Поход за миром

5

Жизнь в Нидусе не оставляла места для сантиментов. Каждый день был борьбой, каждый выживший – подтверждением железной воли Кая. Его правление не было основано на любви народа или харизме; оно строилось на жёсткой дисциплине, прагматизме и абсолютной вере в то, что его решения, какими бы суровыми они ни казались, были единственным путём к выживанию.

Кай не терпим к слабости, но никогда не проявлял жестокости без причины. Его наказания были быстрыми и действенными, но они всегда имели цель: укрепить общину, предотвратить хаос, заставить каждого выложиться на пределе возможностей. Если кто-то крал еду, то его не просто наказывали, его заставляли работать в два раза больше, чтобы вернуть украденное, а потом делиться избытком с тем, у кого он украл. Больных не оставляли умирать; их изолировали, и сам Кай, используя скудные знания древних трав, пытался помочь им. Он понимал, что каждая жизнь важна.

Одним из главных кошмаров Кая было внутреннее разложение. Едкая пыль, постоянная боль, и скудная пища были благодатной почвой для отчаяния и внутренних распрей. Он внедрил систему жесточайшего доносительства и всеобщего контроля, потому что доверял только себе и нескольким самым близким соратникам. Никто не мог быть уверен в соседе, но все были уверены в Кае, который был готов применять свою силу, чтобы поддерживать порядок. Это была цена их выживания.

Каждое утро, перед тем как жители Нидуса спускались в темные и опасные шахты, Кай появлялся на центральной площади. Его фигура, высокая и суровая, казалась высеченной из сумрака. Он не произносил пламенных речей; его слова были краткими, чёткими и порой жестокими.

-Сегодня мы выбьем из камня больше, чем вчера. Каждый дополнительный кусок угля – это тепло для наших детей. Каждое зёрнышко – это ещё один день жизни. Древо стонет. Мы не можем расслабляться.- Люди смотрели на него без любви, но с глубоким, инстинктивным уважением. Они знали, что Кай никогда не требовал того, чего не делал сам. Он сам спускался в самые опасные забои, сам рисковал своей жизнью в разведках, сам делил с ними последний кусок хлеба. Он был их страданием и их надеждой, воплощенной в одном человеке.

Магия Кая была грубой, но эффективной. Он мог обвалить тоннель, чтобы запечатать проход, или, наоборот, расколоть скалу, чтобы открыть новый проход. Его руки, покрытые мозолями, могли сжать камень так, что из него выходил сок. Он использовал свою силу не для украшения, а для выживания. Его магия была как сам Нидус: суровая, выжженная, но очень сильная. Каждый раз, когда он использовал магию, он чувствовал, как крупицы жизни покидают его. Но он не переставал. Он должен был.

Годы поисков способа возродить свое Древо Страдания не принесли результатов. Записи были обрывочны, знания о мире за пределами Нидуса почти отсутствовали. Все легенды, которые доходили до них, говорили о неких Землях Света, расположенных где-то далеко на поверхности, но Кай считал их не более чем детскими сказками. Однако последние события, усиление стонов Древа и рассказ безумного разведчика о светящейся дали, заставили его пересмотреть свои убеждения.

-Если это не сказки, то это враг. – решил Кай. В его мире не было места для нейтралитета. Либо ты жертва, либо хищник. И Нидус слишком долго был жертвой.

Его гвардия, полтора десятка крепких, покрытых шрамами мужчин и женщин, была его продолжением. Их лица были так же суровы, как и его, их движения – резки и эффективны. Они жили по его правилам, веря в него абсолютно. Многие из них были сиротами по вине этой жестокой жизни, и Кай был для них всем. Они не знали никого, кто мог бы отдать им столько, сколько этот человек, что требовал всего.

Подготовка к экспедиции на восток была молчаливой и быстрой. Каждый знал свою роль. Кай лично проверял снаряжение: крепкие верёвки, острые клинки, сухие пайки, вода, запрятанные в кожаных флягах. Он не верил в удачу; он верил в подготовку.

-Мы идём туда, откуда нет возврата, – сказал он им, глядя в лица своим воинам. – Но если нам суждено погибнуть, пусть это будет на пути к спасению Нидуса!- Они молча кивнули. Их глаза горели той же мрачной, неукротимой решимостью, что и у него.

Наконец, настал день их выступления. Свинцовое небо нагнетало мрак. Последний взгляд Кая упал на почти мертвое Древо Страдания. Оно ещё больше пожухло за последние дни. Даже его корни, казалось, уходили глубже в землю, пытаясь найти хоть каплю жизни.

-Скоро, древний, – прошептал Кай, и этот шёпот был исполнен неистовой, почти осязаемой силы. – Скоро я найду то, что тебя убивает. И тогда… тогда жизнь вернётся в Нидус. Я клянусь.

Отряд скрылся в лабиринте узких ущелий, ведущих на восток, в сторону той смутной, пугающей дали, о которой говорил безумный разведчик. Для жителей Нидуса это был обычный день. Они не знали, что их Монарх отправился на поиски света, который был корнем их тьмы. И что их будущее зависело от того, сможет ли Кай уничтожить этот свет.