Связанные ненавистью

Глава 4

Маттео

Я был готов к тому, что этот гребаный день закончился. Сначала похороны отца, а теперь долгие часы споров с Кавальяро и Скудери о том, как удержать русских на расстоянии и показать им, кто здесь главный. Не то чтобы мне нужно было время, чтобы горевать. Мы с Лукой очень давно не питали друг к другу никаких чувств, кроме презрения и ненависти к отцу, но я не был поклонником похорон и всего, что с ними связано. Особенно видеть, как моя мачеха плачет, ее фальшивые слезы действовали мне на нервы. Неужели она думает, что кто-то поверит, будто она скучает по своему мужу-садисту? Она, наверное, плюнула бы на его труп, когда никто не видел. Это то, что я хотел сделать.

Единственной хорошей вещью во всем этом испытании была Джианна, которая должна была присутствовать на похоронах со своей семьей. Она игнорировала мои звонки с тех пор, как узнала о нашем браке неделю назад, но она не могла избегать меня вечно. Я с нетерпением ждал нашей первой личной встречи. Мне нравилось, когда она злилась.

После собрания я направлялся к своему мотоциклу, когда услышал за спиной шаги. Я обернулся и увидел, что Лука бежит ко мне, прижав трубку к уху, с грозным выражением лица.

Прежде чем я успел спросить, что у него в заднице, он опустил трубку и сказал.

— Звонил Чезаре. Русские атакуют особняк. Ромеро пытается увести всех в безопасное место, но нападающих слишком много.

— Где Джианна и Ария?

— Понятия не имею. Придется лететь на вертолете.

Я последовал за Лукой к его машине. Он нажал на газ, как только мы сели. Мы не должны были отпускать Арию и Джианну в Хэмптон без нас. Мы думали, там им будет безопаснее. Мы думали, что наши враги нападут в городе, где собралось так много людей из нашего отряда, чтобы почтить память моего отца. Мы были гребаными идиотами.

Лука ударил по рулю.

— Я выслежу каждого гребаного русского, если они обидят Арию.

— Я буду рядом, — сказал я.

Мне было все равно, сколько русских придется разрезать на мелкие кусочки, чтобы добраться до Джианны. Черт подери!

Когда мы наконец приземлились возле нашего особняка в Хэмптоне, Лука и я не разговаривали. Мы оба знали, что можем опоздать.

— Они в порядке, — сказал я Луке.

Мы вылезли из вертолета и бросились бежать, пока не достигли вестибюля особняка. Я вытащил нож из горла какого-то мудака и выпрямился, когда один из русских ублюдков закричал изнутри.

— У нас твоя жена Витьелло. Если ты хочешь увидеть ее в целости и сохранности, вам лучше прекратить борьбу и бросить оружие.

Лука посмотрел в мою сторону.

— Не делай глупостей, Маттео.

— Ты не единственный, кому есть что терять, — мрачно сказал я. — Джианна тоже там.

Лука кивнул и медленно пошел вперед. Я последовал за ним. Мои глаза сначала нашли Арию. Один из русских унтер офицеров, ублюдок по имени Виталий, приставил нож к ее горлу. Лука убьет ублюдка.

— Так это твоя жена, Витьелло? — спросил Виталий, но я едва слушал.

Джианна лежала на полу с огромным синяком на лбу. Я мог сказать, что она дрожала, от страха или боли, я не был уверен. Ее голубые глаза встретились с моими. Огромный русский мудак возвышался над ней. Жажда крови наполнила мое тело. Я крутил ножи в руках, пытаясь решить, какую часть тела русского я отрежу первой, вероятно, руку, которой он ударил ее.

Джианна не сводила с меня глаз, как будто знала, что я все улажу. Теперь, когда я здесь, я не позволю никому из этих ублюдков причинить ей боль. И, клянусь Богом, я заставлю их заплатить, заставлю их пожалеть о том дне, когда они увидели Джианну, заставлю их пожалеть о том дне, когда они родились.

— Отпусти ее, Виталий, — прорычал Лука.

— Я так не думаю, — сказал Виталий с этим чертовым раздражающим акцентом. — Ты взял то, что принадлежит нам, Витьелло, а теперь у меня есть то, что принадлежит тебе. Я хочу знать, где он.

Я не был уверен, что это ублюдская братва сделала, потому что не сводил глаз с похитителя Джианны, а также с придурков позади него, но Лука сделал угрожающий шаг вперед, а затем остановился.

— Опустите оружие, или я перережу ей горло.

Когда свиньи научатся летать, ублюдок.

Раздался глухой удар, потом еще один. Мои глаза метнулись к Луке, который бросил свои гребаные пистолеты на пол. Я не мог в это поверить. Он прищурился.

Он это серьезно? Судя по выражению его лица, так оно и было. Я медленно опустил ножи. Джианна закрыла глаза, как будто думала, что все кончено. Это не конец, это далеко не так. Не раньше, чем я убью каждого гребаного мудака в комнате и заставлю их пожалеть о том дне, когда они родились.

— У твоей жены восхитительный вкус. Интересно, везде ли она такая вкусная, - сказал Виталий, притягивая Арию к себе, словно собирался поцеловать ее. Я могу сказать, что Лука был в нескольких секундах от нападения.

Русский мудак позади Джианны пихнул ее в зад ботинком и ухмыльнулся. Его нога была бы второй вещью, которую я бы отрезал, и я бы не торопился убивать его.

Виталий лизнул Арию в подбородок. Она выглядела так, будто ее сейчас стошнит. Потом она сунула руку в задний карман и вытащила складной нож. Где она его нашла? В тот момент, когда она вонзила его в бедро Виталия, я упал на колени, сжимая пистолет левой рукой и один из ножей правой. Я выстрелил четыре раза подряд. Две пули пробили икры ублюдка, который пнул Джианну, третья сломала все кости в его правой руке, четвертая проломила череп другому ублюдку. В тот же миг я метнул нож. Он пронзил глазницу русского номер три.

Я бросился к Джианне, просунул руки под ее тело и увёл в сторону, где она была защищена массивным деревянным буфетом. Я опустился перед ней на колени и застрелил еще одного русского, потом еще одного. Лицо Джианны было прижато к моему колену, и я положил ладонь ей на макушку, поглаживая ее непослушные рыжие волосы.

Женщина вскрикнула. Мои глаза метались по сторонам, пока не остановились на Луке, который баюкал неподвижную Арию в своих руках. Я застыл, сердце бешено колотилось в груди.

— Нет! — хрипло воскликнула Джианна. Она попыталась сесть, но руки не слушались, и она упала на меня. — Ария!

Я обнял ее, и она уставилась на меня испуганными глазами.

— Помоги Арии! Помогите ей! — прошептала она.

Она снова попыталась встать. Я помог ей подняться, обняв одной рукой за талию, но не отпустил к сестре. Лука выглядел так, будто готов у***ь любого, кто посмеет приблизиться. На его лице появилось выражение, которого я никогда раньше не видел. Я не думал, что на этой планете есть что-то, что может довести Луку до грани.

Джианна начала плакать. Я коснулся ее щеки.

— Тсссс. Ария будет в порядке. Лука не позволит ей умереть.

Ради общего блага я надеялся, что прав. Джианна прислонилась ко мне, вцепившись в мою рубашку. Я посмотрел на нее сверху вниз.

Когда Ария наконец открыла глаза, Джианна всхлипнула и прижалась лицом к моей груди. Я приподнял ее голову, затем поцеловал ее. Она никак не отреагировала. Наверное, она была в шоке.

— Что с Джианной, Лили и Фаби? — спросила Ария слабым голосом.

Джианна подняла голову, но не отпустила меня.

— Все хорошо.

Лука поднял Арию на руки и после некоторого обсуждения понес ее наверх в одну из спален. Доктор уже был в пути.

Джианна попыталась встать сама, но покачнулась и схватила меня за руку. Ее глаза на мгновение потеряли фокус, прежде чем снова остановились на мне. Она ничего не сказала, только уставилась на меня. Я легонько провел кончиками пальцев по синяку у нее на лбу.

— Это единственное место, где ты ранена?

Она пожала плечами и поморщилась.

— У меня болит бок и ребра.

— Эй, Маттео, а как насчет этого засранца? — спросил Ромеро, толкая русского, который пнул Джианну.

— Он единственный выживший?

— Есть, по крайней мере, еще один, - сказал Ромеро.

— Хорошо. Но он мой. Я допрошу его.

— Это парень, который ударил меня по голове, — тихо сказала Джианна.

— Я понял.

Она всмотрелась в мое лицо, но я не был уверен, что она искала. Ее глаза на мгновение закрылись, но она быстро открыла их снова.

— Тебе нужно прилечь, — сказал я.

Она даже не пыталась протестовать, что было плохим знаком. Я крепче обнял ее и повел к лестнице.

— Маттео? — сказал Ромеро.

Я посмотрел через плечо на него и других мужчин.

— Я вернусь через минуту. Избавьтесь от тел и уведите двух живых русских в подвал.

Ромеро кивнул.

— Окей.

Затем его взгляд упал на тело Чезаре, лежащее на земле. Мы ничего не могли для него сделать. Я знал его очень давно. Он был хорошим, преданным солдатом. Придет время оплакивать его, но не сейчас.

Я помог Джианне подняться по лестнице и почти понес ее по коридору к одной из гостевых спален. Я действительно хотел отвести ее в комнату, в которой спал, когда мы были в особняке, но я не хотел ссориться, пока Джианна не будет достаточно подготовлена, чтобы быть равной соперницей. Она легла на кровать и со стоном закрыла глаза.

Я склонился над ней.

— Я хочу взглянуть на твои ребра. Не бей меня.

Ее глаза распахнулись, и на губах появилась легкая улыбка. Интересно, это из-за сотрясения мозга или она наконец-то смирилась с нашим предстоящим браком?

Я задрал ее рубашку, обнажив дюйм за дюймом кремовую кожу, но прежде, чем мой разум смог что-либо придумать, я обнаружил первые синяки. Один большой около пояса брюк и два немного поменьше за ее грудной клетке. Я осторожно надавил на синяк на ее талии, но она с шипением отпрянула от моего прикосновения.

— Черт. Больно.

Я стиснул зубы. Мне не терпелось спуститься в подвал и поговорить с тем придурком, который причинил ей боль. Я скользнул руками выше, слегка касаясь ее ребер.

Она вздрогнула.

— Что ты делаешь?

— Я хочу посмотреть, не сломаны ли у тебя ребра, — сказал я ей.

— Ты хочешь использовать свой шанс, чтобы облапать меня, признайся.

Ее попытка пошутить была испорчена дрожащим голосом, но я решил подыграть. Ей не нужно было знать, что я думаю о том, как продлить страдания нападавшего.

Я ухмыльнулся.

— Мы поженимся меньше чем через год, и тогда я смогу лапать тебя, когда захочу.

Ее улыбка погасла, и она отвернулась, закрыв глаза. Может, она еще не смирилась с нашим браком?

Я выпрямился.

— Мне нужно спуститься. Я пришлю к тебе доктора, когда он закончит с твоей сестрой. Тебе нужно отдохнуть. Не ходи по дому.

Она не открыла глаза, не подала виду, что вообще меня слышала.

Я вышел и закрыл за собой дверь.

Доктор направлялся ко мне, одна из его ассистенток, молодая женщина, чье имя я все время забывал, шла в нескольких шагах позади него.

— Где Ария? — спросил он своим скрипучим голосом заядлого курильщика.

Я указал на хозяйскую спальню.

— Когда закончишь с Арией, взгляни на Джианну. Я не думаю, что она серьезно ранена, но я хочу быть уверен.

Он коротко кивнул, даже не замедляя шага. Никто не хотел заставлять Луку ждать.

— Позвони мне перед уходом. Я хочу быть там, когда ты проверишь Джианну.

Доку было за шестьдесят, но это не означало, что я хотел оставить его наедине с Джианной, после того, как чуть не потерял ее.

Он сделал короткую паузу, бледные глаза остановились на мне.

— Она твоя?

— Да.

Он просто кивнул, а затем продолжил идти к главной спальне. Я повернулся и пошел вниз.

Когда я вошел в подвал, двое русских, оставшихся в живых, были привязаны к стульям. Тито, один из наших лучших охранников, прислонился к стене, скрестив руки на груди. Ромеро стоял рядом. Другой солдат, Нино, прилепил капельницу к заднице, которую я собирался разорвать. Другой русский был в лучшей форме и не нуждался в переливании, пока. Как только Тито доберется до бедняги, все изменится.

Тито выпрямился и наклонил голову.

— Надеюсь, вы еще не начали, — сказал я.

— Мы ждали тебя, — сказал Тито.

— Похоже, Тито уже приступил к работе? — нетерпеливо спросил Нино. У парня было болезненное влечение к пыткам.

— Хорошо. — я направился к нападавшему на Джианну. Он сердито посмотрел на меня. — Как тебя зовут? — спросил я.

— Пошел ты, — сказал он по-английски с сильным акцентом.

Я улыбнулся Тито, Ромеро и Нино. Затем я вытащил нож и протянул его русскому ублюдку, чтобы тот мог полюбоваться.

— Ты уверен, что не хочешь назвать свое имя?

Он плюнул мне под ноги.

— Где эта рыжая шлюха? Ее киска звала меня.

Нино с улыбкой подтолкнул Ромеро локтем. Тито вытащил свой нож и вытер его о джинсы.

— Трудные слова для мертвеца, — сказал я беспечно.

— Я ничего тебе не скажу.

— Вот что они все говорят. — я подошел ближе. —Посмотрим, какой ты на самом деле крутой. Двадцать минут это самый долгий срок, который мне потребовался, чтобы узнать чье-то имя.

Я ударил его кулаком в бок, прямо над левой почкой. Пока он хватал ртом воздух, я кивнул Тито, чтобы он приступил к работе над другим русским ублюдком.

Через двенадцать минут я узнал, что человека передо мной зовут Борис и что он шесть лет работал на братву в Нью-Йорке, а до этого был в Санкт-Петербурге. Он все еще не хотел давать мне больше информации. Я остановился, глядя на его окровавленное лицо.

— Ты уверен, что не знаешь ответа на мой вопрос?

Он закашлялся, кровь капала на рубашку.

— Иди к черту.

— Я могу заниматься этим всю ночь, но обещаю тебе, что это будет неприятно.

Продолжение следует...