Мне помогли сесть и поняла, что мужские руки, которые обнимали меня в этот момент были именно отцовскими. Я сразу же прижалась к его груди.
— Прости, что снова подвела Вас, Владислав Романович, — произнесла я, пряча свои горючие слёзы в его одежде на груди. В этот момент захотела как раньше оказаться маленьким ребёнком, чтобы оказаться в его объятиях целиком и полностью. Чтобы он меня стал, как котёнка, защищать словно коршун от всех моих напастей. Но понимала, что я для него слишком большая нагрузка, тем более со всеми сложившимися обстоятельствами. Я теперь скорее всего инвалид на всю мою оставшуюся жизнь.
И надо же было мне согласиться ехать отдыхать в Сочи! Сидела бы лучше дальше под руководством Тихона Петровича, продолжая быть по-прежнему серой мышкой и гончей собакой, или как папа
