21
1535 Words
Лина.
— Тихонько загляни к отцу, пока я Лёху посмотрю, чтобы быстрее было.
— А если папа тебя потеряет?
— Не должен. Он уже, скорее всего, спит. Кстати, поможешь мне перед сном повязку поменять?
— Я боюсь.
— Чего?
— Вдруг сделаю больно.
— Не сделаешь!
Мы разбежались по разным комнатам. Оба разновозрастных мужчины уже спали, как я и предполагала. После этого мы отправились на кухню, где достали из холодильника фрукты, нарезали их и сварили компот, а из излишеств пополнили свои животы. К завтраку мы заготовили гущу для творожной запеканки и умудрились испечь при всём этом булочки. Довольные мы взялись за аптечку, сделали перевязку и пошли по своим комнатам, чтобы лечь спать.
— Где ты была? — спросил сонным голосом у меня Алекс.
— На кухне с Тасей пекли булочки. Ты чего не спишь? Я тебе вколола снотворного побольше, думала, что проспишь до утра.
— Рука разболелась.
— Давай сделаю перевязку и вколю обезболивающего.
— Нет, лучше ляг рядом со мной, ты станешь моим обезболивающим!
— И не надейся! Снимай футболку!
— Сама снимай!
Алекс заграбастал меня в свои ручищи и завалил на кровать, взгромоздясь на меня сверху. Чёрт! Я не хочу, чтобы вот так вот состоялся мой первый секс! Но как я его хочу сейчас! Я со злостью укусила его за ухо и, почуяв, что она расслабился, сделала перекат на нём, оказавшись сверху сидящей на его бёдрах, чувствуя при этом, как его мужское естество вздыбилось у меня между ног.
— Попридержи своего коня! — выпалила я, стягивая с него футболку. — Сейчас занимаемся твоей рукой, а не тем, что между ног! — Алекс в ответ лишь прорычал, не предпринимая больше никаких действий. Я тем временем взяла с тумбочки аптечку и быстро поменяла повязку, обработав рану. После чего тут же поставила укол и тут же слезла со своего мужа, услышав его разочарованный стон. — А теперь спать! — скомандовала я.
— Каким образом?
— Закрывай глазки и засыпай! Может ещё сказку тебе прочесть? — хохотнув, спросила я.
— Давай, только не ртом, а тем, что между ног!
— Фу, пошляк! Спи, давай! — сказала я и кинула в Алекса подушку.
— Ай! Больно же! Я же болею, я хочу нежности и ласки! — на эти его слова я ему показала язык и скрылась в ванной, чтобы переодеться в пижаму. Едва я вернулась обратно в спальню, как снова оказалась в объятиях Алекса. — Я же обещал, что не обижу тебя! Сколько раз тебе это повторять! Перестань от меня бегать!
***
Алекс.
Господи, какие у неё становятся испуганными глазами, как только заговариваю с ней о сексе. Чего она так боится? Изнасилование или попытка изнасилования были в её прошлом? Надо как-то это аккуратно выяснить. Так, а что это с её температурой? Она вся горит! Я уверенно поднял её на руки и уложил на кровать.
— Лежать и не вставать!
— Иди к чёрту!
— Да не собираюсь тебя я насиловать! У тебя температура! Лежи, сейчас лекарство найду! — выпалил я, роясь в аптечке, в то время как Лина клубочком свернулась на кровати.
— Там Нурофен есть, — откликнулась Лина. — Дай его, пожалуйста. — Я послушно достал то, о чём меня она попросила, и сбегал за водой, поставив при этом чайник. — Не суетись. Со мной всё в порядке.
— Какой в порядке, если у тебя жар!
— Это паническая атака, утром всё хорошо будет.
— В смысле — паническая атака?
Лина села на кровати, выпила лекарства в полном молчании и снова легла, закрывая сразу же глаза. Я сел рядом и накрыл её одеялом. Но смотря, как её трясёт в ознобе, забрался к ней под одеяло и прижал к себе, согревая своим телом. Минут через пятнадцать почувствовал, что моя девочка вспотела и перестала трястись. Я вылез из-под одеяла и сбегал вниз за чаем с медом. Напоив им, снова залез к ней, и мы в обнимку тихонько уснули.
Проснувшись утром, я снова не обнаружил мою девочку рядом с собой. Но воспоминание о том, что она уснула в моих объятиях, грело душу. Я посмотрел на наручные часы, которые показывали всего 6.30. Ммммм, я бы ещё поспал, но хочется быть побольше рядом с мой Карой, ещё и на работу надо... Рррррр...
Едва я спустился вниз, увидел, как Лина орудует на кухне, видимо, готовя завтрак. Оттуда действительно уже доносился запах запечённого творога и кофе.
— Доброе утро, жена! Как самочувствие?
— Моё нормально, а твоё? Антипохмелина надо?
— С чего это вдруг? Я не выпил вчера столько алкоголя, чтобы сегодня опохмеляться и пить лекарства. Хотя я одурманен и слегка пьян от своей любви к тебе! — произнёс я, пытаясь приобнять Лину, которая юрко увернулась и ответила мне:
— Садись завтракать, раз поднялся в такую рань!
— Заноза!
— Зануда!
— Я на тебя обиделся!
— Отличненько! Значит, больше не будешь применять ко мне своего рукоприкладства! Тебе кстати записка от Марии Михайловны.
Моя девочка подала мне свёрнутый пополам лист бумаги, развернув который я медленно прочитал, пытаясь въехать в то, что там написано: «Я прощаюсь с Вами, расчёт жду в ближайшие дни. Ваша дочь нашла себе авто замену меня. Надеюсь, что вы оба всё-таки в ней разочаруетесь, только я вот потом возвращаться к вам не буду. Разгребайте всё сами!»
— Чего это вдруг? — удивлённо спросил я.
— С Тасей потом сам поговори, только не дави на неё. И отпусти её, пожалуйста, сегодня на вечеринку, чтобы она стала больше тебе доверять. Вам уже пора налаживать свой контакт, чтобы она перестала выкидывать свои завихрени. Она уже достаточно взрослая, и скоро начнёт встречаться с парнями. И чтобы ты не остался не у дел: с кем и где она, тебе надо сейчас расположить её к себе.
— С какого перепуга у неё скоро появятся парни?
— Алекс, ей пятнадцать лет!
— Ну и что! А тебе девятнадцать и много у тебя было парней?
— А это Вас не касается, мой дорогой муженёк!
— Касается! Я хочу знать это! Хочу знать тех, кто ласкал мою девочку, мою жену. Я люблю тебя, слышишь! И хочу знать о тебе всё! — я стал надвигаться на неё и всё-таки загрёб в свои руки, прижимая к себе, при этом сразу же ощупывая её лоб на предмет температуры. Но лобик её был прохладным, что радовало. — Что ты там вчера говорила по поводу панической атаки и температуры, связанной с ней? Это как-то связно с интимными отношениями? Давай поговорим, пожалуйста, об этом и поставим на этом точку. Я очень хочу тебе во всём помогать!
— Я не могу!
— Хорошо. Как готова будешь поговорить об этом, сама начнёшь разговор? Договорились?
— Да.
Я выпустил Лину из своих рук, а так хотелось её ещё дальше обнимать, ласкать. Я поел и после перевязки поехал в свой офис, после которого все отправились в суд. После него мы отправились праздновать свою первую победу в ресторане. Едва мы только приступили к еде, как к нам подошла моя первая жена — мать Таськи, которая в наглую уселась мне на колени и стала целовать меня в засос прямо в губы. Впервые секунды я обомлел, не зная, что дальше делать, но едва увидев боковым зрением, как моя девочка, моя Кара, соскочила со своего места и бегом выскочила из ресторана. Только в этот момент я пришёл в себя и скинул со своих колен свою бывшую, готовый разорвать её на куски, но услышал голос дочери:
— Мама? Что ты здесь делаешь?
— Мне позвонила Мария Михайловна и сказала, что моя любимая дочь выгнала её из дома, — ответила Марина. — Я прилетела вас навестить. Я по вам очень-очень соскучилась.
— Да, конечно! Так я тебе и поверил!
— Мне тоже слабо верится! Где ты была все мои пятнадцать лет? Я видела тебя только по видеосвязи и на фотографиях в твоих социальных сетях! Ты вообще в курсе, что папа женился, а ты тут такое устроила!
— Хочешь сказать, что та мышка, которая только что убежала, твоя жена? Тебя на малолеток потянуло никак под старости лет?
— Не всё же тебе по мальчикам бегать!
— Пап, вы тут сами разбирайтесь, а мы с Лёшкой пойдём Лину ловить, как бы чего она не натворила!
— Спасибо, дочь! — ответил я, провожая детей взглядом. После того, как они вышли из ресторана, я обратился к Марине: — Чего припёрлась?
— Фу, какой ты стал грубый! Я приехала посмотреть на ту, которую ты впустил в дом вместо меня!
— Тебя в моей жизни не было, и быть не может! Ты ушла, бросив меня с новорождённой Таськой, поменяв нас на нового козла, который тебя, по всей вероятности, даже и обеспечить не может. Ты в курсе, что ты выглядишь старше своего возраста?
— Ты как был моральным уродом, так им и остался! Ты со своей малолетней шлюшкой себя так же ведёшь?
— Во-первых, она не такая как ты — шалава, а во-вторых, тебя это давно не должно интересовать!
— Я хочу пообщаться с дочерью!
— Этого я тебе гарантировать не могу. Дочь уже взрослая и сама решает с кем и как ей общаться. Могла бы это сама заметить!
— Ты её специально настраиваешь против меня!
— Ты сама её настроила против себя, когда бросила её совсем малюткой, а я никогда не запрещал ей общаться с тобой. Так что выводы делай сама.
— Хочешь сказать, что не пригласишь в наш дом?
— Нашего, кроме дочери, у нас ничего нет! И, да: в дом свой я тебя не пущу. Там тебе однозначно нет места.
- Writer
