Аман опустил глаза, но не из страха — из уважения. И, возможно, жалости — но уже не к девушке, а к самому Аязу. Хозяин был прав, в семье Торе слабые не выживали.
— Как прикажете, господин. Я просто хотел сказать, если девочке понадобится помощь, я готов оказать её. Только если вы разрешите, разумеется.
Аяз задумался на мгновение, прежде чем ответить.
— Хорошо, Аман. Я ценю твоё мнение. Следи за ней, но будь осторожен. Наша семья не может позволить себе скандалы.
Тяжёлая дубовая дверь кабинета закрылась за Аманом с глухим стуком. Аяз остался один в полумраке, где только треск камина нарушал тишину. Его пальцы непроизвольно сжали ручки кресла, оставляя вмятины на дорогой коже. В голове роились мысли, каждая — как удар молота по наковальне судьбы.
На столе перед ним — бокал с недопитым
