Порою жизнь страшнее пьес Шекспира

Часть 2 (главы 8,9)

Глава восьмая

Вечером, когда Иришка легла спать, Жак неожиданно спросил:

- Что-то случилось?

- Почему ты так решил?

- Я слишком хорошо знаю тебя, Ангел, и вижу твоё смутное настроение.

- Погода давит…

- И только?

- Ну, может быть, немножко задумалась… Мой виртуальный приятель заставляет шевелить извилинами, и пытается наполнить мой мир яркими эмоциями в виде стихов Элюара.

- Но если тебя огорчает это общение, уйди оттуда, - пожал Жак плечами, и Анжела услышала в его голосе недовольные нотки.

- Нет, оно меня не огорчает, скорее, наоборот. Мне интересно, и я думаю, что скоро смогу что-то написать. Появились кое-какие мысли…

- Я бы не хотел, чтобы между нами встал ещё и виртуальный поклонник.

- Жак, он не поклонник, он просто собеседник, не более того. И он не встаёт между нами. Почему тебе в голову приходит такая ерунда?

- Потому что сегодня ты смотришь на меня так, словно не видишь, смотришь сквозь меня.

- Глупости. Я вижу тебя. Вот ты, а вот я. И, если ты не прекратишь нести чушь вместо того, чтобы обнять меня, я обижусь и уйду спать в кабинет.

- Этого я не могу допустить, - усмехнулся Жак и притянул Анжелу к себе.

- Я с тобой, - шепнула она. – Разве ты этого не чувствуешь?..

- Сейчас – да…

Утром у Анжелы было отвратительное настроение. Она впервые за долгое время не поднялась, чтобы проводить Жака с Иришкой, сделав вид, что спит. Жак не стал её тревожить, тихонько прикрыл за собой дверь, а она лежала, глядя в потолок и думая о том, что нужно прервать это странное общение, раз оно лишь приносит разлад в её душу. Ей и так тяжело справляться со своей любовью, а этот «Верный Рыцарь» как будто вскрывает нарывы в сердце, один за другим, но при этом появляются всё новые и новые, которые опять должны быть прооперированы. А у неё уже не хватает сил для того, чтобы пережить ещё одну операцию на сердце…

Несмотря на все эти мысли, ровно в двенадцать она сидела перед монитором и читала очередное сообщение:

«Ты подумала над последним стихотворением? Что скажешь, Ангел? Оно созвучно тебе, или ты не можешь прочитать его сердцем?» - опять никакого приветствия, сразу вопрос…

«Оно не просто созвучно мне. Оно – словно мой голос, моя душа. Я не знала этого стихотворения прежде. Да, я читала его сердцем, я не смогла бы прочесть его иначе. Сердцу становилось тесно в груди, и оно болело… А для тебя эти стихи что-то значат? Ты заставляешь моё сердце плакать, а сам? Что для тебя наше общение? Зачем оно тебе? Вчера мне было плохо. За окном продолжал идти дождь, и, пока я оставалась одна, мне казалось, что он затопит мою душу, и я не смогу сделать ни одного вдоха. И тогда я умру, и станет легко… Я знаю, я умирала уже дважды. Это очень просто – умереть, и совсем не страшно. Гораздо труднее возвращаться… Прости, сегодня я не в форме. Опять дождь… опять серость… и за окном, и в душе… Наверное, не стоило заходить сюда…»

Он ответил не сразу. Анжела подумала даже, что он вышел из разговора, несмотря на маячок, подтверждающий его присутствие в сети. Но ответ пришёл, и, читая его, Анжела опять почувствовала острую боль, словно кто-то залез в её сердце раскалённым ножом, и ковыряется там, получая от этого удовольствие:

«Я думал, что сумею разорвать пространство

Своей печалью голой, одинокой.

Я распростёрся на полу своей тюрьмы,

Как здравомыслящий и опытный покойник,

Увенчанный своим небытиём.

Я распростёрся на волнах абсурда,

На зыби яда, на влеченье к праху,

И одиночество казалось мне сильней

И горячей, чем кровь.

Я жизнь хотел разъять и р********ь,

Я смерть пытался обвенчать со смертью,

И сердце с пустотой, и пустоту с вселенной.

Всё зачеркнуть, стереть, чтоб даже не осталось

Ни инея на окнах, ни самих окон,

И ничего ни в прошлом, ни в грядущем.

Я выбросил ледышки рук сплетённых,

Я выбросил продрогший до костей

Скелет желанья жить, изжившего себя».

Это тоже Элюар, Ангел… Одно из самых грустных стихотворений. Ты продолжаешь верить, «что у самой глубокой печали есть дно, и всегда есть окошко, открытое в ночь, освещённое маленькой лампой»? Как видишь, я вернулся к тому вопросу, с которого начал наше знакомство».

«Да, продолжаю! Я чувствую остроту этих строк и их безнадёжность, но я верю в возможность счастья, я верю, что смогу справиться с тем, что причиняет мне боль, и стать по-настоящему счастливой! У меня это почти получалось…»

«Почти» - глупое слово, Ангел. «Почти» - это ложь, за которую ты сама пытаешься уцепиться. Я не знаю, что мешает тебе быть счастливой. Ты красива, если, конечно, показываешь своё лицо, а не физиономию какой-нибудь актрисы или модели. Тебя наверняка любят мужчины, но ты идёшь сюда и ищешь собеседника… Зачем, Ангел?»

«Мы опять говорим обо мне, а ведь я и тебе задала вопрос почти такой же. Я спросила, что значит для тебя наше общение. Если ты ответишь мне на него, я отвечу на твой вопрос, хотя вполне вероятно, что мой ответ тебе не понравится».

«Что для меня наше общение?.. Уже давно одной из моих привычек стало наблюдение за этим сайтом, я просматриваю страницы и мужчин, и женщин, мне интересны люди. Но до сих пор не возникало желание вступить в диалог. И вот я увидел тебя. Конечно, твоё лицо притянет взгляд любого мужчины, но я не стал бы писать тебе, если бы не Поль Элюар… И ещё Сент-Экзюпери. Я создал свою страницу лишь для того, чтобы узнать, чем дышишь ты, Ангел. У тебя прекрасные, грустные глаза. У тебя глаза человека, пережившего боль. Мне кажется, что это всё-таки твоё лицо, оно совпадает с тем, как ты пишешь, оно звучит так же, как твои слова… И оно созвучно тому, что чувствую я. Ты понимаешь мою мысль? Ты веришь, что лицо может звучать?»

«Кажется, да. А как звучит моё лицо?»

«По-разному. На разных фотографиях оно звучит по-разному. Когда ты смотришь в объектив и улыбаешься грустной улыбкой, оно звучит нежной мелодией скрипки… Когда смеёшься на фоне прекрасных белых лилий, я слышу пятьсот миллионов бубенцов… Когда я смотрю на очаровательную русалку возле бассейна, вдали играет флейта… А когда я вижу тебя, сидящую верхом на белом коне, до меня доносятся звуки марша, но мне больше нравятся скрипка, флейта и бубенцы… Тебя устраивает мой ответ, Ангел?»

«О, да… Никто не говорил мне таких слов о моём лице… Это непривычно, но очень приятно. И боль, которую причинили стихи, ушла…»

«Я рад. Теперь ты можешь ответить на мой вопрос: что заставило тебя открыть здесь свою страницу?»

«Вряд ли тебе понравится мой ответ. Долгое время рядом со мной был человек… очень необычный человек, с которым меня связывали странные отношения… Между нами было всё: дружба, любовь, страсть, нежность… и опять дружба. Когда дружба естественна, она прекрасна, но дружба после любви, взамен любви не всегда радует нас… И всё же я привыкла, я даже находила в этом свою прелесть. Мы с ним – половинки друг друга в каком-то другом измерении. В нашей жизни мы разделены, но мы были вместе в одной из прошлых жизней… И мы чувствуем друг друга так, словно живём друг в друге. Если ему плохо, я первая узнаю об этом. Если случится беда со мной, он бросит всё и примчится на помощь… Меня бы уже не было, если бы не он… Ты понимаешь, о какой связи я говорю?»

«Понимаю. Такая связь между людьми – большая редкость. Но ты не ответила на мой вопрос, зачем ты здесь».

«Сейчас отвечу. Это было вступление… Я пишу романы, и, как ни странно, меня печатают…»

«Ты пишешь под псевдонимом?» - сообщение пришло мгновенно, помешав Анжеле набирать текст.

«Не совсем… Но это неважно. Мои романы – сугубо женское чтиво, и я бы не хотела, чтобы ты читал их. Но для меня они имеют большое значение. Когда я работаю, всё уходит на второй план, и мне становится легко… Тот человек… он всегда был рядом, даже если не со мной. А потом он уехал, и мы почти не говорим по телефону… И что-то нарушилось во мне, словно сломалась какая-то пружина. Я не могу написать ни строчки вдали от него… Эта страница – третья по счёту. Две первые были на русских сайтах, но там я не нашла ни одного человека, способного заставить мои мозги генерировать идеи…» - закончила Анжела шутливо.

«Так ты здесь для того, чтобы найти собеседника, который помог бы тебе написать очередной роман?»

«Да, изначально моя цель была такой».

«А теперь?»

«Отчасти да. Но ты заинтересовал меня. С утра я хотела вычеркнуть тебя из своей жизни, но не смогла… И вот я здесь, и отвечаю на твои вопросы…»

«Что ж… Изначальный мотив понятен. Не слишком лестно для меня, но, по крайней мере, теперь я не удивляюсь, что такая женщина, как ты, открыла свою страницу… Жаль, сегодня наше время истекает… Ангел, завтра суббота. Я не смогу общаться с тобой в выходные. Давай встретимся в это же время в понедельник».

«Хорошо, встретимся в понедельник. У меня в выходные тоже много дел».

«А на прощанье я хочу подарить тебе светлого Элюара, чтобы ты могла думать об его стихах без грусти:

«Явилась ты, и ожил вновь огонь,

Мрак отступил, заискрился мороз,

Земля покрылась снова

Твоею светлой плотью,

И я себя почувствовал крылатым.

Явилась ты, и одиночество ушло,

И на земле вожатый появился.

Я знал, куда идти, я силу знал свою.

Я шёл вперёд,

Я покорял вселенную и время.

Я шёл к тебе, я шёл упрямо к свету.

Жизнь обретала плоть,

Звенел надежды парус,

Мечтами сон журчал, и ночь глядела

Доверчиво и просто на зарю.

Лучами пальцев ты раздвинула туман,

Твой рот был от росы рассветной влажен,

Усталость отдыхом сверкающим сменялась,

И я, как в юности, уверовал в любовь».

«Верный Рыцарь» вышел из сети, погас его маячок, и Анжела улыбнулась, почувствовав, что последним стихотворением он словно вдохнул в неё жизнь и веру в счастье – ту, которую почти заставил утратить, погрузив в печальный мир Поля Элюара…

                                       Глава девятая

В субботу дождь прекратился, словно жалея людей, которым предстоял отдых, и в воскресенье Жак отвёз Анжелу и Иришку в Фонтенбло, где они устроили настоящий пикник на природе. Было так тепло, что Анжела с Иришкой сняли свои ветровки, оставшись в лёгких свитерах. Они ели бутерброды, булочки, разговаривали, смеялись… В какой-то момент Анжеле вдруг подумалось, что тот, другой, мир, в котором её мучает боль, нереален и далёк. Вот оно, счастье, рядом с этими дорогими людьми. Оно в улыбке дочери и в сильных руках мужа, в его ласковом и спокойном взгляде, в его надёжности и предсказуемости. Когда-то Рауль привлёк её именно своей непредсказуемостью, и отношения с Жаком стали казаться немного пресными, обыденными. Но сейчас возникла мысль, что как раз в обыденности и заключается счастье. Может быть, и писать нужно об этом, а не искать в сети собеседника, который своими словами тревожит и смущает её. Иришка побежала к пруду, чтобы покормить уток, а Жак обнял Анжелу и спросил, улыбаясь:

- О чём задумалась, Ангел?

- О счастье, дорогой. Смотрела на тебя и думала о том, что ты и есть моё счастье. А ещё вспоминала стихи Казаковой. Если хочешь, прочту.

- Конечно, прочти. Я не умею читать стихи, но слушать люблю

- Они как раз о таком дне, как сегодняшний:

Был день прозрачен и просторен,

И окроплён пыльцой зари,

Как дом, что из стекла построен,

С металлом синим изнутри.

Велик был неправдоподобно,

Всем славен, и ничем не плох.

Всё проживалось в нём подробно –

И каждый шаг, и каждый вздох.

Блестели облака, как блюдца,

Ласкало солнце и в тени,

И я жила, как слёзы льются,

Когда от радости они.

Красноречивая, немая,

Земля была моя, моя!

И, ничего не понимая,

За что? - всё спрашивала я.

За что такое настроенье?

За что минуты так легли

В невероятность наслоенья

Надежд, отваги и любви?

За что мне взгляд, что так коричнев,

И зелен, как лесной ручей?

За что мне никаких количеств,

А только качества речей?

Всей неуверенностью женской

Я вопрошала свет и тень:

Каким трудом, какою жертвой

Я заслужила этот день?

Спасибо всем минутам боли,

Преодолённым вдалеке,

За это чудо голубое,

За это солнце на щеке,

За то, что горечью вчерашней

Распорядилась, как хочу,

И что потом ещё бесстрашней

За каждый праздник заплачу!

И как тебе? Понравились стихи?

- Очень красиво. Только последние две строчки можно было бы убрать. Не нужно платить за праздники. Ты должна радоваться им, только и всего.

- Ты прав, любимый, - улыбнулась Анжела, целуя Жака. – А где Иришка? Что-то я не вижу её возле пруда.

- Да вон же она, сюда бежит, - показал ей Жак на девочку, и Анжела облегчённо вздохнула.

- Утки такие смешные! – воскликнула Иришка, подбегая. – Они дерутся из-за крошек! Мама, а на меня уже взрослые парни внимание обращают.

- Из чего ты сделала такой вывод? – спросила Анжела, почувствовав, как напрягся Жак при этих словах дочери.

- Пока я кормила уток, один парень глаз с меня не спускал. Наверное, видел в кино.

- И где этот парень? – спросил Жак небрежно.

Иришка посмотрела на людей возле пруда и пожала плечами:

- Не знаю. Сейчас я его не вижу, наверное, ушёл.

- Надеюсь, ты помнишь, что я тебе внушал с самого раннего детства?

- Помню, папочка. Могу повторить слово в слово: главное правило – никогда не разговаривать с незнакомыми людьми. Но я ведь не разговаривала с ним, я лишь заметила, как он на меня смотрит. Каждой женщине приятно внимание мужчин…

- Бедный Валера… - вздохнула Анжела.

- Мама, - возмутилась девочка, - как ты можешь так говорить? Мне хочется нравиться, чтобы Валера мог мной гордиться, а, кроме него, мне никто-никто не нужен!

- Я пошутила, Иришка, я знаю, что тебе нужен только Валера, - успокоила её Анжела, и на этом инцидент был исчерпан.

Тем не менее, Анжела заметила, что у Жака слегка испортилось настроение. Впрочем, оно быстро пришло в норму, и очень скоро они с Иришкой занялись игрой в мяч, а Анжела сидела на солнышке, наблюдая за ними. Она сама не уловила, в какой момент почувствовала смутное беспокойство, словно лёгкое облачко заслонило солнце. Попыталась проанализировать собственные ощущения и поняла, что так бывает, когда кто-то пристально смотрит на тебя. Анжела оглянулась, но поблизости не было ни одного человека. Они расположились на поляне в стороне от пруда, где росли большие каштаны на приличном расстоянии друг от друга. Под деревьями устроились такие же, как они, любители пикников на природе. Метрах в десяти от их дерева рос кустарник, и, посмотрев на него, Анжела поняла, что именно он смущает её, как будто оттуда за ней наблюдают чьи-то недобрые глаза. Ощущение было очень чётким, словно она встретилась с кем-то взглядом.

- Ангел, что с тобой? – раздался рядом с ней голос Жака. – Ты так напряглась. Куда ты смотришь?

- Жак… те кусты… Ты никого там не видишь?

- Нет. А кого я должен увидеть там?

- Мне показалось, что кто-то смотрит на меня. Наверное, просто показалось.

- Я пойду, проверю, - решительно заявил Жак и зашагал к кустам, несмотря на возражение Анжелы.

В кустах никого не было. Впрочем, Жак в этом и не сомневался. Но от его внимательного взгляда не укрылись ни примятая трава, ни пара сломанных веток. Анжела не ошиблась: кто-то наблюдал за ними из-за кустов. Возможно, тот же человек, которого заметила Иришка. Жак вернулся на поляну с беспечным видом, успокоил жену и дочь, решив вечером поговорить с Анжелой и попросить её быть осторожнее.

Но вечером неизвестный наблюдатель сам дал о себе знать. Отправив Иришку спать, Анжела зашла на свою страничку, чтобы, как всегда, почистить почтовый ящик от ненужных сообщений. Жак устроился там же, в кабинете, в кресле, читая газету. Анжела просматривала почту, отпуская шутливые комментарии в адрес заполонивших Интернет идиотов, как вдруг замолчала и позвала его:

- Жак, посмотри.

Он подошёл к ней и увидел открытое сообщение:

«Привет, Ангел! Ты, в самом деле, красива, как ангел. Я запомнил тебя по фильму, ты бесподобна в постели! Когда я смотрел фильм, я дал себе слово, что наступит время, и ты станешь моей. Я хотел после фильма у***ь этого старого негодяя Леграна, чтобы освободить тебя, но не смог подобраться к нему. К тому же я понял, что вы не вместе. Но я был зол на него, потому что в фильме он посмел обнимать тебя, ласкать твоё тело, а оно предназначено только для меня, слышишь, Ангел? Я рад, что нашёл твою страницу в Интернете. Я давно искал твой адрес. Посылать письма тебе домой я не рисковал. Но теперь ты сама дала мне эту возможность. Впрочем, больше не будет писем, разве что изредка. Теперь я готов к действиям! Период наблюдения закончился, я многое узнал о тебе, и могу сказать, что мне нравится быть рядом с тобой, оставаясь невидимым. Но пришла пора познакомиться поближе, потому что ты моя, ты давно уже моя, только сама ещё не знаешь этого… Я наблюдал сегодня за тобой в парке. У тебя миленькая дочка и симпатичный простофиля муж, но они не интересуют меня. Меня интересуешь ты. Я теперь всегда буду рядом. Даже когда ты займёшься любовью с мужем, ты будешь чувствовать моё присутствие. Помни, дорогая: я рядом, где бы ты ни была… А пока… пока я буду вынужден ловить кайф с какими-то случайными девицами. Но ни одна из них не стоит тебя. Ты прочтёшь обо мне в новостях, Ангел. Каждое сообщение обо мне будет сигналом для тебя, потому что когда-нибудь место этих женщин займёшь ты. Но с тобой я не сделаю того, что с ними. Ты нужна мне навсегда, слышишь, Ангел? Ты нужна мне навсегда! Я - твоя Тень».

- Жак, что это - шутка?

- Ты можешь посмотреть его страницу? – в голосе мужа Анжела услышала напряжение.

- Да, конечно, сейчас посмотрим, что там у этой «Тени» выложено, - говоря это, она вернулась в папку с входящими и щёлкнула по аватару, на котором было изображено что-то странное, похожее на тень от огромного креста или дерева с небольшим количеством ветвей.

На странице почти ничего не оказалось. В графе «О себе» он написал лишь три слова: «Я – твоя Тень», в графе «Я хочу найти» - одно: «Ангела». Слева располагалась колонка, в которой указывались увлечения хозяина страницы. И здесь он был предельно краток: в общих написал – «Любовь», в музыке – «Твой голос», в фильмах – «Петербургский ноктюрн», в ТВ, книгах не указал ничего, кумиром назвал Ангела. Статус – «Свободен», здесь – «Для серьёзных отношений», сексуальная ориентация - «Гетеросексуал», на все остальные вопросы он выбрал ответ «Не скажу». Анжела открыла страничку с фотографиями: там было всего два альбома. Обложкой первого «Мои фотографии» служил всё тот же аватар с непонятной тенью, обложкой второго – ангельское крыло, альбом назывался «Ангел». В альбоме с его фотографиями оказалось всё то же фото, которое он использовал для аватара. Анжела открыла его, но оно не увеличилось, оставаясь таким же неясным. Открыв второй альбом, Анжела вздрогнула и услышала, как тихо выругался Жак: в альбоме было выложено одиннадцать фотографий. На всех снимках была изображена она: возле машины, в компании Гореловых и Жака в Диснейленде, в Астериксе, опять возле машины, у ворот своего дома, с Иришкой в магазине. Две последние фотографии были выложены сегодня – на одной из них Анжела целовала Жака, на второй - смотрела прямо в объектив.

- Ангел, вспомни, в какое время сделаны эти снимки.

Анжела присмотрелась и уверенно сказала:

- Они все недавние. Конец августа, начало сентября. А сегодня… ты сам видишь, это как раз тот момент, когда мне показалось, что кто-то смотрит на меня из кустов… Жак, как ты думаешь, что всё это означает?

Жак хмуро взглянул на неё, и, ничего не ответив, взялся за телефон. Анжела с тревогой наблюдала за ним.

- Привет, Ришар, - сказал Жак, включая громкую связь.

- О, Жак, привет. Что-нибудь случилось?

- Анжела получила странное письмо, и в связи с этим хочу тебя спросить: сегодня или вчера в городе убивали женщин?

- А ты думаешь, бывают такие дни, когда не убивают женщин? – ответ полицейского прозвучал с горькой иронией. – Что конкретно тебя интересует?

- у******о должно быть не совсем стандартным, не бытовым… Скорее, оно должно напоминать преступление серийного убийцы, маньяка…

- Есть и такое… - вздохнул Ришар. – Сегодня в парке Фонтенбло обнаружили труп молодой женщины.

- Какая-нибудь странность?..

- Да. На её теле найдена открытка с изображением ангела, на обратной стороне которой написано: «Ангел, это мой первый шаг к тебе. Твоя Тень».

- Когда это случилось? – глухо спросил Жак.

- Тело обнаружили студенты, устроившие там пикник, наткнулись на него в восьмом часу. Труп ещё не остыл. Время убийства эксперты определяют между шестью и семью часами вечера.

- Понятно, - хмуро бросил Жак. – Спасибо, Ришар.

- Завтра это будет в газетах, ты же знаешь, утаить такие происшествия невозможно. Жак, почему ты позвонил мне, и как это связано с Анжелой?

Жак подробно рассказал обо всём, что произошло в парке, и о письме, полученном Анжелой.

- Сегодня уже поздно. Завтра с утра я пришлю наших компьютерщиков. Они посмотрят, можно ли как-то по письму определить местонахождение компьютера, с которого оно отправлено. А вашей дочери придётся подъехать к нам, чтобы попытаться составить фоторобот парня, наблюдавшего за ней.

- Да, я привезу Иришку. В какое время лучше подъехать?

- Давай к девяти.

- Хорошо. Позвоню с утра в школу, и приедем к тебе.

- А мои ребята подъедут к вам в восемь. Понимаю, что рано, но не стоит терять время.

- Конечно, Ришар. До завтра.

- До завтра, Жак.

Отключив телефон, Жак взглянул на Анжелу. Она сидела, стиснув руки, и смотрела на него испуганными глазами, в которых стояли слёзы.

- Жак, - прошептала она, - из-за меня убита женщина… Понимаешь, я в этом виновата…

- Ангел, ты ни в чём не виновата, ради Бога, не думай так.

- Но он же из-за меня сделал это… из-за меня…

- Если бы не было тебя, кто-то другой толкнул бы его на преступление. Человек с больной психикой непредсказуем.

- Может быть, если бы я не сделала эту страницу…

- Да причём тут страница? Судя по всему, он следит за тобой после того, как увидел фильм. Просто сейчас у него появилась возможность общаться с тобой, делать фотографии. Очевидно, недавно приобрёл фотоаппарат с хорошим объективом…

- Я должна ответить ему?

- Не сейчас. Я завтра поговорю с Ришаром, и мы вместе подумаем над этим. Может быть, есть смысл поиграть с ним…

- А после того, как пороются в компьютере, я могу заходить на свою страницу?

- Да, конечно. Ангел, живи так, словно ничего не происходит. Но будь внимательнее. Вообще,  я бы предпочёл, чтобы ты уехала в Ниццу к Сергеевым.

- Только этого не хватало! Он и туда может поехать за мной…

- Ты права… Ладно, надеюсь, его быстро поймают. Я пришлю своих ребят. Будут охранять наш дом, пока этот парень не окажется за решёткой. Жаль, что ты не пишешь роман, тебя бы это отвлекало. Ну, общайся со своим собеседником.

- А он не может быть как-то причастен к этому?

- Ты же читала письмо. Стиль похож?

- Нет, - решительно ответила Анжела. – Ничего общего. Только то, что оба называют меня Ангелом…

- Ну, это как раз нормально, раз ты выбрала себе такой ник на сайте. Если стиль не похож, то, скорее всего, это другой человек. А сообщников у маньяков не бывает, они обычно действуют в одиночку. Так что общайся без опасения, словно ничего не произошло. Если, конечно, тебя это общение занимает.

- Занимало. А сегодняшний день поубавил желания знакомиться в Интернете…

- Ничего, детка, не переживай. Его поймают, и всё будет хорошо.

- Надеюсь, - вздохнула Анжела.