Как я стала наследством для ДЯДИ

Глава 5: «Побег

Лёд на окне треснул под пальцами, рассыпаясь звонкими осколками в темноту. Я стояла на краю подоконника, босая, в тонкой ночнушке, пропитанной запахом ладана из монастырской часовни. Ветер рвал волосы, а внизу, в двадцати метрах подо мной, чёрная вода пруда пузырилась, словно живая. Дмитрий оставил меня в этой башне, как драгоценность в шкатулке, но забыл, что даже алмаз может порезать.

Первая верёвка, сплетённая из разорванных простыней, оборвалась, едва я высунулась наружу. Вторая, скрученная с монастырскими чётками и кожаным ремнём, дрожала под весом, но держала. Каждый узел я завязывала с молитвой, которую Анна научила меня шептать в минуты отчаяния: «Святая тишина, укрой моё дыхание».

Спуск занял вечность. Камни царапали ладони, ветки хлестали по лицу, но страх придавал силы. У самой земли верёвка закончилась, и я упала в куст шиповника, впиваясь шипами в кожу. Боль была сладкой — это означало, что я жива.

Тропинка вела к старой пристани, где, по словам монахини, раз в неделю приходил паром с провизией. Часы на колокольне пробили три, когда я добралась до воды. Лодка качалась у пирса, привязанная ржавой цепью. Ключ от мотора лежал под сиденьем — Анна подготовила всё заранее.

Мотор зачихал на пятой попытке. Звук казался оглушительным в ночной тишине. Я рванула ручку газа, и лодка прыгнула вперёд, оставляя за собой пенный след. Сзади, в монастыре, загорелись огни. Крики. Лай собак. Прожектор скользнул по воде, слепя глаза.

«Прямо, только прямо», — твердила я себе, прижимаясь к рулю. Остров исчезал в тумане, когда первый выстрел рикошетил от кормы. Второй попал в бак с бензином. Запах горючего смешался со страхом.

Я прыгнула за борт, когда пламя охватило лодку. Взрыв отбросил меня вглубь, вода на мгновение стала тёплой, потом ледяные пальцы схватили за ноги. Я боролась с течением, всплывая к поверхности, где уже кружил катер с вооружёнными людьми.

«Она здесь!» — кто-то крикнул, и сеть накрыла меня, как паутина. Металлические кольца впивались в кожу, а крючья цеплялись за одежду. Меня вытащили, как рыбу, бросили на мокрый пол. Дмитрий сидел в кресле, медленно чистя нож от крови. На лезвии — рыжие пятна.

«Двенадцать часов, — произнёс он, не глядя на меня. — Ты продержалась дольше, чем предыдущие». Он кивнул охраннику, и тот швырнул к моим ногам окровавленный платок с вышитыми инициалами — А.Н.

«Где Анна?» — голос сорвался, превратившись в хрип. Дмитрий подошёл, присел на корточки, приподнял моё лицо ножом. «Она выбрала смерть. Как и ты, впрочем. Но я дарю тебе выбор: рассказать, куда она спрятала документы, или присоединиться к ней».

Его дыхание пахло мятой и железом. Я плюнула ему в лицо.

Комната, куда меня бросили, оказалась знакомой — та самая, с зеркалами из кошмаров. Только теперь на стенах висели цепи, а в углу стояло кресло с ремнями. «Добро пожаловать домой, Виктория», — прошептала я, вспоминая, как Анна учила меня взламывать замки заколкой.

Но времени не было. Дверь открылась, и вошёл Марк. Нет, не Марк — его клон, с тем же шрамом, но пустыми глазами. «Хозяин приказал подготовить тебя к процедуре», — монотонно произнёс он, доставая шприц с мутной жидкостью.

Я ударила его коленом в пах, выхватила шприц и вогнала иглу в шею. Он рухнул, дергаясь в конвульсиях. В кармане нашла ключ-карту и пистолет с глушителем.

Коридоры особняка извивались, как лабиринк Минотавра. Я кралась, прижимаясь к стенам, пока не услышала голоса из кабинета Дмитрия. «…уничтожить все копии. Виктория 13 — последняя. После очистки начнём финальную стадию…»

Дверь приоткрылась. На столе лежала папка с моим именем. Фото младенца в инкубаторе. Видеозаписи операций. И конверт с печатью «Вскрыть в случае смерти А.Н.».

Выстрел в замок — и я внутри. Дмитрий обернулся, улыбка медленно сползала с его лица. «Ты должна была бояться», — сказал он, доставая из ящика пистолет.

«Я научилась», — выдохнула я и нажала на курок.

Стеклянная витрина разлетелась осколками. Пуля попала в портрет Арсения, пробив ему лоб. Дмитрий засмеялся. «Ты промахнулась».

«Нет».

Пламя охватило шторы, перекидываясь на ковры. Пожарная сигнализация завизжала, заливая помещение водой и пеной. В хаосе я схватила конверт и выбежала в сад, где ждал старый мотоцикл Анны.

Двигатель рычал, вырываясь за ворота. Дмитрий стоял на крыльце, объятый огнём, кричал что-то, но слова тонули в рёве мотора. Конверт жёг грудь. Внутри — координаты и фото женщины с моими глазами, держащей младенца на руках. На обороте: «Найди её. Она — твоё настоящее начало».

На перекрёстке я свернула не туда. Грузовик вынырнул из тумана, фары ослепили. Последнее, что я помню — визг тормозов и тишину перед ударом.

Сознание возвращалось обрывками. Сначала — запах антисептика, впитывающийся в ноздри, как яд. Потом — звук капельницы, мерно отсчитывающей секунды. Я пыталась пошевелить пальцами, но тело не слушалось, будто закованное в невидимый лёд. Сквозь полуприкрытые веки увидела белый потолок с трещинами, похожими на карту неизвестной страны. Голоса за дверью звучали приглушённо, но я узнала один из них — низкий, с лёгкой хрипотцой. Дмитрий.

—…не могла уйти далеко. Чип активирован, — говорил он кому-то. — Через три часа начнётся финальная фаза. Если «Зеро» не сработает…

Ответил женский голос, напоминающий скрип старых часов: — Вы рискуете всем проектом. Арсений не простил бы такого провала.

Я напрягла мышцы, пытаясь перевернуться, но рука бессильно свисала с кушетки. На запястье красовался новый браслет — металлический, с мигающим зелёным светодиодом. Провода от него тянулись к аппарату с надписью «NeuroLink-Z».

— Она выдержит, — Дмитрий приблизился к двери, тень его профиля мелькнула в стеклянной вставке. — Её мозг уже показывает 78% совместимости. Остальное… дополнит боль.

Шаги затихли. Я медленно приподняла голову, иглы в висках заныли сильнее. Комната напоминала лабораторию: стеллажи с пробирками, экраны с мерцающими графиками, клетки с белыми крысами, уставившимися на меня красными глазами. На столе рядом лежала папка с логотипом — буква «Z», стилизованная под змею, кусающую собственный хвост.

Первые страницы пестрели терминами: «нейроимпланты», «электромагнитное подавление воли», «массовый контроль». В углу — фотография меня, сделанная в особняке, с пометкой красным: «Субъект 13. Стадия — активация».

Сердце забилось чаще, когда я нашла распечатку переписки. «…после внедрения чипа поколения «Зеро» испытуемая демонстрирует повышенную агрессию и податливость. Рекомендуем использовать триггеры: звук колокольчика, фраза «Возвращайся домой», тактильный контакт с…»

Дальше текст залила кровь — моя, капающая с перевязанной головы. Я схватила ножницы со стола, дрожащими руками поднесла к браслету. Искры посыпались при первом же касании, а по телу прошёл разряд, вынудивший вскрикнуть.

— Не советую, — в дверях стояла женщина в халате, держа шприц с фиолетовой жидкостью. — Это вызовет отказ сердца.

Она представилась доктором Лирой, но глаза её были пусты, как у тех крыс. — Вы — шедевр, понимаете? — Она провела пальцем по графику на мониторе. — Ваш мозг производит уникальные волны. После калибровки вы станете первым идеальным проводником «Зеро».

— Проводником… для чего? — притворилась я слабой, сжимая ножницы за спиной.

— Для нового мира. — Её зрачки расширились. — Где не будет боли. Где каждый получит счастье через подчинение.

Она повернулась к экрану, показывая видео: толпа людей на улице, застывшая по сигналу сирены. Как марионетки. — Первое полевое испытание. Через вас мы передадим сигнал миллионам.

Я бросила ножницы в её шею, не целясь. Промахнулась, но этого хватило, чтобы выбить пульт из рук. Доктор упала, задев аппарат, и комната погрузилась в темноту.

Бежала на ощупь, спотыкаясь о ящики с надписью «Биоопасность». В одной из пробирок светилось голубое вещество — «ZX-13», как гласила этикетка. Я сунула несколько в карман, разбив остальные. Жидкость шипела на полу, оставляя дымящиеся следы.

Лифт требовал ключ-карту, но я заметила вентиляционную решётку. Пальцы кровоточили, отрывая её, зато в шахте пахло свободой. Ползла, повторяя про себя координаты из конверта Анны: 46°02’N, 7°45’E. Швейцария. Вилла. Правда.

Выход привёл в подвал, заполненный ящиками с провизией. На одном красовалась та же змеиная «Z». Внутри — тысячи браслетов, идентичных моему. Голос Дмитрия из динамика заставил вздрогнуть:

— Ты всё видишь, Виктория. Это будущее. И ты его ключ.

Я схватила бутылку спирта, разлила вокруг, подожгла обрывком проводки. Огонь побежал по стеллажам, пожирая «Зеро». Дмитрий смеялся в динамике, пока дым не вывел систему из строя.

Побег через канализационный тоннель занял часы. Вода по колено, крысы, цепляющиеся за ноги, рёв сирен где-то над головой. Но я шла, пока кирпичные стены не сменились камнем, а впереди не блеснул лунный свет.

Лес. Поле. Дорога. Я вышла на трассу, подняв окровавленную руку. Фура остановилась, водитель-итальянец что-то кричал о «проклятых наркоманах», но пустил в кабину.

— Куда? — спросил он, глядя на мои дрожащие руки.

— Женева, — прошептала я, показывая ему бумажку с координатами.

Он замер. — Это частные владения. Туда не пускают даже полицию.

— Мне нужно. — Я достала пробирку с «ZX-13». — Иначе это убьёт миллионы.

Он нажал на газ, не задавая вопросов. Я уснула под рокот двигателя, а проснулась от выстрела. Фура лежала на боку, колёса бешено крутились в воздухе. За стеклом, в свете фар, стоял Дмитрий с дымящимся пистолетом.

— Ты забыла, — он разбил окно локтем, — что я всегда нахожу свои игрушки.

Он потянулся ко мне, но я впрыснула себе «ZX-13» в вену. Тело охватила волна жара, а мир взорвался белым светом.

Последнее, что услышала: — Что ты наделала?!

Тьма оказалась милосердной.