Как я стала наследством для ДЯДИ

Глава 4: «Аукцион»

Ткань мешка грубо терла кожу лица, а в ушах стоял гул — то ли от страха, то ли от наркотиков, которые вкололи мне перед тем, как бросить в багажник. Я пыталась пошевелиться, но наручники впивались в запястья, а кляп пропитался чем-то сладким и приторным, вызывая тошноту. Машина резко затормозила, и я ударилась головой о металлическую стенку. Голоса снаружи говорили на непонятном языке, смешиваясь со смехом и звоном бокалов.

Когда мешок сняли, свет слепил глаза. Я стояла на подиуме, окружённая зеркалами, отражавшими моё тело, облачённое в полупрозрачное платье, которое больше напоминало сеть. Золотая табличка на шее гласила: «Лот №13. Чистокровная. Неиспорченная». Зал был заполнен тенями — мужчины в масках, женщины с веерами, прикрывавшими лица. Аромат дорогих духов смешивался с запахом пота и металла.

Аукционист в костюме цвета крови поднял руку, и зал затих. «Джентльмены, сегодня у нас особенный экземпляр! — его голос звучал, как скрип несмазанных шестерёнок. — Потомок древнего рода, воспитанный в строгости. Все документы прилагаются, включая… — он многозначительно улыбнулся, — сертификат девственности».

Смешки прокатились по залу. Кто-то крикнул: «А повреждённый товар вернём?» Аукционист игриво покачал головой. «Правила аукциона известны: никаких возвратов после распаковки». Он ударил молотком по столу. «Стартовая цена — пятьсот тысяч евро!»

Цифры росли, как безумные. Миллион. Два. Три. Я искала в толпе знакомые глаза, но видела только отражения масок — птичьи клювы, звериные морды, лица без ртов. Платье прилипало к телу от пота, а ноги подкашивались. Внезапно голос из последнего ряда заставил всех замолчать: «Пять миллионов».

Дмитрий.

Он сидел, откинувшись на спинку кресла, с сигарой в руке. Маска в виде ворона скрывала верхнюю часть лица, но я узнала его по шраму на шее — тонкой белой линии, как след от лезвия. «Лорд Ворон повышает ставку! — завопил аукционист. — Есть желающие перебить?»

Тишина. Молоток поднялся. «Пять миллионов раз!» — «Два!» — «Три!» Внезапно женский голос из ложи справа произнёс: «Десять».

Женщина в чёрной кружевной маске с розами в волосах медленно подняла веер. «Леди Ноктюрн делает невероятную ставку! — аукционист задыхался от восторга. — Десять миллионов евро!»

Дмитрий встал, сбросил плащ. «Двадцать». В зале зашипели. Женщина рассмеялась — звонко, как колокольчик. «Двадцать пять, милый. Не скупись».

Он подошёл к подиуму, не сводя с меня глаз. «Ты знаешь, что будет, если я проиграю? — прошептал он так, что слышала только я. — Они разорвут тебя на части. Сначала душу, потом тело». Его рука скользнула по моей лодыжке, сжимая её. «Сорок», — бросил он через плечо.

«Сорок пять!» — женщина вскочила, скинув маску. Анна. Её лицо было точной копией моего, только старше, с морщинами у глаз. «Она моя, Дмитрий. По праву крови».

Он выхватил пистолет. «По праву смерти».

Выстрел оглушил зал. Анна упала, хватаясь за плечо, а Дмитрий вскочил на подиум, разорвал наручники и накинул на меня плащ. «Бежим!» — прошипел он, но я отпрянула. «Ты продал меня!»

Он схватил моё лицо в ладони. «Я выкупил. Ты всегда будешь моей, понимаешь? Никто не смеет…»

С потолка посыпалась штукатурка. Взрыв. Дым заполнил зал, и чьи-то руки вырвали меня из его объятий. «Со мной!» — прошептала Анна, таща меня через чёрный ход. За спиной раздались крики, автоматные очереди.

В подземном гараже она втолкнула меня в лимузин. «Пристегнись!» — крикнула она, нажимая на газ. Машина рванула вперёд, сбивая охрану. В зеркале мелькнуло лицо Дмитрия — искажённое яростью, с окровавленным лбом.

«Почему ты…» — начала я, но Анна резко свернула в переулок. «Он не твой дядя. И я не твоя мать. Всё, что ты знаешь — ложь». Она бросила на колени папку. Внутри — фотографии девочек, похожих на меня. Даты рождения. Даты смерти.

«Ты — тринадцатый эксперимент. Первый удачный. Остальных… — она провела пальцем по строчке в документе, — ликвидировали при попытке побега».

Машина вздрогнула от удара сзади. Дмитрий на чёрном внедорожнике таранил нас, его фазы блестели, как глаза хищника. «Держись!» — Анна вывернула руль, выезжая на встречную полосу. Гудки, крики, визг тормозов.

Мост. Река внизу, как чёрная лента. «Прыгай!» — Анна распахнула дверь. «Я не умею…» — «Прыгай или умрёшь!»

Мы взлетели над перилами. Холод. Тьма. Вода сомкнулась над головой, а в последний момент я увидела, как Дмитрий, стоя на обрыве, бросает в реку мою золотую бирку с номером 13.

Река выплюнула нас на берег, покрытый острыми камнями. Я лежала на спине, вглядываясь в звёзды, которые казались чужими глазами, наблюдающими за моим позором. Анна, хромая, тащила меня за руку к заброшенному сараю, спрятанному в зарослях ивы. Её пальцы сжимали моё запястье так крепко, будто боялись, что я растворюсь в ночи. «Двигайся! — шипела она. — Они уже ищут».

Сарай пах плесенью и ржавым железом. Анна зажгла керосиновую лампу, и свет выхватил из темноты стол, заваленный картами, оружием и пачками документов. На стене висел коллаж из фотографий: я в детстве, Дмитрий на каком-то мероприятии, Арсений с холодным взглядом. «Садись, — бросила она мне полотенце. — Вытирайся. Простыть сейчас — смерть».

Я молча наблюдала, как она перевязывает себе рану на плече, зубы сжаты от боли. Её движения были точными, будто она делала это тысячу раз. «Кто ты? — наконец сорвалось у меня. — Почему мы похожи?»

Анна повернулась, держа в руке фотографию. На снимке — две девочки в одинаковых платьях, держащиеся за руки. «Это я и Елена. 1989 год. Мы были… сестрами. — Она провела пальцем по потёртому краю. — Арсений купил нас у детского дома. Для своего «проекта»».

Она швырнула на стол папку с печатью «Совершенно секретно». Внутри — отчёты с графиками, фотографии лабораторий, списки имён. «Он верил, что может создать идеальную династию. Скрещивал нас, как скот. — Её голос дрогнул. — Елена забеременела в 16. Ты должна была стать первым «успешным» экземпляром. Но что-то пошло не так…»

Я листала документы, глаза цеплялись за строчки: «Субъект №13. Генетические аномалии. Рекомендовано устранение». «Почему я жива?» — спросила я, чувствуя, как ком подступает к горлу.

Анна достала из-под одежды медальон, открыла его. Внутри — прядь волос. «Елена умерла, спасая тебя. Она подменила пробирки, чтобы Арсений думал, что ты нежизнеспособна. А потом… — она замолчала, глотая слёзы, — потом повесилась в своей комнате, чтобы её смерть остановила эксперименты».

Внезапно лай собак разорвал тишину. Анна метнулась к окну. «Они здесь. — Она сунула мне пистолет и свёрток с документами. — Беги через туннель за печкой. Он выведет к монастырю. Там тебя спрячут».

«А ты?» — я вцепилась в её рукав. Она улыбнулась — впервые мягко, по-матерински. «Я задержу их. У меня… — она потянула за рычаг под столом, — есть сюрприз для Дмитрия».

Туннель оказался узкой ловушкой, где пахло землёй и страхом. Я ползла, царапая колени о камни, сжимая в руке пистолет. Звуки выстрелов и взрывов донеслись, когда я была уже далеко. Земля содрогнулась, и тоннель начал осыпаться.

Монастырь возник из тумана как призрак — серые стены, обвитые плющом, колокол с трещиной. Монахиня в чёрном встретила меня у ворот без слов, лишь кивнула, указывая на дверь трапезной. Внутри, у камина, сидела девочка лет двенадцати — моя копия.

«Виктория 12, — сказала монахиня. — Единственная выжившая до тебя». Девочка подняла на меня глаза, полные ненависти. «Ты всё испортила. Он теперь придёт за нами».

Ночью я прокралась в архив. Связки писем, датированных 2005 годом, рассказывали ужасное: Дмитрий не был дядей. Он — первый «удачный» эксперимент Арсения, рождённый от его собственной дочери. Наша связь оказалась куда страшнее, чем я думала.

Утром в монастырь привезли раненую Анну. Её тело было изуродовано ожогами, но она жива. «Он… знает… — прошептала она, сжимая мою руку. — Беги… в Швейцарию… Вилла… твоё настоящее… рождение…»

Её рука разжалась. На ладони лежал ключ в форме змеи. За окном завыли ветер и моторы. Девочка-клон закричала: «Он здесь!» — и бросилась к потайной двери.

Я побежала за ней, но коридор внезапно оборвался провалом. Дмитрий стоял в конце, с окровавленным ножом в руке. «Привет, Виктория. — Он улыбнулся, как тогда, в детстве, когда приносил мне куклы. — Пора домой».

Девочка бросилась на него с визгом. Нож блеснул.

Тишина.

Кровь медленно растекалась по каменному полу. «Ты видишь? — Дмитрий переступил через тело. — Все они — мусор. Только ты… — он протянул руку, — ты совершенство».

Я выстрелила. Пуля попала ему в плечо, но он только рассмеялся. «Милый, меня нельзя у***ь. Я — твоё отражение. Твоя судьба».

Отступая, я нащупала за спиной дверь. Ключ-змея вставился в замочную скважину с шипением. За дверью — пропасть и мост, полуразрушенный временем.

«Выбор за тобой, — голос Дмитрия звучал как колыбельная. — Умри свободной или живи со мной».

Я шагнула на мост. Доски трещали под ногами. Внизу бурлила река, унося обломки прошлого.

Он последовал за мной. «Ты не прыгнешь. Потому что боишься…»

Стрела, выпущенная из темноты, вонзилась ему в грудь. Анна, опираясь на монахиню, держала арбалет. «Лети, дочь!» — крикнула она, и мост рухнул.

Падение казалось вечностью. Я видела, как Дмитрий, цепляясь за обрыв, кричит моё имя. Как Анна падает на колени, обнимая мёртвую девочку. Как ключ-змея блестит в моей руке, обещая ответы.

Вода снова приняла меня в чёрные объятия. На этот раз я не сопротивлялась.