Вкус вишнёвой лжи - 2

Ложь 10. Костя

Магазин выскальзывает из пистолета в руку. Проверяю патроны, возвращаю на место. Сдвигаю затвор. Ставлю на предохранитель. Прячу оружие во внутренний карман куртки, небрежно застёгиваю змейку. Не до конца: сломана, не позволяет.

На кухне вытряхиваю из пакета хлеб, заворачиваю в целлофан шприц, убираю в карман. Звонок в дверь заставляет замереть и насторожиться. Трель ещё долго вибрирует в голове, пока я бесшумно иду к выходу. Меня штырит: мир сужается до узкого коридора и меня, смотрящего в глазок. Соседка. Наконец-то. Поворачиваю ключ, снимаю цепочку, открываю.

- Здрасте, тёть Люб, - хмуро бурчу я: притвориться позитивным не получается, учитывая происходящее.

- Костя, - удивляется, словно ожидала увидеть кого угодно, только не меня. – Что за спешка? Случилось что?

Нагло заходит.

- Нет, - отмахиваюсь. – Точнее, да. Мне уйти надо. За маман присмотрите. Потом вам телик починю.

Лыбу давит. Довольна. Конешн, без первого канала сидеть две недели, потому что у чьего-то мужа руки из жопы растут. Все уши соседям прожужжала на счёт своего несчастного ящика.

- Не волнуйся, я за ней присмотрю, - оживляется.

Из-за улыбки её пухлые щёки раздуваются сильнее, а глаза превращаются в щели. Противная родинка на носу неприветливо подрагивает, лицо блестит от пота. Тётя люба будто марафон пробежала, а на деле спустилась с этажа выше. Всё её сраный лишний весь и громадные сиськи в половину меня. В любому случае, она – единственный адекватный вариант, с кем я могу оставить маму.

- Пошёл, - обуваюсь.

Тётя Люба что-то говорит, но я уже не слушаю. Мысли вертятся вокруг матери, шприца и грёбанного Чика. Я готов разорвать его на куски, вонзиться в плоть и разодрать в клочья.  Я так взбешён, что меня сейчас лучше не трогать. Один неверный взгляд, слово, прикосновение, и я вгрызусь в глотку первого попавшегося придурка.

Сейчас нужно сделать две вещи: отвезти Паше – корешу Макса – шприц, чтобы тот проверил содержимое, а потом поехать на встречу с ребятами и решить, что делать дальше. Не могу сосредоточиться: не помню, как спускаюсь на первый этаж, не чувствую дьявольского мороза, не слышу телефонный звонок.

Всё внутри меня кипит, бурлит и готовится к взрыву. Я как бомба замедленного действия: одно неверное движение, и всем в радиусе сто метров кранты.

Тачка припаркована напротив подъезда: руки не слушаются, и открыть её получается не сразу. В холодном салоне отвратительно тихо. Пикап стонет из-за сильного хлопка дверью, двигатель заводится не сразу. Даже не прогреваю: резкий рывок, сдаю назад. Выезжаю на дорогу и несусь в сторону районной больницы, забив на все правила дорожного движения.

Не помню, как добираюсь до неё. Оставляю машину открытой, поспешно иду в сторону здания. Паша сказал, чтобы я зашёл с заднего входа: он оставит дверь незапертой. Я так и делаю. Внутри мерцают тусклые засаленные лампы, освещая узкий пустой коридор. Я иду до первого поворота, а после захожу во вторую дверь слева. Через служебное помещение вплоть до лаборатории.

Ненавижу больницы. Здесь всегда воняет лекарствами и старостью. Вычищенной хлоркой смертью. Её запах ничто не спрячет.

В лаборатории не лучше, чем в коридорах. Склянки, пробирки и тошнотворный аромат смешанного с лекарствами ссанья. Я представлял Пашу тощим задротом-наркоманом в белом халате с самокруткой, но парень в углу совсем не оправдал мои ожидания.

Невысокий в спортивном костюме и редкой щетиной больше смахивает на решалу, чем на работника больница. Белый халат небрежно висит на спинке стула, на столе ноутбук. Кружка с разводами от кофе, пара банок энергетиков.

- Костя? – уточняет, оборачиваясь на звук моих шагов.

- Ага.

Без лишних вопросов протягивает руку ладонью вверх – медлю, а Паша выжидающе смотрит тусклыми зелёными глазами. Наконец достаю из кармана пакет со шприцом и отдаю корешу Макса. Внимательно наблюдаю за тем, как спокойно парень открывает пакет и достаёт содержимое. Делает глубокой вдох, нюхая. Медлит.

- Похоже на морфин, - пауза. – Проведу пару тестов. Когда будут результаты, позвоню.

И всё. Ни слова больше. Ничего лишнего.

Больше нет смысла здесь оставаться: разворачиваюсь и ухожу. Теперь нужно добраться до бара и встретиться с Максоном. Не хотелось бы втягивать его в наши проблемы, но парень всё равно не отстанет, так что придётся решать вопросы при нём. Нужно обсудить с Коляном проблему Чика и придумать что-нибудь разумное, потому что у меня в голове крутится лишь кровожадное дерьмо.

Всё вокруг кружится в злобе и ненависти, в какой-то момент внутри меня что-то щёлкает: я замираю и со всей силы ударяю кулаком в стену. Боли почти не чувствую, и для разрядки требуется ударов шесть. Только когда сбитые в кровь костяшки начинают пульсировать, я прихожу в себя.

- Блять…

Встряхиваю раненой рукой, разбрызгивая выступившую кровь, шмыгаю носом и поспешно покидаю больницу. Осматриваюсь, прежде чем забраться в тачку и рвануть к бару. Надеюсь, парни уже приехали, не хочу ждать их. Боюсь, не выдержу и отправлюсь на поиски Чика, а дальше пушка, выстрелы, кровь. Никак не получается избавиться от навязчивых мыслей, злость берёт верх.

Я часто думал о том, смогу ли у***ь человека. Сначала это был мажор, из-за которого погиб отец и сестра, дальше ублюдок, с котором трахалась Юля. После остановиться уже было невозможно. Я думал, и думал, и думал, но затем злость стихала и всё вставало на свои места.

Я всегда действию на эмоциях, и мне с трудом удаётся остановиться. В этот раз я боюсь, что не смогу.

Когда я успел приехать к бару?

Вывеска, дверь, внутри тепло.

Уверенно иду вглубь заведения, замечаю за одним из столиков парней. Чувствую тяжесть пистолета, когда молча присаживаюсь на свободное место. Самое сложное позади.

Ребята смотрят на меня и молчат, будто пытаясь прочитать мысли, а я никак не могу заставить себя открыть рот. Противоречивые мысли пожирают мои мозги. Желание самому разобраться с проблемой борется со здравым смыслом: в любом случае Колян попадёт под раздачу. Чик и до него доберётся.

- Чика помнишь? – смотрю на Колю.

Тот неуверенно пожимает плечом, сбитый с толку неожиданным вопросом. Макс смотрит то на меня, то на брата Иры.

- Чика? – хмурится. – Барыгу с Бескудниково?

- Ну.

- Как же его не помнить. А чё?

- Хуй через плечо, - огрызаюсь. – Ряба нашептал, что это шавки Чика заплатили Дрону, чтобы тот меня припугнул.

Макс присвистывает, откидываясь на спинку стула, но в наш разговор не влезает.

- А ещё этот упырь был у меня дома, - нагибаюсь к Коле, облокачиваясь предплечьями о стол и понижая голос. – Накачал мать каким-то дерьмом и оставил записку, типа, это только начало.

Макс щёлкает пальцем:

- Так, вот зачем тебе нужен был Паша.

Игнорирую.

Коля внимательно смотрит на меня – в его глазах мелькает страх. Мы не разрываем зрительного контакта до тех пор, пока у кого-то из нас не оживает мобильник, но никто даже не собирается взять в руки теху.

- Проснулся, блять, - сплёвывает Коля, потирая руками лицо. – Полгода спал, а теперь ему приспичило отомстить. Чё делать будем?

Качаю головой.

- Надо разобраться с ним, пока он не взялся за остальных, - уверенно предлагаю я. – Моя мать – только начало. Этот отмороженный доберётся до всех, кто нам дорог.

Думаю об Ире, и злость с новой силой вспыхивает в груди. Если с ней что-то случится, никогда себе не прощу. Ира, Стас и маман – единственные, кто дорог мне в этой грёбанной жизни. Больше у меня никого нет.

Маму я припрячу, у Стасяна своей охраны полно, а вот Ирка… Как уберечь её, ничего не рассказывая?

- Как ты себе это представляешь? – не понимает Коля. – Придём к нему, снова побьём и чё? Он лишь ещё сильнее разозлится. Чё ему вообще от нас надо?

Макс снова щёлкает пальцем, затем достаёт из кармана сотовый, долго в нём роется, блокирует экран, медлит.

- Можно его подставить, - предлагает Максон. Мы с Колей непонимающе смотрим на него, дожидаясь объяснении. Парень наклоняется ниже и понижает голос: - Чик же барыга. Наркотой торгует. Сдадим его мусорам, его запрут далеко и надолго.

- Батя Иры может помочь, - оживляется Колян. – Он же следак.

Кривлюсь. Скажу Антону Юрьевичу, что я вляпался в дерьмо с наркоторговцем, он меня и на метр к Ире не подпустит. Тем более придётся рассказать, с чего всё началось. Про Стаса, про тех мажоров, даже про то, что Ира была в этом замешана. А дальше и бита может всплыть… Нет. Рискованно.

- Не, - шмыгаю носом. – Представляешь, что с нами её батя сделает, если узнает?

- Можно анонимно, - не отстаёт Макс. – Придумаем какой-нибудь план, чтобы вызвать ментов и при этом не спалиться самим.

Киваю.

- Уже лучше. Есть идеи?

Парни ненадолго замолкают, размышляя о сложившейся ситуации. Девчонки за соседним столом заливисто хохочут, и я подозрительно осматриваюсь.

- Позвоним копам, скажем, что у них там на складе наркота, - предлагает Коля.

- Вряд ли они наркоту хранят при себе. Всё в каком-нибудь тайном месте, - замечает Макс. – Можно пустить через информатора тему, мол, там-то-там-то Чик будет толкать порошок. Подстроим сходку. Его возьмут на продаже и впаяют до двенашки.

- Ага, - фыркает Коля. – А потом он выйдет злой как чёрт, и всем нам хана.

- И что ты предлагаешь? – не понимает Макс. – у***ь его?

Пистолет так и манит, оттягивая внутренний карман куртки. Действительно. Нет человека, нет проблем. Такой простой способ избавить мир от гнилья.

- Нет, но… - включает заднюю. – Не знаю. Не нравится мне это дерьмо.

- А кому оно нравится? - медленно бормочу я. – В любом случае надо что-то придумать. А у меня сейчас башка ваще не варит.

Макс недолго вертит в руке мобилу, всматриваясь куда-то в другой конец бара, но явно думая о своём. Я уже почти решаюсь заказать пиво и наплевать на тачку, как друг говорит:

- Короче, я побазарю с парочкой корешей, думаю, они смогут помочь…

- Это ваще не твоё дело, не надо влезать, - отрезаю я.

- Костян прав, - подхватывает Коля. – Это наши проблемы.

- Завалитесь, - скалится. – Сказал, помогу, значит, так и будет. Вы уже меня в это говнецо втянули… Те чурбаны нас уже минут десять палят.

Невольно оборачиваюсь, бросая взгляд на пятерых нерусских, выпивающих за столиком в другом конце зала. Один из них открыто пялится на нас, остальные болтают на непонятном языке.

- Уверен?

- Почти, - Макс вздыхает. – Готов поспорить, когда будем уходить, они за нами потащатся. Не думаю, что связываться с ними – хорошая идея. Костян… - толкает меня в плечо, потому что я залипаю, представляя, как придётся разбираться с этими придурками. – Надо по-тихому свалить.

Возмущённо фыркаю.

- Да я один их раскидаю, - бурчу.

- Раскидаешь, - соглашается Макс. – Но ты не знаешь, есть ли у них стволы или ножи. Может быть, их в два раза больше. Не будем рисковать, просто встанем и уйдём. Ты на тачке?

- Угу.

- Вот и славно. Подкинешь нас, а то я без тачки. Мы сюда с друганом приехали…

Снова смотрю на компашку чурбанов, и еле-еле перебарываю желание подойти и напрямую выяснить отношения, но не хочется получать пожизненный бан в этом прикольном баре.

- Ладно, пошли, - неохотно поднимаюсь на ноги и первым направляюсь к выходу.

Прохожу мимо барной стойки, здороваюсь с парочкой знакомых и наконец-то оказываюсь на улице. Пикап стоит в нескольких метрах от входа – снег хрустит под ногами, пока я иду к тачке, позади слышу шаги Макса и Коли. Снимаю сигнализацию. Фары пару раз мелькают, освещая ближайшее пространство – открываю дверь и, лишь перед тем как забрать в салон, замечаю проколотое переднее колесо.

- Сука! – со злостью захлопываю дверь. – Какая тварь это сделала?!

Это конец. Я держался весь вечер, но это была последняя капля. У меня нет запаски! Уроды… Посягнули на самое святое!

- Здесь тоже, - встревоженно бормочет Коля, осматривая остальные колёса.

Ну, всё, они доигрались…

Решительно направляюсь обратно в бар, почему-то полностью уверенный, что во всём виноваты те нерусские.

- Костян! – Макс пытается остановить меня, но я пру как танк. – Костян, успокойся!

Поздно.

Двери открываются, и на улицу вываливается компания чурбанов. Двое из них играют раскладным ножом, отвратительно скалясь.

А потом мне отшибает память. Только что я смотрел на компашку пацанов, а вот половина из них уже валяется на земле, левый глаз слипся из-за неостанавливающейся крови, на мне нет куртки, а в пальцы отчаянно сжимают пистолет.

- Назар, харэ, - кто-то толкает меня в плечо.

Я пытаюсь отдышаться, не сразу фокусирую взгляд на Максе. Смотрю на потрёпанного Коляна, который держится в стороне.

- Хватит, всё, - у меня забирают пистолет.

- Чё «харэ», блять?! – срываюсь на крик.

Пытаюсь стереть с глаза кровь, но, видимо, бровь так сильно разбита, что кровотечение не останавливается.

Отступаю. Оборачиваюсь к пикапу, с болью разглядывая смачную вмятину на капоте.

Чё вообще здесь произошло? И почему я ничего не помню? У меня по ходу совсем с башкой проблемы…

Страшно.

Злюсь.

- Пошли, они сваливают, - бормочет Максон. – Я попрошу кореша забрать твою тачку, надо тебя сначала подлатать. Ко мне зайдём…

- Да не надо меня, - сбрасываю руку друга. – Я в порядке…

- Костян, не тупи… - прячет мою пушку за пазуху. – Кто-то ментов вызвал. Бармен прикроет твой пикап, так что забей на него.

Сплёвываю. Молча следую за парнями. Всё равно домой возвращаться нельзя, у соседки инфаркт будет, если она меня увидит в таком состоянии. Пару раз ударяю кулаком в лоб, пытаясь вернуть пропавшие воспоминания, но ничего. Дыра. Выжженная, мать его, дыра.