Эмиралес: Безликие Взгляды

Застрявшая в Логове Смерти

    Портэлдо — известный город на острове Фортуито. Окно, выходящее на грязную и тёмную улочку, пропускает яркие лучи полной Луны. Глаза распаханы, как форточка, пропускающая в помещение хладный воздух, приятно освежающий кожу. Небольшая дрожь на бледном теле проскакивает с каждым дуновением, гулко забегающее в уши. Если ветра нет — безвестная тишь окутывает, как штопаное несколько десятков раз одеяло, скрывающее стройное обнаженное тело девицы, устроившауюя на кровати.

    Дверь закрыта. Зрак бросается на выход в ожидании увидеть нечто, что должно, как кажется, скоро посетить её. Последние дни она вовсе не спит, представляя как в комнату входит оно – походящее на человека, но явно имеющее нелюдское, смешанное с нечто, берущее более от зверя.

    Муж вечерами пропадает, уходит в городскую неизвестность, говоря что в последнее время нужна помощь в лечении больных, которых с каждым днём всё больше и больше. Сообщал, что известный старый капитан — Келемдар сам попросил того проследить за мучениками, которые поражены неизвестной неизлечимой болезнью. Однако ходят слухи, что сам вояка причастен к скверне, распространяющаяся стремительными шагами, покрывая город своими липкими нитями. Вид возлюбленного с каждым возвращением становился всё печальнее и скорбнее. В этот день, когда он вернулся домой, девушке послышалось как тот плачет и разговаривает с никем – открытым пространством, воздухом или же космической энергией, поступающая к нему в голову из других миров. Вой мужчины слышался с первого этажа и доносился ветром. Затишье вонзилось колом в сердце, желание слышать проносится по венам, учащая пульс и ускоряя бешенно скачущие зраки за закрытыми веками.

    Девушка продолжает лежать и не двигаться. Тишина смешивается с необъятной пустотой ночи, а Луна смеётся освещая комнату, в которую скоро войдет опечаленный возлюбленный. Раздаётся скрип. Стук обуви хохочет и проникает точно в голову испуганной девушки. Шаг. Ещё шаг. «Это не Генри!» – паника вспыхнула в разуме, и так обеспокоенный тем, что та не может выходить из дома. Вскочив, она босыми ногами приземлилась на холодную древесину, зажмурится, слеза бросается из эмоциональной тюрьмы. Хватка вонзилась в ручку окна и та с силой дёргает на себя, стараясь открыть. Мышцы лица пляшут танец печали, и плачь срывается с тревожного вапора. Шаги продолжают, раздражающим хохотом, раздаваться в ушах. Обнаженная падает перед окном, поняв, что выхода нет. Конечности скованы, а нервы сжались в клубок, с которым не сыграет ни один кот.

    За дверью слышится глубокий вдох, а за ним — страдальческий, похожий на человеческий рокот, переходящий в леденящий вапор стрёкот. Девушка всхлипывает и понимает, что пришло жданное нечто, которого она так боялась.

    Дама часто выглядывала в окно и замечала, как по старым улицах ходят больные, прозванные «Дуритами». Они бродили по улице медленными и плавными движениями с редкими, но устрашающими резкими вздрагиваниями, будто электрический ток проносится по конечностям. Лики тех обычно скрываются под масками, но Ева видела, как одинокое существо стояло в окне напротив, не скрывая обезображенный вид своей сгнившей физиономии. Лицо не похоже на человеческое, хотя со схожими чертами. Большие белые глаза смотрели, кажется, на всё окружение сразу, всматриваясь в поисках своей следующей жертвы. Носа у существа не было, а гладкая кожа простиралась по видимым местам, словно гладь воды в солнечную и безветренную погоду. Удивительно, но пасти у существа так же не наблюдалось, как и волос, хотя можно было заметить одинокие крепкие волоски, ожидающие своего побега. Тогда ей показалось, что это был кошмарный сон, но учитывая последние события, она, наверное, хотела в это верить.

    Заключённая продолжает с болью иногда взирать на дверь, за которой остановилось неизвестное существо, прощаясь с собой и своим мужем. В глазах отражается возлюбленный, его образ переплывает в солёные чувства и покидает воспоминания. Жмурившись сильнее, она заставляет бегущие капли оставаться в теле, но давящая атмосфера выжимает из неё все соки. Минуты длятся вечность, а вечность превращается в вязкое море из отчаяния, где утопает мученик. Ветер гуляет по улице, заскакивая в гости, стараясь отрезвить хладными дуновениями мысли. Она понимает, что точно не хотела бы смотреть на всё в здравомыслии, поэтому глубоко в сердце проклинает природу за глупые насмешки.

    Освещенный проход медленно и истошно открывается. Паника, и все эмоции и чувства совершили свой последний побег из почти погибшего тела. Настал тот конечный момент, когда она пропадёт в неизвестности невыносимого страдания. Вапор наконец избавится от каэлума и обретёт смирение в окружении. Полу-прикрытый и безэмоциональный взгляд ждёт встречи с монстром, а руки падают на пол совершенно обессиленные от страха. Голова облокачивается на стену. Обнаженная теряет последние нити надежды, игла перестала ткать судьбу. В открытом проёме никого не оказывается, и в этот момент Луна перестаёт светить, ведь шутливые облака решают поглумиться в первый и последний раз над Евой.

    Атмосферу разбавляет сладкая, слегка истерическая усмешка. Наступает кромешная тьма. Ничто не показывает свои очертания. Совершенная пустота, которая не отражает ни одного цвета, лишь черный, в котором нет борьбы, нет противостояния света и тьмы. Она продолжает лежать на одном месте и смотреть в ничего, ожидая возвращения лунного света. Снег мелкими хлопьями уже сыпется через форточку, пеплом приземляясь и, тая на коже. Холод заставляет мурашки пробегать по телу, дрогнув, задевает маленький столик, на котором стояла высокая свечка и спички. Пустота в голове двигает, она вновь желает видеть. Наощупь находит необходимые предметы. Чирк. Чирк. Плачет. Всхлипы раздаются, привлекая своими звуками спасителя. Слёзы выступают на лице, проливаясь хладным дождём. Руки дрожат от всепоглощающего ужаса, сожравший её вапор. Чирк. Чирк. Спичка ломается. Прыгающий в выдохе страх срывается с мыслей. Закрывает глаза. Чирк. Спичка вспыхивает с характерным звуком взрывающейся серы.

    Жмурившись, она неглядя подносит к фитилю пламя, скрытое за пеленой безумия. Солёная печаль и сладкие сопли бегут по нежной коже. Еле сдерживает очередной всхлип, боясь нарушить покой. Чувствуется тепло, а в нос ударяет запах парафина и затухшей спички. Рука падает на губы, крепко сжимая их. Картина предстаёт перед ликом.

    В дверном проёме стоит фигура без лица. Большие белые глаза впитывают в себя местное окружение. Вскрикнув, Ева бросает свечу, погасив её. Дама вновь пытается открыть окно и бьет по нему плечом, но хрупкость и слабость от бессилия заставляют упасть, теряя себя. Мычание. Монотонное мычание, которые усиливается от монстра. Свет вновь ударяет по помещению. Пламенные зраки уставились на чудовище. Кожа лица, где должен находиться рот, рвётся и показываются острые, длинные и удивительно тонкие зубы. Вопль взрывает пространство. Круглая дыра вместо рта с бритвенными частыми шипами вытягивает надежду – Ева взирает смерть. Существо дёргается, начиная проявлять активность. Тьма вновь застилает комнату.

    Раздаётся крик девушки и голодное пожирание человеческого тела. Тишина, только плоть разрывается, окрашивая кожу и помещение в кровавые краски.