Семейная сага. Начало

1 продолжение 2

Три дня, проведенные в Бостоне, были для Дэна слишком скучными. Сам он не понимает, почему так скучает по дому, о Лос-Анджелесе и своей холостяцкой квартире. Но есть вещи, которые он не может объяснить. Непонятное чувство тупого ожидания занимало всю его жизнь и не приносило ему покоя. Такого никогда не было. Раньше он очень радовался долгому пребыванию в разных городах, но, вернувшись домой, почувствовал разочарование. В конце концов, дома его ждет то же самое - бесконечная неразрушимая рутина - светские визиты, еда в особняке и общение с людьми, которые ничего о нем не знают. И он не выдержал, он хотел уехать из Лос-Анджелеса. Теперь все наоборот, что его до глубины души удивило. В то время, по его мнению, это был способ выразить желание работать, полностью отдавшись небу и самолету. Теперь Уайтхорн ясно понимает, что им управляет не стремление к работе (хотя оно тоже существует), а одиночество. С сильным чувством одиночества он бессознательно тонул все свое время и работу. На этот раз, как бы он ни старался, его голос звучал все громче и громче - настолько, что иногда ему хотелось зажать уши руками и плотно закрыть глаза, как в детстве. Самое загадочное, что этот голос настолько неповторим, как будто это живой человек, живое творение природного искусства, воплощенное в прекрасном женском образе, который пока еще расплывчат и неоднозначен, но уже вырисовывается в других образах.

В трехкомнатном гостиничном номере, где поселились пилоты, Дэн чувствовал себя запертым в четырех стенах. Но даже на улицах города он не мог полностью ощутить свободу. Городская суета, казалось, задушила его и заставила вернуться в гостиничный номер. Там он бродил из угла в угол, изводя Бена и Макса. В конце концов, Бен не выдержал:

-Как долго вы планируете ходить из угла в угол? Вы сокращаете круги, как на стадионе. Может, поедешь несколько раз? Это лучше, чем приставать ко мне здесь. Что с тобой вообще не так? «Что это?» - более мягко спросил он.

Дэн остановился посреди комнаты и внезапно понял, что отчасти его волнение и навязчивое желание были связаны с Максом, а отчасти потому, что он встречался с женщиной, которая ему действительно нравилась. Но он не мог никому в этом признаться, не рискуя потерять хорошие отношения с друзьями, поэтому сказал:

"Хотел бы я знать, Бен ... Но проблема в том, что я не знаю, что со мной случилось.

-Я не понимаю

- Дело в том, что раньше я легко подбирал названия всех чувств и переживаний, которые испытывал, но теперь, увы, - пожал плечами, - не могу, поэтому бегал из угла в угол.

«О, Дэн!» Ну, ты непростой человек.

-Так я родился, может быть, так и умру.

-Это звучит очень оптимистично.

-Извините, я не хочу портить вам настроение.

-давай! В любом случае для меня это не имеет значения. Я скучаю по Мэйбеллу.

Вот и все - он так долго искал решение! Все они скучают по своим девочкам. Но проблема в том, что Дэн и Макс скучали по одной и той же девушке - Джессике Бичем. Джессика! Да, конечно! Он тоже скучал по ней, по ее нежному смеху, по ее красивым глазам, по очаровательной улыбке, которая ему не принадлежала. Что он должен сделать? Как провести эти три дня рядом с мужчиной, который все время о ней говорит? Нет, это не в его силах! Надеюсь, это невыносимое долгое путешествие скоро закончится!

«Знаешь, - внезапно сказал Дэн, - я думаю, ты прав.

-Что использовать?

-Я собираюсь на пробежку, а то я совсем безвольный и не в форме. Ты хочешь сбежать со мной?

«Нет», - покачал головой Бен. -Я остаюсь здесь Meibao обещал позвонить сегодня. Буду ждать ее звонка.

«Хорошо, - сказал Дэн, - как хочешь.

Он пошел переодеваться.

Америка ~80

Джессика Бичем была очень красивой женщиной, но воспринимала она свою красоту не как дар природы, а как нечто, данное ей в тягость или в наказание. Это была поистине ошеломляющая красота, которая никого не оставляла равнодушным. В восемнадцать парни и зрелые мужчины не давали ей покоя, приставая к ней по поводу и без повода. Они ходили за ней по пятам в кафе, супермаркетах, кинотеатрах. Хорошо, что круг их доступа был относительно ограничен, поскольку отец ее, известный художник-модельер, Рональд Бичем, был давним другом Джефферсона Уайтхорна и вращался в высшем обществе, постепенно приобщая к этим кругам и свою единственную дочь. Мужчины здесь были вежливыми, галантными и обаятельно красноречивыми. Но только на людях. Едва они выходили за порог дома или ресторана, где проходил светский раут, они становились обычными плейбоями и бабниками, которые не пропускали ни одной юбки. И юная Джессика, как ни старалась, не могла избежать их ухаживаний. Да и отец поощрял их, надеясь таким образом, что она подцепит какого-нибудь богатого сыночка и составит хорошую партию вкупе с приданным, которое он даст. Ее первым мужчиной оказался женатый человек, очень влиятельный и очень известный в политических кругах. Когда его жена узнала об их связи, разразился крупный скандал. Рональд, чтобы загладить вину перед дочерью и перед обществом, отправил ее от греха подальше - на побережье Испании. Там она училась искусству дизайна, создала свою первую коллекцию, которую публика приняла на ура и через два года вернулась домой, чтобы сообщить отцу о предстоящем замужестве. Ее женихом был красавец-манекенщик, охотник за наследством. Влиятельный папа навел о нем справки и положил конец их отношениям, строго-настрого запретив дочери в течение ближайших пяти лет посещать Испанию. Джессика крупно поругалась с отцом, но осталась в Лос-Анджелесе. Ей было двадцать лет.

Она работала в "Афродите" - фирме, которую создал отец, и полагала, что любовь теперь для нее стала табу. Мужчинам нужно было только ее тело и деньги ее отца. То, что происходило в ее душе, не волновало никого. Однако через год она отправилась в рабочую поездку в Египет, где познакомилась с американским летчиком, Максвеллом Колфилдом. Он был не похож ни на одного из мужчин, с которыми сводила ее жизнь. Оказалось, что он тоже живет в Лос-Анджелесе. Два месяца, проведенные в Александрии, были похожи на сказку. Они гуляли, загорали на пляже, купались, совершали маленькие прогулки на катере, он дарил ей цветы, подарки, писал стихи, играл на гитаре. Это было больше похоже на первую любовь, чем на отношения зрелых мужчины и женщины. А потом они вместе вернулись домой. Джессика познакомила его со своими родителями, Максвелл представил ее своим, и с молчаливого одобрения обоих сторон они стали встречаться.

Шло время, и "Афродита" все теснее сотрудничала с "Уайтхорн Интерпрайзис". Бесконечные совместные приемы устраивались то с одной, то с другой стороны. Джессика не участвовала в них, поскольку была всецело поглощена работой и любовью. Она даже не замечала, что Максвелла принимали все менее радушно в их доме. Зато он это замечал и не понимал причину этой странной перемены. Джессика шутливо отмахивалась от этого, не говоря Максу, что родители постепенно стараются склонить ее к браку с наследником Джефферсона Уайтхорна. И они продолжали встречаться. Ей было в то время двадцать два года. Все было более или менее прекрасно. До тех пор пока она не познакомилась с Дэном Уайтхорном на вечеринке у Роберта, своего давнего друга. Она и подумать не могла, что он и есть тот самый Дэн Уайтхорн, за которого ее так усердно хотели просватать.

После той памятной вечеринки она без конца сравнивала Максвелла и Дэна, и сама не зная, почему, все больше тянулась к Дэну. Он был для нее загадкой, тайной, которую она не могла разгадать. Было в нем что-то опасно притягательное, завораживающее и околдовывающее. В Дэне было нечто, отличавшее его от всех мужчин в мире, даже от Максвелла Колфилда. Он был единственным и неповторимым, как его бездонные голубые глаза. В них она утонула еще в тот вечер и с трудом выбралась, узнав, что он встречается с ее лучшей подругой. С таким мужчиной она хотела бы провести всю жизнь и не пожалела бы ни об одной минуте. Прекрасен, как бог, неповторим, как Вселенная и недоступен, как звезда на вечернем небосклоне. Что ж, так, кажется, было всегда: жизнь сводила ее с мужчинами, которые не подходили ей, по мнению ее родителей или по другим, не менее веским причинам. Однако она думала о нем, ни на минуту не забывая, с какой нежной страстью смотрел он на нее в их первую встречу. Потом они встречались, конечно, но всегда с ними были люди - как правило, Клер, Максвелл, Роберт и непременно еще кто-нибудь.

Джессика глубоко вздохнула и снова принялась за работу, набрасывая один эскиз за другим. Рука ее легко скользила по бумаге, повинуясь потоку мыслей и вдохновения. Она сидела в своей комнате за рабочим столом. Время летело незаметно за работой. А ей предстояло еще так много сделать.

Легкий стук в дверь на мгновение отвлек ее внимание, и, приподняв голову, молодая женщина негромко произнесла:

- Войдите.

- Я не помешаю? - Спросила Элвира Бичем, ее мать, входя в комнату с подносом в руках.

- Конечно, нет, - отозвалась Джессика. - Заходи.

- Я принесла тебе чай и печенья, которые испекла сама. Составишь мне компанию?

- С удовольствием, - улыбнулась она, вставая из-за стола и потягиваясь. - Только зачем ты сама занималась выпечкой, если это вполне могла сделать Анжелина?

- Ты же знаешь, что я никому не доверяю в этом отношении, даже ей, хоть она и работает у нас уже пять лет. Тем более, что пока отца нет, мне нужно чем-то занять себя.

- Не знаешь, когда он вернется?

- Обещал, что в пятницу на следующей неделе, но ты же знаешь, что у него всегда меняются планы.

- Да, конечно! - Вздохнула Джессика. - Что бы между нами ни происходило, но я всегда скучаю по нему, когда он уезжает надолго.

Элвира разлила чай и протянула чашку дочери.

- Я здесь подумала кое о чем, - осторожно начала она.

- Да?.. - Вопросительно произнесла ее дочь, отпивая чай и откусывая кусочек печенья.

- Мне кажется, что в последнее время с тобой что-то происходит. Ты поссорилась с Максвеллом?

- Нет. А почему ты спрашиваешь?

- Мне показалось, что вы расстались, и поэтому ты такая удрученная.

- Мы не расстались. Он улетел в Бостон на три дня, но скоро вернется. Я только что разговаривала с ним по телефону.

- Максвелл сделал тебе предложение? - Вдруг спросила мать.

- Нет. Мы пока даже не думали о свадьбе.

- Ты знаешь, я не сторонница быстрых свадеб, но если люди не женятся в течение двух лет, это тоже говорит о многом.

Джессика начала понимать, куда клонит мать, и постепенно в ней росло раздражение. Усилием воли она подавила его и ответила вопросом на ее слова:

- И о чем это, по-твоему, говорит?

- О том, что Максвелл не из тех, кто женится.

- Мама, если бы все женились каждый раз, как влюблялись, представляешь, сколько свадеб и разводов было бы во всем мире?

- Он тебе не подходит.

- И с каких пор ты это поняла? Или вы вдвоем с папой поняли это?

- Джессика, пожалуйста, хоть раз послушай своих родителей...

- А вы хоть раз прислушайтесь к тому, чего хочу я. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, вы решали, с кем мне быть, а с кем не быть. Вы одобряли и не одобряли моих мужчин. Вы никогда не позволяли мне самой учиться на своих ошибках. Вы не позволяли мне жить нормальной жизнью, встречаться с нормальными людьми. Даже мои друзья вам не нравятся. Ну, что, скажи мне, такого в Роберте или Клер? Что такого во мне самой, что вы опекаете меня, точно я драгоценный музейный экспонат?

- На счет Роберта... - ответила Элвира, - мы с отцом ничего не имеем против. А вот что касается мисс Хьюстон, то я уже много раз говорила тебе, что ты еще поплачешь из-за нее. Она не такая, за какую себя выдает. А Максвелл тебя не любит той настоящей любовью. И никогда не полюбит. Так же, как никогда на тебе не женится.

- Мама, я же сказала, что не хочу пока ни за кого замуж. С меня хватит и того, что у меня есть. И перестаньте уговаривать меня выйти замуж за сына мистера Уайтхорна! Этого вы от меня никогда не добьетесь!

- Джессика, дорогая, - произнесла миссис Бичем, - послушай меня хотя бы не как мать, а как свою подругу. Ведь мы с отцом желаем тебе только добра. А Максвелл совсем не тот мужчина, который тебе нужен. Неужели ты не признаешься в этом даже самой себе?

- Иногда мне кажется, что в нем чего-то не хватает из того, что мне хотелось бы видеть в своем спутнике, - устало ответила молодая женщина. - Но, в принципе, нет ничего страшного в том, что он меня чем-то не устраивает. Ведь и у меня тоже есть недостатки.

- Хорошо, но скажи мне, возникала ли у тебя хоть когда-нибудь мысль о том, что он - твой единственный мужчина, который создан только для тебя?

Женщина посмотрела на мать раздраженно, думая, что она опять будет говорить о перспективе брака с сыном Джеффа Уайтхорна, но лицо матери было добрым и спокойным. Словно она сейчас действительно была не матерью, а самой близкой подружкой, которой можно доверить все. И раздражение ее исчезло, потому что вопрос матери застал ее врасплох. Она всерьез задумалась о том, что никогда не испытывала такого чувства рядом с Максом, а должна была бы. Ведь она и вправду с самой первой встречи должна была понять, что он принадлежит только ей, что он живет в этом мире только для нее. Тем не менее прошло уже два года, и за это время она ни разу не подумала о том, что могла бы отдать за него жизнь. Не удивительно ли?

- Я, право, не знаю, мама, - растерянно ответила Джес. - Я никогда об этом не задумывалась.

- Над этим не задумываются, родная, - спокойно сказала Элвира. - Это знают с самой первой встречи.