Любимец моих дьяволов

Хотя бы

Леон.

Когда Борис сообщил мне, что девчонка позвонила ему, и сказала, что достала статуэтку, я был в полном ступоре. В ахуе. Не думал, что она ещё раз решится на такое. Хотя, забавы ради, я специально оставил её на видном месте. Но за это время она даже не пыталась сбежать. Не думала об этом. К слову, её никто не держал. Я и не говорил ей, что она пленница. Рабыня — да. Но не пленница.

Видимо, вчерашнее "общение" было слишком ужасным для её психики. Согласен, я переборщил. Когда я в таком состоянии, а глаза застилает ярость, управлять собой невозможно. Наверное, это осталось из детства. Мне было нужно быть таким. Без стопов. Чтобы уберечь себя от жестокости, которая преследовала меня до подросткового возраста. А в итоге сам стал таким...

Дал мужчине распоряжение сказать, что она ненастоящая. И в этот момент появилась мысль отбелить себя в её глазах. Так сказать, помириться. Чтобы на фоне того, что я с ней сделал, выглядеть чуточку чище. Хотя не знаю, возможно ли это. Ещё никого и никогда я не лишал девственности таким способом. С такой жестокостью. После всего мне и самому стало её жаль. Но вида подавать я не стал.

Позже получил информацию, что она вернулась домой, и послал врача. Наверняка я порвал её маленькую узенькую щёлку, и у неё теперь всё болит. Нужно что-то быстрое и расслабляющее. И трогать её теперь нельзя. Дня три точно.

А хочется... Такой оргазм вчера словил от её боли. Такой кайф. Он разлился по венам ртутью, и теперь его не вывести. Эти её слёзы, кровь, мольбы... Я будто вернулся в детство и расправился со всеми своими обидчиками. Смог за себя постоять. И они получили ту боль, что я им всегда желал.

Только есть одно НО. Она не они. Она этого не заслужила. Она не сделала мне ничего плохого. Она лишь невинная жертва моего больного мозга.

Впервые в жизни меня сжирала совесть. Сильно. Прогрызая мне мозг термитным клопом. Впервые в жизни я кого-то пожалел. Впервые в жизни мне захотелось научиться контролировать свой гнев. Не выплёскивать его на женщин. Тем более таким способом.

Вечером я вернулся с работы с огромной корзиной белых лилий. Знаю, что цветы не заставят такое простить. Но это хотя бы будет символ того, что я раскаиваюсь.

Дани сидит на кухне и плачет. Горькими слезами, захлёбываясь. Всхлипывает, шмыгает носом и снова всхлипывает. Жуёт мороженое огромными ложками.

- Курносик... Ты это из-за меня? - Ставлю корзинку на стол, и усаживаюсь рядом. - Я переборщил. Признаю. Мне очень жаль, что я не смог остановиться. Но я также не могу отрицать, что это был лучший секс в моей жизни. Хоть и худший в твоей. Прос...

- Я не из-за тебя! - Хлюпает носом. - Хотя ты тот ещё козёл, и цветы свои в жопу себе засунь! - Рявкает. Я улыбаюсь. Узнаю крошку Дани.

- Тогда в чём причина? - Обнимаю, прижимая к себе. И она, на удивление, поддаётся. Льнёт ко мне всем телом и плачет пуще прежнего.

- В моём отце! Его похитили! - О дааа... Мой план сработал, и она отчаялась. Решила мне открыться. А уж я, поверьте, ей помогу... - Поэтому я влезла в твой загородный дом! Поэтому пыталась украсть статуэтку! Она им нужна! Я больше не могу, понимаешь? Я так устала... От переживаний, от страхов, от... Тебя!

- Я тебе помогу... - Шепчу, поглаживая её угрюмую головку. - У меня есть люди. Они вызволят его, я тебе обещаю. Уже завтра он будет дома. Ты мне только дай контакты. С которых они с тобой связывались. Хорошо?

- Да. Конечно. - Она кивает, вытирая слёзы рукавом своей толстовки. - Мне за это нужно будет ещё...

- Нет. - Отрезаю. - Только оговорённые ночи. Ещё две. Естественно, после того, как ты восстановишься от... Вчерашнего. Я был груб.

- Не то слово. - На её лице появляется улыбка. - Спасибо тебе. Хотя бы за отца.

Не забываем переходить в новиночку! Сводные. Запрет на любовь