След Альфы

Глава 8. Грань

Когда Эмма вышла из кабинета, напряжение в груди не ослабло , оно сжалось, как пружина. Она не посмотрела на меня, будто избегала, и это было правильно. Но резануло, как лезвие.

Её запах остался в воздухе ,тёплый, с нотами цветочного мёда и солоноватой кожи, как зов, от которого волк рвался наружу.

Я представлял, как прижимаю её к себе, как её тело прижимается ко мне, тёплое, живое,как её губы,мягкие, дрожащие, находят мои, а её дыхание смешивается с моим.

Марни задержалась у двери, бросив взгляд на меня. Без слов, но с пониманием, которое не требовало вопросов. Хорошо. Вопросы были лишними.

Когда они ушли, я остался с Адрианом. Он закрыл папку, облокотился на стол, изучая меня.

— Хочешь говорить? — спросил он спокойно.

— Нет. Но нужно.

Он кивнул, ожидая.

— Эмма, моя пара, — сказал я прямо.

Пауза была тяжёлой, но короткой. Адриан не удивился, лишь стал внимательнее.

— Ты уверен?

— Да.

— Она знает?

— Нет. И не должна пока.

Он наклонился вперёд.

— Просишь держать это в тайне?

— Да. Даже от Марни.

Адриан вздохнул, он явно был не рад такой просьбе.

— Хорошо. Но я не смогу долго держать это в секрете , Рэй.

Я стиснул челюсть.

— Знаю.

— Волк не оставляет места для «может быть», — добавил он с тенью усмешки. — Судя по твоему виду, он уже выбрал.

— Я держу его.

— Пока, — он посмотрел прямо. — Но не вечно.

— И ещё, — сказал он. — Она человек.

— Я помню.

— Если она испугается и уйдёт, ты потеряешь больше, чем женщину.

— Да.

Адриан встал, подошёл ближе.

— Если бы это случилось со мной до того, как Марни приняла меня, я бы разрушил её жизнь, пытаясь удержать. Не повторяй моих ошибок.

— Я не собираюсь рвать её мир. Я подстроюсь.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда я молчу.

Когда я вышел на улицу, холод ударил в лицо, но не помог. Её запах жил во мне, как пламя, разгорающееся с каждым вдохом. Я представлял её рядом ,её волосы, скользящие по моим пальцам, её дыхание, тёплое и близкое, её губы, раскрывающиеся под моими.

Я заметил её у ограждения площадки, где молодые волки тренировались в человеческой форме. Она разговаривала с Бренном.

Бренн. Лучший боец в этой стае. Спокойный и уверенный.

Он стоял слишком близко. Его плечо почти касалось её, его взгляд задерживался на ней дольше, чем нужно.

Эмма улыбнулась ему легко, по-человечески, с той открытой теплотой, которая была только её.

Но для волка это был вызов.

Грудь сжалась, жар хлынул по венам, пальцы сжались в кулаки так, что ногти впились в кожу.

Волк зарычал внутри, громче, чем я мог сдержать:

— Убери его , она наша.

Я шёл к ним, заставляя себя двигаться спокойно, но каждый шаг был как удар. Глаза не отпускали их. Бренн наклонился чуть ближе, что-то говоря, и Эмма кивнула, её улыбка стала шире.

Моя кровь закипела.

Хотелось схватить его, оттащить, показать, что он не имеет права стоять так близко, смотреть так, как смотрел он.

Бренн заметил меня первым, развернулся.

— Альфа, — кивнул он, уважительно, но не отходя от неё. — Мы обсуждали восстановление волка. Эмма знает медикаменты лучше нас.

Его голос был ровным, без вызова. Но его тело всё ещё было повёрнуто к ней, его рука почти касалась её локтя.

— Я понял, — сказал я. Тон вышел низким, с рычащей кромкой, которую я не смог убрать.

Эмма посмотрела на меня настороженно.

— Поговорим позже, — сказал Бренн, чувствуя напряжение. Волки всегда чувствуют. — Увидимся, Эмма.

Он ушёл, но его взгляд на неё , слишком долгий, слишком тёплый , остался в моей памяти, как заноза.

Я понял, что стиснул челюсть так, что зубы заныли. Плечи напряглись, готовые к движению, которого я не мог позволить.

Эмма скрестила руки, глядя прямо.

— Ты что-то хотел?

Её раздражение было понятным, и это било по нервам. Я хотел сказать, что она моя, что никто не имеет права стоять так близко, но слова застряли.

— Просто подышать, — ответил я.

— Вокруг полно леса, — её голос был спокойным, но в нем чувствовался сарказм.

— Ты не обязана говорить со мной, — сказал я прямо.

— Хорошо, — она кивнула. — Тогда я пойду работать.

Она повернулась и ушла.

Я остался стоять.

Волк рвался наружу, требуя догнать её, прижать, заявить права. Если бы кто-то тронул меня сейчас, я бы сорвался. Не на неё , на любого, кто встанет слишком близко.

— Мы остаёмся, — сказал волк.

— Да.

Я должен был уехать сегодня.

Стая ждёт, братья, дела, границы.

Но стоило увидеть, как Бренн стоит рядом с ней, как его взгляд задержался на её улыбке, и решение исчезло.

Я не оставлю её здесь, пока кто-то смотрит на неё так, как он.

Этой ночью я не спал.

Ушёл в лес, сменил форму, бегал, пока лапы не загудели.

Но даже в звере я не мог уйти далеко.

Волк возвращал меня к границе, к дому, где она спала.

— Здесь, — рычал он. — Пока не уйдут другие. Пока мы не можем заявить на неё права сами.

Я сел на снег, дыхание паром стелилось по земле, взгляд цеплялся за тёмные силуэты деревьев.

Её запах был всегда со мной , тёплый, живой, как обещание жизни. Я представлял, как нахожу её, как её тело прижимается ко мне, как её голос дрожит, произнося моё имя.

Я Альфа.

Но сейчас это не имело значения.

Не власть. Не статус. Не сила.

Только она.