Стол в библиотеке был завален обрывками карт, обгоревшими страницами дневников и пустыми флаконами от духов, которые Анна использовала как невидимые чернила. Я сидела на полу, прислонившись к шкафу с запретной литературой Громовых, и в сотый раз перебирала обугленный уголок конверта, найденного в тайнике под лестницей. Пожар, устроенный Дмитрием, уничтожил почти всё, но эта записка уцелела — словно судьба сама решила подарить мне последний шанс.
Письмо отца было написано на обороте нотной партитуры. Сначала я думала, что каракули в углу — это случайные пометки, пока не заметила ритмичный узор точек и тире. Шифр Морзе, выученный в детстве забавы ради, теперь стал ключом к правде. Каждая нота соответствовала букве, а паузы между тактами разделяли слова. Расшифровка заняла всю ночь, и к расс
