Света мерила шагами гостиную: дети должны были вернуться с минуты на минуту. Речь была подготовлена, фразы выверены до миллиметра, только проще не становилось. Ей всё ещё было холодно: внутри, тем леденящим холодом, от которого некуда скрыться. Она чувствовала себя глубоко больной, только излечить это простым прикосновением не получалось. Холод шёл из глубины души, леденил глотку — даже странно, что из горла не вырвались облачка пара.
— Алина, ты почему одна?! А где Лёва? — Света метнулась к дочери, но замерла, наткнувшись на такой знакомый взгляд в чужих глазах. Будто Никита смотрел прямо на неё, осуждая.
— Ты всё испортила. — Разувшись, Алина прошла в дом, толкнула плечом, проходя на кухню. — Ты выгнала папу из дома. Теперь довольна?!
— О чём ты… — растерявшись поначалу, Света быстро
