Время Волчиц

ГЛАВА 3. Вита. Вечное море, вблизи острова Тарнига

Когда на горизонте показался парус, Рргиро даже не удивился. На самом деле, после свершенного ритуала он интуитивно ожидал нечто подобного, ведь любой поворот в жизни начинается с малого: порыва ветра, мимолётной улыбки старого знакомого, или новой встречи, которая может стать точкой отсчёта или промежуточным итогом.

Похоже, приходило время перевоплощаться в педантичного инспектора таможенного ведомства. Тихо посмеиваясь над собой и своей нынешней личиной, Веласке поспешил на капитанский мостик, где уже виднелась фигура капитана, разглядывающего в подзорную трубу неизвестное судно.

– Похоже на торговую шхуну. Что скажешь? – Наркиз передал трубу своему другу.

– Согласен, как раз про нашу честь. Давай команду на досмотр.

Капитан махнул рукой первому помощнику, и тот сразу уловив главное, подал знак звонарю. Через минуту раздался звонкий бой тяжёлого судового колокола. Но странный корабль и не думал замедлить ход, и казалось, напротив, только ускорил своё движение. Может там не поняли сигнала или, наоборот, поняли слишком хорошо?

Сердце Рриго пропустило удар, а затем понеслось вскачь. В груди разлилось уже знакомое тепло, а в голове отчетливо пульсировала мысль: догнать, во что бы то ни стало.

– Ну, нет, это уже наглость, – с неизменной улыбкой проворковал Наркиз, – но так даже интереснее. Чувствую себя прожжённым пиратом, преследующим богатую, но своенравную добычу. Но уж, увольте господа, от Наркиза Лигеро ещё никто не уходил не ощипанным. Корнер! Давайте первый залп и готовьте шлюпки к спуску, чует моя селезёнка, что вскоре они нам понадобятся!

Действительно, не прошло и часа, как расстояние между кораблями начало стремительно сокращаться, видимо, пушечный выстрел не прошёл-таки не замеченным. А еще через полчаса первая шлюпка с сотней солдат во главе с военным инспектором таможенного ведомства Тарниги была спущена на воду. Приблизившись к шхуне на расстоянии выстрела, они попали под прицельный огонь. Но тарнигские солдаты – парни не промах, уж стрелков Наркиз подбирает тщательно, поэтому почти все пули нашли свои цели. А всего этих целей было не так уж и много, десятка два. Но внезапно выстрелы на борту чужого судна прекратились, и больше ничего не нарушало тишины, кроме плеска вёсел и тихой ругани солдат. Странно, неужели команда готовится к абордажу?

Рргиро оказался на борту шхуны одним из первых. Он не на миг не задумался, грозит ли им опасность со стороны незнакомого экипажа, и не встретят ли их вновь залпами ружей, и вспомнил про осторожность только, почувствовав под ногами дощатую палубу корабля. Обошлось! Похоже, что и без них тут было жарковато: взгляд натыкался то на бурые лужицы, то на брошенные в недавней схватке револьверы и двустволки, то на неподвижно лежащих людей, то на столпившихся возле грот-мачты фигурах в рваной и заляпанной кровью желто-багряных одеждах, то на хмурых моряков.

Он осмотрелся ещё раз и нашёл глазами капитана этой странной посудины. Внутренний голос подсказывал, что этот коренастый человек с злорадной ухмылкой и жёстким выражением на обветренном лице, никем иным быть не мог. И как всегда, оказался прав.

Ох, не прост оказался новый знакомый Якоп Нэви, или попросту Хитрый Док. И прозвище своё он получил не за здорово живёшь, и, к слову, полностью его оправдывал. Чем ближе приближался Рргиро к капитану, тем сильнее сглаживались у того грубые черты лица, а хищный блеск в глазах постепенно уступал место благодушному смирению. Всего несколько шагов, и вот перед инспектором стоял уже не побитый жизнью морской лев, а покорный чиновничьей воле проситель.

– Рргиро Веласке, инспектор военного таможенного ведомства королевства Тарнига. Могу я узнать причину неповиновения требованию представителей власти страны, в водах которой вы находитесь?

– Господин инспектор, прощенья просим! –Хитрый Док давно знал секрет общения со всевозможными чиновниками, и ранг тут значения не имел. Кланяйся ниже, смотри с подобострастием, кайся в грехах, но чужого на себя не бири, ненароком похвали за мудрость и справедливость, но не перебарщивай, а то прозвучит фальшиво. Такие не замысловатые приёмы, как показывала жизнь, работали безотказно. – Вина не наша, корабль зафрахтован с самого Кайена. Это всё вот эти голубчики! – капитан махнул рукой в сторону дона Гальермо и сбившихся в кучу багряно-жёлтых гвардейцев. – Наставили ружья на команду, не сметь, мол, останавливаться на досмотр! А мы ребята смирные, жить всем охота.

– Вижу, что смирные, – усмехнулся офицер, внимательно рассматривая людей Глашатая Сивиллы, убитых, раненых и уцелевших после короткой схватки с моряками.

Разговор, надо признать, вышел презанятнейший, что и не удивительно, с таким-то собеседником. Хитрый Док столь усердно жаловался на обнаглевших пассажиров, зафрахтовавших его «Альбатроса», и с таким жаром сетовал на жизнь, что Веласке почти поверил старому пройдохе. Но для торжества справедливости, или лучше сказать, поиска главного злодея, требовалось объясниться и с противной стороной.

Меж тем, какой-то толстый человек в дорогом камзоле отошёл от кучки гвардейцев и с надменным выражением на лице, аки царь и бог, в плотную приблизился к Веласке.

– Представитель Глашатая Зола, дон Гальермо де Гумо. Имею чрезвычайные полномочия и нахожусь при исполнении высочайшего повеления его Светлейшества. На каком основании вы, – он презрительно скосил взгляд на офицерские погоны, – лейтенант, позволяете себе задерживать это судно?

На сына кронпринца Тарниги давно не смотрели как на пустое место. Обычно напротив, лебезили, заискивали, льстили. И это факт изрядно развеселил Ргирро. В нём будто проснулся дух авантюризма и, мысль, что переодевание в офицерский мундир открывает перед ним реальную возможность почувствовать себя в роли кого-то другого, а не третьего наследника в очереди на трон, принесла небывалую легкость. Но надо было соблюдать некую достоверность выбранного образа. Поэтому он намеренно нахмурил брови, придав лицу особое канцелярское выражение, подсмотренное им как-то у одного исполнительного чиновника.

– Напоминаю вам, что вы находитесь в юрисдикции королевства Тарниги. И согласно нашим законам, обязаны остановиться на таможенный досмотр на предмет провоза запрещенных товаров. Любая попытка уклониться от данного требования, считается нарушением, и, не зависимо от итогов досмотра, наказывается арестом до тридцати дней с уплатой штрафа в казну…

– Нет, вы не понимаете! У меня приказ от Глашатая, требующий моего скорейшего возвращения в Сивиллу! – дон почти сорвался на крик, понимая, что должность и статус не произвели на инспектора должного впечатления.

– Нет, это как раз вы не понимаете всей абсурдности своих воплей. Тем более, что обстоятельства явно сложились не в вашу пользу. Вы своим упрямством и твердолобостью даже команду нанятого судна, и ту, настроили против себе.

– Мы бы решили с ними вопрос, инспектор, деньги делают людей сговорчивыми, – дон внезапно успокоился и задумчиво посмотрел на Веласке. – Сколько вы хотите? Разумеется, ваши люди тоже не уйдут с пустыми руками. Или, может, вы предпочитаете виллу на побережье Сивиллы? Я хоть сейчас могу составить дарственную.

– Судя по такому щедрому предложению, я изрядно прогадаю, если соглашусь, – уже не таясь рассмеялся Рргиро. – Видно, ценность вашего груза весьма высока, я прав? – лицо представителя Глашатая Зола пошло пятнами: оно то бледнело, то краснело, становясь почти бордовым, и казалось, что того вот-вот хватит удар. – Можете не отвечать, картина ясная.

Что ж, дон Гальермо, однозначно, проигрывал капитану по всем фронтам. И разговор с ним напомнил Рргиро урок по древней литературе. Точнее не сам урок, а лектора Дуона Куро, такого же надменного урода, полагающего себя самым умным, а свой предмет тайной мироздания, доступной лишь избранным. Помнится, тогда у него надолго пропал интерес не только к древней, но ко всей художественной писанине в целом, и пришлось переключиться на изучение более точных дисциплин и науки мореплавания в довесок. Так что стихийно возникшей страстью к морскому делу он обязан, в том числе, и этому недоумку Дуону.

Предложенная так открыто и нагло взятка изрядно подняла настроение. Веласке давно так не развлекался, глядя на самодовольную физиономию этого Гальермо де, краб его растак, Гумо. А, может, надо было соглашаться на виллу в Сивилле, чтобы не выходить из образа? Интересно, обычный инспектор на его месте был бы также непреклонен? Вилла – это целое состояние, как ни крути спрута за хвост.

Если этот дон не сознается, чего это его так сильно сбулгачил простой формальный досмотр судна, явно же не от скуки или отсутствия ума он пошёл на открытый конфликт с капитаном, то придётся проводить полноценный обыск. А это дело долгое, нудное и неприятное по своей сути, равно как в чужих обносках искать платок из тончайшего шёлка, который можно заснуть, при желании, хоть в подклад, хоть задницу. Знакомые из Таможенного ведомства рассказывали, что подобные случаи использования заднего прохода не по назначению, происходили чаще, чем бы хотелось.

Интуиция вопила о нечистых делах, а возможно, и контрабанде запрещенных товаров. Плоды дерева Нхо, тушки мори, семена редких цветов? Нет, не то! Они начали путь из Кайена, надо плясать от этого. А что там в этом месте есть примечательного? Так сразу на ум ничего не приходит. Но сердце знает или догадывается, что Рргиро Веласке не просто так повстречался с «Альбатросом» после ритуала по изменению судьбы. А, значит, он найдёт груз, чтобы это ему не стоило.

В груди тлел, не угасая, жаркий уголёк узнавания. Чего или кого? Или, может, воображение играло с ним в свои странные игры, связывая все события, происходившие после принесения жертвы морю исключительно с его страстным желанием изменить судьбу? Но тогда почему, едва вступив на палубу чужого корабля, он почувствовал, как маленькое пламя в сердце превратилось в бушующий пожар? Рргиро был почти уверен, что на все вопросы, так или иначе, он получит ответы именно здесь, на борту шхуны «Альбатрос».

Рргиро почти уже отвернулся от собеседника, как краем глаза заметил движение за его спиной: из-за борта корабля высунулось лиловое щупальце, молниеносно захватило в плен толстую фигуру и потащило в море.

Лжеинспектор успел только выхватить из ножен саблю, но замах уже прошёл мимо – Кракен оказался проворнее. Несколько мгновений люди на корабле в ужасе застыли, а потом принялись лихорадочно бегать по палубе.

– Рыбья чешуя, смотрите! – Рыжий махнул рукой, указывая за борт. Буквально в тридцати метрах от «Альбатроса» из толщи воды постепенно поднималась огромная голова старого спрута. Затем показалось щупальце, в объятьях которого трепыхался еле живой дон Гальермо. Было видно, как он кашлял, пытаясь избавиться от набравшейся в легкие воды, пучил глаза и мотал головой.

Кто-то из гвардейцев начал стрелять в голову Кракена в надежде, что тот выпустит свою жертву. Но пули отскакивали от толстой, покрытой мелким ракушечником коже, которая была подобна крепкой броне, не причиняли боли и только создавали легкую щекотку.

Но морское чудовище, видимо, было в хорошем настроении, или не посчитало запущенные металлические шарики за нападение, и поэтому не торопилось крушить шхуну. Оно лишь внезапно подкинуло злосчастного дона Гальермо вверх, поймало и повторило дважды этот незамысловатый маневр, играя им словно кошка с мышонком. Затем, видно вдоволь натешившись, отбросило уже потерявшего сознание дона воду, почти к самому кораблю, а само с царственной неторопливостью ушло обратно в глубину.

И более ничего, кроме больших расходящихся в стороны волн, не напоминало о случившемся.

Очень странно, что спрут ограничился только одной жертвой и не атаковал корабль. Но Веласке был ему за это бесконечно благодарен. Он не обманывал себя: никто из людей не смог бы причинить особого вреда склизкой гадине. А та разломала бы шхуну как игрушечный кораблик за считанные минуты. Определённо, не об этом мечтал его высочество, затевая морские ритуалы, не о такой кончине – в пасти у Кракена.

На борт поднимали уже труп с искаженным от ужаса одутловатым лицом и распахнутыми глазами. Смерть всегда печальна, даже если погибший и не был близким тебе человеком и образцом добродетели. Но тело – лишь оболочка, а душа? Кто знает, какой путь ей уготован после всего… А дон Гальермо, почему-то Рргиро был в этом полностью уверен, получил соразмерно делам своим, раз Ткущая решилась так внезапно оборвать его жизненную нить.

Диего суетливо подскочил к Веласке, стоящему над телом дона, широко размахивая руками, судорожно вздыхая и охая. И выглядела эта картина, как плохо сыгранная в детском театре постановка о курочке -наседке, и это наводило его высочество на определённые мысли.

– Господин инспектор! Мой долг доставить тело дона Гальермо на родину. Его супруга не простит мне, если он упокоится на чужбине.

– Сбросить его обратно в море, на радость Кракену, раз он ему так по нраву пришёлся, и делов - то, – буркнул проходящий мимо Док.

– Это мы всегда успеем сделать, – с криво усмехнулся Веласке, хотя повода для особого веселья не наблюдалось. – Но могу предложить другой вариант. До Тарниги ходу несколько морских вёрст. К утру, при должном рвении, мы будем в порту. Там вы сможете определить вашего дона в ледник, а до этого вряд ли он сильно протухнет. Мы всё равно вынуждены задержать команду корабля и его беспокойных пассажиров. Отбудете арест, заплатите штраф, а потом хоть в Сивиллу, хоть в Лихии земли, хоть к Лешему на хвост! Так что выбор у вас не велик.

– Но как же… – начал было протестовать Диего, но запнулся на середине фразы. Он внезапно понял, что у него появился один единственный шанс в виде лежащей в трюме волчицы. И раз дон Гальермо позволил себе такую неприглядную и глупую смерть, то теперь пришёл и черед простого лейб-лейтенанта пощипать перья у капризной птицы удачи. Девку всё равно отыщут, но истинную природу твари нужно сохранить в тайне, мало ли кто ещё позарится на по истине драгоценную кровь! Благо остальные гвардейцы не посвящены в детали особого поручения Глашатого и не ведают, на кого именно они так упорно охотились.

– Что-то осталось непонятным?

– Н-н-нет, вы вполне доходчиво всё объяснили.

– Я рад, что мы исчерпали возникшие разногласия. Ну, а теперь показывайте, что не так с вашим грузом? Начнём, пожалуй, с самого простого – с документов на товар.

– Но у нас нет товара…

– Ваш покойный дон тоже очень постарался уверить меня в этом. Впрочем, я ведь могу спросить и нашего доблестного капитана, – Рргиро развернулся и, не прислушиваясь к слабым протестам Диего, отправился на поиски владельца шхуны.

Хитрый Док обнаружился в капитанской каюте за вполне обычным, для моряка на берегу, но не для капитана в плавании, занятием: он старательно напивался, делая большие глотки из большой потрепанной фляжки. Стойкий аромат ракитника сразу наводил на мысль о крепкой настойке, которую гнали жители Красного побережья. Именно там произрастало известное своими особыми «лечебными» качествами растение с плодами, похожими на орехи, и в простонародье, именуемое Хмельной глаз.

– Капитан, приношу извинения, что отрываю вас от столь важного дела, – в глазах Веласке плясали искры смеха, – но мне понадобиться помощь в одном деле.

– Слушаю, – буркнул Док, вытер рукавом куртки лицо, хмыкнул и прицепил фляжку на пояс.

– Что везут ваши пассажиры? Мне бы не хотелось переворачивать вверх дном ваше судно и заглядывать в каждую щель. Если подскажете, где, а главное, что искать, мы обойдёмся без лишней возни.

– В трюме, тюк ихний, а что в нём толком не понять. Если совсем на чистоту, похоже на тело. Но труп бы так перевозить не стали, значиться нечто или некто живой. В охране два болвана с ружьями стоят, дважды в день их меняют. Наши пытались гварде йцев-то поспрашивать, да те лишь делали вид, что ничего не знают, дескать велено охранять и всё тут.

– Сможете меня проводить?

– Возьмите в помощники Рыжего, он вам покажет, я слегка устал сегодня, – капитан ухмыльнулся и сел на колченогий стул, тем самым показывая, что никуда идти не собирается.

– Договорились, – Рргиро направился к выходу, когда услышал за спиной тихое: «Будьте осторожны, ваше высочество, с этих недоумков ещё станется вас подстрелить».

***

Настроение Хитрого Дока курсировало между отметками «отвратительно» и «безобразно». Не радовала даже кончина главного виновника свалившихся на «Альбатрос» несчастий и собственная наблюдательность. Сынок кронпринца, да на его лоханке! Ещё непонятно, к чему всё повернется, и не выйдет ли его осведомленность боком. Принц, кажись, не сильно-то обрадовался, что его маскарад раскусили. Кто ж старого Дока за язык дергал?

К тому же, штраф платить как-то не хотелось, а уж сидеть под замком из-за каких-то недоумков тем более.

Но вдоволь пострадать не удалось. Непринужденно распахнув дверь в чужую каюту, к нему подскочил улыбающийся во весь рот капитан тарнигского фрегата. Как в моряцком кабаке тут сегодня, не иначе! По-свойски хлопнув его по плечу изящной ладонью в перчатке из тончайшей кожи, он громко зашептал Доку на ухо:

– Не кисни, старина! У моего семейства отличные виноградники, а вино марки «Маркизотто» известно далеко за пределами Тарнига. – Во взгляде капитана шхуны что-то изменилось, и он уже с большим интересом стал прислушиваться к своему собеседнику. Ведь «Маркизотто» действительно считалось чуть ли не лучшим красным по всем Святым землям. А новый знакомый, меж тем, тоном демона-искусителя продолжал. – Я не сомневаюсь, что у такого практичного человека, как вы, есть небольшой денежный запас, который можно потратить с умом и вложить в достойный товар, дабы не остаться в накладе с такими-то пассажирами.

– Вы действительно готовы посодействовать в приобретении вина? – от волнения и предвкушения возможного барыша у Хитрого Дока вспотели ладони и сбилось дыхание. – В чём ваш интерес?

– Считайте, что я проникся вашей ситуацией, – Наркиз лучезарно улыбнулся. – Ну, или просто время от времени мне нравится преумножать добро, а кроме того, – он подмигнул моряку и оттопырил двумя пальцами правой руки левое ухо, – два капитана всегда смогут договориться. – И тут Док вдруг понял, что судьба его действительно любит, и расплылся в щербатой улыбке.