинета вышли Виктор и Жак, с видом заговорщиков направились к женщинам.

- Слушайте, мы тут подумали и решили, что нужно кое-что купить для праздника, - заявил Витька. – Мы ведь вам не нужны, правда?

- Вот, Светуль, спорим, что они не за покупками собрались, а опять на какую-нибудь автомобильную выставку.

- Ангел, почему ты такая подозрительная? Нам, в самом деле, нужно кое-что купить. Ну, а что плохого в том, что после магазинов мы заскочим на минутку на выставку старых автомобилей? Это же интересно! Там и мотоциклы будут, самые первые, представляешь?

- Вот с этого и нужно было начинать, а не пудрить нам мозги, - заявила Анжела, но всё же смягчилась: - Ладно уж, идите. Мы и без вас отлично время проведём.

- Ох уж эти женщины, - ухмыльнулся Витька. – Вот заметь, Жак, сами счастливы, что мы даём им возможность посплетничать всласть, а делают вид, что недовольны, чтобы мы себя чувствовали виноватыми. Но мы не поддадимся на провокацию, верно?

- Я всё-таки надеюсь, что наши женщины на нас не будут слишком сильно сердиться, - сказал более дипломатичный Жак.

- Да идите уже. Никто на вас не сердится. Валите на свою выставку, любуйтесь железками, а мы обсудим все ваши недостатки, перемоем вам косточки и обглодаем их с удовольствием.

- А я что говорил! – хмыкнул Витька. – Сами довольны, что мужья уходят, а притворяются обиженными. Ладно, девушки, мы это вам ещё припомним. Так и норовят от мужей избавиться!

- Ну, ты даёшь, Витенька! – возмутилась Анжела. – Сам рвётся на выставку, и нам же хочет припомнить то, что мы не слишком радуемся их уходу! Но ведь отпускаем, без скандала, заметь, отпускаем.

- Вот я и говорю, - сурово возразил Витька, - что вы хотите нас спровадить.

- Светуля, если твой муж не замолчит сию минуту, я его побью.

- А я добавлю.

- Что? Опять?! – завопил Витька, и Анжела порадовалась, что Линда с Раулем гуляют, иначе ребёнок мог бы всерьёз испугаться громового голоса их друга. – Всё, Жак, моё терпение лопнуло! Уходим, и пусть они сидят здесь одни и обдумывают своё поведение. А мы вернёмся и спросим, до чего они додумались, - и, окинув женщин на прощанье гневным взглядом, он направился к двери.

Жак поспешно поцеловал Анжелу и Свету, сказал просительно:

- Не сердитесь, девчонки, - и поспешил вдогонку за Виктором.

Светлана с Анжелой переглянулись и расхохотались, вспоминая Витькино возмущение.

- Самое смешное, - сказала Светка, отсмеявшись, - что он под конец, в самом деле, решил обидеться. Правда, надолго его не хватит. Когда вернётся, уже и думать забудет о своих страшных обидах. Начнёт делиться впечатлениями…

- С тех пор, как он стал верным мужем, я твоего Витьку просто обожаю! С ним никогда не соскучишься. Так рада, что он будет в этот раз организовывать рождественский праздник. В прошлом году посидели хорошо, но нельзя сравнить с тем, как проходят наши вечера, когда приезжаете вы.

- Да уж… весь вечер на арене…

- Это прекрасно, Светуля. Твой Витя – душа компании, с ним словно светлее становится, а уж насколько веселее!.. Эх, было бы уже завтра Рождество, и никакого фильма…

- Когда собираешься подарить книгу Раулю?

- После премьеры.

- С собой в киноцентр потащишь?

- Конечно. Оставлю в машине, а когда будем домой собираться, отдам. Ну, если что-то помешает, отдам позже.

- А банкет-то будет?

- А как же без него? Надеюсь, ты захватила вечернее платье?

- Ага, не могу же я выглядеть серой мышкой рядом с вами.

- Да брось ты, Светуля! Никогда ты не выглядишь серой мышкой. Хотя сейчас рядом с мамой даже я выгляжу не лучшим образом.

- Она по-прежнему бегает по салонам красоты?

- Она оттуда не вылезает. Если честно, я даже не совсем понимаю, что можно там делать столько времени. Если бы не была уверена в маме, подумала бы, что она завела любовника.

- Это сложно представить. Ирина и любовник – нонсенс!

- А Ирина и безвылазное существование в массажных кабинетах и тому подобных местах – это не нонсенс?

- Может быть, после того, как Рауль был с тобой, у неё появился страх потери? Я её понимаю. Когда Витька мне изменял, я тоже старалась стать красивее, чтобы опять понравиться ему…

- Наверное, ты права. И всё равно странно как-то и уж очень непохоже на маму. Впрочем, это касается только её и Рауля. Эмиль не страдает от отсутствия родителей, ему лучше с Игорьком, веселее.

- Мальчики пойдут на премьеру?

- Только этого не хватало! Нет, не пойдут, рано им ещё на такие фильмы ходить. Они останутся дома с Линдой.

- Мне так странно от мысли, что я себя на экране увижу. Роль, конечно, маленькая, но всё же…

- Так ты уже появлялась на экране в Витином фильме.

- Ну, тогда роли вовсе не было, я мелькала в массовке, а сейчас всё-таки роль, со словами. Да ещё я-то буду знать, с кем мой Витюша в постели кувыркается. Никогда же со стороны не видела, как это выглядит. В общем, я тоже волнуюсь. Не так, как ты, конечно, но волнуюсь.

- Надеюсь, что всё будет хорошо…